Министерство образования и науки Украины

Луганский национальный университет имени Тараса Шевченко

Факультет иностранных языков
Кафедра всемирной литературы
Образ Петра Первого в романах

Дмитрия Мережковского «Петр и Алексей» и

«Петр 1» Алексея Толстого
Выполнила: студентка 4 курса,

Специальности «русский язык и литература»

Федюк А.И.
Научный руководитель:

О.А.Верник
Содержание:

Введение……………………………………………………………………..3-4

1.Образ Петра I в романе Д.Мережковского «Петр и Алексей»………....5-10

1.1. Роман Д.Мережковского «Пётр и Алексей»………………………….5-8

1.2.Образ Петра I в романе Д.Мережковского «Петр и Алексей»……….9-10

2.Образ Петра I в романе А.Н. Толстого "Петр I"………………….….….11-17

2.1. «Пётр Первый» роман А.Толстого………………………………..…..11-12

2.2. Образ Петра I в романе А.Н. Толстого "Петр I"……………..………13-17

Выводы………………………………………………………………………18-20

Список использованной литературы……………………………………....21-22
Введение

Для русской литературы всегда было характерно стремление оглянуться на историю страны, найти там ответы на «вечные» вопросы общественной жизни, объяснить современность через факты и явления прошлого. С этой целью литераторы обращались, как правило, к изображению отдельных наиболее значимых эпох, теснее всего связанных с современностью причинноследственными связями или близких по принципу сходства и подобия. Как правило, это переломные периоды истории, определяющие судьбу России.

Одной из таких ключевых эпох в историческом самосознании общества традиционно рассматривается эпоха Петра I. Почти три века отделяют нас от этого времени и все эти годы поэты и писатели постоянно возвращались к личности и деятельности первого русского императора. В литературе XX века тема Петра не потеряла своей актуальности. Она представлена романом Д. Мережковского (Антихрист: Петр и Алексей), романом А. Н. Толстого (Петр Первый).

Литература о Петре примечательна не только количеством созданных произведений, но и бесконечным многообразием, противоречивостью оценок Петра от «строителя чудотворного» до «царя-Антихриста». Художественные трактовки образа Петра, воплощенные в литературных произведениях, становятся отражением, неотъемлемой частью общекультурного процесса развития исторического самосознания общества, которое складывается в виде различных научных, философских, религиозных и художественных интерпретаций истории, последовательно сменяющих друг друга.

В литературоведческих исследованиях 3. Г. Минц, Н. В. Барковской, Л. А. Колобаевой, А. В. Алпатова, В. Р. Щербины, М. А. Чарного,А. И. Пауткина изучены историко-философские концепции Д. Мережковского и А. П. Толстого и их обусловленность социокультурным контекстом.

Кондаков И. В. История как феномен культуры // Культурология XX века. Энциклопедия. Т. 1; /С. Я. Левит/,СПб: Университетская книга, 1998. - 283. !7- концептуальной основой понимания личности Петра I Д. Мережковским, А. Толстым является представление о творческом, демиургическом и благотворном для России характере деятельности Петра I;- основное внимание писателей в художественном исследовании личности Петра I авторами уделяется воссозданию противоречивой личности Петра;- художественная трактовка личности Петра I определяется особенностями мировосприятия и творческой индивидуальностью писателя (Д. Мережковского, А. Толстого, ) и не всегда совпадает с оценкой, доминирующей в общественном сознании эпохи, а порой опережает ее.

Работа состоит из введения, двух глав, вывода и библиографии.

Общий объем курсовой составляет 21 страницы. Библиографический список содержит 19 наименования.
1.Образ Петра 1 в романе Д.Мережковского «Петр и Алексей»

1.1.Роман Д.Мережковского «Пётр и Алексей»

Антихрист. Петр и Алексей» — историософский роман Д. С. Мережковского, написанный в 1903—1904 годы, впервые напечатанный в журнале «Новый путь», а отдельным изданием вышедший в 1905 году. Роман «Антихрист. Петр и Алексей», ставший третьей частью трилоги Мережковского «Христос и Антихрист», был (вместе с двумя первыми частями, «Смерть богов. Юлиан Отступник» и «Воскресшие боги. Леонардо да Винчи»), переиздан в Берлине в 1922 году. Все три романа имели большой успех в странах Западной Европы и обеспечили Мережковскому общеевропейскую известность.

Предыстория Готовясь к началу работы над третьей частью трилогии, Д. С. Мережковский ездил для изучения быта сектантов и староверов заВолгу, в Керженские леса, в город Семенов; в 1902 году он побывал на озере Светлояр, где находится, согласно преданию, невидимый Китеж-град. Здесь провел он ночь на Ивана Купала в лесу, на берегу озера, в беседе со странниками разных вер, которые сходились туда в эту ночь со всей России. Зинаида Гиппиус рассказала об этой поездке в очерке «Светлое озеро» («Новый путь». 1904. № 1-2).^[1]

Идеи романа Так же как второй роман трилогии словно бы «подхватывал эстафету» у окончания первого, так и «Петр и Алексей» развивает темы и проблемы, намеченные в заключительных главах «Леонардо да Винчи». Теперь воплощением борьбы двух мировых начал («Христа» и «Антихриста») в истории стала эпоха петровских реформ в России. В «Петре и Алексее» сходятся несколько ранних нитей трилогии: воскресает разбитая в «Леонардо да Винчи» Афродита Праксителя, в русских переводах звучат сочинения Леонардо, священники-старообрядцы спорят о чистоте веры, как спорили приглашенные Юлианом на собор христианские монахи. Россия в третьем романе оказывается своего рода «наследницей» общемирового конфликта.^[2] Как отмечал о.Александр Мень, в своём богословско-философском романе о Петре I, автор рисует последнего «воплощённым антихристом», во многом — под влиянием соответствующего представления, бытовавшего в раскольнической среде. Носителем веры изображен здесь царевич Алексей, который, беседуя с Лейбницем, на вопрос: «Почему у вас в России все так неблагополучно?» — отвечает: «Ну да, мы голые, пьяные, нищие, но в нас — Христос».^[3] Уже после завершения работы над трилогией Мережковский так объяснял эволюцию своих взглядов: Когда я начинал трилогию «Христос и Антихрист», мне казалось, что существуют две правды: христианство — правда о небе, и язычество — правда о земле, и в будущем соединении этих двух правд — полнота религиозной истины. Но, кончая, я уже знал, что соединение Христа с Антихристом — кощунственная ложь; я знал, что обе правды — о небе и о земле — уже соединены во Христе Иисусе <...> Но я теперь также знаю, что надо было мне пройти эту ложь до конца, чтобы увидеть истину. От раздвоения к соединению — таков мой путь,— и спутник-читатель, если он мне равен в главном — в свободе исканий,— придет к той же истине.^[4] Народ и церковь Мировоззренческая позиция автора, как отмечали исследователи, в заключительной части трилогии претерпела (в сравнении с первмыи двумя романа) некоторое смещение. Мир здесь по-прежнему есть царство непримиримых «бездн», но рассматривается этот конфликт с этической, христианской точки зрения.^[5] Иначе изображен в романе народ: если в двух первых романах «чернь» (склонная к предательству) противостояла «людям природы» (солдатам Юлиана), то в «Антихристе» народной «черни» как таковой нет; крестьяне становятся здесь самостоятельной доминантой; городской мелкий люд неоднороден и неоднозначен; изображен — временами с сочувствием. Народ несёт здесь как светлые идеи жертвенности (Докукин), как и идею вселенского разрушения («Запалим <…> огоньки!… Россия и вся погорит, а за Россией — вселенная!» — Старец Корнилий). Народ здесь (согласно З.Минц) оказывается носителем и «правды о небе», и «правды о земле»; в нем — обетование грядущего «синтеза»^[5]. Церковь в романе служит государству-«антихристу». Здесь ярко выписаны образы корыстных церковников (Федоска Яновский, Феофан Прокопович), добровольно разрушающих допетровское православие. Кульминация этой линии романа — предписание священникам доносить в Тайную канцелярию о государственных преступлениях, раскрытых на исповеди. Жертва этого указа — обвиненный в измене царевич Алексей, — умирая от пыток, кричит священнику: «Хамы, хамы все до единого! <…> Церковь антихристу продали!»^[5] Отзывы критиков В отличие от большинства критиков начала XX века (в частности, И.Ильина), считавших Мережковского исключительно «европейским» писателем, а его первую трилогию — схоластическим, тенденциозным исследованием, посвящённым развитию заранее намеченной идейной канвы, исследователи более позднего времени отмечали, что вся трилогия «Христос и Антихрист», особенно её третий роман, была обращена в первую очередь к русскому читателю, хоть и была с восторгом принята на Западе и очень сдержанно — в России. «Мучительное переживание разрыва со старым, вхождение в мир новых принципов и представлений и, наконец, поиски надежной духовной опоры в период непрерывно совершающихся катастрофических перемен — все это в значительной степени было частью наличного внутреннего опыта русского человека. Но масштабов, в которых этой ситуации суждено было вновь повториться в русском историческом бытии, очевидно, не мог предчувствовать в то время ни автор трилогии „Христос и Антихрист“, ни ее читатель»^[2], — отмечала Д.Магомедова. Примечания А. Николюкин Феномен Мережковского. russianway.rchgi.spb.ru.
 
Проверено 2 января 2010.
 ^1 2 Д. М. Магомедова Предисловие к изданию 1993 году. Москва, Художественная литература. az.lib.ru.
 
Проверено 22 февраля 2010.
 Александр Мень Дмитрий Мережковский и Зинаида Гиппиус. Лекция.. www.svetlana-and.narod.ru.
 
Проверено 15 февраля 2010.
 Олег Михайлов. Д. С. Мережковский. Собрание сочинений в четырех томах. Пленник культуры (О Д. С. Мережковском и его романах), вступительная статья. — Правда, 1990 г. — 2010-02-14^1 2 3 З. Г. Минц О трилогии Д. С. Мережковского «Христос и Антихрист». Поэтика русского символизма. СПб.: «Искусство-СПб», 223-241. novruslit.ru Кафедральная библиотека (2004).
 
Проверено 2 марта 2010.

2.Образ Петра 1 в романе Д.Мережковского «Петр и Алексей»

В третьей части трилогии, романе «Петр и Алексей», тема противостояния христианства и язычества не является главной, она возникает в начале романа, в описании открытия статуи Венеры, которую по инициативе Петра устанавливают в Летнем саду. Главная антитеза романа стала заглавием всей трилогии: Христос и Антихрист. О направлении, в котором эволюционировал первоначальный замысел, Мережковский писал: «Когда я начинал трилогию «Христос и Антихрист», мне казалось, что существуют две правды: христианство — правда о небе и язычество — правда о земле, и в будущем соединение этих двух правд — полнота религиозной истины. Но, кончая, я уже знал, что соединение Христа с Антихристом — кощунственная ложь; я знал, что обе правды — о небе и о земле — уже соединены во Христе Иисусе…» П. в изображении Мережковского предстает как носитель антинациональных государственных устремлений, направляющих Россию по внутренне чуждому ей пути. Бюрократическое государство, которое создает он самыми варварскими методами, с его «противоестественной» столицей, строится на костях людей. Это дьявольское наваждение, о котором пророчествует царевна Марфа Алексеевна: «Петербургу быть пусту». П. не только распутник, пьяница и сквернослов, но и гонитель русской церкви, убийца стрельцов, участвовавший в пытках собственного сына. Изображая П., Мережковский, вслед за раскольниками, наделяет его чертами апокалиптического антихриста. Истинными носителями христианских идей выступают в романе раскольники-старообрядцы, ощущающие деятельность П. как глубоко враждебную, мечтающие посадить на русский трон царевича Алексея и возродить с его помощью исконные русские обычаи, вернув столицу в Москву. П. противостоит царевич Алексей, к которому как к последней надежде тянутся все защитники самобытности, не принимающие петровских реформ, и которому явно симпатизирует простой люд. В конфликте П. и Алексея симпатии Мережковского на стороне пусть слабого и безвольного, но все-таки гораздо более человечного Алексея. В сцене убийства сына П. слышны отзвуки евангельского мифа о сыне, приносимом Богом-отцом в жертву миру. Поступки П. приобретают тем самым некоторое оправдание. В более поздней публицистике Мережковский высоко оценивал значение петровских реформ. В статье «Теперь или никогда» (1905) он называл «религиозным подвигом» П. то, что он «согласился принять на себя страшную тень Зверя, тень Антихриста». Роман насыщен множеством достоверных исторических и бытовых подробностей. Но, несмотря на это, П. в изображении Мережковского скорее схема, наделенная некоторыми авторскими мыслями, чем живой исторический характер русского царя.
2.Образ Петра I в романе А.Н. Толстого "Петр I"

2.1.«Пётр Первый»  роман
 А. Н. Толстого.

Толстой начал работу над романом в 1929 году. Две первых книги были закончены к 1934 году. Незадолго перед своей смертью в 1945 автор начал работу над третьей книгой, но успел довести роман только до событий 1704 года. Роман Пётр Первый охватывает время после смерти Фёдора Алексеевича — сына Алексея Михайловича и практически до взятия русскими войсками Нарвы. Роман максимально приближен к реальным историческим событиям. Стрелецкий бунт, коварная царевна Софья, её любовник, князь Василий Голицын, Лефорт, Меншиков, Карл XII,Анна Монс — все эти исторические личности присутствуют здесь. Пётр Первый обладает упорным характером и бьётся за свои решения, часто не исполняемые лукавыми и ленивыми военачальниками. С трудом, с помощью флота был взят Азов, что привело Россию к столкновению с могущественной Турецкой империей.

Толстой писал: «Исторический роман не может писаться в виде хроники, в виде истории. Нужна прежде всего композиция, архитектоника произведения. Что это такое, композиция? Это прежде всего установление центра, центра зрения. В моем романе центром является фигура Петра I». Скука Преображенского дворца приводит Петра Первого в слободу, к простым людям. Роман Алексея Толстого показывает всю бытность того времени. Особенно ярко изображаются простые люди — современники Петра. Они спорят, соглашаются, участвуют в исторических событиях. На них, именно на них Алексей Толстой показывает мнение народа о реформах Петра Первого, о его политике и прочих деяниях. Изображается труд народа. Первая армия Петра была разбита в войне со шведами, но будущий император не сдался — он стал создавать новую армию и создав её, разбил шведов и победил в войне. Кульминацией и концом романа — результатом усилий и мечтой всего народа, выстрадавшего победу стало взятие Нарвы. В самом конце романа, на последней странице — Пётр Первый подходит к коменданту Нарвы — генералу Горну, взятому в плен и произносит: «Отведите его в тюрьму, пешком, через весь город, дабы увидел печальное дело рук своих…». Особенный стиль повествования А. Толстого позволяет читателю прочесть этот роман одним махом, без особых усилий, вникая в смысл на ходу. От этого сам роман становится интереснее и увлекательнее.
2.Образ Петра I в романе А.Н. Толстого "Петр I"

В романе "Петр I" А. Н. Толстой с историчес­кой правдивостью изобразил время, события, людей, их быт и нравы. "Чтобы понять тайну рус­ского народа, его величие, — писал автор, — нужно хорошо и глубоко узнать его прошлое: нашу историю, коренные узлы ее, трагические и творческие эпохи, в которых завязывался русский характер".

А. Н. Толстой широко осветил важнейшие со­бытия Петровской эпохи, показал роль в них самых различных слоев населения и огромное ис­торическое значение фигуры Петра I.

На страницах романа царевич Петр появляется в сцене стрелецкого мятежа, когда его мать, Ната­лья Кирилловна, выносит мальчика на крыльцо: "Круглолицый и тупоносенький, он вытянул шею. Глаза круглые, как у мыши..." Он увидел кровавую расправу, непомерную жестокость стрельцов, подстрекаемых Хованским и Василием Голицыным. Эти события оставили неизгладимый след в душе царевича, вызвали нервное потрясе­ние.

Петр рос очень подвижным, возбудимым, впе­чатлительным; его невозможно было удержать в тепличной атмосфере дворца, где зачахли два его брата.

Шла борьба за власть, а Петр своим несерьез­ным поведением, неуместными для царя играми, царапинами, синяками и цыпками на руках шо­кировал бояр.

Петра тянуло в немецкую слободу; ему очень интересна жизнь на Кукуе, где он всему удивля­ется: "А это зачем? А это для чего? А это как уст­роено?" Таким он останется на всю жизнь, благо­даря своему живому любопытству он будет постоянно учиться, все пропускать через себя, не бояться никакой работы, никаких трудностей. До всего он должен дойти сам; чтобы проводить ре­формы, ему необходимы независимость ума, от­сутствие авторитетов.

А. Н. Толстой показывает необычайную вы­носливость Петра, который сутки мог обходиться без сна, без еды, заставляя всех в потешном войс­ке безоговорочно принимать его правила игры, перешедшей в итоге в серьезное изучение военной науки. Товарищами по этим играм становятся мальчишки из простонародья, смышленые, пре­данные и смелые — ядро будущей гвардии.

В одной из палат Преображенского дворца была организована корабельная мастерская, где под руководством немцев строили макеты галер и кораблей, учились арифметике и геометрии. Борис Голицын посоветовал Петру строить верфь на Переяславском озере и прислал ему воз нужной литературы, а Наталье Кирилловне сказал: "Доброго ты сына родила, умнее всех окажется, дай срок. Глаз у него неспящий..."

Петра, который любил немку Анну Монс (впо­следствии за предательство вычеркнутую им из сердца), женили на А. Лопухиной, молодой, глу­пой и примитивной девице, желающей, чтобы муж сидел около ее юбки. Но Петр с утра до вечера был в трудах и заботах — строились потешные ко­рабли на Переяславском озере.

Узнав от дяди Льва Кирилловича о заговоре Софьи, о том, что царская власть висит на волос­ке, Петр вспоминает ужасы детских лет, казнь сторонников Нарышкиных, и у него случается припадок. Он скачет в Троицу; Софья, узнав об этом, говорит: "Вольно же ему, взбесяся, бегать". Рассчитывая на войска, она ошиблась: стрельцы шли к Петру, невзирая на угрозы Софьи. "Как сон из памяти — уходила власть, уходила жизнь" от Софьи.

Ситуация в стране заставляла Петра быть жес­токим и беспощадным (часто сверх меры); страш­ное воровство, запустение, отсталость вызывали у него жуткий гнев.

Очень возмужал Петр после поражения под Азовом; неудача закалила его, он стал упрямым, злым, деловитым. Он нацеливается на новый поход; для этого укрепляет боевую мощь: строит флот в Воронеже. И через два года победа не за­ставила себя ждать.

Жестокой и непримиримой была борьба Петра с боярами; он сломал уклад старой боярской думы, теперь в ней сидели адмиралы, инженеры, генералы, иностранцы — все они были едино­мышленниками молодого царя.

Подробно описывает А. Н. Толстой глубокие изменения в сознании Петра после поездки за гра­ницу. Много там было необычайного и дивного для русского глаза. Вспоминалась Петру сонная, нищая и неповоротливая Россия, не знает он пока, "какими силами растолкать людей, продрать им глаза... Черт привел родиться царем в такой стра­не!". Все эти мысли вызывают в нем бешеную злобу на своих и зависть к иностранцам. Первый порыв — перевешать, перепороть. "Но кого, кого? Враг невидим, неохватим, враг — повсюду, враг — в нем самом..."

В Голландии Петр работает на верфи матросом, не боится любого труда, учится кораблестроению. Активно формируется личность Петра, раскрыва­ется его деятельный, государственный ум, все под­чинено в нем главной цели: повернуть свою страну на путь, ведущий из прозябания и изолированнос­ти к прогрессу, к введению русского государства в круг передовых государств в качестве великой державы. Он нацеливается на войну с сильным противником — Швецией, чтобы иметь выход к Балтийскому морю. Понимая, что для этого нужно быть хорошо оснащенным и вооруженным, он решает строить на Урале заводы.

Поражение под Нарвой не сломило Петра, а за­ставило действовать: "...воевать еще не научи­лись... чтоб здесь пушка выстрелила, ее надо в Москве зарядить". Он начинает тщательную под­готовку и через три года, выступив с новой ар­мией, с новыми пушками против шведов, побеж­дает, твердо встав на берегу Балтийского моря.

Выступая как писатель-реалист, А. Н. Толстой правдиво описывает закладку новой столицы Рос­сии — города Петербурга. Крестьяне работают в жутких условиях: на болотах, полуголодные, обо­дранные, больные; город воздвигается на костях человеческих.

А. Н. Толстой взирает на Петра не только как на крупную историческую личность, которой под­властны тысячи людей, но и передает способность царя хранить дружбу и уважение к Лефорту, при­слушиваться к его советам. Смерть Лефорта была для Петра огромной потерей: "Другого такого друга не будет... Радость — вместе и заботы — вместе".

Широко показывает А. Н. Толстой обилие на­родных талантов, которые Петр подмечал и посы­лал учиться за границу, так как понимал, что без молодых ученых невозможно совершить преобра­зования в стране. Петр ценил людей не за звания и титулы, а за талантливость, умения, сноровку и трудолюбие, поэтому в его окружении было много выходцев из народа: это и Алексашка Меньшиков, и семья Бровкина, и Федор Скляев, и Кузьма Жемов, и братья Воробьевы, и многие другие.

Были понимающие и поддерживающие царя дво­ряне и бояре: князь-кесарь Ромодановский, искус­ный полководец Шереметьев, дипломат Петр Тол­стой, адмирал Головин, дьяк Винус.

Чем грандиознее замыслы Петра, тем жестче становится его характер, он неумолим к тем, кто мешает продвижению вперед, тормозит осущест­вление его идей.

Очень важную роль в реформах царя сыграло купечество: "Связал нас бог одной веревочкой, Петр Алексеевич, — куда ты, туда и мы", — го­ворит Петру от имени купцов Иван Бровкин.

При всей масштабности преобразования Пет­ра I не только не улучшили участь народа, а на­оборот, привели к усилению эксплуатации, увели­чению поборов с нищих крестьян. Их гоняли за тысячи верст строить корабли и города, разлучая с семьями, добывать железо, засекали до смерти в солдатах. Все это тоже освещено в романе.

А. Н. Толстой создал монументальный образ Петра I, но это не идеальная фигура "венценос­ца". Он изобразил сложнейшее переплетение в нем грубого и ласкового, доброго и злого, гуман­ного и жестокого. Но, безусловно, Петр I был че­ловек гениальный по своему потенциалу и мас­штабу произведенных преобразований в России.
Выводы

Романы «Антихрист. Петр и Алексей» Д. Мережковского, «Петр Первый» А. Толстого, стали наиболее значимыми явлениями в художественном постижении Петра. Они вписаны в
социокультурный контекст, то есть в общественную потребность времени, и являются выражением художественного сознания писателя, особенностей его
миропонимания, результатом индивидуально неповторимого образного постижения действительности.

Д. Мережковский, ярчайший представитель русского символизма, в соответствии с философией «Нового религиозного сознания», стремился раскрыть высшую метаисторичесую роль Петра в мировой истории, которую он понимал, прежде всего, как развитие духовно-религиозной культуры. У Мережковского Петр - Антихрист, воплощение одной из противоборствующих
метафизических сил мироздания.

Однако Петр в романе выходит за рамки расхожего, устоявшегося
представления об Антихристе как посланце Сатаны, Лжемессии, Кесаре,
подчинившего Церковь государству. Звере из Бездны, - предвестнике Конца
Света. В «неохристианской» концепции Д. Мережковского Петр
рассматривается как один из Антихрист^ов (невольных орудий Божьего
Промысла), приближающих своей деятельностью Конец Света, который, по
Мережковскому, - и это главное его различие с Евангельским пониманием
истории, - должен стать началом нового этапа метаистории, «Царства Духа».

Для Мережковского Антихрист - фигура демиургическая, необходимая для
осуществления желанного Конца Света.

Наиболее заметными чертами Антихриста библейского, которые
настойчиво подчеркивает автор в образе Петра, стала его Зверская,
Антихристова ипостась, проявлением которой становится позитивизм и
жестокость. Но представленная в романе трактовка Антихристовой роли Петра
коренным образом отличается от общепринятой: он не Лжемессия, не источник
абсолютного Зла, напротив, - самоотверженная, творческая деятельность
Петра, становится невольным исполнением высшей миссии. Петр у
Мережковского становится не царем-погубителем, а Кормчим, который ведет
корабль-Россию через железные и кровавые волны к грядущему Спасению.

A. Толстой, в отличие от Д. Мережковского, у которого был изначально
сформированный взгляд на Петра, прошел длительную эволюцию в ноиске
своей художественной конценции, воплощенной в итоговом произведении, -
историческом романе «Петр Первый». Петр А. Толстого - подлинно
художественное открытие, безусловной удачей автора стало создание образа
Петра I как государственного деятеля и человека.

Ведущими качествами Петра в романе становятся присущие ему от
природы воля, энергия, любознательность, решительность и активность.

Сюжетной пружиной романа служит изображение процесса развития этих
выдающихся качеств в процессе необходимой государственной деятельности.

Петр у А. Толстого «вписан» в эпоху, отражает ее трагические противоречия,
являясь во многом ее результатом, но при этом он всегда, - живая личность,
действующая самостоятельно и осознанно. Этот эмоционально яркий, сложный
и неоднозначный характер несет в себе ту самую «тайну» русского
национального характера, которую А. Толстой пытался постичь всем своим
творчеством.
Список использованной литературы:

1. 
   Алнатов А. В. Творчество А. Н. Толстого. - М: Учнедгиз, 1956. 199 с.
   
2. 
    Алпатов А. В. Два романа о Петре I // Книга и пролетарская революция, 1933. № 4 - 5. - 159-165.
   
3. 
   Баранов В. И. Из творческой истории романа А. Н. Толстого "Петр Первый" // Филологические науки, 1983. № 1. - 3 – 11
   
4. 
   Гайденко П. П. Д. Мережковский. Апокалипсис всепоглощающей религиозной революции // Вопросы литературы, 2001. № 5. - 98 - 126.
   
5. 
   Гринберг И. Заметки о творчестве А. Н. Толстого // Звезда, 1932. № 7. - 181 - 190. 
   
6. 
   Долинин А. Дмитрий Мережковский // Руссская литература XX века (1890 - 1910) /С. А. Венгеров/, - М: XXI век - Согласие, 2000. - 283 - 284.
   
7. 
   Зелинский К, Петр и Алексей // К. Зелинский. Критические письма. - М: Советский писатель, 1934. - 19 - 23.
   
8. 
   Кушнер А. Ругай, ругай Петра // Нева, № 5.2003.
   
9. 
   Казимир Валишевский Петр Великий - М. Квадрат 1993
   
10. 
    Крюкова А. М. Мир есть чудо. Эстетические воззрения А. Н. Толстого // Октябрь, 1983. № 1 . - С . 193-196.
    
11. 
    Павленко Н. И. Роман А.Н. Толстого "Петр Первый" глазами историка // Россию поднял на дыбы. Т. 2. - М: "Молодая гвардия", 1987. - 428 - 448.
    
12. 
    Свердлов М. И. Добро и зло в романе А. Н. Толстого «Петр Первый» // Русская словесность, 1999, № 4. - 51-53.
    
13. 
    Семигин В. Дмитрий Мережковский. От литературы к религии // Вестник московского университета, серия 8. История, 2000. № 3. - 36 - 54.
    
14. 
    Смирнов В. Е. Роман «Петр и Алексей» Д. Мережковского // Проблемы русской литературы. Вьш. 2 - Магнитогорск, МГПИ, 1992. - 53 - 65.
    
15. 
    Сологуб Ф. О грядущем Хаме Мережковского // Д. Мережковский: Pro et contra. - СПб, РХГИ, 2001. - 135 - 139.
    
16. 
    Толстая Л. Работа Алексея Толстого над романом «Петр Первый» // Огонек, 1946. №. 4.-С. 15-16.
    
17. 
    Флорова Л. Н. Трилогия Д. Мережковского Христос и Антихрист: история изучения и вопросы поэтики. Автореф. на соискание степени к. филол. наук. — М:МГОПУ, 1997.20 с.
    
18. 
    Хализев В. Е. Теория литературы. - М: ВШ, изд. 3.2002.437 с.
    
19. 
    Шурыгин А. О Петре Первом А. Толстого // Новая Сибирь, 1935. № 9. - 90 - 100