Реферат Структуралистский конструктивизм П.Бурдье
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………………3
1. Синтез структурализма и феноменологии………………………………….5
1.1 Идейно-теоретические истоки………………………………………..5
1.2 Принцип двойного структурирования социальной реальности……5
2. Основная теорема структуралистского конструктивизма…………………6
2.1 Концепция габитуса……………………………………………………6
2.2 Капитал и его виды…………………………………………………….9
2.3 Концепция поля……………………………………………………….11
3. Предрасположенность агентов к определенным действиям в политическом
поле…………………………………………………………………………..13
ЗАКЛЮЧЕНИЕ………………………………………………………………..20
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ…………………………..21
ВВЕДЕНИЕ
Пьер Бурдье – французский социолог, философ, культуролог – несомненно является одной из наиболее значимых фигур современной социологии.
Его творчество эволюционировало от философии к антропологии, а затем к социологии. Центральные идеи его теоретической концепции – социальное пространство, поле, культурный и социальный капитал, габитус. Важное значение имеют этическая сторона учения и стремление построить справедливое, основанное на республиканских ценностях общество. Многими учеными отмечается огромный вклад Бурдье в понимании общества.
Социологическая теория Пьера Бурдье строится вокруг трёх основных категорий: «поле» – «капитал» – «габитус»; и включает множество взаимосвязанных понятий, дающих возможность обращаться к анализу самых разнообразных социальных явлений. Зарождение и формирование этого подхода, названного «генетическим структурализмом», следует рассматривать в контексте той интеллектуальной и социальной ситуации во Франции, которая и обусловила возможности становления Пьера Бурдье как учёного. В его студенческие годы в социальных науках сначала безраздельно господствовала философия, а затем наибольший авторитет получила антропология. Несмотря на то, что именно во Франции социология впервые стала университетской дисциплиной и имела прочные академические традиции, в качестве учебного курса в то время она не получила должного развития и считалась непрестижной специализацией. Свой выбор в пользу социологии П. Бурдье объясняет стремлением к серьезности и строгости, желанием решать не отвлеченные познавательные задачи, но анализировать реально существующее общество и его действительные проблемы средствами социальных наук.
Многие социологи находят истоки вдохновения Бурдье в трудах К. Маркса, М. Вебера, Э. Дюркгейма и Э. Кассирера. Бурдье интересовали многие философские и социологические течения XX века, но ни одно не удовлетворяло его полностью.
Глубокое усвоение, разрыв и преодоление – вот основные механизмы, приведшие Пьера Бурдье к формированию собственного «синтетического» направления, названного впоследствии «генетическим структурализмом».
Работы Пьера Бурдье – 26 монографий и десятки статей по методологии социального познания, стратификации общества, социологии власти и политики, образования, искусства и массовой культуры, этнографические исследования – переведены на все европейские языки. По силе воздействия Пьера Бурдье сравнивают с Ж.П. Сартром и считают самым крупным социологом современности.
1. Синтез структурализма и феноменологии
1.1 Идейно-теоретические истоки
П. Бурдье начал свою творческую деятельность в 60-е годы прошлого столетия. Тогда весьма популярными были воззрения К. Маркса, которые оказали влияние на характер его творчества. Однако впоследствии он отходит от теоретического и методологического инструментария марксизма и обращается к социологам, занимавшимся исследованием обыденного социального опыта главным образом через призму феноменологии. Это такие ученые, как Э. Гуссерль, А. Шютц, М. Хайдеггер и другие. На содержание работ Бурдье оказали большое влияние и структуралисты - К. Леви-Стросс, Л. Альтюссер и другие.
В итоге Бурдье стал разрабатывать интегральную теорию, которая включала в себя достижения и феноменологии, и структурализма. Сам Бурдье свою теорию называет «конструктивистским структурализмом или структуралистским конструктивизмом».
1.2 Принцип двойного структурирования социальной реальности
П. Бурдье предложил использовать одновременно два принципиальных подхода при изучении социальных реалий. Первый - структурализм, который им реализуется в виде принципа двойного структурирование социальной реальности: а) в социальной системе существуют объективные структуры, независящие от сознания и воли людей, которые способны стимулировать те или иные действия и стремления людей; б) сами структуры создаются социальными практиками агентов.
Второй - конструктивизм, который предполагает, что действия людей, обусловленные жизненным опытом, процессом социализации и приобретенными предрасположенностями действовать так или иначе, что является своего рода матрицами социального действия, которые "формируют социального агента как истинно практического оператора конструирования объектов"[1].
Указанные методологические подходы, по мнению Бурдье, позволяют устанавливать причинно-следственные связи между социальными явлениями в условиях неравномерного распределения социальных реалий в пространстве и времени. Так, социальные отношения распределены неравномерно. В определенном месте и в конкретное время они могут быть весьма интенсивными и наоборот.
Аналогично, неравномерно агенты вступают в социальные отношения. Наконец, люди имеют неравномерный доступ к капиталу, что также сказывается на характере их социальных действий[2].
2. Основная теорема структуралистского конструктивизма
Данная теорема позволяет изучать характер социальных практик в контексте интегрального учета весьма различных факторов социальной жизни. В самом общем виде сам Бурдье представляет её следующим образом: <(габитус) х (капитал)> + поле = практики.
Её суть станет понятной при рассмотрении конкретных составляющих данной формулы.
2.1 Концепция габитуса
Термин "габитус" использовался в научной литературе различными авторами, такими как Гегель, Вебер, Дюркгейм, Мосс в самых разных значениях, но в их работах он, главным образом, выступал как вспомогательное понятие. Для Бурдье габитус - одна из центральных категорий, которую он неоднократно рассматривает в различных работах, подчеркивает те или иные ее грани. Отметим наиболее важные.
По Бурдье, объективная социальная среда производит габитус - "систему прочных приобретенных предрасположенностей"[3], которые в дальнейшем используются индивидами как активная способность вносить изменения в существующие структуры, как исходные установки, которые порождают и организуют практики индивидов. Как правило, эти предрасположенности не предполагают сознательной нацеленности на достижение определенных целей, ибо на протяжении длительного времени они формируются возможностями и невозможностями, свободами и необходимостями, разрешениями и запретами.
Естественно, что в конкретных жизненных ситуациях люди исключают наиболее невероятные практики.
Габитус в принципе отличается от научных оценок. Если наука после проведенных исследований предполагает постоянную коррекцию данных, уточнение гипотез и т.д., то люди, как считает Бурдье, "придают непропорционально большое значение раннему опыту"[4]. Эффект инертности, рутинности предрасположенности проявляется в том, что люди, прекрасно адаптировавшиеся к прошлым реалиям, начинают действовать невпопад в новых реалиях, не замечая, что прежних-то условий больше нет.
Для иллюстрации данного тезиса социолог приводит "любимый пример Маркса" - Дон Кихота: среда, в которой он действует, слишком отличается от той, к которой он объективно приспособлен, что обусловлено характером его раннего опыта. Аналогично, многие россияне ныне безуспешно пытаются "пережить" новые экономические социальные условия в значительной степени из-за своего габитуса, в частности, предрасположенностей к патерналистской роли государства, которые сформировались под влиянием их раннего опыта.
Габитус позволяет в социальных практиках связывать воедино прошлое, настоящее и будущее. Что бы не обещали наши политики, будущее России так или иначе сложится путем воспроизведения прошлых структурированных практик, их включения в настоящее, независимо от того, нравятся они нам или нет сегодня.
Именно так, согласно структуралистско-конструктивистской парадигме, творится история. "Habitus, - отмечает Бурдье, - продукт истории, производит индивидуальные и коллективные практики - опять историю - в соответствии со схемами, порождаемыми историей. Он обусловливает активное присутствие прошлого опыта, который, существуя в каждом организме в форме схем восприятия, мыслей и действия, гарантирует "правильность" практик и их постоянство во времени более надежно, чем все формальные правила и эксплицитные нормы. Такая система предрасположенностей, т.е. присутствующее в настоящем прошедшее, устремляющееся в будущее путем воспроизведения однообразно структурированных практик... есть тот принцип преемственности и регулярности, который отмечается в социальных практиках"[5].
Концепция габитуса обосновывает методологические принципы прогнозирования будущего через преодоление антиномии - детерминизма и свободы, сознательного и бессознательного, индивида и общества. "Поскольку habitus, - замечает Бурдье, - это бесконечная способность для производства мыслей, восприятий, выражений и действий, пределы которой заданы историческими и социальными условиями его производства, то и обусловленная и условная свобода, которую он представляет, также далека от создания непредсказуемого нового, как и от простого механического воспроизводства первоначальных условий"[6].
Принципы концепции габитуса ориентируют исследователей на более объективный анализ "субъективных ожиданий". В этой связи Бурдье критикует те политические и экономические теории, которые признают только "рациональные действия". По мнению социолога, характер действия зависит от специфических шансов, которыми обладают индивиды, различия между индивидуальными габитусами обусловливает неравномерность их социальных притязаний. Это проявляется буквально во всем в нашей повседневной жизни: склонность, например, к инвестициям зависит от власти над экономикой. Люди формируют свои ожидания в соответствии с конкретными индикаторами доступного и недоступного, того, что "для нас" и "не для нас", тем самым приспосабливая себя к вероятному будущему, которое они предвидят и намечают осуществить. Бурдье замечает: "Такая предрасположенность, всегда отмеченная (социальными) условиями ее приобретения и реализации, обычно приспособлена к объективным шансам удовлетворения потребностей или желаний, настраивает агентов "по одежке протягивать ножки" и, таким образом, играет важную роль в процессах, направленных на создание вероятной реальности"[7].
Как видно, концепция габитуса позволяет развенчать иллюзии о равных "потенциальных возможностях" будь то в экономике или политике, которые лишь теоретически, на бумаге существуют для всех.
2.2 Капитал и его виды
Естественно, что предрасположенность агента к тому или иному действию во многом зависит от средств, которыми они располагают. Для того, чтобы обозначить средства, с помощью которых агенты могут удовлетворять свои интересы, Бурдье вводит понятие капитал. Капиталы можно представить как эквивалент понятию ресурсы, используемого Э. Гидденсом.
Итак, капиталы выступают как «структуры господства», позволяющие индивидам достигать своих целей. Чем больше объем капиталов, чем более они разнообразны, тем легче их владельцам достигать тех или иных целей.
В работе «Социальное пространство и генезис "классов" П. Бурдье выделяет четыре группы капиталов. Это экономический капитал, культурный капитал, социальный капитал и символический капитал[8].
Экономический капитал представляет собой самые различные экономические ресурсы, которые могут быть задействованы агентом - деньги, разнообразные товары и т.д.
Культурный капитал включает в себя ресурсы, имеющие культурную природу. Это прежде всего образование, авторитет учебного заведения, который окончил индивид, востребованность его аттестатов и дипломов на рынке труда. Составляющей культурного капитала является и собственно культурный уровень самого индивида.
Социальный капитал - средства, связанные с принадлежностью индивида к конкретной социальной группе. Понятно, что принадлежность к высшему классу дает индивиду больше властных возможностей и жизненных шансов.
Символический капитал - это то, что обычно называется именем, престижем, репутацией. Человек, узнаваемый на телеэкране, обладает большими ресурсами, чтобы добиться своих целей, чем те индивиды, которые популярностью не обладают.
Практически все капиталы обладают способностью конвертироваться друг в друга. Так, обладая символическим капиталом, можно подниматься вверх по социальной лестнице, обретая тем самым и социальный капитал. Только культурный капитал имеет относительную самостоятельность. Даже имея большой объем экономического капитала, не так то просто обрести культурный капитал.
Конверсия капиталов осуществляется по определенному обменному цензу, который зависит от культуры общества, состояния рынка. Спроса на нем на тот или иной вид капитала.
Капиталы дают агентам власть над теми, у кого их меньше или у кого их вовсе нет. Естественно, что характер действий у индивидов, обладающих бoльшим объемом капитала, будет иной по сравнению с теми, у кого капитала меньше.
Объем и структуру капиталов не так уж сложно вычислить эмпирически. Этот факт придает теории структуралистского конструктивизма практическую направленность.
2.3 Концепция поля
По Бурдье, социальное поле - это логически мыслимая структура, своего рода среда, в которой осуществляются социальные отношения. Но вместе с тем, социальное поле - это реальные социальные, экономические, политические и др. институты, например, государство или политические партии[9]. Вводя данное понятие, социолог делает акцент на том, что его интересуют не институциональные структуры сами по себе, а объективные связи между различными позициями, интересами, задействованных в них людей, их вступление в противоборство или сотрудничество друг с другом за овладение специфическими выгодами поля. Выгоды поля могут быть самые разные - обладание властью, экономическими или интеллектуальными ресурсами, занятие доминирующих позиций т.д.
Все социальное пространство неравномерно распределено во времени и пространстве и состоит из нескольких полей - поля политики, поля экономики, поля религии, научного поля, поля культуры и т.д. Естественно, что то или иное социальное поле не может существовать без адекватной полю практики агентов: в политическое поле попадают не все, а лишь те индивиды, которые так или иначе имеют отношение к политике; в религиозное - верующие люди и т.д.
Заметим, вводя понятие агента в противоположность субъекту, Бурдье дистанцируется от традиционного структурализма, согласно которому социальная структура полностью детерминирует и социальный статус человека, и его поведение. Агенты же предрасположены к собственной активности. Чтобы поле функционировало, необходимо не просто отношение агентов к полю, их формальная активность. Нужна ещё их предрасположенность действовать по его правилам, наличие у них определенного габитуса, включающего в себя знание правил поля, готовность их признавать и адекватно действовать.
Поле всегда предстает перед агентом уже существующим, заданным, а конкретно индивидуальная практика может лишь воспроизводить и преобразовывать поле. Так, например, конкретные люди, готовые и могущие заниматься предпринимательством входят в экономическое поле. Их предпринимательские действия в данном экономическом поле одновременно и воспроизводят и в определенной степени трансформируют поле. Затем воспроизведенное уже новое поле, со своей стороны, предоставляет возможность и средства для инновационной экономической практики агентов, одновременно придавая их поведению нормативную заданность. И далее процесс повторяется вновь и вновь.
Концепция поля позволяет социологу учесть в социальной практике агента сознательное и спонтанное, вычленить два принципиально различных механизма порождения действий. С одной стороны, правила поля предполагают хотя бы минимальную рациональность (постановка целей, выбор средств и достижений и т.д.), а с другой - спонтанную ориентацию (весьма показательны в этом плане спонтанные оценки и действия юных коммерсантов в рамках нарождающихся рыночных отношений).
Представление социальной жизни через призму социального поля оказывается эффективным инструментом при анализе реального противоборства. Поле предстает как пространство борьбы, компромисса, союза самых различных сил, которые выражаются в конкретных социальных практиках. В немалой степени отношение борьбы и союзов, их характер зависит от различий собственных характеристик агентов.
Социолог особо подчеркивает, что в поле всякая компетентность (экономическая, социальная, интеллектуальная и т.д.) является не просто технической способностью, а капиталом, необходимым, чтобы пользоваться потенциальными правами и возможностями, формально существующими для всех.
В заключение вернемся к формуле Бурдье:
<(габитус) х (капитал)> + поле = практики
Она отображает суть методологической стратегии, предложенной Бурдье. Если мы имеем данные о габитусе агента, объемах и структуре его капиталов, знаем в каком конкретно социальном поле агент действует, мы можем получить желаемое - знание о характере его социальных практик, способностях конструировать те или иные структуры.
3. Предрасположенность агентов к определенным действиям в
политическом поле
Концепция поля позволяет социологу учесть в социальной практике агента сознательное и спонтанное, вычленить два принципиально различных механизма порождения действий. С одной стороны, правила поля предполагают хотя бы минимальную рациональность (постановка целей, выбор средств и достижений и т.д.), а с другой - спонтанную ориентацию. Весьма показательны в этом плане спонтанные оценки и действия некоторых российских политиков, активность и проекты которых были рационально обоснованы, но зачастую не учитывали ни фактор реальных возможностей поля, ни габитус россиян. Отсюда те казусы, с которыми сталкиваются и политические руководители, и ими руководимые. Достаточно вспомнить антиалкогольную политику М. Горбачева или политику Б. Ельцина, направленную на ликвидацию привилегий, или коммунальную политику Б. Немцова.
Теория Бурдье позволяет более многосторонне анализировать распределение политических ресурсов, средств, необходимых для обретения власти в поле политики. По мнению социолога, возможности конкретного агента в политическом поле определяются не только его собственной политической позицией, но и позициями в других полях, которые зависят от наличия капитала. Это, главным образом, экономический капитал в его различных видах, культурный капитал, социальный капитал и символический капитал. На положение агентов в политическом поле влияют различные переменные, но прежде всего общий объем капитала, которым они располагают, а также - сочетание капиталов. Капитал позволяет политикам держать на расстоянии нежелательных людей и в тоже время сближаться с желательными людьми. Напротив, тех, кто лишен капитала, держат на расстоянии от благ и власти[10].
Действительно, на примерах и политического поля России, и политического поля Америки можно видеть, что декларирование равенства политических прав отнюдь не означает равенство возможностей на деле. Политические программы и политические события производят практически лишь агенты, обладающие достаточным капиталом.
По существу, они экспроприируют права большинства граждан, ибо агенты, не располагающие капиталом, вынуждены выбирать лишь то, что им предложено, зачастую это может быть роль статиста в манифестациях или роль слушателя речи политика-профессионала.
Бурдье считает, что за исключением кризисных периодов, производство политических акций является монополией профессионалов. "Концентрация политического капитала в руках малого числа людей встречает тем меньшее сопротивление, и, следовательно, тем более возможна, чем более простые члены партии лишены материальных и культурных инструментов, необходимых для активного участия в политике, а именно свободного времени и культурного капитала"[11]. Отсюда социолог делает вывод, что рынок политики является "одним из наименее свободных рынков".
У подавляющего большинства россиян, да и американцев тоже нет капиталов для пользования этим рынком. Отсюда следует, что у них нет иного выбора, кроме самоотречения своих прав в пользу того или иного политического движения или партии. Что же касается агентов, возглавляющих политические движения и властные структуры, то они, по существу, используют делегированные им права как мощное средство завоевания политического пространства, все более отдаляясь от рядовых граждан.
Как использовать теорию структуралистского конструктивизма П. Бурдье для интерпретации нынешних политических реалий российского общества?
Прежде всего нужно исходить из того, что любое событие в конечном счете детерминировано множеством взаимодействий структур и деятельных агентов, которые можно проанализировать по разным показателям. Но главное - это исследование способностей макрополитических структур и политических агентов на микроуровне к совместному оперированию.
До сих пор наши руководители страны не считались с объективным взаимодействием макро и микро социальных процессов и потому так и не сумели понять, почему их гигантские революционно-реформистские замыслы так никогда и не воплотились в жизнь сообразно задуманному. При ломке старых и создании новых институтов не учитывались возможности и потенции (капиталы россиян) их коллективные и индивидуальные габитусы - предрасположенности действовать определенным образом. Согласно же положениям теории структуралистского конструктивизма, нельзя успешно трансформировать общество в целом, не добившись успеха в преобразовании габитуса, микросоциальных практик в желаемом направлении.
Микросоциальные практики содержат в себе как потенциал к переменам, так и потенциал сохранения исторически сложившихся образцов поведения, традиций, правил. И, конечно же, микросоциальные практики россиян находятся в определенном отношении к аналогичным практикам других народов мира. Характер микросоциальных практик россиян, в частности, проявляется в глубинных чаяниях людей к совместному спасению (не индивидуальному!), к решению больших проблем всем миром и одновременно, в обеспечении своего материального благополучия единовременным усилием, в почитании родителей и разного рода руководителей, рассчитывая соответственно на их патернализм, в эмоционально окрашенной доброте к ближнему. Это, например, отнюдь не свойственно американским микросоциальным практикам с их акцентом на трезвый прагматизм. Постоянные войны, которые вела Россия, многочисленные бунты и революции также не могли не наложить неизгладимый отпечаток на габитус россиян, на микросоциальные практики, придав им мощный определенный налет социально-группового эгоизма[12].
В порядке гипотезы можно высказать следующее: характером и особенностью микросоциальных практик россиян объясняется относительно легкое установление структур, основанных на авторитарном руководстве и партикулярной функциональности, гарантировавших, с одной стороны, коллективную безопасность перед лицом внешних и внутренних врагов, а с другой- патернализм на уровне всесильного государства-партии, обещавшего материальные и духовные богатства и непременно "полным потоком", и, конечно же, враз, и, само-собой разумеется, "для нынешнего поколения"[13]. Нравится нам сегодня это или нет, но исторические факты свидетельствуют, что все революционные и реформистские замыслы недемократического, авторитарного толка были в России осуществлены довольно быстро и успешно, они коррелировали с характером микросоциальных практик миллионов. Те же немногие попытки реформировать страну по пути развития экономической самостоятельности производителей, институализации прав человека и индивидуальных свобод наталкивались на контрастирующие социокультурные ценности и образцы поведения. Доминировавший коллективизм, групповой эгоизм изначально противостояли осуждавшимся индивидуализму и личностной инициативе.
Нынешний процесс реформирования - ещё одна попытка интегрировать Россию в мировое сообщество стран, исповедующих ценности демократии и свободы. Решение этой проблемы, согласно логике теории структуралистского конструктивизма, видится не в том, чтобы механически заимствовать из иных социальных реалий (в частности, американских) социально-политические структуры, которые неадекватны российскому габитусу, а в том, чтобы Россия имела свои институты, совместимые с микросоциальными практиками своих граждан. Но эти российские структурно-деятельностные связки должны быть такого качества и таких параметров, которые бы позволяли нашему государству адаптироваться к совместному демократическому оперированию и социальному взаимодействию с другими государствами на глобальном уровне. Ведь другие страны, входя в мировое сообщество, смогли сохранить свою социокультурную самобытность, особенность своих социальных структур и практик как на макро, так и на микроуровнях.
Структуралистский конструктивизм позволяет проанализировать состояние взаимодействия политических структур и агентов, выявить каналы выражения подчас разных и неопределенных политических интересов социальных общностей, причем не только через официальные властные структуры, но и по всему политическому пространству. В условиях кризисного российского общества это особенно актуально, ибо как старые, так и вновь создаваемые политические структуры либо функционируют плохо, либо вообще не функциональны для многих граждан.
Политика отнюдь не сводится к деятельности политических структур, как это еще недавно представлялось. Мы являемся свидетелями новых политических реалий - объективные связи между агентами ориентированы не только на политические институты, но и на расширение своего влияния собственно в политическом поле, на завоевание там доминирующих позиций[14]. Политическая борьба стала не только борьбой за статус и позиция во властных структурах, но и борьбой за расширение сферы своего влияния в политическом поле. Здесь подчас возникают интересные парадоксы. Рейтинг ряда общественных деятелей (А. Солженицин, С. Ковалев и др.), не задействованных в политических структурах, может быть выше тех, кто представляет официальный политический институт. Первые за счет общего объема разных капиталов (особенно символического) могут обладать большей реальной властью в политическом поле, чем вторые. Россияне были свидетелями тому, что некоторые политики вообще оставляют государственные структуры, чтобы сохранить или даже приумножить свое влияние в политическом поле за счет обретения иных видов капитала.
Словом, борьба за власть ныне обрела многомерность - она ведется в разных плоскостях: и через государственные структуры, и через каналы конкретных взаимодействий (официальных и неофициальных) разных политических сил.
Еще один важный момент. Для укрепления своих позиций в поле деятельные политические агенты, политики-профессионалы, должны завоевать приверженность как можно большего числа граждан. Для этой цели нельзя только делать ставку на рациональность, использовать логику, характерную для интеллектуального поля.
Агенты, чтобы расширить число сторонников в конкурентной борьбе с другими агентами, подчас поступаются "чистотой" своей линии, играя более или менее сознательно на двусмысленностях своей программы. "В результате политические выступления, осуществляемые профессионалами, - отмечает П. Бурдье,- всегда двойственно детерминированы и заражены двуличием, которое не является преднамеренным"[15]. На примере и политического поля России, и политических полей западных стран можно видеть, что некоторых агентов не столько интересуют аргументы и доказательность правоты своей линии, сколько прагматическая эффективность. С помощью пропаганды и политической рекламы истина сплошь и рядом превращается в плюрализм интерпретаций. Агенты легко меняют свои позиции иногда на противоположные ради увеличения своего рейтинга в политическом поле.
Политическая практика агента, выраженная в программах и заявлениях, в конечном счете оценивается мобилизующим действием на массы (в этом, как уже отмечалось, кардинальное отличие поля политики от интеллектуального поля, где сила высказанного измеряется степенью соответствия истине). Именно поэтому социолог-политолог при анализе тех или иных политических суждений должен уметь раскрывать их "двойственную детерминированность". Цель здесь не в том, чтобы "поймать официальных лиц в их собственной игре", а в том, чтобы содействовать даже в условиях кризиса накоплению и приумножению потенциала моральности и этической мотивации. Ибо, по Бурдье, этическая критика - это то действие, которое "могло бы способствовать воцарению политических полей, способных поощрять самим своим функционированием агентов, обладающих наиболее универсальными логическими и этическими диспозициями"[16].
Будем оптимистически надеяться, что дальнейшее развитие политического поля России пойдет именно по этому направлению - доминированию в нем культурных и моральных ценностей. Это потребует и новых политических агентов с доминированием у них, прежде всего, культурного и символического капиталов.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В заключение следует обобщить все вышесказанное, еще раз отметив, что в определении и изучении сути социальных отношений Пьер Бурдьё предложил использовать одновременно два принципиальных подхода:
1. структурализм - в социальной системе существуют объективные структуры, не зависящие от сознания и воли людей, но способные стимулировать те или иные их действия и стремления.
2. конструктивизм - действия людей, обусловленные жизненным опытом, процессом социализации, "формируют социального агента как истинно практического оператора конструирования объектов".
Центральными в социологической теории Бурдьё являются понятия "габитус" и "социальное поле", посредством которых преодолевается разрыв между макро- и микроанализом социальных реалий.
По Бурдьё, объективная социальная среда производит габитус - "систему прочных приобретенных предрасположенностей". В дальнейшем они используются индивидами как исходные установки, которые порождают конкретные социальные практики индивидов.
Социальное поле - это логически мыслимая структура, своего рода среда, в которой осуществляются социальные отношения.
«С помощью структурализма я хочу сказать, что в самом социальном мире, а не только в символике, языке, мифах и т. п. существуют объективные структуры, независимые от сознания и воли агентов, способные направлять и подавлять их практики и представления. С помощью конструктивизма я хочу показать, что существует социальный генезис, с одной стороны, схем восприятия, мышления и действия, которые являются составным частями того, что я называю полями или группами, и что обычно называют социальными классами»[17].
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Ашин Г.К., Кравченко С.А., Лозанский Э.Д. Социология политики.
Сравнительный анализ российских и американских политических реалий. – М.: Экзамен, 2001. - Тема 6. Объединительные парадигмы: деятельные политические агенты в самоорганизующихся структурах. – С. 112 - 118
2. Бурдье П. Начала. М.: Socio-Logos, 1994. - Лекции и беседы: "Ориентиры",
"Социальное пространство и символическая власть", "Делегирование и политический фетишизм". – С. 177 – 186.
3. Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть // Альманах
THESIS. – 1993. – Т.1. – Вып.2. – С. 115 - 120
4. Бурдье П. Социология политики. – М.: Socio-Logos, 1993. – 347 с.
5. Бурдье П. Университетская докса и творчество: против схоластических делений // Socio-Logos'96. Альманах Российско-французского центра социологических исследований РАН. – М.: Socio-Logos, 1996. – С. 84 - 86.
6. Качанов Ю.Л. Практическая топология социальных групп // Socio-Logos'96.
Альманах Российско-французского центра социологических исследований РАН. – М.: Socio-Logos'96, 1996. – С. 116 - 120.
7. Качанов Ю. Опыты о поле политики. – М.: Институт экспериментальной
социологии, 1994. – 114 с.
8. Кравченко С.А. Социология: парадигмы через призму социологического воображения. – М., 2002. – 223 с.
9. Современная социальная теория: Бурдьё, Гидденс, Хабермас. –
Новосибирск: Изд-во Новосибирского ун-та, 1995. – 231 с.
10. Учебный социологический словарь с английскими и испанскими эквивалентами. Изд. 4-е, доп., перераб. /Под общ. ред. Кравченко С.А. – М.: Экзамен, 2001 – 480 с.
11. Шматко Н.А. Генетический структурализм Пьера Бурдье. - История
теоретической социологии. - Т. 4. – СПб: изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 2000. – С. 135 - 140.
12. Шматко Н.А. Практические и конструируемые социальные группы:
деятельностно-активистский подход. - Россия: трансформирующееся общество. – М.: КАНОН-ПРЕСС-Ц, 2001. – 318 с.
[1] Бурдье П. Начала. М.: Socio-Logos, 1994. - С. 28
[2] Ашин Г.К., Кравченко С.А., Лозанский Э.Д. Социология политики. Сравнительный анализ российских и американских политических реалий. – М.: Экзамен, 2001. - Тема 6. Объединительные парадигмы: деятельные политические агенты в самоорганизующихся структурах. – С. 113
[3] Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть // Альманах THESIS. – 1993. – Т.1. – Вып.2. – С. 115
[4] Там же. – С. 116
[5] Современная социальная теория: Бурдьё, Гидденс, Хабермас. Новосибирск: Изд-во Новосибирского университета, 1995. - С. 19
[6] Там же. – С.20
[7] Там же. – С.31
[8] Бурдье П. Социология политики. М.: Socio-Logos, 1993. - С. 57
[9] Шматко Н.А. Генетический структурализм Пьера Бурдье. – История теоретической социологии. - Т. 4. – СПб, 2000. – С. 135
[10] Качанов Ю. Опыты о поле политики. – М.: Институт экспериментальной социологии, 1994. – С. 53
[11] Бурдье П. Социология политики. – С. 58
[12] Кравченко С.А. Социология: парадигмы через призму социологического воображения. – М., 2002. – С. 94
[13] Качанов Ю. Опыты о поле политики. – М., 1994. – С. 36
[14] Шматко Н.А. Практические и конструируемые социальные группы: деятельностно-активистский подход. - Россия: трансформирующееся общество. – М., 2001. – С. 72
[15] Бурдье П. Университетская докса и творчество: против схоластических делений // Socio-Logos'96. Альманах Российско-французского центра социологических исследований РАН. – М., 1996. – С. 86
[16] Там же. – С. 87
[17] Бурдье П. Начала/Пер с фр. Н.Л. Шматко. – М.: Socio-Logos, 1994. – С. 181 - 182
