1. Сущность и критерий общественного прогресса
Прогресс — это поступательное движение, развитие, идущее по восходящей линии от низшего к высшему, от простого к сложному.

Противоположным по значению является понятие регресса. Это движение по нисходящей линии, упадок, деградация.

Процессы поступательного движения имеют место в самых разных областях действительности — в неорганической природе, в природе органической, в жизни общества (1). Это — процессы большого разнообразия.

Всеобщие диалектические законы бытия по-разному проявляются в различных формах движения материи, в качественно различных областях действительности, процессах. Это относится и к тем связям и отношениям, которые фиксируются в категориях материалистической диалектики, в том числе в категории прогресса. Поступательное движение получает особые, специфические черты в зависимости от качественного своеобразия тех явлений и процессов, в которых это поступательное движение осуществляется. Прогресс в неорганической природе отличается от прогресса в природе органической, прогресс в человеческом обществе имеет свои особые черты, присущие только ему. В этом — основание для специального изучения социального прогресса, прогресса в жизни общества.

Прогресс — особая категория диалектического материализма. Она отражает, раскрывает определенную сторону и определенный этап процесса развития — поступательное движение. Но процесс развития отражается всей совокупностью законов и категорий, открытых и сформулированных в материалистической диалектике. Если же речь идет о развитии общества, то к законам диалектики надо прибавить еще законы исторического материализма. Поэтому категорию общественного прогресса следует рассматривать в связи со всей совокупностью законов и категорий диалектического и исторического материализма.

Маркс указывал, что «понятие прогресса не следует брать в обычной абстракции» (2). Рассмотрение категории прогресса как звена в общей системе законов и категорий марксистско-ленинской филоcофии

--------------------------------------------------------------------------------------

1. По вопросу о применимости понятия прогресса к неорганической природе в советской философской литературе существуют разные точки зрения. С. Т. Мелюхин, например, считает, что применительно к неорганической природе понятие прогресса «большей частью оказывается неуместным» (С. Т. Мелюхин. О диалектике развития неорганической природы. М., 1960, стр. 8). Б. М. Кедров распространяет понятие прогресса и на неорганическую природу (Б. М. Кедров. О повторяемости в процессе развития. М., 1961, стр. 78, 81).

2. К. Маркс и Ф Энгельс. Соч., т. 12, стр. 736.

-------------------------------------------------------------------------------

софии, обязательная опора на материал истории — таковы условия, при соблюдении которых категория прогресса наполняется конкретным содержанием, предстает как многообразная совокупность отношений и определений.

Прогресс в истории общества отнюдь не является процессом автоматическим. Ленинское указание, что марксизм сочетает признание объективной закономерности в развитии общества с признанием чрезвычайно важного значения сознательной, преобразующей деятельности людей имеет самое непосредственное отношение к марксистскому пониманию хода и движущих сил социального прогресса. Раскрытие диалектики объективной необходимости и сознательной деятельности людей в прогрессе общества — одна из самых важных черт марксистской концепции социального прогресса.

Следует иметь также в виду, что прогресс в истории человечества — процесс чрезвычайно сложный, противоречивый. В истории общества, в истории племен, народностей, наций мы видим периоды подъема и упадка, наблюдаем драматические картины гибели государств и разрушения культур, бурного продвижения вперед и тягостного застоя. Подобные факты отнюдь не свидетельствуют против прогресса. Они говорят о другом — о сложности и трудности пути прогресса. Но через все трудности человечество поднималось со ступени на ступень к высшим формам своего существования.

Для понимания диалектики социального прогресса особо важное значение имеет учение Маркса об общественно-экономических формациях. С помощью понятия общественной формации материалистическая теория исторического процесса установила основные ступени в прогрессе человечества.

Социальный прогресс человечества на протяжении тысячелетий его истории представляет собою чередование общественно-экономических формаций, причем каждая новая формация представляет более высокую ступень в сравнении с предшествующей, поскольку она открывает и реализует новые возможности развития. Это в полной мере относится и к нашей эпохе — эпохе перехода человечества от капиталистической формации к коммунистической. Но по каким признакам мы отличаем высшее от низшего в развитии общества, в смене формаций общества? Каков критерий общественного прогресса?

Ответ на этот вопрос вытекает из сути материалистического понимания истории. Как было показано выше, в основе развития общества лежит развитие материального производства, производительных сил общества и производственных отношений. Развитие этой материальной основы общественной жизни определяет развитие всех других ее сторон и областей. Маркс и Энгельс раскрыли диалектику развития материального производства. В процессе производства материальных благ происходит развитие производительных сил общества. Производительные силы определяют характер производственных отношений, ту общественную форму, в рамках и через посредство которой эти силы действуют и развиваются. Назначением и историческим «оправданием» каждой из существовавших в истории и последовательно сменявших друг друга общественных формаций является развитие производительных сил. Каждая из этих общественных формаций существует до тех пор, пока она выполняет это свое назначение. Когда господствующая в данном обществе форма производственных отношений становится тормозом для развития производительных сил, она заменяется новой, соответствующей характеру выросших производительных сил, открывающей простор для их дальнейшего развития. Происходит переход к новой общественно-экономической формации. Маркс в письме к Анненкову писал: «Люди никогда не отказываются от того, что они приобрели, но это не значит, что они не откажутся от той общественной формы, в которой они приобрели определенные производительные силы. Наоборот. Для того чтобы не лишиться достигнутого результата, для того чтобы не потерять плодов цивилизации, люди вынуждены изменять все унаследованные общественные формы в тот момент, когда способ их сношений более уже не соответствует приобретенным производительным силам» (1).

Из сказанного вытекает определенный ответ на вопрос о критерии общественного прогресса. Он был указан Лениным. Высшим критерием общественного прогресса, писал Ленин в 1908 г., являются интересы развития производительных сил (2). Позже, уже после Октябрьской революции, Ленин, выступая на X съезде РКП (б), повторил, по сути дела, это определение, указав, что состояние производительных сил — основной критерий всего общественного развития (3).

В приведенной ленинской формулировке понятие развития употребляется как тождественное понятию прогресса. Поэтому марксистско-ленинскую формулу критерия общественного прогресса можно изложить следующим образом: высшим и основным критерием общественного прогресса является прогресс производительных сил общества. По этому критерию и надлежит судить о прогрессе в истории, рассматривая последнюю под углом зрения смены общественно-экономических формаций. Каждая из общественных формаций представляла собою новую ступень в прогрессивном развитии общества прежде всего потому, что каждая новая формация открывала более широкие возможности для дальнейшего развития производительных сил и осуществляла эти возможности.

Выведение высшего критерия общественного прогресса — плод диалектико-материалистического исследования проблемы. Следует обратить внимание, прежде всего, на то, что это — объективный критерий. Оценка прогрессивности общественных формаций производится по объективному показателю — развитию производительных сил. Сам этот показатель, установленный марксистской теорией, является выводом из объективных закономерностей развития общества.

-------------------------------------------------------------------------------------

1. К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 27, стр. 403.

2. См.: В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 16, стр. 220.

3. См. там же, т. 43, стр. 81.

-----------------------------------------------------------------------------

Среди буржуазных философов и социологов весьма широко распространена точка зрения, согласно которой решение вопроса о прогрессе в истории общества носит чисто субъективный характер, поскольку оно зависит от выбора критерия общественного прогресса, а выбор этот определяется шкалой ценностей, которую избирает тот, кто судит о прогрессе, причем он это делает сообразно личным взглядам, симпатиям, идеалам и т. п. При одном критерии можно признавать наличие прогресса в истории, при другом можно отрицать его. Все точки зрения здесь равноправны, поскольку все они одинаково субъективны.

Так, А. Д. Тодд в книге «Теории социального прогресса» писал: «Прогресс — это человеческое понятие. Настолько человеческое, что каждый мыслит его по-своему». Во французском философском словаре под редакцией А. Лаланда говорится, что прогресс «есть понятие по сути относительное, поскольку оно зависит от того, какой шкалы ценностей придерживается тот, кто высказывается о прогрессе». Под этот общий субъективистский ранжир буржуазные авторы подводят и марксистское решение вопроса о социальном прогрессе, низводя его таким способом к собственному уровню.

Сторонники марксизма отвергают субъективистскую и релятивистскую позицию буржуазных философов, социологов и историков в вопросе об общественном прогрессе. Прогресс в обществе есть объективная закономерность, доступная строго научному исследованию. И критерий общественного прогресса может и должен быть установлен с научной точностью. Это сделано марксистской теорией об обществе, которая установила объективный критерий общественного прогресса, исходя из материалистического понимания истории.

Далее, критерий общественного прогресса должен быть выведен путем проникновения в сущность исторического процесса развития общества. Само собой разумеется, что при сравнении и сопоставлении ряда исторически сменяющихся явлений в целях определения места каждого из них в эволюципонном процессе необходимо, чтобы это сравнение производилось по признаку, имеющемуся налицо у всех сопоставляемых нами явлений.

Но ограничиться одним этим методологическим правилом было бы недостаточно. Такое ограничение представляло бы собой формально-логический подход, широко открывающий двери для произвольного, субъективистского выхватывания того или иного момента, той или иной черты, стороны общественной жизни на том лишь основании, что это — общая черта в жизни разных обществ. Критерий должен быть определен на основании раскрытия сущности исторического прогресса, определения его материальной основы.

Развитие производительных сил, как высший критерий общественного прогресса, отвечает обоим этим требованиям. Развитие производительных сил взято критерием потому, что оно лежит в основе развития всех других сторон общественной жизни. Оно взято еще и потому, что оно — основа существования и развития общества, является определяющей причиной на протяжении всей истории человечества.

Поэтому марксистско-ленинский критерий общественного прогресса представляет собой общеисторический, общесоциологический критерий. Это критерий, который распространяется на все общественные формации, существовавшие в истории и существующие ныне, который дает возможность определить для каждой формации ее историческое место в поступательном движении человечества.

В. И. Ленин назвал развитие производительных сил основным и высшим критерием общественного прогресса. Это определение, естественно, предполагает существование целого ряда критериев общественного развития, среди которых на известных основаниях один критерий и выделяется как высший и основной. Все другие — «частные» критерии. Поскольку поступательное движение происходит в самых различных областях общественной жизни и любая такая область включает специфический круг явлений, для каждой из них можно и нужно найти и сформулировать свой специфический, «частный» критерий прогресса. Так, например, критерием прогресса в науке служат успехи в познании объективной истины, применение научных достижений в практике.

Производительные силы — только часть общественного организма. Какие же имеются основания для того, чтобы развитие этой части общества рассматривать как основной и высший критерий прогресса всего общества? Основанием для этого, как мы уже указывали, служит та доказанная марксистской теорией закономерность, что развитие производительных сил лежит в основе развития общественного целого. Выделение прогресса в производительных силах в качестве основного критерия прогресса всего общества — это производное от марксистской концепции исторического процесса, от материалистического понимания истории. Одно с другим неразрывно связано.

Обращение к истории народов и обществ, к реальному ходу их прогресса позволяет конкретизировать основной критерий общественного прогресса. Изучение истории показывает, что переход от низшей формации к высшей не всегда сопровождался непрерывным ростом производительных сил. Так, в Западной Европе при переходе от рабовладельческого общества к феодальному произошло значительное разрушение производительных сил. В X в. феодальный строй в Европе в своих основах уже сложился. Новая формация превосходила старую по возможностям развития производства, она постепенно набирала темпы, но по уровню производительных сил — по технике и производительности труда — она еще долгое время отставала от старой. Она была с самого начала прогрессивнее старой формации па тем возможностям развития производительных сил, которые создавались феодальными производственными отношениями, по стимулам производственной деятельности трудящихся классов, рожденным этими производственными отношениями. Следствием этого были нарастающие темпы развития производства. Но понадобились столетия, чтобы возможности роста производства реализовались. В XIII в. феодализм догнал по технике производства и производительности труда уровень, достигнутый Древним Римом, а затем превзошел его.

Своеобразие и сложность исторического развития открываются перед нами и тогда, когда мы рассматриваем переход от капиталистической формации к коммунистической. Социалистическая революция произошла вначале в стране экономически сравнительно отсталой, если сопоставлять ее производственный уровень с уровнем производства, техникой и производительностью труда главных капиталистических стран. Тем не менее социалистический способ производства, созданный в нашей стране, с самого начала показал свою прогрессивность, свое безусловное превосходство над капитализмом, поскольку он открыл новые возможности роста производства, создал и поддерживает в течение десятилетий высокие темпы этого роста.

Некоторые авторы, излагая марксистское понимание критерия общественного прогресса, пишут, что таким критерием является уровень производительных сил общества. Из сказанного видно, что это определение не отражает исторической реальности и не может поэтому выполнять функции критерия. В самом деле, как быть в тех исторических ситуациях, когда новая, безусловно более прогрессивная формация со сложившимся способом производства известный период времени, длящийся иногда веками, оказывается в области производства на уровне более низком, чем тот, который был достигнут в предшествующей формации? Если применить в этих ситуациях уровень производительных сил в качестве критерия для отличия более прогрессивной формации, то мы придем к нелепым выводам. Это свидетельствует о неудовлетворительности приведенного определения.

Это, однако, не значит, что при анализе хода общественного прогресса и выведении его критерия вопрос об уровне развития производительных сил должен быть отброшен. История и здесь подсказывает правильное решение. Она показывает, что если новая, прогрессивная формация общества не обязательно с самого начала превосходит старую, отжившую (или отживающую) по уровню производительных сил, то в дальнейшем ходе истории она, безусловно, осуществляет эту задачу. Новые возможности роста производства, открываемые новой формацией, более высокие темпы этого роста, естественно, приводят к тому, что по прошествии определенного исторического срока народившийся общественный строй сначала догоняет старый по уровню производства, а затем обгоняет его, устремляясь вперед, к новым рубежам.

Так было в Западной Европе, переходившей от рабовладельческой формации к феодальной. То же самое, конечно, с учетом имеющихся отличий, происходит сейчас в экономическом соревновании социализма с капитализмом. Социалистический способ производства, утвердившийся в нашей стране, показал свою прогрессивность в сравнении с капитализмом по основному критерию общественного прогресса — по развитию производительных сил, по темпам этого развития. Следствием этих высоких темпов было то, что Советский Союз сравнительно быстро догнал, а затем и превзошел уровень производства главных капиталистических стран Западной Европы. Сегодня мы еще отстаем по уровню производства от США. Но доказанное превосходство нашего способа производства, несравненно более высокие темпы роста производительных сил дают нам уверенность в том, что мы догоним и перегоним уровень производства США.

Но если принять, что основным и высшим критерием общественного прогресса является прогресс в производительных силах общества, то не исчезает ли при таком понимании критерия сам человек — субъект и деятель исторического процесса? Такое критическое замечание было бы необоснованным. Производительные силы отнюдь не являются отдельным, совершенно самостоятельным участком общественной системы. Это — производительные силы общества, иначе говоря,— это само общество, рассматриваемое со стороны своей важнейшей функции — производства материальных благ, производства и воспроизводства непосредственной жизни, как писал Маркс. Поэтому развитие производительных сил означает развитие общества, а следовательно, и людей, которые в своих связях и отношениях образуют общество.

При этом, однако, следует учитывать противоречивость исторического процесса. Она выразилась, в частности, в том, что на протяжении тысячелетий развитие человечества осуществлялось за счет эксплуатации народных масс, чьи возможности развития были крайне ограничены. Это отражалось и на самих производительных силах общества, на соотношении элементов, их составляющих. Средства производства властвовали над работником, вещные элементы производительных сил — над личными элементами. Только к началу XX в. сложились материальные предпосылки для перехода к социалистическому строю, где возможности развития открыты перед всеми членами общества.

Учет диалектики исторического процесса — обязательное условие для правильного понимания ленинской формулировки основного и высшего критерия общественного прогресса. Учет этой диалектики необходим также для правильного применения этого критерия.

Развитие производительных сил не только рождает и обостряет их конфликт с производственными отношениями формации и ставит перед обществом задачу перехода к новой формации, но и создает одновременно материальные предпосылки для такого перехода. Когда эти материальные предпосылки созрели, тогда проблема дальнейшего социального прогресса упирается в действия революционных классов, чья борьба за новый общественный строй воплощает и реализует потребности дальнейшего развития производительных сил. На этом этапе истории высшим критерием социального прогресса являются успехи революционных классов в их борьбе за утверждение нового способа производства, новой общественной формации. Прежде всего, это их успехи в завоевании и упрочении политической власти, потому что от этого зависит успех всего дела революции, в том числе и в сфере экономической. Но как только революционная власть упрочилась и база экономических преобразований под эту власть была подведена, перед новой формацией встает все та же историческая задача — осуществить дальнейшее развитие производительных сил, добиться обязательной победы на этом фронте, ибо именно она означает окончательную победу новой формации над старой. Основной и высший критерий общественного прогресса с категорической силой заявляет о себе.

По вопросу об основном критерии общественного прогресса в советской философской литературе существуют и другие точки зрения. Ряд авторов, признавая, что основной критерий общественного прогресса следует искать в сфере материального производства, добавляет к развитию производительных сил в качестве критерия еще и производственные отношения, или полагает, что критерием является способ производства. Мы считаем, что эти формулировки неприемлемы, поскольку критерием прогресса в производственных отношениях общества и в смене способов производства является опять-таки развитие производительных сил общества. Другие авторы полагают, что сфера одного лишь материального производства не может дать критерий общественного прогресса, что в его определение надо включить развитие и других сторон общественной жизни. Наиболее популярным среди таких определений является определение, данное Ю. И. Семеновым, который включил в него, наряду с развитием производительных сил, также «степень продвижения общества по пути борьбы за освобождение человечества, его трудящегося большинства от гнета стихийных общественных сил, социально-политического неравенства и духовной неразвитости» (1).

Мы не считаем целесообразным «расширять» критерий общественного прогресса. Существует прямая логическая связь между ленинским положением: основным критерием общественного прогресса является развитие производительных сил,— и положением исторического материализма, что развитие производительных сил лежит в основе развития общества на всем протяжении всемирной истории. Этим дан принцип подхода к решению вопроса о таком критерии (2).

В современной буржуазной социологической литературе довольно много места отводится проблеме общественного прогресса и его критерия. Общей чертой этой литературы является ее антимарксистская и антисоциалистическая заостренность. В освещении проблемы общественного прогресса эта черта проявляется особенно резко.

----------------------------------------------------------------------------------

1. Ю. И. Семенов. Объективный критерий социального прогресса. «Вопросы философии», 1962, № 9.

2. Более обстоятельное изложение вопроса о критерии общественного прогресса см. в кн.: А. А. Макаровский. «Общественный прогресс». М., Политиздат, 1970, и в статье «О критерии общественного прогресса» («Философские науки», 1968, № 2). См. также кн.: В. Мишин. «Общественный прогресс». Горький, 1970.

-------------------------------------------------------------------------

После второй мировой войны в связи с обострением общего кризиса капитализма в буржуазной философии и социологии широко распространяются идеи социального пессимизма, отрицание социального прогресса. «Основным лейтмотивом нынешней философии истории является идея апокалиптического конца,— пишет западногерманский социолог О. Файт.— Крушение, катастрофа, закат, сумерки, конец — все эти слова встречаются в любом исследовании по истории культуры». Идеологи буржуазии воспринимают и изображают неизбежное крушение капитализма как гибель цивилизации вообще. Но в отказе от идеи прогресса есть и другая сторона: этот отказ направлен против социализма, он выступает как средство подрыва воли народных масс к борьбе за лучшую жизнь, за прогресс, за социализм. Нет прогресса, впереди гибель, борьба за лучший общественный строй тщетна и бессмысленна — вот что пытаются внушить народам буржуазные ниспровергатели идеи прогресса.

В 60-х годах потребности идеологической борьбы против социализма породили в буржуазной литературе новый подход к проблеме социального прогресса. Прямое и грубое отрицание прогресса оказалось малоэффективным средством в борьбе против марксизма, утверждающего идею прогресса, и против стран социализма — живого воплощения этой идеи. В этих условиях буржуазные идеологи прибегают к новым средствам борьбы против прогресса, против социализма. Они объявляют себя сторонниками идеи общественного прогресса, но определяют и изображают его таким образом, что у них получаются выводы против социализма, в защиту капитализма. Выдвигаются теории «стадий экономического роста», «единого индустриального общества», «постиндустриального общества», «конвергенции» и др.

Теория «единого индустриального общества» утверждает, что социализм и капитализм — это разновидности одного и того же индустриального социального типа и что развитие идет в сторону их конвергенции, т. е. слияния, итогом которого явится общество, организованное на частнособственнической основе с некоторыми «социалистическими» заплатами в виде планового хозяйства и др. Авторы теорий «стадий экономического роста» и «постиндустриального общества» в своих рассуждениях о прогрессе пытаются использовать в интересах капитализма временное преимущество США перед СССР в уровне производства. Они считают, что критерием общественного прогресса является уровень индустриального развития, и на этом основании объявляют США воплощением прогресса, самой передовой страной, показывающей путь всем другим странам. При этом полностью игнорируется общественно-экономический строй, характер производственных отношений, определяющих темпы развития производительных сил общества. Но марксистско-ленинская теория, обобщающая историю, показывает, что решающим при сопоставлении стран с разным экономическим строем являются те устойчивые темпы роста производства, которые создает экономический строй; от них зависит уровень производства. Уже сейчас СССР в результате превосходящих темпов производственного роста обогнал США по производству цемента, железной руды и стали — этого фундамента современной индустрии. Нет сомнения, что СССР в ближайшие годы обгонит США и по другим видам производства. Приведенные теории, как мы видим, говорят о социальном прогрессе в нашу эпоху и в то же время, по сути дела, отрицают его, поскольку смысл этих теорий состоит в защите и увековечении капитализма и отвержении социализма.

Концепция прямолинейного прогресса
Линейная концепция истории выражает идею прямолинейного общественного развития. Сама по себе прямолинейность не указывает четкого направления; возможно развитие и вперед, и назад, и даже в сторону от наметившихся тенденций. В контексте развития, которое ассоциируется с переходом от простого к сложному, от низшего к высшему, от старого к новому, прямолинейность приобретает четко выраженную направленность вперед, к будущему. В этом смысле линейное развитие можно представить как линию прогресса.
Впервые теории линейного развития возникли в достаточно своеобразной форме в античной философии. Линейность усматривалась в постепенном удалении общества от ценностей и идеалов "золотого века". То есть, это был, по сути, не прогресс, а регресс развития. Но такова была специфика мышления античного человека. Он с трудом воображал будущее, представить которое мог лишь по аналогии с прошлым. Мыслительный мифологический традиционализм античной европейской философии исключал создание полной концепции линейного развития.
Не знали концепции прогресса и средние века. Господство религиозного мировоззрения было несовместимо с этой гипотезой. Невозможно было совместить первородную греховность человека, беспомощность его перед лицом судьбы с такими признаками прогресса как историческая самодеятельность людей, творческий выбор жизненного пути.
Вера в прогресс осуществлялась в борьбе с религиозной верой. Триумф идеи прогресса пришелся на XVIII век Просвещения. О прогрессе в это время писали многие: Вольтер, Дидро, Даламбер. Но глубже всех в этом вопросе был Ж.А. Кондорсе.
Прогресс человечества, общества видится Кондорсе как прогресс человеческого разума. Разум, знания, науки, просвещение являются для него критерием общественного развития. Они захватывают и покоряют своим динамизмом все элементы человеческого бытия, все подсистемы, институты, события и связи общественной жизни людей. Любое препятствие преодолевается при помощи знаний и разума.
В конечном счете разум является основанием исторического единства истины, счастья, добродетели. "Природа неразрывно связала прогресс просвещения с прогрессом свободы, добродетели, уважения к естественным правам человека" [46. C. 12]. Разум – лучшее средство борьбы с предрассудками и суевериями, в частности с теми, которые возводят все правила поведения, все истины к воззрениям древних, к опыту прошедших веков.
Конечно, не всегда прогресс разума ведет общество к счастью и добродетели. Результатом активности разума могут быть и заблуждения. Причины последних следует искать в диспропорции между тем, что разум узнает и желает и между тем, что он считает необходимым знать.
Прогресс разума обусловливает прогресс промышленности, который, в свою очередь ведет к развитию наук и просвещению. Разум – это двигатель общественного прогресса.
Прогресс, согласно Кондорсе, закономерен, подчинен общим законам развития. Фактически это законы развития человеческих способностей. В результате законом развития становится сам прогресс. И частью этого закона становится отсутствие предела в развитии человеческих способностей. Прогресс может иметь разную скорость, но никогда не пойдет вспять.
Линию исторического прогресса Кондорсе разделяет на 10 этапов. В основу классификации этих этапов Кондорсе кладет степень развития науки и уровень знаний. И очевидно, что с развитием наук развиваются представления людей о свободе, правах, улучшаются нравы и изменяются политические системы. Кондорсе горячо верил, что настанет время, "когда солнце будет освещать землю, населенную только свободными людьми, не признающими другого господина, кроме своего разума"

Концепция линейного прогресса активно обсуждалась и в философии XIX в., в частности в философии О. Конта и Г. Спенсера. Для Конта прогресс есть не что иное как развитие порядка. Сама природа, ее внутренний порядок содержит в себе зародыш всякого возможного прогресса. Механизм его роста содержится в способности природы эволюционировать. Но и общественная жизнь динамична и распадается на три стадии: теологическую, метафизическую и позитивную. Стержнем развития человечества и причиной перехода от одной стадии к другой является развитие духа, разума. От невежества, слепой веры в авторитеты, к заблуждениям философии и наконец к позитивному знанию – таков путь человечества. На последнем этапе возникнет новое Человечество, создавшее справедливое общественное устройство.
С точки зрения Г. Спенсера любой общественный прогресс есть лишь матрица с прогресса органического – изменение и рост индивидуального организма, растительного или животного. Сущность его видится Спенсеру от перехода "однородного к разнородному". Он приводит примеры из истории эволюции живых существ, показывая, как из однородных живых организмов – рыб, вырастают разнородные организмы – пресмыкающиеся, птицы, млекопитающие. Относительно человечества, то оно тоже проходит длительный эволюционный путь от первобытного человека до сложной биологической организации и многочисленности рас и народов. Поэтому закон нарастания разнородности, сложности проявляется и в человеческой истории. Это видно как по усложнению политических систем, социальных организаций и институтов, так и по дифференцированности науки, искусства, языков и др. Следовательно, прогресс есть историческая неизбежность.
В ХХ в. отношение к идее прогресса стало более чем прохладным. Но интерес к ней не исчез. Американский философ Ф. Фукуяма заявил о ней в конце 80-х годов в связи с концепцией "конца истории".
До сих пор человечество знало только "светлое прошлое" (ностальгия по прошлому) и "светлое будущее" (утопии). Фукуяма знакомит нас со "светлым настоящим". Он убежден, что мы являемся свидетелями "конца истории как таковой", то есть завершения идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления" . Конец ХХ века отмечен триумфом Запада, западной идеи либерализма, у которой теперь нет никаких жизнеспособных альтернатив. "Конец истории" – выражение метафорическое, не несущее буквального смысла, поскольку история не заканчивается и социально-бытийный поток будет продолжаться. Просто уже не будет и не должно появиться ничего принципиально или эпохально нового. "Конец истории" – это начало длительной эры благополучия человечества. Но предполагается, что человечество не застынет, а как-то будет существовать. К тому же идеи либерализма победили пока что в сознании, но не на практике. Есть еще идеи фашизма, коммунизма и др. Но именно идеальный мир либеральных ценностей и победит мир материальный.
Концепция Фукуямы, как и более ранние концепции линейного развития, при ближайшем рассмотрении оказывается упрощенной схемой развития западного мира. Успехам и достижениям западной цивилизации придается статус универсальных, общечеловеческих. В мире, где существуют многочисленные цивилизации, общечеловеческими становятся далеко не всякие достижения. Здесь нет и не может быть автоматизма, тем более в отношении фундаментальных культурных ценностей. Общечеловеческий статус получают лишь те из них, которые опираются на взаимопонимание различных цивилизаций.
Теория общественного прогресса
Идея и разработка теории общественного прогресса принадлежит философам второй половины XVIII в., а социально-экономической базой для самого возникновения идеи общественного прогресса послужили становление капитализма и европейские буржуазные революции. Первоначальные прогрессистские концепции отличали следующие характерные черты.
Во-первых, идеализм, – попытка отыскать причины поступательного развития истории в духовном начале – в бесконечной способности совершенствования человеческого интеллекта. Соответственно этому критерий прогресса тоже усматривали в явлениях духовного порядка, в уровне развития той или иной формы общественного сознания: науки, нравственности, права, религии. Прогресс первоначально был отмечен в сфере научного познания (Ф. Бэкон, Р. Декарт), а затем уже соответствующая идея была распространена на социальные отношения в целом.
Во-вторых, существенным недостатком многих ранних концепций социального прогресса являлось недиалектическое рассмотрение общественной жизни. В таких случаях общественный прогресс понимается как плавное эволюционное развитие, без революционных скачков, без обратных  движений, как непрерывное восхождение по прямой линии.
В-третьих, восходящее развитие по форме ограничивалось достижением какого-нибудь одного общественного строя. К примеру, Гегель провозглашал вершиной мирового прогресса христианско-германский мир, утверждающий свободу и равенство в их традиционном истолковании.
Эти особенности в значительной степени были дополнены марксистами в сущностном понимании общественного прогресса, включающем в себя признание его противоречивости и, в частности, того момента, что одно и то же явление и даже ступень исторического развития в целом могут быть одновременно прогрессивными в одном отношении и регрессивными, реакционными – в другом.
Следовательно, говоря о поступательном развитии человечества, мы имеем в виду основное направление исторического процесса в целом, его результирующую применительно к основным ступеням развития. К примеру, марксистская периодизация исторического процесса: первобытнообщинный строй, рабовладельческое общество, феодализм, капитализм; или первобытная доцивилизационность, земледельческая, индустриальная и информационно-компьютерная волны. Так, в ряде областей духовной культуры феодальное общество уступало рабовладельческому, что послужило основанием для просветителей XVIII в. смотреть на Средние века как на простой «перерыв» в ходе истории, не обращая внимания на большие успехи, сделанные в течение Средних веков: расширение культурной области Европы, образование там, в соседстве друг с другом, великих жизнеспособных наций, наконец, огромные технические успехи XIV-XV вв. и создание предпосылок для возникновения экспериментального естествознания.
Если попытаться в общем виде определить причины общественного прогресса, то ими будут потребности человека, являющиеся порождением и выражением его природы как живого и не в меньшей степени как социального существа. Потребности человека многообразны по своей природе, характеру, продолжительности действия, но в любом случае они определяют мотивы деятельности человека. В повседневной жизни на протяжении тысячелетий люди вовсе не ставили своей сознательной целью обеспечить общественный прогресс, а сам общественный прогресс отнюдь не является какой-либо изначально заложенной в ход истории идеей («программой»). В процессе реальной жизни люди движимы потребностями, порождаемыми их биологической и социальной природой; а в ходе реализации своих жизненных потребностей люди изменяют условия своего существования и самих себя, ибо каждая удовлетворенная потребность порождает новую, ее же удовлетворение, в свою очередь, требует новых действий, следствием которых и является развитие общества. Общество, как и индивид, находится в непрерывном движении.
Неотъемлемой стороной прогресса является регресс – направление развития, для которого характерны движение от высшего к низшему, процессы деградации, возврат к изжившим себя формам и структурам.
Древнегреческий поэт Гесиод (VIII-VII вв. до н. э.) писал о пяти стадиях в жизни человечества. Первой стадией был «золотой век», когда люди жили легко и беспечно, второй – «серебряный век», когда началось падение морали и благочестия. Так, опускаясь все ниже, люди оказались в «железном веке», когда повсюду царят зло, насилие, попирается справедливость. Гесиод путь человечества описывал как регрессивный.
Кондорсе видит исторический процесс как путь социального прогресса, в центре которого – восходящее развитие человеческого разума. Гегель считал прогресс не только принципом разума, но и принципом мировых событий. Эту веру в прогресс воспринял и К. Маркс, считавший, что человечество идет ко все большему овладению природой, развитию производства и самого человека.
В XX в. появились социологические теории, которые отказались от оптимистического взгляда на развитие общества, характерного для прогрессистского настроения. Вместо него предлагаются теории циклического круговорота, пессимистические идеи «конца истории», глобальных экологических, энергетических и ядерных катастроф. Одну из точек зрения по вопросу о прогрессе выдвинул философ и социолог К. Поппер, который писал: «Если мы думаем, что история прогрессирует или что мы вынуждены прогрессировать, то мы совершаем такую же ошибку, как и те, кто верит, что история имеет смысл, который может быть в ней открыт, а не предан ей. Ведь прогрессировать – значит двигаться к некой цели, которая существует для нас как для человеческих существ. Для истории это невозможно. Прогрессировать можем только мы, человеческие индивидуумы, и мы можем делать это, защищая и усиливая те демократические институты, от которых зависит свобода, а вместе с тем и прогресс. Мы достигнем в этом больших успехов, если глубже осознаем тот факт, что прогресс зависит от нас, от нашей бдительности, от наших усилий, от ясности нашей концепции относительно наших целей и реалистического выбора таких целей».
В современный период в качестве содержания понятия «прогресс» можно также принять рост потенциала человечества (функционала от численности людей и степени их защищенности от разрушительных внешних воздействий) в результате человеческой деятельности. При этом параллельно идут два процесса: рост потенциала человечества и рост вероятности встречи с все более мощными (и более редкими) внешними воздействиями различной природы. Это соревнование со временем в сознании людей отображается как противоречие между оценкой достигнутого потенциала и представлением о требуемом уровне потенциала.
Однако в отношении общественного устройства определение качества «прогрессивность» не всегда применимо. Здесь имеет основание лишь оценка адекватности общественного устройства выбранному пути наращивания потенциала и технологическому уровню хозяйства. И эта адекватность совершенно не предполагает однозначного соответствия.
Общественное устройство должно обеспечивать (хотя бы не тормозить) деятельность людей по наращиванию потенциала. На этом требовании может базироваться оценка людьми его удовлетворительности.
Что касается критериев прогресса, то многие французские просветители считал критерием прогресса развитие разума. Социалисты-утописты выдвигали нравственный критерий прогресса. Сен-Симон считал, например, что общество должно принять такую форму организации, которая привела бы к осуществлению нравственного принципа: все люди должны относиться друг к другу, как братья. Современник социалистов-утопистов немецкий философ Ф. Шеллинг писал, что решение вопроса об историческом прогрессе осложнено тем, что сторонники и противники веры в совершенствование человечества полностью запутались в спорах о критериях прогресса. Одни рассуждают о прогрессе человечества в области морали, другие – о прогрессе науки и техники, который, как писал Шеллинг, с исторической точки зрения является скорее регрессом. Философ предлагал свое решение проблемы: критерием исторического прогресса человеческого рода может служить только постепенное приближение к правовому устройству.
Еще одна точка зрения на общественный прогресс принадлежит Г. Гегелю. Критерий прогресса он усматривал в сознании свободы. По мере роста сознания свободы происходит поступательное развитие общества.
Недостатком всех попыток решить эту задачу, на наш взгляд, было то, что во всех случаях в качестве критерия рассматривалась лишь одна линия (или одна сторона, или одна сфера) общественного развития. И разум, и мораль, и наука, и техника, и правовой порядок, и сознание свободы – все это показатели очень важные, но не универсальные, не охватывающие жизнь человека и общества в целом.