СЦЕНА ПЕРВАЯ
    Комната.
    Сальери рассуждает о вечных вопросах:
    Все говорят: нет правды на земле.
    Но правды нет — и выше. Для меня
    Так это ясно, как простая гамма.
    Родился я с любовию к искусству;..
    Отверг я рано праздные забавы;
    Науки, чуждые музыке, были
    Постылы мне; упрямо и надменно
    От них отрекся я и предался
    Одной музыке. Преодолел
    Я ранние невзгоды. Ремесло
    Поставил я подножием искусству;
    Я сделался ремесленник: перстам
    Придал послушную, сухую беглость
    И верность уху. Звуки умертвив,
    Музыку я разъял, как труп. Поверил
    Я алгеброй гармонию. Тогда
    Уже дерзнул, в науке искушенный,
    Предаться неге творческой мечты.
    Усильным, напряженным постоянством
    Я наконец в искусстве безграничном
    Достигнул степени высокой. Слава
    Мне улыбнулась; я в сердцах людей
    Нашел созвучия своим созданьям.
    Я счастлив был; я наслаждался мирно
    Своим трудом, успехом, славой; также
    Трудами и успехами друзей,
    Товарищей моих в искусстве дивном.
    Нет! никогда я зависти не знал,..
    Кто скажет, чтоб Сальери гордый был
    Когда-нибудь завистником презренным,
    Змеей, людьми растоптанною, вживе...
    Никто!.. А ныне — сам скажу — я ныне
    Завистник. Я завидую; глубоко,
    Мучительно завидую. — О небо!
    Где ж правота, когда священный дар,
    Когда бессмертный гений — не в награду
    Любви горящей, самоотверженья,
    Трудов, усердия, молений послан —
    А озаряет голову безумца,
    Гуляки праздного?.. О Моцарт, Моцарт!
    Входит Моцарт, рассказывает, что по пути слышал игру слепого музыканта. Он привел старика с собой и попросил его сыграть что-нибудь из Моцарта. Скрипач играет, страшно перевирая мелодию. Моцарту смешно, а Сальери возмущен:
    Нет.
    Мне не смешно, когда маляр негодный
    Мне пачкает Мадонну Рафаэля,
    Мне не Смешно, когда фигляр презренный
    Пародией бесчестит Алигьери.
    Пошел, старик.
    Моцарт пришел показать Сальери “безделицу”, которую сочинил накануне. Моцарт играет, а Сальери поражен, что, сочинив такое, Моцарт мог еще слушать старика:
    Ты, Моцарт, недостоин сам себя...
    Какая глубина!
    Сальери приглашает Моцарта отобедать в трактире, решив там восстановить справедливость — отравить Моцарта:
    ...Я избран, чтоб его
    Остановить — не то мы все погибли,
    Мы все, жрецы, служители музыки,
    Не я один с моей глухою славой...
    Что пользы, если Моцарт будет жив
    И новой высоты еще достигнет?
    Поднимет ли он тем искусство? Нет;
    Оно падет опять, как он исчезнет:
    Наследника нам не оставит он.
    СЦЕНА ВТОРАЯ
    Комната в трактире, фортепиано. Моцарт и Сальери за столом. Моцарт несколько грустен, его беспокоит “Реквием”. Недели три тому назад человек, одетый во все черное, заказал композитору музыку, она уже готова, а заказчик не является. Моцарту жаль расставаться с этим произведением, ему кажется, что “черный человек” его преследует повсюду, “...Как тень он гонится. Вот и теперь // Мне кажется, он с нами сам-третей // Сидит”. Сальери успокаивает Моцарта, вспоминая Бомарше (знаменитый французский комедиограф), предлагавшего в грустные минуты: “...Откупори шампанского бутылку // Иль перечти “Женитьбу Фигаро”. Моцарт слышал, что Бомарше кого-то отравил, но считает это невозможным: “Он же гений, // Как ты да я. А гений и злодейство — // Две вещи несовместные. Не правда ль?” Моцарт пьет отравленное.вино и идет к инструменту исполнить “Реквием”. Сальери растроган до слез музыкой приятеля. Он уверен, что поступил правильно, отравив Моцарта. Вскоре музыканту становится плохо, и он уходит домой. Сальери остается в раздумьи:
    Но ужель он прав,
    И я не гений? Гений и злодейство
    Две вещи несовместные. Неправда:
    А Бонаротти? или это сказка
    Тупой, бессмысленной толпы — и не был
    Убийцею создатель Ватикана?