Реферат Партийные системы 2
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
План
Введение
Глава 1. Теоретические основы партии как института власти.
1.1.Институт политических партий в трудах зарубежных и отечественных ученых.
1.2. Модели партийных систем сложившихся в мире.
Глава 2. Специфика партийных систем в постсовецкой России.
2.1. Становление партийной системы: факторы, механизмы.
2.2.Базовые тенденции развития партийных систем в современных условиях.
Заключение
Список литературы
Введение
Актуальность :
Актуальность курсовой работы исследования обусловлена важной ролью, которые играют политические партии в современном политическом процессе. Современное демократическое государство немыслимо без политических партий, а партийная система является важнейшим элементом демократической политической системы. Вместе с тем, становление партийных систем представляет собой сложнейший процесс, определяемый множеством разнообразных факторов и зависящий от конкретно-исторических условий, в которых он протекает. Поэтому попытки напрямую перенести организационные формы и институты из стран с устоявшейся демократией в страны со становящейся демократией редко заканчиваются успешно.
В связи с этим опыт государств, в которых политическая демократия еще
только формируется, крайне важен для теоретического осмысления общих
закономерностей и социально-культурных особенностей развития партийных
систем, а также для выработки эффективных стратегий поддержки
демократических институтов.
Процесс становление партийной системы в современной России дает
богатый материал для теоретических обобщений и практических
рекомендаций. Научный анализ этого процесса требует отказа от
оперирования стандартным набором фактов и схем, перехода к
непредвзятому, глубокому и детальному изучению российской
действительности.
Степень научной разработанности проблемы:
Проблема довольно разработана как западными так и российскими исследователями. На западе теорией политических партий занимались:
Дж. Брайс, А. Бебель, К. Фон Бейм, М. Вебер, Т. Гоббс, Гегель, Иоганн Готлиб Фихте, М.Дюверже, Т. Джефферсон, К. Джанда, Б. Констан, Д. Локка, К. Лоусон, Дж. Лаполамбара, К. Маркс , Р. Михельс , Н.Макиавелли, Ш. Монтескье, Д.Милль, С. Нойманн, А. Панебьянко, Ж.-Ж. Руссо, Д. Сартори, Д.Юм и др. Отечественные ученые так же занимались этой темой: С. А. Авакьян, А. С. Автономова, Н.А. Баранов, Ю. А. Веденеева, И. В. Выдрина, Ю. С. Гамбаров, В. Н. Даниленко, Е. П. Дубровина, В. Б. Евдокимова, Б.А. Исаев, М. М. Ковалевский, А. И. Ковлера, В. В. Лапаева, А. П. Любимов, В. И. Лысенко, М. Г. В. Мальцев, Я. Острогорский, А. Е. Постникова, Б. А. Страшун, В. Е. Чиркин, И. Г. Шаблинский, Ю. А. Юдин и др.
Объект: партийные системы Россиии.
Предмет: состояние , тенденции и перспективы развития партийной системы Российской Федерации.
Цель : комплексный анализ состояния и тенденций развития Российской партийной системы.
Гипотеза:
Если в России и дальше будут происходит авторитарные трансформации власти, будет низкий уровень гражданского общества и политической культуры, то многопартийная система России неизбежно превратиться в фактически однопартийную.
Задачи :
· Рассмотрение института политических партий в трудах отечественных и западных ученых;
· Анализ моделей партийных систем сложившихся в мире;
· Исследовать становление партийной системы России: факторы и механизмы;
· Изучить базовые тенденции развития партийных систем в современных российских условиях;
Глава 1. Теоретические основы партии как института власти.
1.1.Институт политических партий в трудах зарубежных и отечественных ученых.
В данном параграфе мы рассмотрим институт политических партий в целом в трудах зарубежных и отечественных ученых.
Изучение политических партий как политико-правового явления, категории и института является одним из наиболее значимых и перспективных направлений современной общественной науки. Теоретико-методологический и практический интерес к этому направлению исследований в отечественной науке многократно усиливается формированием новой демократической – конкурентной и плюралистической партийной системы, превращением политических партий в структурный элемент механизма организации и осуществления государственной власти в Российской Федерации. Теория политических партий (партология) представляет собой междисциплинарную область научного знания, изучающую общие закономерности возникновения, развития, функционирования и организационного устройства политических партий. Феномен политических группировок, соперничающих в борьбе за власть, был предметом внимания еще античных мыслителей.[1] Так, еще Аристотель в своих работах упоминает о партиях рыбаков и земледельцев, горожан и равнинных жителей. Позднее тема партий получает дальнейшее рассмотрение в работах Никколо Макиавелли, Томаса Гоббса, Джона Локка, Томаса Джефферсона, Шарля Монтескье, Жан-Жака Руссо. Одной из первых работ, непосредственно посвященных политическим партиям, стал трактат «Рассуждение о партиях» лорда Генри Сен-Джона Болинброка. Тема роли партий в общественной жизни и публичной политике в той или иной мере рассматривалась в работах Георга Вильгельма Фридриха Гегеля, Иоганна Готлиба Фихте, Бенжамена Констана, Джона Милля, Дейвида Юма и других западноевропейских мыслителей. Значительный вклад в развитие представлений о политических партиях внесли российские ученые-конституционалисты В. М. Гессен, Ю. С. Гамбаров, М. М. Ковалевский, Б. Н. Чичерин. С середины XIX века появляются и первые прикладные исследования политических партий: в работах К. Маркса, А. Бебеля, Г. Плеханова, К. Каутского. Остро ставятся вопросы идеологического позиционирования политических объединений и организации партийного строительства. Теоретико-методологические основы изучения политических партий заложены в трудах Дж. Брайса, М. Вебера, Р. Михельса, М. Я. Острогорского. Работы этих ученых заложили основы научного понимания политических партий, содержат понятийный аппарат. [2]Так, в 1898 году вышла (на французском языке) книга М. Я. Острогорского «Демократия и политические партии», в которой на примере США и Англии раскрыты механизм организации и функционирования политических партий, причины их возникновения и развития к более сложным политико-организационным формам. В работе «Социология политической партии в условиях современной демократии» (1911) Роберт Михельс сформулировал «железный закон олигархических тенденций» в буржуазной демократии, согласно которому деятельность демократии строго ограничивается в связи с необходимостью существования организации, опирающейся на «активное меньшинство» (элиту), поскольку «прямое господство масс технически невозможно». ХХ век обогатил научное знание рядом фундаментальных научных работ, посвященных исследованию феномена политических партий. Так, в 1951 году была опубликована знаменитая работа Мориса Дюверже «Политические партии», в которой были всесторонне рассмотрены вопросы происхождения политических партий, дана оценка их места и роли в современном демократическом обществе, сформулирован ряд важнейших закономерностей воздействия избирательной системы и парламентаризма на развитие политических партий, определены критерии классификации партий и партийных систем.
Значительный вклад в разработку современных научных представлений о политических партиях внесли видные зарубежные (К. фон Бейме, К. Джанда, Дж. Лаполамбара, К. Лоусон, С. Нойманн, А. Панебьянко, Д. Сартори) и российские исследователи (Т. Б. Бекназар-Юзбашев, А. А. Галкин, З. М. Зотова, Ю. Г. Коргунюк, М. Н. Марченко, Т. В. Шмачкова, М. Х. Фарукшин, К. Г. Холодковский). Политико-правовые аспекты деятельности политических партий и их участия в избирательном процессе получили развитие в работах Р. Катца, Дж. Ламберта, Э. Лейкмана, Р. Таагеперы, М. Шугарта, а также российских юристов и политологов: С. А. Авакьяна, А. С. Автономова, Ю. А. Веденеева, И. В. Выдрина, В. Н. Даниленко, Е. П. Дубровиной, В. Б. Евдокимова, А. И. Ковлера, В. В. Лапаевой, А. П. Любимова, Г. В. Мальцева, А. Е. Постникова, И. Г. Шаблинского, В. И. Лысенко, Б. А. Страшуна, В. Е. Чиркина, Ю. А. Юдина и др. Предметом теории политических партий является изучение проблем закономерностей и механизмов формирования, функционирования и развития политических партий и партийных систем, их места и роли в общественно-политической жизни, форм взаимоотношений с иными политическими и социальными институтами. Теория политических партий имеет сложный объект анализа, где первый уровень составляет изучение процессов развития отдельных политических партий, второй – изучение структуры и деятельности группы партий, обладающих схожими структурно-функциональными, идеологическими либо статусными (парламентские, внепарламентские) характеристиками. Наконец, третьим уровнем анализа может служить изучение структуры, качественных характеристик и особенностей развития партийной системы страны (группы стран). При этом комплексный характер теории политических партий позволяет сочетать междисциплинарный подход и специальные отраслевые методы исследования. Важно помнить, что одни и те же объекты могут исследоваться различными общественными науками под особым, специфичным углом зрения, в разных аспектах, на различных уровнях научного анализа изучение политических партий является одним из важнейших направлений политической науки. Политология исследует и выявляет модельные закономерности возникновения и развития политических партий, механизм взаимодействия политических партий с органами государственной власти, динамику партийно-политических перегруппировок, основы внутреннего устройства политических партий и практику их парламентской деятельности. В современной науке нет общепринятого определения политической партии, отсутствует и единство подходов к пониманию ее сущности и характерных признаков. По данным З. М. Зотовой, только в отечественных научных работах насчитывается более двухсот определений политической партии.[3] Наибольшую известность в современной политической и правовой науке получили электоральное (Д. Сартори), структурное (М. Дюверже, М. Острогорский), функциональное (К. Лоусон, У. Кротти, Р. Макридис), структурно-функциональное (К. Нойман, Дж. Даполамбара, Ж.– Л. Кермонн), идеологическое (К. фон Бейме) и другие. В рамках функционального подхода особое внимание в дефиниции обращается на ролевое предназначение партий. Исторически подобный подход был присущ ряду исследователей политических партий, например П. А. Берлину, определявшему партии как «свободные организации массы для достижения определенной социальной или политической цели». Среди современных ученых сторонником функционального определения является К. Лоусон, полагающая, что «самым удовлетворительным и самым полезным, равно как и наиболее общим является определение, которое делает акцент на политических действиях, вероятно, совершаемых партией». Согласно ее мнению, «политическая партия – это организация индивидов, которая стремится путем выборов или помимо выборов продлить полномочия народа или его части, чтобы осуществить политическое господство над данным учреждением».Электоральное определение партии, фактически являющееся разновидностью функционального определения, основано на выделении электоральной функции как наиболее значимой из всех функций, осуществляемых партией. К примеру, Д. Сартори определяет политическую партию как политическую группу, активно участвующую в проведении выборов и имеющую благодаря этому возможность проводить своих кандидатов в государственные учреждения. В данном случае сущность политической партии видится, прежде всего, в ее связи с электоральным процессом, обеспечивающим приход к власти определенной группы политиков.[4] В науке известны также структурные определения, выводящие сущность партии из специфики ее организационного устройства. Традиции структурного подхода восходят еще к работам М. Я. Острогорского и Р. Михельса, исследовавших закономерности структурной динамики современных им политических партий и тенденции их олигархизации в условиях демократического общества. В современной науке структурный подход представлен прежде всего Морисом Дюверже, выделившим в качестве важнейших атрибутов партии такие характеристики, как особенности их структуры, длительность существования, факторы организационного устройства. Отдельными западными исследователями (С. Нойманн и другие) предпринимались довольно удачные попытки формулирования комплексного структурно-функционального определения партии как «уставной организации политических агентов общества, которые связаны с контролем правительственной власти и которые соревнуются за народную поддержку с другой группой или группами». Близким к структурно-функциональному является и определение Ю. С. Гамбарова, содержащееся в его известной работе «Политические партии в их прошлом и настоящем» («свободные общественные группы, образующиеся внутри правового государства для совместного действия на почве общих всем объединяемым индивидам интересов и идей»).
Дж. Лаполамбара выделил четыре так называемых конституирующих признака партии:
Ø партия является носителем идеологии;
Ø партия представляет собой организацию, то есть продолжительное по времени объединение людей;
Ø цель партии – завоевание и удержание власти;
Ø каждая партия пытается обеспечить себе поддержку народа.[5]
В основе так называемых идеологических определений лежит общность программно-мировоззренческих взглядов. Так, Клаус фон Бейме понимает под партией «группу единомышленников, которые действуют сообща для достижения общих политических целей».Вопрос о понятии и отличительных признаках политической партии получил значительное освещение и в отечественной науке. Так, видный российский исследователь правового статуса политических партий Ю. А. Юдин выделял три основных квалифицирующих признака, при отсутствии хотя бы одного из которых общественное объединение теряет юридическое качество партии. Это завоевание политической власти как главная цель участия в политическом процессе, объединение индивидов на основе общности политических взглядов, признания определенной системы ценностей, находящих воплощение в партийной программе, и наличие формализованной постоянно действующей партийной структуры. А. С. Автономов определяет политическую партию как общественное объединение, отстаивающее и претворяющее в жизнь интересы представляемого им класса или социальной группы путем борьбы за государственную власть, осуществления ее, участия в ее осуществлении или оказания максимально возможного в конкретных условиях воздействия на ее осуществление, находясь в оппозиции в составе государственного органа или вне их. Т. В. Шмачкова, опираясь на подход Дж. Лаполамбары, указывает на четыре образующих партию признака: идеологическая направленность партийной деятельности, длительный и многоуровневый характер объединения, нацеленность на завоевание и осуществление власти, апелляция к поддержке народа. Оригинальное определение предлагает Р. Ф. Матвеев, рассматривающий партию как организацию, соединяющую общественное движение и течение общественно-политической мысли. В работах российских исследователей встречаются и более детализированные варианты перечня признаков политической партии. В частности, В. Е. Чиркин в числе существенных признаков политической партии, находящих отражение в законодательстве, выделяет ее добровольный, самоуправляемый, устойчивый и автономный характер, общность убеждений и целей ее членов как фактор образования партии, отсутствие целей извлечения прибыли, содействие формированию и выражению политической воли народа путем участия в выборах, осуществляемое на демократических принципах и на основе гласности, публичности и открытости.
Обобщая, можно выделить основные признаки политической партии:
› партия – разновидность общественного объединения. Это означает, что партии, равно как и иные виды общественных объединений (профсоюзы, молодежные, национально-культурные и иные объединения), представляют собой добровольные, самоуправляемые формирования, созданные по инициативе граждан, объединившихся на основе общности интересов для реализации общих уставных целей. В российской правовой системе юридическая значимость соотнесения политической партии с родовым понятием общественного объединения выражается в том, что на партии распространяются требования законодательства об общественных объединениях в части, не урегулированной специальным законом о политических партиях;
› партия представляет собой организацию, предусматривающую наличие определенных иерархических связей между различными звеньями организации, партийной дисциплины и субординации, добровольно соблюдаемых ее членами. Партию отличает устойчивость организации во времени – она создается на длительный, неопределенный срок, в этом ее отличие от неинституционализированных (лобби) и институционализированных (избирательный блок) коллективных политических субъектов, состав и длительность существования которых меняется в зависимости от поставленной задачи;
› партия – субъект политики, которому присущ идеологический образ действий. Цели и задачи партии формулируются в программных документах и предвыборных платформах и реализуются в ее политической деятельности. Сочетание программно-мировоззренческого и активно-деятельностного компонентов отличает политическую партию, с одной стороны, от сообществ единомышленников (клубов, кружковых объединений), а с другой – от лоббистских структур, руководствующихся в основном конъюнктурными интересами;
› партия нацелена на обретение своего политического представительства в органах государственной власти посредством выборов, на участие через своих представителей в управлении государством. Способом, обеспечивающим политическое влияние партии, является обращение к поддержке граждан, осуществляемое открыто и на состязательной основе.
Указанные юридически значимые признаки практически никогда не воспроизводятся в полном объеме в правовом определении: законодатель считает нужным выделить те из них, которые, по его мнению, отличают политическую партию от иных государственных и общественных институтов. Определение политической партии может быть как лаконичным (например, в Конституции Швеции под партией понимается любое объединение или группа избирателей, которые выступают на выборах под особым наименованием), так и развернутым, с выделением ряда квалифицирующих признаков.
Таким образом, мы видим что институт политических партий изучен довольно подробно как в трудах западных так и в трудах отечественных ученых, но в современных реалиях политические партии выглядят далеко не в соответствии с классическими описаниями, в частности ни одна партия мира не выполняет своих классических функций.
1.2. Модели партийных систем сложившихся в мире.
В данной главе будут рассмотрены три основные модели партийных систем сложившихся в мире: однопарийная, двухпартийная и многопартийная.
Однопарийная модель:
Представляет собой доминирование одной партии и как следствие сращивание ее с государственным аппаратом. Ярчайшие примеры однопартийных систем-СССР, фашисткая Германия и Италия. В некоторых государствах фактически устанавливался однопартийный режим, без какого бы то ни было включения его в доктрину власти, как это произошло, например, в Турции и Португалии. В СССР монополия коммунистической партии на власть была освящена лишь Конституцией 1936 г. Однопартийная система СССР в тех условиях была достаточно эффективной, но она не могла оставаться продуктивной и конкурентной всегда.[6] В статье 126: "Наиболее активные граждане и наиболее сознательные представители рабочего класса и других слоев трудящихся объединяются в Коммунистическую партию СССР, которая выступает авангардом трудящихся в их борьбе за укрепление и развитие социалистического строя и является руководящим ядром как всех организаций трудящихся, так и органов государства". Оправдание однопартийности необходимостью уничтожения классов появилось гораздо позже. Окончательно теория однопартийности была выкована в Италии и Германии. К этому следует добавить, что каждая из партий создала свою собственную теорию однопартийности: теории фашистской партии в Италии и национал-социалистической - в Германии довольно существенным образом отличаются друг от друга.
Единственная партия выступает в качестве элиты и одновременно выполняет функцию связи.[7] Эра масс повлекла за собой упадок традиционных социальных элит: единственная партия ставит себе цель выковать новые элиты, создать новый правящий класс, объединить и сформировать политических вождей, способных организовать страну, ибо сами массы управлять не могут. Партия устанавливает прямой и постоянный контакт между правительством и страной.[8] Главная проблема всех авторитарных режимов обычно заключается в изолированности вождей от масс: в демократических обществах выборы позволяют руководителям узнавать их мнение и периодически выверять свою позицию по отношению к ним; диктатура лишена этого политического компаса.
Эффективность партии объясняется ее двойственной сущностью: она является одновременно и органом государства, способным понимать его решения изнутри и полностью с ними солидаризироваться, и, с другой стороны, - объединением граждан, которые чувствуют (как сами по себе, так и через своих близких) настроения народных масс и могут донести их до руководителей.
Главное дело партии состоит в распространении в обществе велений диктатора, обеспечении правительственной пропаганды. Именно в этом и заключается самое настоящее ее своеобразие. Сила этой преторианской гвардии в пропаганде. Единственная партия неотделима от современной техники воздействия на массы. Она представляет из себя пропагандистский орган, наиболее совершенный из всех доныне известных. Но убеждения и даже навязывания не всегда оказывается достаточно: их дополняют слежка и репрессии. Будучи органом пропаганды, партия выступает также и полицейским органом, и ее оригинальность здесь не менее велика. Надзор и донос составляют две существенные обязанности добросовестного активиста. Сама организация партии позволяет ей следить за всем. Каждый отсек этого здания имеет миссию контролировать благонамеренность его обитателей, выискивать подозрительных и избавляться от них. Партия - это инструмент террора.[9] При этом можно выделить террор внешний и внутренний. В большинстве современных тоталитарных государств различные партийные органы берут на себя полицейские функции (ОВРА, Гестапо, МВД,): сотрудничая с ними в деле всеобщего сыска и выявления инакомыслящих, партия не растворяется в них. Такая же специализация наблюдается и в пропаганде, по крайней мере в Германии, где министерство пропаганды было отделено от партии; в СССР, напротив, "агитпроп" (агитация и пропаганда) остается основной деятельностью партии. Своеобразие единственной партии нередко преувеличивается ее сторонниками, но оно не должно недооцениваться ее противниками.[10]
Двухпартийная модель:
Представляет собой доминирование двух партий в правительстве страны. Яркий пример этой модели: США, Англия. Обычно принято рассматривать двухпартийность как феномен специфически англосаксонский. Это лишь приблизительно соответствует истине, так как некоторые англосаксонские страны относятся к многопартийным, а дуализм встречается в Турции и в некоторых странах Латинской Америки; к нему явно эволюционируют даже некоторые государства континентальной Европы. Говоря же об англосаксонской двухпартийности, необходимо четко различать Америку и Британскую империю. Гражданская война, естественно, внесла немало смещений как в позиции, так и в организацию партий; тем не менее она ощутимо не изменила двухпартийности, которая вновь явилась после войны в форме противоборства республиканцев и демократов. Много раз в ходе истории Соединенных Штатов делались попытки создать третью партию: все они терпели неудачу или порождали лишь небольшие и недолговечные партии локального характера. В странах же Британского Содружества наций, напротив, традиционное противостояние тори и вигов, консерваторов и либералов претерпело глубокий кризис в начале XX века, когда рост социалистических партий вызвал к жизни трехпартийную систему. Оставалось лишь ответить на вопрос: установилась ли она окончательно? И тем не менее двухпартийность восторжествовала, пусть в форме вытеснения либеральной партии или слияния части либералов с консерваторами. В отличие от Соединенных Штатов здесь третья партия добилась успеха, но успех ее состоял в том, что она сумела стать второй, вытеснив одну из прежних с ее места. Вместе с тем в Австралии и Канаде двухпартийность так и не восстановилась: в первой насчитывается три крупных партии, во второй -четыре.
Английский и американский дуализм противоположны также и в том, что касается структуры партий в Латинской Америке, где тенденция к двухпартийности также ощутима, она чаще всего нарушается и деформируется революциями, государственными переворотами, избирательными манипуляциями и борьбой кланов, которые характеризуют политическую жизнь этого континента. В то же время в Уругвае, например, поддерживается почти безупречный дуализм: две партии ведут свое начало со времени гражданской войны 1835 г.; они сохраняют даже свои старые названия (партия Colorado и партия Blanco), связанные с цветами принятых тогда эмблем; внутри они разделены на фракции, но борьба их редко доходит до раскола. Хитроумная избирательная система к тому же позволяет каждой фракции выставлять своего кандидата в президенты и на высшие выборные должности; сумма голосов, полученных всеми фракциями одной и той же партии, засчитывается в пользу наиболее сильного кандидата.
В Турции господство однопартийного режима закончилось в 1945 г., с созданием Селяль Байяром Демократической партии: выборы 1946 г. были двухпартийными, но административное давление значительно сократило демократическое представительство. С тех пор в Турции установился двухпартийный режим.
Многопартийная модель:
Представляет собой доминирование в правительстве от 3 и более партий.
Многопартийность, понимаемая в таком смысле, достаточно точно характеризует Западную Европу, исключая Великобританию (но включая Ирландию). Разумеется, те или иные из этих государств в некоторые периоды своей истории знали и двухпартийность: так было в Бельгии до 1894 г.; к ней близка и нынешняя Германия. Другие жили в условиях однопартийных систем: Италия с 1924 по 1945 г., Германия с 1933 по 1945 г., современные Испания и Португалия.[11] В то же время можно полагать, что многопартийному режиму в Европе еще и сегодня угрожает известная опасность и его будущее отнюдь не представляется надежным. Но как бы то ни было, многопартийность и ныне продолжает в целом доминировать в западной части континентальной Европы; она, по-видимому, также соответствует ее наиболее общей политической традиции.
Таким образом, рассмотрев модели политических партий, мы видим что в мире сложилось три партийных системы: однопартийная, двухпартийная и многопартийная. Россия как и большинство стран Европы на сегодняшний день имеет многопартийную систему.
Глава 2. Специфика партийных систем в постсовецкой России.
2.1. Становление партийной системы: факторы, механизмы.
1988-1990-е годы явились своеобразным бумом партийного строительства. Тогда же и стала прорастать реальная многопартийность. В ходе избирательных кампаний 1989-1990 годов "народные фронты" предпринимали усилия по развитию территориальных организаций в качестве опоры для расширения массовой базы в виде постоянно действующих митинговых активистов, инициативных групп избирательной направленности и различных форм самодеятельного народного контроля. [12]В конце 1990-первой половине 1991 года сложились первые партии: Социал-демократическая партия РФ (СДПР), Республиканская партия РФ (РПРФ), Партия свободного труда (ПСТ), Либерально-демократическая партия Советского Союза, Российское христианско-демократическое движение (РХДД), Демократический союз., Крестьянская партия РФ и ряд других. По приблизительным экспертным оценкам, число политических организаций, принявших наименование "партия", составляло в СССР на январь 1990 года около 40. Своих лидеров эти партии получили зимой-весной 1991 года, когда началась подготовка к выборам Президента РФ, сложился первый эшелон фракций в Верховном Совете РФ, которые воспроизвели в том или ином виде партийное ядро этих организаций, Принятие в октябре 1990 года Закона СССР "06 общественных объединениях" стимулировало следующий этап формирования партий. Этот этап начался в августе 1991 года и фактически продолжается по сей день. Важно отметить, что до конца 1993 года выборы и формирование органов власти происходили не на многопартийной основе. После выборов в Государственную думу и принятия Конституции Российской Федерации, статья 13 которой признает политическое многообразие, многопартийность, партии, казалось бы, получили реальную возможность влиять на государственную жизнь через своих представителей. Однако, как показала практика, эта возможность практически сведена на нет отсутствием у партий из-за рыхлой организационной структуры возможности влиять на поведение своих членов-депутатов. В реальности политические партия зачастую изолированы от механизма принятия государственных решений, имеют минимальную возможность выработки и осуществления альтернативных программ общественного развития.
В начале избирательной кампании (октябрь 1993г.) Министерством юстиции РФ было зарегистрировано 33 политические партии, 16 движений 89 других общественных объединений и 9 так называемых учтенных профсоюзных объединений, уставы которых предусматривали возможность участия в выборах. Всего, 148 партий и политических организаций имели возможность вступить в предвыборную борьбу. Однако первый барьер выстроило Министерство юстиции Российской Федерации. Рассмотрев уставы всех этих организаций, оно утвердило список из 91 партии, политической организации и движения, допущенных к выборам. Но не все партии и движения, допущенные к выборам, смогли организоваться в избирательные объединения или блоки, как того требовал закон. Еще большее число избирательных объединений отсеялось на этапе сбора подписей. Этот барьер преодолело только 21 избирательное объединение, сдавшее в Центральную избирательную комиссию подписные листы с необходимым количеством подписей избирателей (200 тыс.). Прошли регистрацию в ЦИК и утвердили списки кандидатов следующие партии: ЛДПР, КПРФ, ПРЕС, ДПР; блоки: «Выбор России», «Явлинский-Болдырев-Лукин»; объединения: «Будущее России – Новые имена», «Гражданский союз»; Экологическое движение «Кедр», общественное движение «Достоинство и милосердие», политическое движение «Женщины России», Российское движение демократических реформ (РДДР). Эти партии, блоки и движения смогли продемонстрировать (насколько это было возможно в то время) максимальную организованность и собранность, смогли мобилизовать свой актив, наладить контакты с избирателями и подготовиться к борьбе за голоса электората, ведь только выборы в демократическом обществе могут служить мерой адаптивности и жизнеспособности партий, коррелятивности партийной системы, мерой доверия избирателей к различным политическим силам.[13]
По общефедеральному округу пятипроцентный барьер преодолели 8 избирательных объединений. Победителем, неожиданно стала ЛДПР, набравшая 22,92% голосов избирателей. На втором месте оказался Выбор России – 15,51%, на третьем, КПРФ – 12,40%, «Женщины России» набрали 8,13%, АПР – 7,99, Яблоко – 7,86%, ПРЕС – 6,73%, ДПР – 5,52%. В соответствии с полученными результатами места в Думе распределились следующим образом: ЛДПР –59, ВР –40, КПРФ – 32, «Женщины России» - 21, АПР – 21, Яблоко – 20, ПРЕС – 18, ДПР – 14.[14]
Таким образом, выборы 1993 г. не только закрепили за политическими партиями роли субъектов политики, но и послужили источником кристаллизации новых партийных образований, изменивших соотношение сил в партийной системе.
Относительный неуспех демократов и нежданная победа правой Либерально-демократической партии на выборах по партийным спискам и явились главными неожиданностями выборов в Федеральное Собрание 1993 г.
Как считает Б.А. Исаев, к думским выборам 1993г: «партийная система России представляла собой еще не вполне сформировавшийся конгломерат партий, движений, групп интересов, гражданских инициатив и т.д.»[15] Некоторые из них возникали и исчезали, даже не сумев зарегистрироваться. Другие не смогли обеспечить поддержку даже 200 тыс. избирателей, чтобы принять участие в выборах. Такие партии-аутсайдеры сходили на обочину партийной борьбы, так и не сумев перейти из потенциального в функционирующее состояние. По словам Исаева из 21 избирательного объединения принявшего участие в выборах реальными субъектами политики в 1994 – 1995 гг. стали только восемь.[16] Еще две политические партии вошли в большую политику, используя механизм выборов в одномандатных округах, как депутатские группы («Союз 12 декабря» и «Российский путь», который фактически является фракцией партии «Российское общенародное движение» (лидер С. Бабурин).
Думская политика партий в 1994 –1995 гг. фактически свелась к противостоянию с одной стороны, проправительственного блока («Выбор России», «Яблоко», ПРЕС, «Союз 12 декабря») и, с другой стороны, коалиции левых (КПРФ, АПР), правой (ЛДПР) и, левоцентристских партий и групп («Женщины России», ДПР, «Новая региональная политика»).
Эвфемизм «избирательное объединение» был введен разработчиками Положения о выборах 1993 г. отнюдь не от хорошей жизни: в условиях неясности правового статуса партий как политического института трудно было найти какой-либо критерий, подтверждающий право выдвигать список кандидатов, кроме формальной записи в уставе. Но характерное для переходного периода отставание законодательного процесса от политической практики привело к тому, что уже два года спустя «избирательные объединения» стали не только анахронизмом, но и тормозом на пути электоральной политики. Проблема состоит не только в участии в выборах списков типа «Союза работников жилищно-коммунального хозяйства», но и в том, что к 1995 г., в условиях уже сложившейся в рамках Думы партийной политики, норма об «избирательных объединениях» препятствовала — во многом искусственно — процессу институционализации политических партий. В результате вместо стимулирования организационного структурирования партий закон повлек за собой бурный процесс создания накануне выборов новых объединений и блоков на базе никому не ведомых ранее организаций. Столь же неэффективным оказался и институт «избирательных блоков» — не только в силу описанных выше причин, — но и в силу легкости создания блоков без каких-либо правовых последствий для их создателей (так как избирательный блок не является юридическим лицом, то это делает невозможным возмещение им морального и/или материального ущерба).
Сознавая это обстоятельство, разработчики законопроектов «Об основных гарантиях...» и «О выборах...» попытались выйти из положения, введя ценз срока регистрации избирательных объединений для участия в выборах (не позднее чем за шесть месяцев до дня назначения выборов). Однако поскольку весной 1995 г. лозунгом дня стало создание пропрезидентских блоков и, в частности, оформление движения «Наш дом — Россия», постольку в закон о выборах была введена компромиссная норма о смещении ценза срока регистрации, который в итоге составил шесть месяцев до дня выборов (но только для выборов в Думу второго созыва). Это позволило участвовать в выборах, помимо НДР, еще 7 объединениям: «Держава», «Дума-96», «Мое Отечество», «Стабильная Россия», «Вперед, Россия!», «Партия самоуправления трудящихся», «Партия «Народный Союз». Что же касается избирательных блоков, то сроки их создания разработчики не оговорили вообще, в силу чего август и сентябрь 1995 г. прошли под знаком процесса блокирования и распада различных избирательных объединений. Все 18 блоков, чьи списки были зарегистрированы Центризбиркомом, были созданы буквально накануне выборов, причем в ряде случаев блокирование представляло собой переупаковку реально существовавших избирательных объединений (скажем, блок «Памфилова — Гуров — Лысенко (Республиканская партия Российской Федерации») был создан указанной партией совместно с собственной молодежной организацией, прошедшей отдельную регистрацию в Минюсте.
Основной приметой выборов 1995 года можно назвать неожиданный «разгул многопартийности». На базе объединений из числа 262, имеющих право участия в выборах, было сформировано 69 заверенных Центризбиркомом списков, из них регистрацию прошли 43., в результате в парламенте оказались представлены более чем одним депутатом 9 избирательных объединений и 3 избирательных блока (ДВР-ОД, «Власть — народу!» и «Блок Ивана Рыбкина»). Еще 4 объединения и 6 блоков представлены в Думе одним депутатом, причем лишь трое из них не являются лидерами своего объединения или блока. Наконец, еще 11 объединений и 10 блоков не приобрели ни одного мандата. Вообще, ни один избирательный блок не только не перешел 5% барьер, но не смог собрать и 2% голосов (в целом, таким образом, блоки как институт оказались совершенно неэффективны).
Большинство общественных объединений было зарегистрировано Министерством юстиции в 1992-1994 годах, а 43 общественных объединения в 1995 году, то есть непосредственно перед выборами.
В выборах участвовали 43 избирательных объединения и блока. По общефедеральному округу пятипроцентный барьер преодолели лишь четыре избирательных объединения. За движение НДР проголосовали 7 млн. 009 тыс. 291 человек, то есть 10,13% избирателей, за объединение “ЯБЛоко” — 4 млн. 767 тыс. 384 (6,89%), за КПРФ — 15 млн. 432 тыс. 963 (22,30%), за ЛДПР — 7 млн. 737 тыс. 431 (11,18%).[17] Из 43 избирательных объединений и партий, зарегистрировавших списки для голосования по общефедеральному округу, 26 получили менее 1% голосов избирателей, а 14 — менее 200 000 голосов, что меньше количества поданных ими для регистрации в ЦИК подписей. В результате, в соответствии с вышеназванным федеральным законом, эти объединения получили право на формирования депутатских фракций. Из 225 мандатов движение НДР получило 45, объединение “ЯБЛоко” — 31, КПРФ — 99, ЛДПР — 50 .
На основании анализа позиций партий и блоков по основным политическим проблемам, Марченко приходит к выводу, что для «описания схемы расстановки политических сил России более применима многополюсная модель и выделяет четыре основных «политических полюса: «социал-реформаторский», «либерал-реформаторский» «коммунистический» и «державно-патриотический»[18].
Низкая стабильность партийной системы связана , во-первых, социальной структурой общества, а именно, отсутствием четких социальных групп (отсутствием среднего класса как основы политического центра, гаранта стабильности, во-вторых, отсутствием консенсуса в обществе по вопросам о путях развития и сути реформ, в-третьих, отсутствием в обществе определенного взгляда на территориально-государственной устройство – эти расколы в обществе приводят к фрагментации и низкой стабильности партийной системы.
К выборам 1999 года всего в России было зарегистрировано 108 млн. 72 тыс. 348 избирателей имевших право голоса. Приняли участие в выборах (определяется по числу бюллетеней выданных избирателям) 66 млн. 840 тыс. 603 человека (61.85%). Реально приняли участие в голосовании (определяется по числу бюллетеней установленной формы, обнаруженных в избирательных ящиках) 66 млн. 667 тыс. 647 избирателей. Действительных бюллетеней 65 млн. 370 тыс. 655. Недействительными было признано 1 млн. 296 тыс. 992 бюллетеня. Активность избирателей была ниже чем на выборах 1995 года (64,76%), но выше чем на выборах 1993 года (54,81%) .
По общефедеральному округу пятипроцентный барьер преодолели 6 избирательных объединений. За КПРФ проголосовало 16 млн. 195 тыс. 569 человек, то есть 24,29% избирателей, за движение «Единство» - 15 млн. 548 тыс. 707 человек (23,32%), за ОВР - 8 млн. 886 тыс. 696 (13,33%), за - СПС 5 млн. 676 тыс. 982 (8,52%), за Блок Жириновского (ЛДПР) – 3 млн. 989 тыс. 932 (5,98%), за Яблоко – 3 млн. 955 тыс. 457 человек (5,93%) (см. Таблицу 17). Из 26 партий и избирательных объединений, зарегистрировавших списки для голосования по общефедеральному округу 16 получили менее 1% голосов избирателей, а 7 менее 200 тыс. голосов, что меньше поданных ими в ЦИК подписей для регистрации. Из тех объединений, которые не преодолели 5% барьер, больше всего набрал блок «Коммунисты – Трудовая Россия – За Советский Союз» (2,22%), за ним следуют «Женщины России» (2,04%), Партия пенсионеров (1,95%) и НДР (1,19%). Для сравнения, когда НДР выступал в качестве «партии власти», то на выборах 1995 года он набрал 10,13% голосов избирателей. Близко никто из аутсайдеров не смог приблизится к 5%-ой отметке. Это обстоятельство, а также норма закона обязывающая объединения, набравшие менее 2% голосов, компенсировать расходы за бесплатно предоставленное государством эфирное время, способны сыграть положительную роль в создании предпосылок для формирования стабильной партийной системы тем, что ограничат число внезапно появившихся, доселе не известных участников. Важно отметить уменьшение числа голосов отданных за объединения не прошедшие в Государственную Думу, это свидетельствует о том, что российский избиратель начал приобретать навыки в распознавании и отсеивании мало-мальски значимых партийных величин от мнимых.
На выборах 1999 года не наблюдалось такого «разгула многопартийности», как на выборах 1995, в которых участвовало 43 объединения и блока. В Думе представлены 14 объединений и блоков, 5 из которых провели своих кандидатов по партийным спискам и одномандатным округам (КПРФ, ОВР, Единство, СПС, Яблоко), одно - только по партийным спискам (ЛДПР (Блок Жириновского)), и 8 объединений – только по одномандатным округам («Наш дом – Россия», «Движение в поддержку армии» (ДПА), «Российский общенародный союз» (РОС), Духовное наследие, Блок ген. А. Николаева, акад. С. Федорова, Конгресс русских общин и движение Ю. Болдырева, Партия пенсионеров, Русская социалистическая партия).
Всего по общефедеральному округу и по одномандатным округам движения на выборах 1999 года получили: КПРФ – 113 мест, «Единство» – 73, ОВР – 66, СПС – 29, Яблоко – 20, ЛДПР (Блок Жириновского) – 17, НДР – 7 (см. Таблицу 21).
Анализируя итоги парламентских выборов 1992,1995,1999-х гг., ученые-политологи отмечают факт выкристаллизовывания общих контуров молодой партийной системы Российской Федерации.[19]
Прошедшие выборы показали, что в общественном сознании произошли серьезные изменения и оно оказалось готовым к восприятию избирательного блока, фактически лишенного конкретной идеологии, программы, опытных политиков в его составе. Сказалась политическая апатия избирателей последних лет и желание голосовать скорее за личностей, обладающих поддержкой приобретающего харизму премьера, «раскрученных» по центральным телеканалам, чем за конкретные политические программы.
В целом, мы можем говорить о следующих особенностях нынешних выборов. Во-первых, российский электорат остается достаточно активным, количество принявших участие в голосовании является показателем этой активности. Во-вторых, растет тенденция поддержки партии власти, которую на нынешних выборах олицетворяли «Единство» и СПС. Также для нынешних выборов характерны изменения в структуре электоратов: так в традиционно «красных» российских регионах значительное количество граждан отдали свои голоса за «Единство». Налицо тенденция изменения характера Думы, что серьезно повлияет на принятие многих важных политических решений.
Как считает Юрий Коргунюк, «смена состава парламента не приблизила страну к формированию партийной системы. Прежде всего потому что, в новой Госдуме никакого сколько-нибудь внятного большинства создано быть не может. «Партия власти» при всех потугах способна мобилизовать в свою поддержку не более трети депутатских мандатов. Впрочем, будь их даже больше половины – с тем качественным составом, каким отличаются фракция «Единство» и группа «Народный депутат», формирование даже отдаленного подобия правящей партии – вещь в принципе невозможная»[20].
Таким образом, в партийной системе России можно выделить следующий костяк, основу – это Коммунистическая партия РФ, Либерально-демократическая партия России, Яблоко и «партия власти» – все эти партии стабильно участвуют во всех избирательных кампаниях, получают места в Государственной Думе и формируют собственные фракции. Таким образом партийная система России состоит из следующих полюсов: левые (КПРФ), правые (ЛДПР), центристы (Яблоко). Отдельно следует выделить «партию власти», которая не занимает четких идеологических позиций, а действует в соответствии с требованиями правительства.
Наличие такого элемента как «партия власти» показывает, что российская партийная система не является институтом сформировавшимся, принявшим конкретные формы, функционирующим по определенным правилам. Эти правила могут быть изменены в угоду действующей власти, таким образом, партийная система Росси является институтом не вполне самостоятельным.
Итоги парламентских выборов 7 декабря 2003 г. оказались одновременно и предсказуемыми, и неожиданными. С одной стороны, полученные результаты соответствовали трендам общественных настроений, фиксировавшимся социологами в предвыборные месяцы. И правда, все репрезентативные опросы указывали на рост популярности “партии власти”, стабильность ЛДПР и падение электоральной поддержки “идеологических семей” либералов и коммунистов. Однако действие этих тенденций проявилось с большей силой, чем предсказывалось, а потому “перекройка” электоральной карты по фактическому результату оказалась радикальной. Ее можно описать в следующих параметрах:
— предельная консолидация “основной партии власти”, т.е. “Единой России”. Решающий момент этой консолидации — прямая публичная ассоциация единоросов с Президентом и властью в целом (прежде всего — с губернаторским корпусом) и в результате — завоевание ими абсолютного большинства в Думе;
— двукратное ослабление Компартии в голосовании по спискам и резкое сокращение числа ее одномандатников;
— полный провал либеральных партий;
— неожиданный по масштабу успех двух популистских проектов — “ветеранов” из ЛДПР и “новичков” из “Родины”.
В своей совокупности эти факторы свидетельствуют о крахе партийной системы в том виде, в котором она складывалась в предыдущее десятилетие. По словам Макаренко Б.И.: «прошедшие в декабре 2003 г. выборы в Государственную думу обозначили кризис российской партийной системы».[21] Как известно, основу этой системы составляли идеологические фланги, казавшиеся незыблемыми: “партия старого порядка” — КПРФ и два варианта либеральной идеологии. Остальные элементы прежней партийной системы не являлись партиями в полном смысле слова, а скорее представляли собой “функциональные заменители” Кремля: “партию власти”, неоднократно менявшую свое обличье, название и лидеров; “вождистскую” партию некоммунистического протеста — ЛДПР и многочисленные мелкие образования, из которых более или менее устойчивой являлась, пожалуй, лишь Аграрная партия.“Венцом” развития прежней системы стали выборы 1999 г., которые дали предельно четкую картину представительства традиционных партийных сегментов. Число партий-соискателей по сравнению с предыдущими выборами снизилось тогда в полтора раза (с 43 до 26); четко выделились шесть победителей, из которых четыре были “старыми знакомыми” (две реальные партии — КПРФ и “Яблоко”, “партия бюрократов” — ОВР и “вождистская” ЛДПР), а две — эффективными пиаровскими проектами (“Единство” и СПС). В итоге “эффективное голосование” за партии-победительницы оказалось весьма высоким (81,4% от всех голосовавших), малые партии далеко отстали, и система обрела логическую завершенность. Голосование за “Единую Россию” — это поддержка избирателем и В.Путина, и его курса, и власти в целом. Эта поддержка была обусловлена отчасти конформистскими, отчасти рациональными соображениями. Иначе говоря, за основную “партию власти” голосовали как “покорные” избиратели, мобилизованные административным ресурсом, так и “средний класс”, который увидел в “единоросах” более солидного, чем либералы, выразителя своих интересов. По данным проведенного агентством РОМИР exit poll, “Единую Россию” активно поддержали сельское население (38,6%), военнослужащие (40,3%), студенты (40,5%) и служащие без высшего образования (38,6%). Обычно более конформистский женский электорат также симпатизировал “единоросам” (38,6% против 30,1% среди мужчин) .
Власть полностью ассоциировала себя с “Единой Россией”. Президент дважды публично высказался в ее поддержку; почти 30 губернаторов присутствовали в ее списке. Под контролем государства оказались все телеканалы, которые жестко “управляли” информацией о партиях — предельно благожелательной для “Единой России”, резко критичной для КПРФ, преимущественно нейтральной и ограниченной по объему для остальных акторов. Впрочем, несколько партий смогли себе позволить оплачивать дорогой платный телеэфир, причем, скорее всего, в большинстве случаев соответствующие средства были получены “с санкции” Кремля.
Явка на выборы сократилась практически на шесть пунктов, составив всего 55,75%.[22] Таким образом, начиная с 1995 г. можно констатировать монотонное падение явки на думские выборы. Ныне она опустилась почти до уровня “чрезвычайных” выборов 1993 г.
Победа “Единой России” не нуждается в особых комментариях: достаточным объяснением служит специфика отношения российского общества к власти (особенно с учетом использования ею административного ресурса).
“Единая Россия” обеспечила себе небывалое имиджевое расширение.[23] Во-первых, она стала “государственной партией” (прямые ассоциации с популярным Президентом и с губернаторами, использование мелодии государственного гимна в рекламных роликах и т.п.), что немаловажно для “подданнической культуры” избирателей советского типа, а во-вторых, совершила немыслимую для прежних версий “партии власти” экспансию в поле советских ценностей (включив в свой “пантеон” И.Сталина и Ф.Дзержинского и “поздравив” электорат с годовщиной комсомола).[24] В результате для части бывшего коммунистического электората она перестала быть идеологическим и политическим антиподом.
Общий итог выборов— масштабный кризис партийной системы: старые игроки провалились, а победители выборов — во всяком случае, на сегодняшний день — не являются партиями в полном смысле этого слова. Выборы 2007 года лишь закрепили лидерские позиции партии власти, благодаря активному вмешательству правительства изменению выборной системы, и многочисленных законопроектов. количество партий к 2007 году существенно сократилось, сейчас в стране осталось семь партий, четыре из них представлены в парламенте, при общем либеральном курсе страны, представительство либеральных партий потерпело поражение, а единственная, якобы либеральная партия ЛДПР в своей программе содержит далеко не либеральные лозунги.[25]
Итак, рассмотрев становление партийной системы России, мы можем сделать вывод, что пути выхода партийной системы России из кризиса, кульминационной точкой которого стали выборы декабря 2003 г., пока четко не просматриваются. Очевидно, что при любом сценарии политического развития страны на повестку дня раньше или позже вновь будет поставлен вопрос о структурировании партий. Но это произойдет уже в иных условиях и, вероятнее всего, по инициативе и с участием новых политических субъектов.
2.2.Базовые тенденции развития партийных систем в современных условиях.
В данной главе мы рассмотрим базовые тенденции развития партийных систем в современных Российских условиях.
Развитие демократии в России создало благоприятные условия для формирования в стране многопартийной системы. Становление многопар-тийности в нашей стране сопровождается и многими трудностями: не сло-жившимися рыночными отношениями, низким уровнем демократической и политической культуры масс, отсутствием сильных и авторитетных партий общенационального масштаба, разбросом и резким противостоянием нарождающихся партий, внутрипартийных фракций, борющихся друг с другом недемократическими методами, сложностью национальной структуры, неопределенностью форм государственного устройства и т. д. Появление множества партий не свидетельствует о наличии многопартийности. Речь ведется лишь о ее становлении, законодательном оформлении. Партии больше заботятся о включении своих представителей в государственные структуры, а не выражении и защите интересов социальных групп, слоев гражданского общества. Их концепции не разработаны, представлены в общем виде. Явно выражены личностные и властные амбиции их лидеров, которые больше занимаются произнесением речей, проведением встреч, чем практической по-литической работой. Партии в демократических системах являются одной из форм представительства и выражения интересов широких слоев гражданского общества. Они обобщают потребности достаточно разнородных социальных общностей и формулируют их в виде требований к власти. Однако в силу отсутствия гражданского общества, партии в России возникают не как каналы связи гражданского общества и власти, а как выражающие групповые интересы. Они представляют собой объединения сторонников вокруг политического деятеля. Эти сподвижники являются клиентами конкретного лидера, требования которых он представляет в структурах власти. Не случайно многие высшие чиновники из правительства и администрации президента возглавляют партии или входят в их руководства. Между членами партий существуют отношения личной лояльности и преданности. В силу незрелости гражданского общества численность вновь образующихся партий часто ограничивается руководством. Процесс формирования партий имеет обратную логику. Обычно возникающие в гражданском обществе групповые и коллективные интересы нуждаются в организационном пред-ставительстве их требований к властным структурам, этим и определяется потребность в создании партии. Однако в России первоначально складыва-ется руководство партий, которые затем ищут потенциальных членов и из-бирателей. В связи с этим представительность групп интересов, которую осуществляют партии очень незначительна. В современных условиях партии не представляют даже 0,5 % населения. Нежелание связывать себя с партиями объясняется недавним прошлым, когда монопольно властвующая КПСС была формой представительства интересов номенклатуры, но не рядовых членов.
Различность социальных интересов, их неустойчивость медленное становление новых социальных связей вызывает подвижность и условность между социальными группами и классами. Это вынуждает партии искать свою социальную базу не внутри классов, а на стыках социальной структуры. Однако, не отчетливая выраженность социальных интересов осложняет формулирование идеологии, программ партии. Поэтому многие партии не имеют программы, не могут четко определить свою социальную базу.
В области партийного строительства, если можно говорить о каком-либо партийном строительстве, партия власти обычно ориентируется на раскол оппозиционных сил и постоянное возведение барьеров, препятствующих избранию в Государственную Думу людей, способных предложить программу выхода из исторического тупика. Последняя новация «партии власти» — установление 7-процентного барьера как раз и показывает, что механизм «управляемой демократии» нуждается в постоянных законодательных ловушках и пиаровской подпитке.
Таким образом, общий вывод международных экспертов единодушен: в России фактически уничтожен политический плюрализм и сформирована однопартийная система, возникла явно выраженная ориентация на формирование авторитарного режима. Вот каковы выводы международных экспертов. Что касается внутренних опросов (например опросы ВЦИОМ, которые недавно были опубликованы в «Огоньке»), 47% российского населения считают, что страна находится в критическом состоянии, 11% утверждают, что мы уже давно вошли в круг стран «третьего мира» и т. д., только 4% утверждают, что мы живем в демократическом государстве. Если мы соединим результаты международных и отечественных экспертиз, то вывод напрашивается сам собой: те новации, которые осуществляются в связи с принятием нового закона о выборах, должны быть так или иначе сопоставлены с теми изменениями российского политического ландшафта, которые постоянно фиксируются международными наблюдателями и политологами. Далеко не случайно, что изменение механизма парламентских выборов совпало одновременно с отменой института выборности губернаторов. Избранным прежде губернаторам партии, в общем-то, были не нужны, поскольку губернаторы предпочитали, выходя на выборы (за немногими исключениями, характерными для «красных» регионов), выступать в качестве независимых выразителей интересов всего населения. Такая позиция облегчала формирование региональных политических режимов. Теперь же назначение на губернаторские посты ставленников президентской администрации сделало неизбежным и новый виток мимикрии. Об этом свидетельствует набирающий скорость процесс перехода новоиспеченных губернаторов на позиции Единой России. На местах губернаторы будут опираться на пропрезидентский партийный аппарат и будут одновременно обеспечивать условия победы той же самой Единой России по партийным спискам в соответствующих регионах, широко используя административный ресурс. Таким образом, усилится тенденция закрепления вертикали власти и создаваемого администрацией Путина бюрократического, авторитарного режима. Возникает, следовательно, тенденция к сокращению региональных партийных клиентел, которые подпадут под контроль президентской администрации; тем самым будет воздвигнута новая препона уже на региональном уровне в отношении партийного плюрализма. В этих условиях президентская администрация и Единая Россия, опираясь на закон о выборах, будут стремиться имитировать какую-то двухпартийную систему, которая на самом деле в России не может пока сложиться. Введение пропорциональной системы выборов по партийным спискам в условиях монополии одной партии и назначения губернаторов, отсутствия местного самоуправления приведут лишь к усилению административного ресурса, PR-технологий, направленных на укрепление уже созданного авторитарного режима. Те же партии, которые играли роль «системной оппозиции», то есть ЛДПР и КПРФ — будут стремительно распадаться. Россия, конечно, войдет в новую полосу стагнации с непредсказуемыми последствиями.
Разумеется, существует и другая альтернатива: в условиях углубляющегося экономического и социального кризиса оппозиционные силы, опираясь на рост массового недовольства и массовых выступлений, могут оказаться способными сформировать альтернативную программу; тогда политическое развитие будет определяться, с одной стороны, способностью правящей партии раскалывать оппозиционные ряды. Эта способность «партии власти» была хорошо доказана расколом КПСС (Семигин против Зюганова), а также расколом «Родины» (Рогозин против Глазьева). С другой стороны, ситуация будет определяться способностью оппозиции преодолеть разногласия во имя реализации альтернативной программы.
Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что партийная система страны стремиться к сокращению многопартийности и к стабилизации парламента, что может привести к однопартийности, а формально к двухпартийности, где у Единой России будет свой клон, возможно это будет новая партия, но скорее всего это будет «Справедливая Россия» или «ЛДПР». Конечно же существует другая перспектива, когда уровень политической культуры и гражданского общества вырастет и вновь будет взрыв многопартийности, но даже в самой дальней перспективе и авторитарными позициями власти это мало вероятно. Ну и еще если экономика страны будет в плачевном состоянии и власть упустит ситуацию возможно, то возможен раскол правящей партии на оппозиционные ряды.
Заключение
Рассмотрев институт политических партий в трудах отечественных и западных ученых, мы видим что институт политических партий изучен довольно подробно как в трудах западных так и в трудах отечественных ученых, но в современных реалиях политические партии выглядят далеко не в соответствии с классическими описаниями, в частности ни одна партия мира не выполняет своих классических функций.
Проанализировав модели партийных систем сложившихся в мире, мы видим что в мире сложилось три партийных системы: однопартийная, двухпартийная и многопартийная. Россия как и большинство стран Европы на сегодняшний день имеет многопартийную систему.
Итак, исследовав становление партийной системы России, мы можем сделать вывод, что на сегодняшний день партийная система находиться в кризисном состоянии, и это напрямую связано с появлением в многопартийной системе партии власти.
Изучив базовые тенденции развития партийной системы России, мы можем сделать вывод о том, что партийная система страны стремиться к сокращению многопартийности и к стабилизации парламента, что может привести к однопартийности, а формально к двухпартийности, где у Единой России будет свой клон, возможно это будет новая партия, но скорее всего это будет «Справедливая Россия» или «ЛДПР». Конечно же существует другая перспектива, когда уровень политической культуры и гражданского общества вырастет и вновь будет взрыв многопартийности, но даже в самой дальней перспективе и авторитарными позициями власти это мало вероятно. Ну и еще если экономика страны будет в плачевном состоянии и власть упустит ситуацию возможно, то возможен раскол правящей партии на оппозиционные ряды.
Список литературы:
Монографии
1. Баранов Н.А. Политические отношения и политический процесс в современной России: Курс лекций. В 3-х ч. СПб.: БГТУ.-2004.-С. 147-157
2. Голосов Г.В. Партийные системы России и стран Восточной Европы//Изд-во Европ. Ун-та в Санкт-Петербурге.- 2001.- С.365
3. Дюверже М. Политические партии.- Изд-во Академический проект.-2000.- С. 252
4. Зотова З.М. Политические партии России: организация и деятельность. М.: Российский центр обучения избирательным технологиям. -2001. – С.122
5. Исаев Б.А. Зарождение, становление и функционирование партийной системы современной России. СПб.-1997.-С.87
6. Кислицын С.А. Российская историческая политология: Курс лекций// Ростов-на-Дону.- 1998.- С. 67-89
7. Медушевский А. Острогорский М.Я. Демократия и политические партии // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. - М.: Изд-во Центра Конституц. исслед. МОНФ.-1997.- № 3 (20).-С.344
8. Шмелев А.Н. Политические партии,группы и течения в России/Махачкала: Изд-во «АлмаПресс» .-2002 .-С.260
Журнальные статьи:
1. Джус И.В. Политические партии в России // Вестник МУ - 1995. - N 1. - С.73-75.
2. Гельман В.Я. Постсоветские политические трансформации. Наброски к теории// Полис. - 2001. - № 1. - С.15-30
3. Пляйс Я.А. Партии и партийные системы в современной России // Власть. -№ 12. -2003. – С. 19-24
4. Пляйс Я.А. К вопросу о теории и практике трансформации партийных и политических систем (попытка теоретического осмысления опыта перестройки в СССР) // Власть. - № 10. - 2005. – С. 34-39
5. Пляйс Я.А. Партийное строительство в современной России: состояние и тенденции развития (краткий анализ диссертационных исследований российских политологов) // Полис.- № 5. -2007. – С.25-27
6. Острогорский М.Я. Демократия и политические партии // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. - М.: Изд-во Центра Конституц. исслед. МОНФ.-1997.-№ 3 (20).-С.23-49
7. Эллис З. Политические партии и возобновление истории // Полис. – 1994. - № 2.-С. 13-16
8. Шмачкова Т.В. Мир политических партий//Полис.-2005.-№1.-С. 25-39
9. Пушкарева Г. Партии и партийные системы: концепция М.Дюверже // Социально-политический журнал- 1993.- №9-10. с. 18-49
10. Кулик А.Н. Российская многопартийность: история болезни // Полемика.- 2001.- №9.-С. 34-42
11. Семыкина Т. В. Тенденции развития партийной системы в России. // Власть. -2003.- № 12.-С. 13-16
12. Коргунюка Ю.Г."Становление партийной системы в современной России" .М.- 2007.- С. 203
13. Макаренко Б.И. Парламентские выборы 2003 г. как проявление кризиса партийной системы//Полис.-2004.-№ 1.-С.13-19
14. Чувилина Н. Выборы как фактор региональных политико-властных процессов в постсоветской России// Власть.- 2009. -№3.-С. 14-17
Электронный ресурс:
1. Многопартийность по-русски[Электронный ресурс] // Пресс-выпуск ВЦИОМ.- 2006. -№ 549/ URL: http://www.wciom.ru/novosti/press-vypuski/press-vypusk/single/3343.html (дата обращения 15.03.2010).
2. Гельман В.Я. Трансформация российской партийной системы [Электронный ресурс]//Использование поисковика Google.
URL:http://www.polit.ru/lectures/2008/03/14/gelman.html(дата обращения 20.03.2010)
3. Макарин А.В. Партийная система современной России и начало кризиса http://www.intelros.ru/read%20room/nz/-63/3564-partijjnaja-sistema-sovremennojj-rossii.html
4.
[1] Джус И.В. Политические партии в России // Вестник Моск. унив. Сер.12. - 1995. - N 1. - С.73-75.
[2] Ильина Н.Б. Политические партии России: некоторые особенности становления и развития.
[3] Зотова З.М. Политические партии России. - М., 2001
[4] Острогорский М.Я. Демократия и политические партии // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. - М.: Изд-во Центра Конституц. исслед. МОНФ, 1997, № 3 (20);
[5] Эллис З. Политические партии и возобновление истории // Полис. – 1994. - № 2.
[6] Пляйс Я.А. Партии и партийные системы в современной России. Стр.9-12
[7] Дюверже М. Политические партии.- Изд-во Академический проект,2000 с. 252
[8] Баранов Н.А. Политические отношения и политический процесс в современной России: Курс лекций. В 3-х ч. СПб.: БГТУ, 2004
[9] Шмачкова Т.В. Мир политических партий//Полис.-2005.№1,2.С. 25-39
[10] Пушкарева Г. Партии и партийные системы: концепция М.Дюверже [Текст]/ Г.Пушкарева // Социально-политический журнал- 1993.- №9-10. с. 18-49
[11] В.В. Лапаева. Становление многопартийности в России.//Государство и право. № 8 -1995 г.
[12] В.В. Лапаева. Становление многопартийности в России.//Государство и право.№ 8 -1995 г.
[13] А. Н. Кулик Российская многопартийность: история болезни. Электронный журнал «Полемика» / Выпуск 9
[14] Семыкина Т.В. Тенденция развития партийной системы в России
[16] Исаев Б.А. Формирование партийной системы в условиях российской демократии.
[17] Исаев Б.А. Формирование партийной системы в условиях российской демократии.
[18]Политология: Курс лекций. Под ред. Марченко М.Н. М.,1997.
[19] Семыкина Т.В. Тенденция развития партийной системы в России.
[20] Ю.Г.Коргунюка (Фонд ИНДЕМ) "Становление партийной системы в современной России" (М., 2007)
[21] Макаренко Б.И. Парламентские выборы 2003 г. как проявление кризиса партийной системы. № 1 – 2004 ПОЛИС
[22] Наталья Чувилина Выборы как фактор региональных политико-властных процессов в постсоветской России. Власть 2009 стр. 14-17
[23] Гельман В.Я. Трансформация российской партийной системы http://www.polit.ru/lectures/2008/03/14/gelman.html
[24] Макарин А.В. Партийная система современной России и начало кризиса http://www.intelros.ru/read%20room/nz/-63/3564-partijjnaja-sistema-sovremennojj-rossii.html
[25] Перегудов С.П. Политическая система России после выборов 2007-2008 гг.: факторы стабилизации и дестабилизации.
