Реферат Общая характеристика Псковской Судной грамоты, ее система, источники 2
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Общая характеристика Псковской Судной грамоты, ее система, источники.
1. История принятия
Псковская судная грамота была принята в 1397 году на городском вече по благословению попов 5 соборов. Но здесь возникает противоречие - 5 собор установлен лишь в 1462 году. Возможно, это ошибка переписчика. Именно поэтому некоторые ученые предлагают считать дату появления грамоты 1467. В числе источников Псковская Судная грамота указывает и грамоту князя Константина, княжившего там в 1407 году. Первоначальная редакция грамоты относится к 1397. Причина появления Псковской судной грамоты - отмена в 1395 году грамоты Дионисия. Естественно, нужна была новая. К тому же в 1397 Псков достиг полной независимости от Новгорода. Это, безусловно, должно было отразиться и на внутреннем законодательстве. Во второй половине XV века Псковская судная грамота была дополнена на новом вече без уничтожения старой. Заглавие ее также было дополнено указанием на Константинову грамоту и на 5 собор. По-видимому, Псковская Судная грамота была дополнена и в 3 раз в конце XV века.
До 1843 года Псковская судная грамота была известна лишь только по отрывку (ст. 109-120). Его извлек Карамзин из списка летописей, хранившегося в Московской Синодальной Библиотеке. В 1843 году профессор Мурзакевич открыл в Одессе полный текст Псковской судной грамоты в сборнике других рукописей князя Воронцова. При изучении вечевого законодательства надо помнить, что оно представляет собой только местное дополнение и частное изменение общих законов, действовавших в России эпохи раздробленности. Как известно, до XVI века Русская Правда сохраняла статус общерусского закона. Именно поэтому Псковская и Новгородская судная грамота кажутся лишь какими-то отрывками, взятыми по отдельности, без сравнения с содержанием системы общерусских законов эпохи удельных княжеств.
Система.
Состав Псковской Судной грамоты доказывает ее постепенное, поэтапное происхождение. Псковская судная грамота имеет поэтапное, постепенное происхождение. Это подтверждает состав самой грамоты. В нем видны следы хронологического наслоения содержания: более ранние статьи, отмененные или измененные последующими, оставлены, тем не менее, в грамоте. Пример: ст.50 и ст.82.
Псковскую Судную грамоту можно разделить на 3 части:
первая - от 1 до 76 статьи;
вторая - от 77 до 108 статьи;
третья - от 109 до 120 статьи.
Каждая из частей начинается учредительными законами (о составе суда).
В своей основе Псковская судная грамота - свод местного процессуального права. Вместе с тем в грамоте содержатся статьи, касающиеся норм уголовного и гражданского права.
Общая характеристика.
Псковская судная грамота регламентировала отношения следующих правовых институтов:
Гражданского права. После Русской Правды Псковская судная грамота служит единственным законодательным источником знания гражданского русского права эпохи удельных государств. Грамота содержит указ:
-на формы семейных союзов - малую и большую семью;
-на поземельное владение - фактическое владение, индивидуальную и коллективную собственность;
-на условия действительности разных видов обязательств (поручительства, займа, поклажи, купли-продажи, мены, заклада, найма, закупничества);
-порядок наследования прав по завещанию и закону;
-разные виды письменных актов: установлений, удостоверений, передачи прав - грамота, доска, рядница, запись, выкупок, рукопись.
Источники Псковской Судной грамоты.
Один из источников Псковской судной грамоты - княжеские уставы. Псковские уставы охватывают значительную массу узаконений. По-видимому, это была попытка кодифицирования.
Основными законодателями Псковской республики являлись: Александр Невский (около 1242), или Александр Тверской (княживший в Пскове в 1327-1337). По-видимому, это все же был Александр Невский, поскольку Московское княжество относится к грамоте с уважением. (Тверь же была основным соперником Москвы в XIV веке, поэтому отношение ко всему тверскому, а значит, и к грамоте, могло быть только враждебным.)
Грамота Александра дополнена архиепископом Дионисием (1382). Но это вызвало протест со стороны московского митрополита Киприана, который отменил его грамоту.
Дмитриевич (1407, 1414), брат Московского князя Василия, дал свою грамоту. По просьбе Псковичей она была вскоре отменена митрополитом Фотием. Он освободил псковчан от клятвы признавать эту грамоту в качестве закона. Но все же некоторые постановления вошли во 2 редакцию. К сожалению, в редакции, дошедшей до нас нельзя установить или отделить эти источники.
Другой источник Псковской судной грамоты - псковские пошлины. Псковский закон черпает все свое содержание из обычного права. Псковский закон был принудителен и в письменном виде в отличие от обычного закона. Инициатива закона принадлежит посаднику, принятие и отмена его - вече вместе с князем. Публикация при составлении его на вече не нужна.
Источники ПСГ
Источниками ПСГ было, как общерусское законодательство, так и местное, сложившееся под влиянием общественно-политических реалий северо-западной Руси.
1. Русская Правда
2. Вечевое законодательство
3. Договоры города с князьями
4. Судебная практика
5. Обычное право
6. Договоры с иностранными предпринимателями (купцами, ремесленниками)
2. Правовое положение наймита
Наймиту ПСГ посвящает статьи 39 – 41. Ст. 39 определяет, что наймит – это мастер или плотник. Наймит – это тот, кто «на государех и взакличь сочит своего найма».3 Статья объединяет мастера, получающего мзду за свое дело и урочного наймита, порядившегося на срок.
Государь – тот, кто присваивает результат труда работающего на него наймита. Найм – вознаграждение, обусловленное заранее и следующее наймиту после выполнения взятых им на себя обязательств.
В ст. 39 упоминается термин «взакличь» - особое форма иска, не требующая предъявления письменных документов.
Ст. 40 целиком посвящена наймиту дворному, нанятому на определенное время (« урок») для выполнения работ во дворе государя. Наймит дворовый может пойти от государя, «не достояв своего урока», сохранив право на иск к государю о невыплаченном найме – он получает его по счету проработанных у государя лет, но только в течение года после ухода от государя.
Ст. 41 посвящена спору наймита – плотника и государя. В данной ситуации истец – наймит, а государь – ответчик, решающий, присягать ли ему или возложить присягу на наймита – истца. Весьма существенно здесь упоминание о записи.
Таким образом, именно гибкость позволяет ему распространяться среди свободных мелких землевладельцев и горожан, составляющих основу псковского общества Х1У века. Развитие найма в этой среде свидетельствует о процессе имущественного расслоения, перерастающего затем в расслоение социальное.
4.5 Особенности отношений изорника и его государя.
Изорнику в ПСГ посвящены три группы статей 42 – 45, 75 – 76, 84 – 87 и две отдельные статьи 51 и 63.
Ст. 42 знакомит нас с изорником и кочетником ( «А которой государь захочет отрод дати своему изорнику … или кочетнику …»). Они живут не на своей земле, а в селе государя. Основное условие хозяйственной деятельности изорника – предоставление ему земли государем. Таким образом, изорник – это пахарь.
Согласно той же статье, изорник (кочетник) уходит с села не в любое время по своему желанию, а только раз в году и по окончании сельскохозяйственного года при соблюдении процедуры отрока – платежа по расчету.
Ст. 42 рассматривает конфликт изорника и государя в связи с отроком. В результате проигрыша процесса об отроке «государь не доискался четверти или огородной части». Запереться «отрока государева» - значит отказаться от платежей по расчету, сделанному государем. Ответчиком в данном случае выступает изорник, поэтому ему и « правда дать», т. е. очистить себя крестоцелованием или возложить тяжесть этого действия на государя.
Отрок, как особый акт сопровождается обязательными платежами изорника, не входящими в состав обычного оброка.
Ст. 45 говорит о взыскании с изорника покруты – либо денег, либо семян. Уход с села без уплаты покруты не делает изорника полностью свободным человеком.
В ст. 76 рассматривается ситуация бегства изорника с села, характеризующая подневольное положение работника на селе у государя. Наиболее вероятная причина его бегства - невозможность или нежелание выплатить полученную ссуду. От платежей бежит, как правило, именно не состоятельный, не удачливый изорник.
Согласно ст. 84 претензии государя по покруте подлежат обязательносу и первоочередному удовлетворению из « живота изрнича» и в случае, если изорник « по умереть у государя на сели». Таким образом, покрута – это ссуда особого рода, она связана с отношениями поземельной зависимости.
Правовой статус населения.
Крестьяне-общинники - упоминаются под именем сябров (ст. 106). Эта статья свидетельствует о проникновении имущественных отношений в среду общины (появление грамотчика)
Половник (исполовники) - люди, отдающие своему господину половину урожая (ст. 43). По профессиональному признаку делились на изорников (пахарей), кочетников (рыболовов) и огородников (ст. 42).
Изорник - скорее всего, безземельный крестьянин, работающий на земле феодала и получающий от него подмогу. От аренадатора изорника отличает покрута, которая делает его зависимым от господина (сильно затрудняет уход). Закуп в Русской Правде работает только на феодала, а изорник - и на себя (отдает лишь часть урожая). Закуп отвечает и личностью (в холопы), а изорник - только имуществом. Изорник зависел от господина, поскольку получал от него подмогу (покруту), которую феодал мог потребовал вернуть. Для взыскания покруты государь не должен был представлять письменный договор, а прибегал к закличу (ст. 44). Если изорник отрицал покруту, господин должен был предъявить 4-5 свидетелей (ст. 51). Господин не мог распоряжаться личностью и имуществом изорника. К жене и детям переходили долговые обязательства умершего изорника, даже если это специально не оговаривается в письменном документе (ст. 85). Однако за изорником оставалось право ухода от господина (ст. 63) - за половину урожая.
Изорничество - это новый этап закрепощения крестьян (но нельзя однозначно говорить об ухудшении или улучшении положения). Впервые была ограничена свобода передвижения - закуп может уйти в любой момент, отдав купу, а изорник - только в Филипов день.
Наймиты (ст. 39-41) - свободный человек, пользующийся гражданскими и политическими правами члена городской общины, но находящийся в социально-экономической зависимости от государя. Договор заключался устно на время или для выполнения определенной работы (ст. 39). Наймит мог расторгнуть договор, однако в то же время наймит-дворной годами живет у хозяина. Договор с наймитом плотником должен был быть оформлен путем записи.
В ПСГ отсутствуют положения о смердах, закупах или холопах.
В ст. 103 упоминается подсуседник, имеющий долговое обязательство, обеспеченное залогом, по отношению к государю. Мог предъявлять иск на основе досок.
3. Право собственности.
Вещное право предусматривало деление вещей на недвижимые — «отчина» и движимые — «живот». Кроме того, разделялось наследственное землевладение — «вотчина» и условное — «кормля». Были определены и способы возникновения права собственности: переход по договору, по наследству, пожалование, по давности и приплод.
Обязательственное право регламентировало договоры: купли-продажи, дарения, залога, займа, мены, поклажи, найма помещений, личного найма (подробно регламентировано положение наёмного работника).
Форма договора могла быть устной и письменной. Его оформление осуществлялось в присутствии свидетелей и священника.
Важную роль играло установление срока исполнения договора.
Долговые обязательства ложились не на личность должника, а на его имущество. Таким образом, должник не расплачивался по долгам собственной свободой.
ПСГ знает два вида наследования: по закону («отморщина») и по завещанию («приказное»). Предусматривались и случаи, когда имущество поступало не в собственность наследника, а в его пожизненное пользование, и он не мог его отчуждать.
Гражданское право занимает важное место в нормах Псковской Судной Грамоты. Право собственности знает деление вещей на недвижимые ("отчина") и движимые ("живот"). К недвижимым относились земли, рыболовные участки, пчельники ("борти"). Защита земельной собственности - одна из важнейших частей Псковской Судной Грамоты. В статье 9 ПСГ говорится, что земля будет принадлежать тому, кто ей владел не менее 4 лет, и при этом не было никаких попыток эту землю у него отобрать. Статья 10 ПСГ говорит о разборе дел о непригодной для обработки земли:
Кроме наследственной вотчины, Псковская Судная Грамота регулирует и владение "кормлями" - землями, полученными от республики или от частных лиц в пожизненное (но не наследственное) владение. Кормли запрещалось продавать (статья 72 ПСГ).
Обязательственное право
В Псковской Судной Грамоте разработана развитая система обязательственного права. Ему посвящено около трети статей памятника. ПСГ были известны договоры купли-продажи, дарения, залога, займа, мены, поклажи, найма помещений, личного найма и изорничества.
Договор купли-продажи
Договор купли-продажи недвижимого имущества заключался только в письменной форме (статьи 10 - 13). Купля - продажа, заключенная в нетрезвом состоянии могла быть признана недействительной по требованию одной из сторон. В статье 101 утверждалось, что купленное нельзя вернуть продавцу и нельзя обращаться в суд по этому поводу.
Договор дарения
О договоре дарения говорит только одна статья Псковской Судной Грамоты - статья 100. Дарение признавалось только в том случае, если оно было произведено перед священником или перед другими людьми. Договор дарения мог заключаться в письменной или устной форме.
Залог
Псковская Судная Грамота проводит четкое разграничение между залогом недвижимого и движимого имущества ("закладом"). Без записи и заклада иски признавались на сумму до 1 рубля при условии предъявления "досок". При ссудах свыше 1 рубля надо было составлять запись либо принимать заклад, зарегистрированный в особых закладных досках. По Псковской Судной Грамоте разрешалось возбуждать уголовные дела о залоге без наличия "досок" или заклада на сумму не более 1 рубля. В статье 31 говорится о том, что должник может отказаться отдавать долг в том случае, если стоимость вещи, отданной в залог, равнозначна или больше ссуженной суммы. Заимодавцам предоставлялись льготы по сравнению с должниками.
Договор займа
Для признания действительным договора займа на сумму больше 1 рубля необходимо было, чтобы он был заключен в письменной форме и обеспечивался записью и закладом. В Псковской Судной Грамоте есть ряд постановлений, которые касаются процентов по займу и указывают на развитую систему ростовщических отношений. Заимодавцам запрещалось раньше срока брать проценты с ссуды, если это не было желанием должника. Если должник не смог или не захотел вовремя заплатить проценты по долгу, то все судебные издержки должен был выплачивать он.
Договор поклажи
Псковской Судной Грамоте был известен "договор поклажи" - хранения имущества. Судебные разбирательства по этим статьям производились только в том случае, если претензии были подкреплены "записями" - юридически заверенными актами.
Договор найма имущества
В Пскове, как в крупном торговом городе, был развит договор найма имущества - складских помещений, амбаров, квартир для приезжих купцов и прочего. Но из всех статей Псковской Судной Грамоты только одна напрямую относится к договору найма имущества – статья 103.
Договор личного найма
В Псковской Судной Грамоте также есть статьи о личном найме, заключавшемся с различными работниками. Наем ремесленников в XIV-XV вв. получил широкое распространение. В Псковской Судной Грамоте есть несколько статей, регулирующих отношения между нанимателями и наймитами. В статье 39 говорится, что наймит обязательно должен получить плату за свою работу, а если он ее не получает, то имеет право получить ее через суд.
Много статей в Псковской Судной Грамоте посвящено регулированию отношений между землевладельцами и аредаторами-изорниками. Например, аренду запрещено было прекращать в любой день года, кроме Филиппова заговенья. Землевладелец даже после прекращения аренды имел право искать на аредаторе своей ссуды, предварительно объявив об этом на рынке. Арендаторам запрещалось судиться со своим землевладельцем о ссуде, взятой землевладельцем у арендатора.
Имущественные сделки и имущественные преступления
Центральное место в ПСГ занимают дела гражданские – имущественные сделки и споры о них. Согласно ст.14, если после смерти владельца нет заклада и записи, а есть только старинная «доска» и этот долг покойного не упомянут в его «рукописании», наследники по завещанию такой долг возвращать не обязаны и суд не принимает иска к ним. «Рукописание» - заверенное письменное завещание, содержащее все имущественные распоряжения завещателя, в том числе и по долгам. При спорах об имуществе, переходящем по наследству, «рукописание» решающий аргумент.
Суд о ссуде по закладу, оформленному доской, предусматривает обязательную присягу истца или ответчика. Заклад освобождает от необходимости судебного поединка. Если заклада нет, а есть только не закладная доска, то спор о долге решается судебным поединком. Уклонение должника в записи от выплаты долга в срок рассматривается как преступление – он задерживается приставами и платит все издержки. Запись дает кредитору возможность обратиться к господе за приставами (ст.107) для поимки должника, который в данной ситуации приравнивается к татю.
Мы видим, что ПСГ уделяет большое внимание мелким сделкам горожан и сельских жителей. В этом основное отличие грамоты от « Русской Правды», а именно, проникновение её законов вглубь этой среды рядовых свободных людей.
4. Наследование
IV Отдел. Закон о наследстве. Псковская грамота относительно наследства вводит много нового против Русской Правды. Она делит наследства на два вида: 1) наследства по завещанию и 2) наследства по закону.
Наследство по завещанию. Владелец имущества мог написать в завещании - кому оставлял какую долю своего имущества. В завещании назначались душеприказчики как исполнители воли покойного согласно с его завещанием, а также прописывались все долги на покойном и долги его на других лицах. Завещание должно быть составлено при священнике и посторонних свидетелях и вполне утвержденное и скрепленное должно храниться в ларе Св. Троицы. По завещанию наследниками умершего могли быть как наследники по закону, так и те, которых без завещания закон не допустил бы к наследству. Первое наследство называлось "отморщиной", а второе - "приказом". Это название заимствовано из русского законодательства. По римским законам в завещании прежде всего назначался душеприказчик; далее завещатель писал в завещании кому и сколько должен выдать по смерти его из оставшегося имущества душеприказчик, что называлось в римских законах "legatum", т. е. то, что приказано душеприказчику. Это-то слово и переведено в Псковской грамоте словом "приказ", но переведено, очевидно, неверно, потому что по Псковской грамоте завещатель не был стесняем назначением душеприказчика. Умирающий мог и без завещания передать свое движимое имение или грамоты на свои вотчины кому хотел еще при жизни. По закону только требовалось, чтобы эта передача делалась при священнике и при сторонних лицах, свидетелях.
Наследство по закону.
1) Псковская грамота не ограничивает права наследства одной нисходящей линией, а простирает эти права на всех родственников нисходящей, восходящей и боковой линий. По псковскому закону не полагается даже различия относительно состояния наследников. По русской Правде, как мы знаем, у смерда полными наследниками были только сыновья, а дочери смерда получали из его имущества только часть; по Псковской же грамоте этого не было, - по ней как сыновья, так и дочери признавались полными наследниками и у бояр, и у крестьян.
2) Псковский закон, допуская к наследству всех родственников нисходящей, восходящей и боковой линий в мужском и женском поле, совершенно сравнял их в правах на наследство и, согласно с Номоканоном, оставил только одно различие, основанное на близости степеней родства; всем же родственникам одной степени дал совершенно одинаковые права на наследство - как мужчинам, так и женщинам, как замужним, так и незамужним.
3) Относительно наследства мужа после бездетной жены или жены после бездетного мужа псковский закон полагает, чтобы тот и другая были наследниками оставшегося имения только в пожизненное владение и до вступления во второй брак. Здесь этот закон формулируется иначе, чем в Русской Правде. По Русской Правде вдова делалась распорядительницей всего имущества своего мужа даже и в том случае, когда после него оставались дети, а часть, выданная собственно ей, оставалась за ней и по выходе ее во второй раз в замужество; по Псковской же грамоте вдова получала наследство после своего мужа только тогда, когда он умирал бездетным, и притом получала только в пожизненное владение и до второго замужества, стало быть, без права отчуждения, не в полную собственность. Допустив такой порядок наследования, псковский закон должен был допустить и иск родственников бездетного мужа или жены по их смерти или по вступлении во второй брак. Но этот иск псковский закон допускает только относительно недвижимого имения, а может быть, и относительно денег и товаров, но отнюдь не относительно платья или домашней движимости, ибо закон прямо говорит, что иск относительно мужнина или женина платья не должен доходить до суда, а чтобы оканчивался добровольно отдачей платья "по душе" без всяких доказательств относительно того, все ли платье выдано или не все.
4) Права наследования жены после бездетного мужа или мужа после бездетной жены псковский закон допускает только тогда, когда муж с женой жили отдельно от мужнина отца и его семейства, когда они имели свое особенное хозяйство. В случае же ежели муж с женой жили в нераздельной семье мужнина отца, то наследование жены после бездетного мужа не допускалось; жена или ее родственники могли в таком случае требовать только своего приданого и могли требовать даже судом.
5) Приняв порядок наследования более или менее сходный с Номоканоном, Псковская грамота узаконяет и порядок исключения из наследства, согласный с Номоканоном, именно: сын, отделившийся при жизни отца и не кормивший отца и мать до смерти их, лишался отцовского наследства.
6) Наконец, Псковская грамота указывает и на последствия, проистекавшие от принятия наследства, или на те обязательства, которые принимал на себя наследник. По псковскому закону наследник известного имения, вступая во все права собственника этого имения, в то же время вступал и во все обязательства по нему. А поэтому, с одной стороны, он имел право начинать иск по всем долгам покойного на других, а с другой - обязывался отвечать по всем долговым искам на покойном, если только он не отказался совсем от наследства. Впрочем, такой отказ от всех прав на наследство закон допускал для наследников только в том случае, когда они жили с покойным не в одной семье и не в одном капитале.
5. Преступление и наказание.
I отдел делится на две половины, из коих первую составляют законы о татьбе и грабеже, вторую - законы об убийстве, боях и поджогах.
Законы о татьбе, разбое и грабеже. Различие между грабежом, разбоем и татьбою или простым воровством в Псковской грамоте выражено в различии пени, назначаемой за эти преступления, именно - за воровство Псковская грамота назначает 9 гривен пени князю, а за грабеж и разбой 70 гривен. Кроме того, в Псковской грамоте резко отличены от простых татей церковные тати и конокрады, которые наказывались смертной казнью. Далее, в настоящем отделе говорится о порядке иска по татебным делам. Этот порядок был следующий: чтобы отыскать пропавшую вещь, хозяин ее должен был прежде всего заявить о пропаже местному старосте и соседним людям или же мировым судьям и членам братчины, если покража сделана на пиру. После явки о покраже хозяин украденной вещи если имел на кого подозрение, то должен был заявить об этом суду, и суд вызывал подозреваемого. Если подозреваемый желал оправдаться, то от него требовалась присяга на месте кражи. Если же у кого-либо находилась украденная вещь, то в таком случае, как и по Русской Правде, требовался свод, т. е. тот, у кого найдена вещь, должен был - если он утверждал, что купил ее, - указать того, у кого купил; если же он скажет, что купил на торгу и не знает у кого именно, то должен присягнуть в истинности своего показания, и если он не был прежде сего подозреваем в краже, то вполне оправдывался присягой и найденная вещь оставалась у него. Последнее узаконение противно Русской Правде. Если же тот, у кого найдена пропавшая вещь, представит 4 или 5 добрых и честных свидетелей, которые подтвердят справедливость его показания, то он освобождался от присяги. А если у кого найдена будет украденная корова или лошадь и тот станет утверждать, что она у него доморощенная, то должен подтвердить это клятвой. Розыски по татебным делам производились следующим образом: когда у кого сделана кража, то обокраденный заявлял об этом и указывал, кого он подозревает в краже, тогда князь или посадник давал ему пристава, с которым он при посторонних людях делал обыск в доме подозреваемого. Если подозреваемый не пускал в свой дом обысчиков или мешал им делать обыск, то тем самым признавался виновным и приговаривался заплатить все судебные издержки, пеню и возвратить украденную вещь. Но если пристав и истец ложно показывали на ответчика, что он не пустил их к себе с обыском или что при обыске нашли у него украденную вещь, и если свидетели, участвовавшие в обыске, доказывали ложность этого показания, то пристав считался не в пристава, а ответчик совершенно оправдывался в взводимом на него преступлении. Если тать будет на кого-либо клепать, то не верить ему, а делать обыск в дому того, кого он клеплет; и когда по обыску найдется в этом дому поличное, то хозяин дома судился так же, как тать, а ежели не найдется поличного, то он не виноват. По псковскому закону назначаются следующие наказания за кражу: обвиненный в краже в первый раз платил за украденного барана 6 денег, за овцу 10 денег, за гуся, утку и курицу по две деньги, и сверх того по три деньги с каждой украденной вещи судье; за вторую кражу денежное наказание увеличивалось; обвиненный в третьей краже наказывался смертью; в законе сказано: "А в третий ряд изличив живота ему не дати".
Законы об убийствах, боях и поджогах. Эти законы показывают, что псковитяне уже во многом отступились от Русской Правды: в Псковской грамоте нет и упоминания о "вирах", а говорится только о "продаже", и притом продажа, по псковскому закону, взыскивается только с самого убийцы, а не с общины, и только тогда, когда убийца будет уличен; в статье сказано: "А где учинится головщина, а доличат коего головника, ино князю на головникох взяти рубль продажи". Подвергался ли головник какому другому наказанию кроме продажи - на это мы не находим никаких указаний в Псковской грамоте. Но, судя по характеру Псковской грамоты, вообще не отличающейся снисходительностью к преступникам и осуждающей на смертную казнь святотатцев, конокрадов и вообще даже простых воров, уличенных в третьей краже, необходимо предположить, что за убийство по Псковской грамоте назначалась также смертная казнь.
В делах по боям и ранам псковский закон не довольствуется одними боевыми знаками, но требует от истца и ответчика свидетелей, которые в доказательство справедливости своих показаний должны были присягать и потом показывать "слово противу слова" с истцои или ответчиком; а если они что-либо недоговорят или переговорят, то их свидетельство не считалось свидетельством. Если бой был учинен на торгу или на улице при многих свидетелях, то для подтверждения показаний истца или ответчика требовалось представить не более 4 или 5 свидетелей. За побои назначалось денежное взыскание: продажа князю и рубль обиженному. Если же в бою участвовали многие, то все они вместе платили одну продажу князю и рубль обиженному. Зажигатели и изменники государству наказывались смертной казнью; но если против зажигателя или государственного изменника не было прямых улик, то истцу предоставлялось на волю или самому давать присягу, или приводить к присяге ответчика.
Уголовные преступления
Тягчайшие преступления, которые знает ПСГ, указаны в ст. 7: «А кримскому татю и коневому, и переветнику и зажигалнику тем живота не дати».1 «Кримский тать» - это вор, совершивший кражу в Кремле, где хранилась казна, государственные акты и др. Это похититель, покушившийся на государственное достояние. Такой преступник приравнивается в грамоте к «переветнику» - перебежчику на сторону врага, государственному изменнику. Приравнивается к ним и «зажигалник» - человек, умышленно совершивший поджог в Пскове, вызвавший своим действием одно из самых страшных бедствий для средневекового города.
«Казна государственный архив – хранилище псковских «пошлин», исторические реликвии и гробницы псковских святых в Троицком соборе, наконец, имущество псковичей в клетях под защитой Святой Троицы – вот что оберегалось на Крому и вот почему кража здесь была святотатством и жестоко каралась.» Особое внимание в грамоте уделено «коневому татю» (конокраду) как наиболее опасному татю средневекового города.
Все они наказываются «потоком и разграблением» - лишением гражданских и политических прав: изгнанием, отдачей в рабство, выдачей народу.
Вторая часть ст. 1 ПСГ относит к суду княжему разбой, наход и грабеж. В ст. 1 разбой приравнивается к грабежу к бою и грабежу, т. е. К злостному избиению, но без убийства, сопровождаемому насильственным отнятием имущества. ПСГ назначает за разбой 70 гривен – компенсацию потерпевшему, не связанную с размером материального ущерба.
К тягчайшим преступлениям людей друг против друга относятся наряду с разбоем наход и грабеж. Наход – вооруженное нападение на чужую землю с целью её захвата (присвоения). Для того, чтобы появилась возможность такого преступления, необходимо прежде всего наличие достаточно развитой и ограниченной земельной собственности.
В отличие от находа бой – это преступление против личности «человека». Бой рассматривается и как отдельное преступление, и в сочетании с грабежом. Статья 20 ПСГ говорит о том, что процесс о бое или грабеже начинается с допроса послуха (свидетеля), которого выставляет истец, с целью установить степень осведомленности послуха о конкретных обстоятельствах разбираемого дела.2 Истец во время допроса должен ссылаться на тех людей, которым он сразу же сообщил о преступлении. После этого слово предоставляется послуху. Если он подтвердит версию истца, то обвиняемый может либо вступить в поединок с послухом, либо признать себя виновным: возвратить награбленное и выплатить штраф – продажу. Если послух « не станет на суд или, став на суде не договорит в ты ж речи, или переговорит» - истец проиграл процесс (ст. 22).
В поединке с послухом ответчик может не признать авторитета послуха, выставленного истцом – тогда вопрос о правомочности послуха решает суд (ст. 23). Таким образом, послух – решающая фигура уголовного процесса.
В случае публичного избиения без грабежа (ст. 27) не требуется послуха, достаточно, чтобы очевидцы заявили о происшедшем. Виновник выдается «битому человеку» и платит князю продажу. Качество этого преступления и наказание за него не зависят от степени тяжести причиненных телесных повреждений.
В деле о тягчайшем оскорблении действием - повреждении бороды ( ст. 117) бой послуха с обидчиком решает судьбу иск: «послух изнеможет – ино за бороду присудить два рубля, и за бои». Этот штраф – самое высокое денежное взыскание. Это свидетельствует о том, что во времена ПФР сохранилось высокое представление о чести человека. Еще примечательно то, что наказание за оскорбление в ПСГ не зависит от социального положения оскорбленного.
В ст. 120 речь идет о драке участников пира или о свалке на улице (торгу). Такая драка вызывает вмешательство властей и суд только по жалобе потерпевших. Драка «на пиру», «у торгу» может закончится полюбовным соглашением. На суде по этому делу решающее значение имеют показания прямых свидетелей происшествия.
Если дело было на улице или на торгу – свидетелями могут быть и посторонние люди. От свидетелей требуется быть людьми «добрыми», т. е. иметь известную репутацию.
Братчина пир – важные социальные институты. На пиру сторонних людей нет. «Пивцы» возглавляемые « пировым старостой», принадлежат к одной и той же общине. « Пировой староста» - ответственное лицо на пире, ему необходимо сделать явку в случае каких – либо недоразумений. Братчина наделяется по ст. 113 судебными функциями.
В случае отсутствия улики в тягчайшем преступлении, за которое следует смертная казнь, назначается «вольная рота» - добровольная присяга группы лиц. Эта присяга упоминается в ПСГ при иске о татьбе и о поджоге. Для того, чтобы обвиняемый в «зажоге» человек мог оправдаться, он должен найти ротников – добровольцев, способных взять его на поруку. Статьи 34 и 35 запрещают такую присягу в случае тайного похищения имущества и предписывают индивидуальную присягу подозреваемых.
Говоря о княжем суде, статьи 1 и 2 ПСГ относят к его компетенции прежде всего дела о похищении имущества: « Оже клеть покрадут за зомком или сани под полостью или сена сверху стога имать, то все суд княжой, а продажи 9 денег».
Усиление влияния феодального государства остро чувствуется почти в каждой статье ПСГ. Значение родственных и соседских связей уменьшается по мере феодального перерождения общины. Именно об этом свидетельствуют статьи грамоты о татьбе и о разбое.
6.Суд.
В I отделе первой части перечисляются различные виды суда. По псковскому закону было пять видов суда: 1) суд князя и посадника; 2) суд псковских выборных судей; 3) суд владычного наместника; 4) братчинный суд и 5) суд веча. 1) Суд князя и посадника был одно и то же: ни князь не мог судить без посадника, ни посадник без князя. Князь и посадник были представителями двух начал, неразрывно связанных, государственного и земского. Суд княжеский и посадничий производился у князя на сенях и ему подлежали головщина, татьба, бой, грабеж и разбой. В псковских пригородах суд по этим делам принадлежал княжескому наместнику, который, впрочем, должен был судить в присутствии выборных от земщины посадников. 2) Суд выборных псковских, а по пригородам суд пригородских посадников и старост. Ему подлежали дела гражданские, как то: дела по займам, наймам, покупкам, наследствам и дела о поземельном владении. Впрочем, в последнем участвовал и князь; в грамоте сказано: "А коли имуть тягатся о земли, или о воде, а положат двои грамоты, ино одни грамоты чести дьяку княжому, а другие грамоты чести дьяку городскому". 3) Суд владычня или епископскаго наместника (в Пскове не было своего епископа и псковская епархия зависела от новгородского епископа) производился как по делам церковным, так и по гражданским, когда они касались лиц духовных или вообще тех, которые принадлежали к церковному ведомству. В этом суде не участвовали ни князь, ни посадник, ни земские судьи; впрочем, нельзя сказать, чтобы он производился совсем без участия светских людей: при нем всегда находились два особых пристава, назначаемые от общества. Но по тяжбам людей церковных с нецерковными суд назначался общий, т. е. такие тяжбы разбирались, с одной стороны, князем с посадником или, судя по роду дел, городскими земскими судьями, а с другой - наместником владычным, и доход от суда делился ими пополам. Владычный суд основывался на Номоканоне. 4) Суд братчины. Этому суду подлежали все дела и споры, возникшие на братчинном пиру; он производился выборным братчинным князем пира и судьями, которые судили на основании исконных народных обычаев. Приговоры братчинного суда приводила в исполнение сама братчина. Впрочем, по настоящей грамоте братчинный суд был очень ограничен.Мы знаем, что ни на один суд в Новгороде и Пскове нельзя было делать апелляции, но братчинный суд не пользовался таким преимуществом; его решениям подчинялись только те, которые были согласны с ними, - недовольные же братчинным судом могли переносить свой иск в общие суды. 5) Суд веча. Относительно его в Псковской грамоте упоминается только то, что на этом суде не должен был присутствовать ни князь, ни посадник. Приговоры этого суда решались только волею всего народа; но какие дела подлежали ему, об этом в грамоте ничего не сказано. Очевидно, что ему принадлежали только дела высшие, касавшиеся всего Пскова, а может быть, и частные, но такие, которых не мог решить ни князь, ни посадник.
По Псковской грамоте суд, кому бы он ни принадлежал - князю ли с посадником или другим, пользовался таким уважением, что каждое дело, решенное им, не подлежало апелляции и всякий приговор его всегда был окончательным; в грамоте сказано: "А которому посаднику сести на посадничество, ино тому посаднику крест целовати на том, что ему судит право по крестному целованию, а городскими кунами не корыстоватися, а судом не мстится ни на кого-ж, а судом не отчитись, а праваго не погубити, а виноватаго не жаловати; а без исправы человека не погубити, ни на суду, на вечи... А не всудят в правду, ино Бог буди им судия на втором пришествии Христове. А тайных посулов не имати ни князю, ни посаднику". Неприкосновенность того или другого суда так сильно высказывается в Псковской грамоте, что по ней посадник или судья, оставляя свою должность, должны были предварительно окончить все дела, начавшиеся во время их службы, и новый посадник не имел права вступаться в дела своего предшественника. Но псковский закон, признавая неприкосновенным суд властей, в то же время требовал, чтобы судьи были правдивы и беспристрастны. Обеспечение этого требования псковский закон находит в присяге; а посему по Псковской грамоте каждый судья - посадник или князь, при вступлении в свою должность должны были целовать крест на том, что они будут судить в правду - виновного не оправдают, а правого не обвинят и не погубят и т. п.
Во II отделе Псковской грамоты говорится о порядке суда. Суд по Псковской грамоте начинался жалобой или челобитьем истца, или иском самого общества в делах по преступлениям, на которые не было частных жалоб. По челобитью суд делал вызов ответчика через особых служителей, так называемых позовников или приставов, которые были двух родов - княжеские и земские; первые назывались дворянами, а вторые - подвойскими. При каждом вызове в суд позовники непременно должны быть от обеих сторон - от князя и от земщины, иначе ответчик имел право и не являться в суд. Позовникам назначалась особая пошлина, называемая ездом или хоженым; количество этой пошлины соразмерялось с расстоянием, которое должны были проехать или пройти позовники для вызова ответчика в суд. Впрочем, закон не обязывает истца посылать за ответчиком непременно официального позовника, а дозволяет ему в таком случае, если тот не соглашается идти за ответчиком за определенную плату - нанять и постороннего человека и дать ему позывницу, т. е. грамоту, по которой ответчик вызывался в суд. Приставы или позовники, как княжеские, так и земские, должны быть люди честные и добросовестные и которые должны быть известны князю или посаднику как люди, вполне заслуживающие доверия. Позывница писалась княжеским писцом и к ней прикладывалась княжеская печать. Ежели же княжеский писец не соглашался писать позывницу за определенную законом пошлину, то позывница могла быть написана и помимо княжеского писца и запечатана печатью церкви Св. Троицы. Получив позывницу, позовник отправлялся в том место, где жил ответчик, и там, у церкви перед священником и всем народом прочитывал ее. Сюда же приглашался и ответчик, который по прочтении позывницы должен был объявить, что он в известный срок явится в суд. Впрочем, присутствие самого вызываемого при чтении позывницы не было обязательным для него и необходимым, и если бы он и не явился, то было бы достаточно, чтобы позывница была прочтена у церкви перед священником и народом. Если ответчик по первому вызову не являлся в суд, то на пятый день по истечении назначенного истцу выдавалась новая позывная грамота "на виновного" (ответчика). С этой грамотой позовники снова отправлялись к ответчику и, прочитав ее, уже не давали никакого срока ответчику, а прямо вели в суд. Но при этом позовники не должны были мучить и бить ответчика, равным образом и ответчик не должен был сопротивляться позовникам, а если он противился им и бил их, то за это подвергался уголовному суду. Если же ответчик по первому вызову от суда скрывался, то в таком случае на него выдавалась истцу бессудная, "правовая грамота", т. е. он без суда признавался виновным, а истец утверждался в своем иске и признавался правым. Правая грамота писалась княжеским писцом и к ней прикладывалась печать князя; но она могла быть написана и неофициальным лицом и скреплялась или печатью князя, или же печатью церкви Св. Троицы. (Эта церковь имела весьма важное значение в Пскове; здесь были особые судьи, поверявшие всех судей, и печать ее могла заменять печать князя). По Псковской грамоте при истце и ответчике допускались в суд и адвокаты или, по-тогдашнему, пособники и стряпчие. Но этот институт не пользовался в Пскове большим доверием и допускался только с большими ограничениями, именно: пособничество на суде допускалось только в таком случае, когда истцом или ответчиком была женщина или малолетний, чернец, черница, или больной, старый, глухой и т. п. При этом Псковской грамотой было постановлено, что один стряпчий не имеет права участвовать в двух делах в один день. Во всех же других случаях по псковскому закону строго запрещалось приводить в суд пособников, для чего при дверях судебных палат всегда находились два подверника - от князя и от земщины, обязанностью которых было наблюдать, чтобы, кроме истца или ответчика, никто не входил в суд. За исполнение это обязанности подверники получали по одной деньге с обвиненного. Если же истец или ответчик приходил в суд с пособником, который врывался туда силой, то за это его "сажали в дыбу", т. е. заковывали в колодки и взыскивали пени рубль в пользу князя и 10 денег подверникам.
В III отделе Псковской грамоты заключаются статьи о судебных доказательствах и судебных пошлинах. Судебные доказательства по Псковской грамоте были различны, смотря по характеру и различию самих дел. Так, во-первых, в делах по поземельному владению судебными доказательствами считались: 1) показания старожилов и окольных людей, 2) межевые знаки, 3) грамоты на право владения, 4) крестное целование и, наконец, 5) судебные поединки или поле, если свидетели истца и ответчика говорили розно и упорно стояли на своем. (В делах о поземельном владении поле между самими тяжущимися по псковскому закону не дозволялось). Во-вторых, в делах по займам и поклаже судебными доказательствами признавались: "доски" (то же, что у нас теперь конторские или счетные книги), "рядницы" и всякие другие записи относительно займа или поклажи. Но каждая из записей только тогда имела законную силу, когда была написана при церкви Св. Троицы и когда копия с нее была оставлена "в ларе Св. Троицы". В подтверждение этих доказательств допускалось крестное целование, а также и поле; впрочем, при закладе судебный поединок не допускался, а только крестное целование. В-третьих, в делах между господином и закупом судебными доказательствами признавались записи или контракты и сверх того - показания свидетелей. В-четвертых, в делах по татьбе, грабежам и разбоям судебными доказательствами считались показания свидетелей, крестное целование и поле. Чужеземцы, в случае иска по бою или грабежу, освобождались от представления свидетелей, но в таком случае тому, на ком они искали, предоставлялось или самому целовать крест, или заставить истца сделать это. От свидетелей во всех делах требовалось, чтобы они говорили "слово противу слова" с теми, за кого свидетельствуют; в противном случае их свидетельство не признавалось свидетельством. Истец и ответчик имели полное право заявлять на свидетелей противной стороны подозрение; в таком случае судьям предоставлялось признавать ли подозреваемого свидетелем или не признавать. При доказательствах присягой или крестным целованием большей частью предоставлялось на волю истца: или самому целовать крест, или же требовать, чтобы это сделал ответчик.
Судебные поединки. По псковскому закону истцу или ответчику малолетнему, больному, престарелому, чернецу, чернице, попу, увечному и т. п. предоставлялось выставлять вместо себя на судный поединок наемных бойцов. При судебных поединках в Пскове соблюдались некоторые обрядности, именно: во-первых, они могли быть не иначе как в присутствии двоих приставов - княжеского и городского, которые брали за это с виноватого или побежденного 6 денег, если поединок состоялся, и 3 деньги, если поединщики мирились, не вступая в бой; во-вторых, побежденный на поединке платил пеню или продажу князю; в-третьих, если один из тяжущихся выставит за себя наемного бойца, то другой мог или сам идти на бой, или также выставить наемного бойца. Но сами тяжущиеся во всяком случае, бились ли они сами или выставляли за себя наемных бойцов, перед поединком должны были целовать крест; в-четвертых, победивший на поединке, как доказавший правоту свою судом Божьим, признавался оправданным и брал свой иск, и сверх того, как победитель, брал с побежденного все то, в чем он вышел на бой; в-пятых, в случае спора между двумя женщинами, ни одна из них не могла выставлять за себя наемного бойца, а должны были сами выходить на бой. (В споре же с мужчиной женщина могла нанять бойца.)
Судебные пошлины. Судебные пошлины, по свидетельству Псковской грамоты, различались по лицам, участвовавшим в суде, и по роду самих дел. Во-первых, князь и посадник получали от дел по разбою и грабежу по 4 деньги, а от дел по поземельному владению по 10 денег; от печати по всем делам князь получал по 1 деньге; с того, кто силой врывался в судебную палату, князь получал пени рубль. Во-вторых, судебные пристава, посылаемые для наблюдения за судебными поединками, получали по 6 денег, если поединок состоялся, а если поединщики, став на поле, мирились, то - по 3 деньги. В-третьих, позовники, отправляемые для вызова ответчика в суд, получали "езду" по деньге за 10 верст, если ответчик вызывался по гражданскому делу; если же вызов делался по татебному делу, то позовники получали по 2 деньги на 10 верст. В-четвертых, княжеские писцы от позывницы и от бессудной грамоты получали по деньге, а от "правой грамоты" или судницы на поземельное владение по 5 денег. В-пятых, подверники при судебных палатах получали от всех судных дел по 1 деньге с виноватого и по 10 денег с того, кто врывался силой в судебную палату. Пристава и позовники, как княжеские, так и городские, ездившие по двое, делились пошлинами пополам. Точно так же делили пополам пошлины и подверники княжеские и городские.
Псковское вече – судебный и законодательный орган
Уже в заглавии «Псковской Судной грамоты» сказано, что она принята «всем Псковом на вечи», т.е. вече принимало и утверждало важнейшие документы города. За посадниками признавалось право выдвижения инициативы в принятии документа, а вече вносило в них изменения либо вычеркивало неугодные строки. Длительный период времени вече выполняло и судебные функции.
Статья 2 ПСГ ограничивает судебные функции веча - отменяет суд на вече и переносит его к князю на сени. Перед нами важная судебная реформа.
Вечевой закон не знает никакой имущественной и социальной разницы, он устанавливает общий принцип: «изличив казнити по его вине».
Ограничение судебных функций веча было направлено против пережитков древней демократии. Социальная сущность реформы состоит в ослаблении влияния рядовых псковичей – участников веча и усиление влияния « феодальной верхушки».
Суд княжой
В ПФР не было наследственного княжения, а следовательно, и сильной княжеской власти; князя приглашали на княжение по решению вече.
Во- первых княжьему суду принадлежали уголовные дела, во- вторых разбор исков о земельном владении и о беглых крестьянах. Князь получает судебные штрафы.
Особо подчеркивается то, что князь судит у него «на сенех» и за каждое судебное решение полагалась плата.
Псковский суд был закрыт для публики. Производилось письменное делопроизводство и процесс носил обвинительный характер. Князь судил во главе судебной коллегии, которая названа в грамоте «господой». Коллегия состояла из князя двух посадников и сотских.
Грамота говорит и о княжом человеке, который едет на пригород в качестве судьи на судебное следствие, он же пишет судебные документы. За пользование услугами писца взималась плата.
Еще одно лицо княжеского аппарата – вирник – сборщик уголовных штрафов. На важность функций этого человека указывает « закон вирный», содержащийся в «Русской Правде». В то же время, в ПСГ почти не говорится о вирнике ввиду того, что все сборы идут князю и «господе». А с этой позиции вирник малозначителен.
Посадник
Исполнительная власть в Псковской и Вечевой республике принадлежала посадникам. Как правило, посадников выбирали « из бояр». С
судом не мститься, а правого не погубити, а виноватого не пожаловати».
В случае избрания нового посадника старый посадник должен был закончить рассмотрение всех начатых им дел, а новый посадник не мог, по статье в ПСГ, изменять вынесенные старым посадником решения.
Между князем и посадником делились штрафы, получаемые от суда: « а княжа продажа 19 денег, да четыре деньги князю и посаднику».
Постепенно роль посадников снижалась и они превращались в чиновников – исполнителей поручений веча.
Сотские
Наряду с князем и посадником в состав судебной коллегии («господы») входили сотские. Место сотских - после посадника перед псковичами. Вместе с посадником сотские являются представителями Господина Пскова.
С одной стороны, в суде сотские занимали высокое положение, но с другой стороны, «псковичи заботились о том, чтобы несколько человек принимали участие в одном и том же деле в самых важных делах суда требовалось непременное участие и князя, и посадника, и сотских». В этом состоит особенность общественного устройства Псковской земли.
Церковный суд
Духовенство было неподсудно светскому суду. Псковская церковь подчинялась новгородскому архиепископу, который приезжал раз в три года, собирая налоги.
Статья 1 ПСГ закрепляет положение о церковном суде: «наместнику княжа суда не судити», т. е. дела, сторонами в которых выступали поп, дьяк, монах, монахиня подсудны только суду наместника новгородского архиепископа, но никак не светскому суду.
Но если в судебном споре одной стороной выступало мирское лицо, а другой – лицо, подсудное церкви, то в этом случае по ст. 109 ПСГ, князь и посадник разбирают дело вместе с церковным наместником Пскова.
Судопроизводство
Процесс в целом носил состязательный характер, то есть строился на началах процессуального равенства сторон и разделения функций между обвинителем, защитой и судом. При этом обвинитель нёс «бремя доказывания» виновности обвиняемого, а суд выступал как арбитр между сторонами.
Однако по сравнению с Русской Правдой, роль суда усилилась.
Вызов в суд происходил по повестке («позовнице»). Среди судебных доказательств отмечаются и письменные доказательства. Возник институт судебного представительства, которым могли воспользоваться только женщины, глухие, подростки, монахи и престарелые люди.
Вместе с тем сохраняется и такая архаическая форма доказывания своих прав, как судебный поединок: вооружённое единоборство сторон или их представителей перед судом
