Министерство образования и науки Российской Федерации
Московский Государственный Колледж Книжного Бизнеса
и Информационных Технологий
Экономический факультет
Контрольная работа по Истории
на тему
Вторая Мировая война
Москва 2006

Введение

Великая Отечественная Война — это героическая и яркая, но в то же время кровопролитная и тяжёлая страница нашей истории. Эта война названа Великой не только из-за её огромных людских потерь (свыше 20 миллионов человек), материального ущерба (2600 миллиардов рублей), разрушений (сотни городов, 70 тысяч сёл, около 32 тысяч промышленных предприятий), но и из-за поистине великого патриотизма советского народа, поборовшего фашистскую Германию. Наш народ смог не только противостоять вероломному нападению противника, но и отстоять свою Родину в тяжелейшей борьбе против захватчика.
Среди бесчисленных подвигов, совершённых в Великой Отечественной Войне, оборона Ленинграда выделяется как ярчайший пример массовой стойкости и терпения, непобедимости духа его жителей. Вот что писала газета «Нью-Йорк таймс» о прорыве блокады Ленинграда: «Вряд ли в истории можно найти пример такой выдержки, которую проявили в течение столь длительного времени ленинградцы. Их победа будет записана в анналы истории как своего рода исторический миф… Ленинград воплощает непобедимый дух народа России».
Кроме того, вспоминая о самой кровопролитной в истории человечества войне, мы часто возвращаемся мыслью к предшествующим ей годам, к тому предвоенному политическому кризису, чтобы понять международную обстановку в которой война готовилась и была развязана.
Осуществление своего плана — мирового господства фашизма — гитлеровцы начали с Европы. Под ударами немецко-фашистской армии пали одна за другой несколько европейских стран.
В августе 1939 года Германия завершила подготовку к войне в Европе. Не желая воевать на два фронта, Гитлер предложил подписать советско-германский договор о ненападении. Договор обещал Советскому Союзу не только мир, но и расширение западных границ. Сталин и Молотов приняли решение согласиться с предложением Германии о заключении договора о взаимном ненападении. Период с осени 1939 года по осень 1940 года стал временем активной реализации секретного соглашения о разделе сфер влияния между СССР и Германией в Восточной Европе. 28 сентября 1939 года Советский Союз и Германия подписали Договор о дружбе и границе, разделивший территорию оккупированной Польши между двумя государствами.
Но на этом переговорный процесс СССР и фашистской       Германии не закончился. Были еще и переговоры, которые нарком иностранных дел В.М. Молотов вёл в Берлине в ноябре 1940 года с высшим руководством Третьего рейха. Основной смысл этих отношений определялся пактом о ненападении между СССР и Германией от 23 августа 1939 года и секретными протоколами к нему.
Рассмотрим более подробно все эти вопросы.

1. Каким предстал Гитлер на переговорах с Молотовым? Какова самооценка Молотова? Дайте нравственную оценку содержания советско-германских переговоров

Советская делегация во главе с Молотовым прибыла в Берлин 12 ноября 1940 г. Основные вопросы, которые предстояло обсудить с немецкой стороной, сводились к следующим пунктам: а) выяснить намерения участников Тройственного пакта; б) добиться вывода немецких войск из Финляндии; в) добиться признания интересов СССР в балкано-дунайском регионе и в решении вопроса о проливах; грамм ) прозондировать почву на предмет возможного англо-германского соглашения[1]. Кроме того, был ряд других менее значимых вопросов. 12 ноября Молотов встретился с Риббентропом, а вечером того же дня — с Гитлером. Обе беседы носили общий характер.
Как вспоминал участвовавший в них в качестве переводчика Хильгер, «Гитлер, приветствуя Молотова при первой встрече, был ошеломляюще любезен. Ему явно важно было расположить к себе Молотова как в деловом, так и в человеческом плане. Однако на второй день противоположность целей обоих партнёров по переговорам выявилась столь отчётливо, что о возможности договорённостей речь уже вряд ли могла идти». Гитлер в своём выступлении заострил внимание своего партнёра на глобальных проблемах. Он заявил, что в ближайшем будущем «Германия разбомбит Англию окончательно и бесповоротно» и поэтому пришло время для раздела колониальных владений Англии между Германией, Италией, Японией и СССР. При этом надо озаботиться тем, чтобы не допустить поддерживающую Англию заокеанскую державу — США на Европейский континент. Далее Гитлер прямо предложил «Советскому Союзу участвовать в качестве четвёртого партнёра в Тройственном пакте».
На протяжении всей речи Гитлера Молотов в основном молчал, прерывая её лишь репликами, выражающими согласие с идеями фюрера, которые, по его словам. Своё выступление он начал с упоминания о том, что «при его отъезде из Москвы Сталин дал ему точные инструкции и всё, что он собирается сказать, будет совпадать с точкой зрения Сталина». Далее Молотов сказал, что Советское правительство «заинтересовано в Новом Порядке в Европе», и заявил о возможности участия Советского Союза, как партнёра, в широком соглашении четырёх держав.
На второй встрече, состоявшейся на следующий день, Молотов навязал Гитлеру длительную дискуссию относительно нахождения германских войск в Финляндии, что-де нарушает положения секретного протокола 1939 года о Финляндии как зоне влияния СССР. На это Гитлер ответил, что Германия соблюдала все советско-германские договорённости, в том числе относительно Финляндии, несмотря на то, что «позиция Германии во время советско-финской войны вызвала серьёзную оппозицию со стороны всего остального мира». В свою очередь он упрекнул Молотова в нарушении Советским Союзом соглашений 1939 года, в частности, в вопросе о Буковине и подчеркнул, что «гораздо больших успехов (в советско-германском сотрудничестве) можно было бы достичь, если бы Советский Союз не искал успехов на территориях, в которых Германия заинтересована для продолжения войны... А, по его мнению, дальнейшее сотрудничество гораздо важнее, чем улаживание в настоящий момент второстепенных вопросов». Все аргументы Гитлера сводились к одному: Германия находится в состоянии войны и для обеих сторон будет лучше, если Россия не будет искать сейчас выгоды на территориях, в которых Германия заинтересована на время продолжения войны.
Во второй день переговоров Гитлер уже не старался быть любезным, как в первый день. Более того, к примеру, на вопрос Молотова, что сказала бы Германия, если бы СССР заключил, например, с Болгарией направленный прочив Германии договоров, подобный договору, заключенному между Германией и Румынией, Гитлер сорвался на крик и «визгливо прокричал», что болгарский царь не просил Москву о гарантиях, что ему об этом ничего не известно и т.п.[2]
Когда дискуссия благодаря упрямству Молотова стала принимать нервозный характер, Гитлер вернулся к намеченной им теме, заявив, что «все страны, которые могут быть заинтересованы в территориях обанкротившейся (Британской) империи, должны будут прекратить раздоры между собой и посвятить себя исключительно разделу Британской империи». В ответ на это Молотов вновь перевёл разговор на другую тему, пространно рассуждая о ситуации на Балканах, заинтересованности СССР в проливах на Чёрном море и, в особенности, в «предоставлении гарантий Болгарии со стороны Советского Союза». Гитлер в свою очередь заявил, что не рассчитывает на немедленный ответ на свои предложения, так как «знает, что Молотов должен сначала обсудить эти вопросы со Сталиным». К этому он прибавил, что хотел бы лично встретиться со Сталиным, так как это «значительно облегчило бы ведение переговоров». После этого Гитлер быстро потерял интерес к беседе, которая стала походить на разговор слепого с глухим, и вскоре завершил её.
Каковы же были основные итоги переговоров? Гитлеровскому руководству не удалось выполнить поставленные задачи в полном объёме. Неутешительными стали итоги и для советской стороны. Заканчивая доклад на Политбюро о своей поездке, В.М. Молотов подчеркнул: «Общей для всех членов делегации явилась также уверенность в том, что неизбежность агрессии Германии неимоверно возросла, причём в недалёком будущем»[3]. Таким образом, после поездки Молотова в Берлин Сталину окончательно стало ясно, что его расчёт на затяжную компанию Германии на западном фронте не оправдался.
Что можно сказать о самооценки Молотова от проведенных переговоров? Прежде всего стоит сказать несколько слов о Молотове и его характере. По воспоминаниям современников, это был человек сильный, принципиальный, далёкий от каких-либо личных соображений, крайне упрямый, жестокий, сознательно шедший за Сталиным и поддерживавший его в самых жестоких действиях, исходя из своих собственных взглядов. Нужно добавить, что Молотов был чуть ли не единственным человеком в окружении Сталина, способным прилюдно спорить с ним. Так, Н.С. Хрущев так вспоминал о Молотове, который в то время производил «впечатление человека независимого, самостоятельно рассуждающего. Он имел свои суждения по тому или другому вопросу, высказывался и говорил Сталину, что думает. Было видно, что Сталину это не нравится, но Молотов все-таки настаивал на своем. Это, я бы сказал, было исключением. Мы понимали причины независимого положения Молотова. Он был старейшим приятелем Сталина»[4].
Дипломатическое искусство было не совсем привычно для него. Прекрасной иллюстрацией этого является такой факт. Узнав о визите Молотова, англичане резко усилили во время его пребывания в Берлине бомбардировки германской столицы. Поэтому часть переговоров происходила в бомбоубежище. Молотов воспользовался этим обстоятельством, чтобы бросить ироническую реплику, едва ли способствовавшую успеху переговоров. Когда Риббентроп принялся вновь развивать мысль о скором крушении Англии, обычно немногословный Молотов прервал его своей «знаменитой фразой», более уместной на полемическом диспуте, чем на дипломатических переговорах: «Если Англия разбита, то почему мы сидим в этом убежище? И чьи это бомбы падают так близко, что разрывы их слышны даже здесь?» Впоследствии Молотов не раз с гордостью рассказывал своим собеседникам об этом проявлении своего «дипломатического искусства».
Нам известно далеко не всё о действительных и официальных намерениях переговоров Сталина и Молотова с одной стороны и Гитлера и Риббентропа — с другой. Мы можем только догадываться в общих чертах о желаниях этих хищников.
Немного больше мы знаем и о деталях переговоров. Понятно, что ход бесед не зависел только от Молотова. Не говоря о чисто протокольном отличии Гитлера как более высокой персоны, положение его и Риббентропа как хозяев давало им преимущество. Известны и особенности ведения переговоров как Гитлером, так и Риббентропом. Оба были склонны к произнесению долгих монологов, не любили давать слово другой стороне и часто раздражались, когда их собеседники пытались подробно аргументировать и отстаивать свое мнение. Известны случаи, когда Гитлер просто не давал сказать ни слова гостям. Следовательно, Молотову приходилось мириться с несколько подчиненным положением. Последнее его в известной степени устраивало, так как он собирался больше слушать, чем высказывать свою позицию[5].
С другой стороны, эта тактика таила в себе неправильную оценку Гитлера, который не привык к «профессорскому» поведению своего собеседника. Лишь когда Молотов обратился к проблеме расширения «тройственного пакта», Гитлер «изрядно повеселел». Зато Молотов недооценил накапливавшееся раздражение Гитлера по многим «болевым» точкам советско-германских отношений, в частности, он неправильно оценил возможное поведение Гитлера в финляндском вопросе.
Вторая беседа, длившаяся три с половиной часа, заставила Молотова резко изменить свои прежние оптимистические оценки. Гитлер с самого начала занял резко негативную позицию к претензиям, высказанным 12 ноября Молотовым.
После беседы с Гитлером и последней встречи с Риббентропом Молотову пришлось доложить: «Сталину. Сегодня, 13 ноября, состоялась беседа с Гитлером 3 с половиной часа и после обеда, сверх программных бесед, трехчасовая беседа с Риббентропом. Пока сообщаю об этих беседах кратко. Подробности следуют.
Обе беседы не дали желательных результатов. Главное время с Гитлером ушло на финский вопрос. Гитлер заявил, что подтверждает прошлогоднее соглашение, но Германия заявляет, что она заинтересована в сохранении мира на Балтийском море. Мое указание, что в прошлом году никаких оговорок не делалось по этому вопросу, не опровергалось, но и не имело влияния.
Вторым вопросом, вызвавшим настороженность Гитлера, был вопрос о гарантиях Болгарии со стороны СССР на тех же основах, как были даны гарантии Румынии со стороны Германии и Италии. Гитлер уклонился от ответа, сказав, что по этому вопросу он должен предварительно запросить мнение Италии...
Таковы основные итоги. Похвастаться нечем, но, по крайней мере, выяснил теперешние настроения Гитлера, с которыми придется считаться»[6].
Собеседники расстались раздраженными. Гитлер не появился на приеме в советском посольстве. О том, что визит пошел не так, как его планировали в Москве, стало ясно и по тому факту, что вся высокопоставленная молотовская свита осталась практически без дела. Использованные Молотовым формулировки «похвастаться нечем» и «обе беседы не дали положительных результатов» можно считать самыми адекватными, ибо были написаны под непосредственным впечатлением только что закончившихся встреч.
Какую же нравственную оценку можно дать советско-германским переговорам?
После Мюнхенского сговора от 30 сентября 1938 г., в ходе которого между Великобританией, Германией, Францией и Италией было достигнуто соглашение о разделе Чехословакии, а также после срыва Англией и Францией переговоров с СССР о заключении пакта о взаимопомощи (21 августа 1940 г.) советское правительство пошло на заключение мирного договора с Германией. Сам по себе советско-германский договор от 23 августа 1939 г. не содержал никаких нарушений международных норм: по документу стороны обязались все споры и конфликты между собой «разрешать… исключительно мирным путем в порядке дружеского обмена мнениями».
Другое дело, что договор имел «секретный дополнительный протокол» о разграничении «сфер влияния» в Восточной Европе. Предусматривалось, что в случае войны Германии с Польшей немецкие войска могут продвинуться до так называемой линии Керзона. Территории Западной Украины и Западной Белоруссии, ранее оккупированные Польшей, а также Финляндия, Эстония, Латвия и Бессарабия признавались сферой влияния СССР.
Всё это вряд ли можно назвать нравственным. Всё это можно назвать дележом двух хищников сфер влияния и потенциальной добычи.
Если бы только, конечно, так поступать не было заведено практически во всю историю человечества, которому так до сих пор и не удается научиться жить в мире…

2. Какие изменения произошли в повседневной жизни ленинградцев во время блокады? Каковы были нормы отпуска хлеба?

С сентября 1941 года началась почти 900-дневная блокада Ленинграда. В осажденном городе осталось 2,5 миллиона гражданского населения, в том числе свыше 100 тыс. беженцев из Прибалтики, Карелии и Ленинградской области. Вместе с жителями пригородных районов в блокадном кольце оказалось 2 млн. 887 тыс. человек. Среди оставшихся в блокадном Ленинграде было не менее 1 млн. 200 тыс. человек несамодеятельного населения, из них около 400 тыс. детей.
Эти 900 блокадных дней были нелегким испытанием для жителей Ленинграда. Они героически пережили горе, которое обрушилось на них внезапно. Но, не смотря ни на что, они не только сумели выдержать все тягости и невзгоды блокады, но даже активно помогали нашим войскам в борьбе против фашистских захватчиков.
Так, в 1942 году промышленность Ленинграда освоила производство более 50 новых видов вооружения и боеприпасов, выпустила свыше 3 млн. снарядов и мин, около 40 тысяч авиабомб, 1260 тысяч ручных гранат. Трудовой героизм ленинградцев дал возможность выступить и направить на фронт во втором полугодии 1941 г. 713 танков, 480 бронемашин, 58 бронепоездов[7].
Ленинград переживал дни, полные тревоги и неожиданностей: участились налеты вражеской авиации, начались пожары и, что было самым опасным, истощались запасы продовольствия.
Днем фашисты обстреливали город из дальнобойных орудий, ночью сбрасывали с самолетов зажигательные и фугасные бомбы. Рушились жилые здания, детские дома, больницы, заводы, музеи, театры, гибли женщины, старики, дети. Артиллерийские обстрелы, начинавшиеся всегда внезапно, вызывали большие жертвы среди населения. Нельзя без боли и гнева читать материалы Ленинградской комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских преступников, представленные ею на Нюрнбергский процесс: “6 сентября 1941 года снаряд разорвался на улице. На панели с распростертыми руками лежит убитая женщина. Рядом валяется корзина с продуктами. Деревянный забор скошен и обагрен кровью. На нем налипли куски размозженного человеческого тела, петли кишок, окровавленные осколки костей, куски мозга. На панели — разорванный пополам труп беременной женщины: виден труп почти доношенного младенца. Во дворе пять трупиков девочек в возрасте 5—7 лет. Они лежат полукругом, в том же порядке, как стояли тут до смерти, играя в мяч”.
Ленинградцы жили в постоянном нервном напряжении, обстрелы следовали один за другим. С 4 сентября по 30 ноября 1941 года город обстреливался 272 раза общей продолжительностью 430 час. Иногда население оставалось в бомбоубежищах почти сутки. 15 сентября 1941 года обстрел длился 18 ч. 32 м, 17 сентября — 18 ч. 33 м. Всего за период блокады по Ленинграду было выпущено около 150 тыс. снарядов.
В условиях осажденного Ленинграда со всей остротой встал ряд чрезвычайно сложных проблем, от решения которых зависела судьба обороны города: обеспечение фронта вооружением, боеприпасами и обмундированием, организация работы промышленности, снабжение топливом, электроэнергией, сырьем и др. Особенно трудным оказалось продовольственное обеспечение войск и населения города. К началу войны Ленинград не располагал большими запасами продовольствия. Обладая высокоразвитой пищевой промышленностью, город не только обеспечивал свои потребности в продуктах питания, но и снабжал ими другие области. На 21 июня 1941 года на ленинградских складах имелось муки, включая зерно, предназначенное для экспорта, на 52 дня, крупы — на 89 дней, мяса — на 38 дней, масла животного — на 47 дней, масла растительного — на 29 дней. До начала блокады в город успели доставить свыше 60 тыс. т зерна, муки и крупы из Ярославской и Калининской областей, около 24 тыс. т зерна и муки из портов Латвии и Эстонии. Осада Ленинграда не позволила завести в город картофель и овощи, игравшие важную роль в питании населения.
Осада Ленинграда поставила руководство обороны города перед суровой необходимостью более строгого и экономного расходования продовольствия. Уже в августе 1941 г. было принято также решение о снижении хлебных норм в Ленинграде. Со 2 сентября рабочие и инженерно-технические работники получали 600 грамм , служащие — 400 грамм , безработные и дети — 300 грамм хлеба.
Положение становилось все более напряженным, и 11 сентября пришлось вторично снизить нормы выдачи продовольствия ленинградцам: хлеба — до 500 грамм для рабочих и инженерно-технических работников, до 300 грамм — для служащих и детей, до 250 грамм — для безработных; были также снижены нормы выдачи крупы и мяса.
Как ни велики были усилия, направленные на доставку в Ленинград продовольствия осенью 1941 года, они не могли обеспечить снабжения населения города и войск фронта даже по установленным нормам. С каждым днем продовольственные ресурсы сокращались, население и войска начали голодать, но положение было таково, что нормы выдачи продуктов питания приходилось сокращать еще больше. С 1 октября 1941 года рабочим и инженерно-техническим работникам стали выдавать по 400 грамм хлеба, а остальным категориям населения — по 200 грамм в день. На Ленинград надвигался голод.
В самый тяжелый период небывалой в истории блокады в течение сентября-ноября 1941 г. нормы выдачи хлеба населению снижались 5 раз. С 20 ноября 1941 г. рабочие стали получать 250 грамм суррогатного хлеба в день, служащие и иждивенцы — 125 грамм.
Мизерный кусочек хлеба стал с этого времени основным средством поддержания жизни. Из этого кусочка хлеба ленинградцы делали несколько сухариков, которые распределяли на весь день. Один-два таких сухарика да кружка горячей воды — вот из чего в основном состояли в дни голодной зимы завтрак, обед и ужин населения осажденного города. Другие продукты, которые полагались по карточкам, население получало нерегулярно и не полностью, а иногда и вовсе не получало из-за их отсутствия в городе.
В пригородах под огнем противника ленинградцы добывали из-под снега не выкопанную картошку и овощи. На территории Бадаевских складов население собирало промерзлую землю, пропитанную в результате пожара сахаром. Чтобы притупить голодные мучения и хоть немного поддержать свои силы, люди ели касторку, вазелин, глицерин, столярный клей, охотились за собаками, кошками и птицами.
Жестокий голод усугублялся наступившими сильными холодами, почти полным отсутствием топлива и электроэнергии. В декабре 1941 года топлива не хватало даже для обеспечения работы важнейших оборонных предприятий, электростанций, госпиталей. Суточная выработка электроэнергии с сентября по декабрь 1941 года сократилась почти в 7 раз.
Все это резко увеличило смертность среди населения блокадного Ленинграда. Главной причиной смертности была так называемая алиментарная дистрофия, то есть голодное истощение. Первые больные истощением появились в больницах в начале ноября 1941 года, а уже к концу месяца от голода погибло свыше 11 тыс. человек. В декабре 1941 года умерло почти 53 тыс. мирных жителей.
По заваленным сугробами улицам, под гул артиллерийских обстрелов и завывание сирен тянулись многочисленные похоронные процессии, если их так можно было назвать. Умершего завертывали в простыни, клали на детские саночки и везли на кладбище. Смертность приобрела настолько массовый характер, что мертвых не успевали хоронить. В домах и на улицах лежали тысячи не захороненных трупов.
Массовая смертность не смогла поставить на колени защитников города Ленина. Теряя родных и близких, они сохраняли стойкость духа, самоотверженно переносили трудности. Моральной дистрофии, на которую так надеялось немецкое командование, блокируя Ленинград, так и не наступило.
Во второй половине января 1942 года в связи с наладившимся подвозом по Ладожской ледовой дороге произошло заметное увеличение продовольственных запасов. С 24 января 1942 года ленинградцы стали получать 400 г хлеба на рабочую карточку, 300 г — для служащих и 250 г — по детской. 11 февраля 1942 года была объявлена третья по счету прибавка продовольствия для населения. Были увеличены нормы снабжения и другими продуктами питания. Норма выдачи крупы и макарон достигла того уровня, который был в начале введения карточной системы. По карточкам стали выдавать мясо, сливочное масло, клюкву, сухой лук, и хотя голодная смерть все еще продолжала бушевать, население облегченно вздохнуло. Каждому стало ясно, что самые страшные дни остались позади. Сломить стойкость и волю защитников города к сопротивлению, победить их голодной смертью немцам так и не удалось.

Выводы

Если Сталин и ставил главной целью советско-германских переговоров не только «раздел мира», но и сохранение его и избежание войны, то этим его надеждам не суждено было сбыться. В результате переговоров СССР расширился на запад (за счет Прибалтийских стран, Западной Украины и Белоруссии), но прошли считанные месяцы — и он потерял эти земли (и многие другие) под фашистскими сапогами, и лишь ценой страшной крови самой страшной войны ему удалось вернуть их.
Стоили ли те переговоры затраченных на них усилий? Достоевский как-то устами одного своего героя сказал, что «все счастье мира не стоит слезинки одного невинно замученного ребенка». Если судить переговоры по этому нравственному критерию — не стоят, не стоят, не стоят…
Ленинградский блокадный метроном, отсчитывающие секунды блокады, не даст солгать.
В Ленинграде за время блокады погибло более 700 000 человек. В этом городе, абсолютно обреченном с точки зрения даже физиологических возможностей человека (зимой 1941-1942 годов норма выдачи хлеба колебалась между 125 и 500 граммами в сутки, зимой 1942-1943 — между 300 и 500 граммами, а, кроме хлеба, не было практически ничего), существовали правила выживания: выжили те, кто помогал, из последних сил заботился, обогревал, кормил близких, кто тратил драгоценные калории на физические усилия борьбы.
В годы перестройки появилась популярная мысль, что надо было объявить Ленинград открытым городом — и тогда удалось бы избежать блокады. На самом деле это было невозможно. Руководство Германии придавало захвату Ленинграда первостепенное значение. Падение Ленинграда могло стать роковым для страны: был бы утерян Балтийский флот, порты Мурманcк и Архангельск, через которые шла помощь от союзников, уникальные промышленные объекты. Утрата «колыбели революции» означала бы огромные издержки в морально-политическом аспекте. Вполне вероятно, пала бы Москва, поскольку немцы получили бы возможность нанести по ней дополнительный удар с севера. Продолжая борьбу за Ленинград и жертвуя населением города, Сталин спасал Москву и Россию.
Приказ Гитлера недвусмысленно гласил: Ленинград должен исчезнуть с карты мира. Фюрер неоднократно требовал сравнять город с землей, истребить все его население, задушить голодом, подавить сопротивление защитников массированными воздушными и артиллерийскими ударами. Город не мог надеяться на снисхождение. В случае захвата Ленинграда его жители были бы обречены — немцы кормить их не собирались. Это в оккупированном Париже могла продолжаться обычная жизнь — против СССР велась война на уничтожение.
Нам, родившимся много после войны, многого уже не понять и того, что пережило военное поколение — не пережить. Можно только слушать рассказы тех, кто выжил, и постараться осознать, попытаться почувствовать, что они пережили, и сохранить это в памяти... И отдать дань вечного уважения и вечной благодарности.
Те, кто пережил блокаду, были обычными людьми. Они сумели совершить невозможное — пережить ледяной ад. И не только пережить, но и остаться людьми. Они уходят, и вместе с ними уходит история. От нас зависит, чтобы она не ушла навсегда…

Литература

1.       Алатри П. Происхождение фашизма. — М. 1961.
2.       Безыменский Л.А. Гитлер и Сталин перед схваткой. — М., Вече, 2000. 
3.       Блокада Ленинграда // http://www.mini-soft.ru/ref/1/leningrad.php
4.       Директивы И.В. Сталина В.М. Молотову перед поездкой в Берлин в ноябре 1940 г. // Новая и новейшая история, 1995, № 4. С. 77-78.
5.       История Второй Мировой войны. Т. III. — М., 1974.
6.       Оборона Ленинграда 1941-1944г. — М., Наука, 1968.
7.       Роговин В. Конец означает начало. Визит Молотова в Берлин // http://web.mit.edu/fjk/Public/Rogovin/volume6/xxxii.html
8.       Сиполс В.Я. Ещё раз о дипломатической дуэли в Берлине в 1940 г. // Новая и новейшая история, 1996, № 3. С. 148.
9.       Типпельскирх К. История Второй Мировой войны. Т. I. — М., 1994

---