С.В. Перевезенцев

Если Николай I тридцать лет удерживал свое государство, то его сын Александр Николаевич за четверть века, которые судьба отвела ему царствовать, перевернул Россию. Сделал он это мягко, “сверху”, но… перевернул.

Александр II Николаевич (1818—1881) был старшим сыном Николая I, и потому с детства воспитывался как наследник престола. Он получил прекрасное образование и воспитание под руководством В.А. Жуковского. Отдельные предметы ему преподавали крупнейшие специалисты своего дела: М.М. Сперанский — законодательство, К.И. Арсеньев — статистику и историю, Е.Ф. Канкрин — финансы, Ф.И. Брунов — внешнюю политику. По указанию венценосного отца в 1837 году наследник совершил путешествие по стране, посетил большинство губерний Европейской России, Закавказье и Сибирь. В 1838—1839 гг. побывал в Европе — в Швеции, Дании, Германии, Швейцарии, Италии, Англии и Австрии. Во время этой поездки Александр нашел себе невесту и в апреле 1841 года вступил в брак с принцессой Гессен-Дармштадтской Максимилианой-Вильгельминой-Августой-Софией-Марией, принявшей в православии имя Марии Александровны. В этом браке родилось 6 сыновей и 2 дочери.

С 1841 года наследник являлся членом Государственного Совета, с 1842 года — членом Комитета министров. В 1846 и 1848 гг. Александр Николаевич председательствовал в Секретных комитетах по крестьянскому делу, где, кстати, стоял на консервативных позициях и был противником отмены крепостного права. Но неудачи в Крымской войне сильно повлияли на политические убеждения наследника, ибо причину неудач он увидел в несовершенстве социального и политического устройства Российской империи.

По характеру Александр Николаевич был довольно мягким человеком. Незадолго до свадьбы Александр Николаевич в порыве откровения открыл душу своему другу: “Я вовсе не желал бы царствовать, ибо единственное мое желание — найти достойную супругу, которая бы украсила мой очаг и доставила бы мне то, что я считаю высшим счастьем на земле, — счастье супруга и отца...” Может быть, в этом противоречии между желаниями и обязанностями самого Александра II и заключалась главная проблема всего его царствования.

Став российским императором, Александр II еще год продолжал вести Крымскую  войну, но чаша весов все более склонялась на сторону противников России. В Петербурге многие понимали это.

Однажды супруга Александра II императрица Мария Александровна, находясь в окружении своих фрейлин, не сдержалась и сделала искреннее признание: “Наше несчастье заключается в том, что мы можем только молчать, мы не можем сказать стране, что эта война была начата нелепым образом, что велась дурно, что страна не была к ней подготовлена…”

Новому императору пришлось принять трудное решение — в марте 1856 года Россия признала свое поражение и заключила Парижский мир со своими противниками. Этот мир принес стране только унижения — она лишилась права держать на Черном море военный флот. Кроме того, само Черное море объявлялось нейтральным, а значит, открытым для судов всех европейских держав. Теперь в любой момент перед южными берегами России могли появиться иноземные корабли, русским же оставалось в ответ молча взирать на их развивающиеся на мачтах флаги. Победы, одержанные русскими войсками еще во времена Екатерины II, оказались перечеркнутыми. Вот так, совсем не под гром литавр, но под траурные марши вступил на престол Александр Николаевич.

И ко всему прочему — сложное положение внутри страны. Крепостное право — вековая опора российского самодержавия — давно стало помехой для жизни России. А тут еще прошел слух, что если бы Россия продолжала войну, то французы и англичане объявили об отмене крепостного права. Замаячила явная опасность крестьянских бунтов.

Потому не случайно были сказаны Александром II слова: “Хорошо, что мы заключили мир, воевать дальше мы были не в силах. Мир даст нам возможность заняться внутренними делами, и этим должно воспользоваться. Первое дело — нужно освободить крестьян, потому что здесь узел всяких зол”.

Даже тех, кто понимал необходимость ликвидации крепостничества, сдерживал страх, ибо никто не представлял себе, что из этого выйдет. К примеру, один из декабристов, Иван Якушкин, предложил своим крестьянам освободить их, но землю хотел оставить себе. В ответ он услышал: “Ну так, батюшка, оставайся все по-старому — мы ваши, а земля наша”.

Вот и получалось — вся страна и ждала перемен, и страшилась их. И очень многие не верили в способность Александра II к свершению реформ. Но случилось, казалось бы,   неожиданное — Александр Николаевич решился. Немалую роль сыграло в этом участие его семьи — супруги, императрицы Марии Александровны, его тетки, великой княгини Елены Павловны, и младшего брата, великого князя Константина Николаевича. А вскоре появились и многие соратники, принявшие самое деятельное участие в отмене крепостного права, — Яков Иванович Ростовцев, Николай Алексеевич Милютин, славянофил Юрий Федорович Самарин.

Со второй половины 50-х гг. XIX века Россия вступает в пору крупных социально-политических преобразований. Был ослаблен цензурный гнет, оживилась общественная жизнь. По случаю коронации (26 августа 1856 г.) император Александр II объявил амнистию декабристам, участникам польского мятежа 1830—1831 гг., петрашевцам; приостановил на 3 года рекрутские наборы и упразднил звание кантонистов — солдатских и матросских детей, обязанных готовиться в несению военной и морской службы в качестве нижних чинов. В 1857 году были ликвидированы военные поселения.

30 марта 1856 года Александр II заявил московским дворянам о намерении отменить крепостное право “сверху”, не дожидаясь времени, когда оно будет уничтожено “снизу”.

На вопрос московского дворянства о возможном освобождении крестьян император дал совершенно ошеломивший публику ответ: “Я не скажу вам, чтобы я был совершенно против этого. Мы живем в таком веке, что со временем это должно случиться. Я думаю, что и вы одного мнения со мною. Следовательно, гораздо лучше, чтобы это произошло свыше, нежели снизу”.

В России крестьяне делились на разные категории и находились в разном положении. Так, государственные крестьяне были лично свободными, а собственно крепостными оставались помещичьи крестьяне, которые составляли 37% населения России. В Литве, Белоруссии, на Украине их было от 50 до 70% всего остального населения. В северных и южных (степных) губерниях число крепостных крестьян составляло от 2 до 12% населения. В Архангельской губернии и в Сибири крепостных практически не было.

В январе 1857 года по распоряжению Александр II был учрежден Секретный комитет по крестьянскому делу. А вскоре было оглашено обращение ко всем жителям России — им предлагали принять участия в обсуждении крестьянской реформы. Какое воодушевление вызвало это в стране! В Комитет по крестьянскому делу так и посыпались различные проекты. 

Но с каким же трудом давался каждый шаг! Ведь противников крестьянской реформы было множество. Говорили, что 9/10 помещиков не хотели расставаться со своими правами на крестьян. А ведь существовало еще и общественное мнение! В газетах, журналах постоянно печатались материалы о будущей реформе. И было немалое число тех, кто требовал самых решительных, почти революционных мер! И это “революционное” общественное мнение давило на императора не менее, нежели сторонники сохранения крепостничества.

Александр Николаевич принимал во всех спорах самое непосредственное участие. Он подстегивал противников реформы и в тоже время старался остудить горячие головы. Ведь ему предстояло самое главное — сделать решающий выбор, ибо только слово императора было последним. Понимая необходимость изменений, он в то же время опасался — как бы преобразования не привели к серьезным потрясениям, которые могли бы разрушить Российское государство. И не дай Бог, если бы бескрайние русские просторы залились кровью!

И все-таки свершилось! 19 февраля 1861 года император Александру II подписал “Манифест” и “Положение” об освобождении крестьян. 5 марта 1861 года “Манифест” был обнародован в Петербурге и Москве. Затем, с 7 марта по 2 апреля, его огласили и по всей России. Весть об освобождении помещичьих крестьян была встречена с небывалым энтузиазмом, ведь свободу получили около 23 миллионов человек.

Из Высочайшего Манифеста 19 февраля 1861 года: “Божиею милостию Мы, Александр Второй, император и самодержец всероссийский, царь польский, великий князь финляндский, и прочая, и прочая, и прочая. Объявляем всем нашим верноподданным. Божиим провидением и священным законом престолонаследия быв призваны на прародительский всероссийский престол, в соответствие сему призванию мы положили в сердце своем обет обнимать нашею царскою любовию и попечением всех наших верноподданных всякого звания и состояния, от благородно владеющего мечом на защиту Отечества до скромно работающего ремесленным орудием, от проходящего высшую службу государственную до проводящего на поле борозду сохою или плугом.

Вникая в положение званий и состояний в составе государства, мы усмотрели, что государственное законодательство, деятельно благоустрояя высшие и средние сословия, определяя их обязанности, права и преимущества, не достигло равномерной деятельности в отношении к людям крепостным, так названным потому, что они частию старыми законами, частию обычаем потомственно укреплены под властию помещиков, на которых с тем вместе лежит обязанность устроять их благосостояние. 

Права помещиков были доныне обширны и не определены с точностию законом, место которого заступали предание, обычай и добрая воля помещика. В лучших случаях из сего происходили добрые патриархальные отношения искренней правдивой попечительности и благотворительности помещика и добродушного повиновения крестьян. Но при уменьшении простоты нравов, при умножении разнообразия отношений, при уменьшении непосредственных отеческих отношений помещиков к крестьянам, при впадении иногда помещичьих прав в руки людей, ищущих только собственной выгоды, добрые отношения ослабевали и открывался путь к произволу, отяготительному для крестьян и неблагоприятному для их благосостояния, чему в крестьянах отвечала неподвижность к улучшениям в собственном быте.<...>

Мы начали cиe дело актом нашего доверия к российскому дворянству, к изведанной великими опытами преданности его престолу и готовности его к пожертвованиям на пользу Отечества. Самому дворянству предоставили мы, по собственному вызову его, составить предположения о новом устройстве быта крестьян, причем дворянам предлежало ограничить свои права на крестьян и подъять трудности преобразования не без уменьшения своих выгод. И доверие наше оправдалось.<...>

Призвав Бога в помощь, мы решились дать сему делу исполнительное движение.

В силу означенных новых положений крепостные люди получат в свое время полные права свободных сельских обывателей.

Помещики, сохраняя право собственности на все принадлежащие им земли, предоставляют крестьянам, за установленные повинности, в постоянное пользование усадебную их оседлость и сверх того, для обеспечения быта их и исполнения обязанностей их пред правительством, определенное в положениях количество полевой земли и других угодий.

Пользуясь сим поземельным наделом, крестьяне за cиe обязаны исполнять в пользу помещиков определенные в положениях повинности. В сем состоянии, которое есть переходное, крестьяне именуются временнообязанными.

Вместе с тем им дается право выкупать усадебную их оседлость, а с согласия помещиков они могут приобретать в собственность полевые земли и другие угодья, отведенные им в постоянное пользование. С таковым приобретением в собственность определенного количества земли крестьяне освободятся от обязанностей к помещикам по выкупленной земле и вступят в решительное состояние свободных крестьян-собственников.<...>

И теперь с надеждою ожидаем, что крепостные люди при открывающейся для   них новой будущности поймут и с благодарностию примут важное пожертвование, сделанное благородным дворянством для улучшения их быта.

Они вразумятся, что, получая для себя более твердое основание собственности и большую свободу располагать своим хозяйством, они становятся обязанными пред обществом и пред самими собою благотворность нового закона дополнить верным, благонамеренным и прилежным употреблением в дело дарованных им прав. Самый благотворный закон не может людей сделать благополучными, если они не потрудятся сами устроить свое благополучие под покровительством закона. Довольство приобретается и увеличивается не иначе как неослабным трудом, благоразумным употреблением сил и средств, строгою бережливостию и вообще честною в страхе Божием жизнию.<...>

Осени себя крестным знамением, православный народ, и призови с нами Божие благословение на твой свободный труд, залог твоего домашнего благополучия и блага общественного. Дан в Санктпетербурге, в девятнадцатый день февраля, в лето от Рождества Христова тысяча восемьсот шестьдесят первое, царствования же нашего в седьмое”.

Реформа предполагала постепенное развитие. Крестьян освобождали с земельным наделом, приобретаемым за выкуп в собственность, мирскую или единоличную, в зависимости от местных условий. Государство предоставляло крестьянам ссуды для выкупа земли, и они должны были вернуть деньги в течение 49 лет по 6% ежегодно. По закону земли начали выкупать с 1 января 1883 года, а окончание выплат государству приходилось на 1932 год. Поэтому у многих современников сложилось впечатление, что крестьян ограбили и реформа не удалась. Да и многие крестьяне, которые, даже будучи крепостными, считали землю своей, были недовольны тем, что эта “их земля” оказалась, на самом деле, собственностью помещиков.

Впрочем, даже политические противники самодержавия не могли удержаться от самых высоких оценок. Еще до 1861 года Александр Герцен, уже давно проживающий в эмиграции, в Лондоне, восторженно воскликнул в честь Александра Николаевича: “Из нашей ссылки мы приветствуем его именем О с в о б о д и т е л я!” И все же не преминул добавить: “Но горе, если он остановится, если руки его опустятся...” И тем не менее слово прозвучало: Александр II — царь-Освободитель. Под этим именем он и войдет в   историю.

Крестьянская реформа послужила мощным толчком для широкой преобразовательской деятельности власти. В 1860-е гг. в правительстве усилились позиции либералов (великий князь Константин Николаевич, Д.А. Милютин, М.Х. Рейтерн, А.В. Головнин, А.А. Суворов и др.), выступавших за скорейшее проведение в России буржуазных реформ и решительный слом полукрепостнического сословного строя. В результате в России были проведены университетская (1863 г.), земская и судебная (1864 г.), цензурная (1865 г.), городская (1870 г.), военные (1860—1870 гг.) реформы, получившие позднее именование “Великих реформ”.

Подобное именование было далеко не случайным, ведь теперь самые широкие слои населения Российской империи получали гораздо большую степень свободы, нежели имели ранее. Реформы не только пробуждали общественную инициативу, но и вводили самоуправление в университетах, селах, волостях, городах, губерниях, демократизировали суд (появился суд присяжных), создали новую армию (вместо рекрутских наборов вводилась всеобщая воинская повинность).

Желая исторического примирения русского и польского народов, царь пошел на серьезные уступки общественным кругам Царства Польского, значительно расширил автономию Польши. Но мятеж, вспыхнувший в 1863 году в Царстве Польском и в прилегающих к нему западных губерниях России, заставил царя отказаться от прежней политики. Восстание было подавлено, и в крае установилась суровая военная диктатура. С другой стороны, здесь была проведена исключительно выгодная польским крестьянам аграрная реформа, безвозмездно передавшая им в собственность надельную землю и бывшие владения мятежных шляхтичей.

Но, даже находясь под влиянием либералов, Александр II отвергал конституционные требования, которые высказывались в тогдашнем обществе. В 1865 году он распустил московское губернское дворянское собрание, которое добивалось созыва выборных представителей от дворянства и других сословий для рассмотрения “полезных всему государству” дел. Александр Николаевич говорил: “Я готов подписать какую угодно конституцию, если бы я был убежден, что это полезно для России. Но я знаю, что сделай я это сегодня, и завтра Россия развалится на куски”.

И тем не менее “Великие реформы” много способствовали тому, чтобы русский народ превратился в народ “коммерческий”. Иначе говоря, они открывали дорогу буржуазному пути развития России, способствовали развитию в России буржуазных отношений. В этом и заключался переворот, осуществленный Александром II. 

***

И вот здесь российское образованное общество поразил потрясающий парадокс. Предоставленные властью и столь долгожданные свободы вызвали у многих общественных кругов… недовольство властью! Со времен Александра II в русской истории возобладал, по словам Ф.И. Тютчева, какой-то “роковой закон” — всякое послабление со стороны властей очень скоро оборачивалось политическим “распоясыванием” и стремлением к анархии. Свобода общественного мнения приводила к взрыву самого общественного мнения. Причем “…взрыв, — писал Тютчев, — разражается по большей части при первой попытке возврата к добру, при первом искреннем, быть может, но неуверенном и несмелом поползновении к необходимому исправлению”. И особенно недовольной всегда оказывалась российская интеллигенция.

Само слово “интеллигенция” было придумано в России именно в 1860-е гг. и впервые появилось в статьях модного тогда писателя П.Д. Боборыкина. Сам слой интеллигенции был еще очень узок. По подсчетам исследователей, в 1860-х гг. насчитывалось около 20 000 человек, занимающихся интеллектуальным трудом. К концу столетия это число увеличилось до 200 000 человек, но и тогда они составляли всего 0,2% от 125-миллионного населения империи.

Число интеллигенции было невелико, но так как именно интеллигенция имела доступ к средствам печати и пропаганды, более того, почитала своим главным занятием “просвещение народа”, то влияние ее на умы и души людей оказалось очень большим. Можно сказать, что именно это меньшинство во многом определило характер политической и духовной жизни России во второй половине XIX в. и продолжало определять его в следующем, XX, столетии.

Конечно, российская интеллигенция очень много сделала для просвещения и образования народа, русские ученые уже в XIX столетии выдвинули свое Отечество на самые передовые рубежи мировой науки, а в области культуры Россия вообще переживала свой “Золотой век”. Но все это, к сожалению, зачастую перекрывалось другими качествами отечественных интеллектуалов.

Одной из главных черт российской интеллигенции, имеющей корни еще в XVIII веке, стала подчеркнутая и обязательная оппозиционность существующей власти. Интеллигент просто обязан быть недоволен любой властью, ибо, по мнению представителей самой интеллигенции, всякая власть все делает не так, как надо, а если и   так, то… все равно не до конца верно. Иначе говоря, — не так, как представляет себе начитавшийся разных книжек интеллигент.

Еще одна черта интеллигенции — потрясающая безответственность. Ведь интеллектуальной прослойке нечего было терять, она никогда не являлась “материально ответственным лицом”, не привыкла обращать внимание на реальность и выполнимость своих планов, на соответствие этих планов потребностям общества и государства.

Тем не менее именно интеллигенция взяла на себя право и обязанность выработки планов национального развития, более того, стала главным инициатором реализации этих планов. При этом большинство предлагаемых интеллигенцией “проектов” носили откровенно утопичный, книжный характер, ибо они, чаще всего, были почерпнуты из европейских учебников по философии, экономике и праву. В этом смысле можно сказать, что российская интеллигенция сама пребывала в ученическом состоянии, но уже взялась учительствовать — учительствовать безапелляционно и напористо, как учительствует всякий, кто впервые открывает для себя какие-то истины.

Однако западный опыт, на который в основном и ориентировалась российская интеллигенция, был слишком многообразен. Потому и сами отечественные интеллектуалы пребывали во внутренних раздорах.

На одной стороне стояли российские либералы, которые хотели от царя более глубоких и, главное, политических реформ — жаждали конституцию.

В основе либерального (от лат. liberalis — свободный) мировоззрения лежит гуманистический идеал свободной и ответственной личности, система взаимообусловленности прав и обязанностей человека и гражданина, реализуемых в рамках правового государства посредством социального и политического компромиссов. Либеральные идеи были заимствованы в европейских странах.

В России либерализм как идеология возник в первой половине XIX вв. Становление идеологии русского либерализма началось со споров западников и славянофилов о путях развития страны на рубеже 1830—1840-х гг. Как общественно-политическое течение русский либерализм сложился в эпоху “Великих реформ”. Либералы находились в оппозиции к самодержавию и стремились к власти. Они действовали преимущественно легальными средствами. Либералы выступали за введение в России конституции, ограничивающей власть царя.

После “Великих реформ” русский либерализм представлял собой пестрый конгломерат мнений без общей программы. Главным признаком принадлежности к либералам была не программа, а тактика — предпочтение легальных методов борьбы за 

конституцию. Наиболее влиятельными органами печати либералов были “Вестник Европы”, “Голос”, “Русские ведомости” и др. В пореформенный период основным стремлением либералов стало создание конституционной монархии. Они требовали создать представительный орган при императоре с совещательными функциями и расширить права земств.

В другом спектре российской интеллигенции, особенно в студенческой среде, возобладали социалистические воззрения, в соответствии с которыми Россия, “перепрыгнув” через капитализм, должна была в ближайшем будущем превратиться в страну “победившего социализма”. Так сформировалось течение, которое на русской почве стало именоваться “народничеством”. Народники требовали немедленных общественных преобразований и даже введение конституции представлялось им совершенно мелким, временным мероприятием. Поэтому главным методом действия народники избрали революционную борьбу, в том числе террор.

В основе народнической идеологии лежали теоретические разработки А.И. Герцена, М.А. Бакунина, Н.Г. Чернышевского и П.Л. Лаврова. Еще в 1861—1864 гг. вокруг Н.Г. Чернышевского существовала революционная народническая группа “Земля и воля”, имевшая отделения во многих городах России. Политическая программа “Земли и воли” была весьма общей и расплывчатой и включала в себя требования передачи крестьянам всей земли, которой они пользовались до отмены крепостного права, свободы слова и печати и введения конституции.

В 1876—1879 гг. действовала вторая “Земля и воля”, которая своей конечной целью ставила уже свержение монархии в России и построение социальной республики, основанной на самоуправлении крестьянских общин и рабочих ассоциаций в городах. Создателями организации были М.А. Натансон, А.Д. Михайлов, Г.В. Плеханов и другие. Позже в “Землю и волю” вступили В.Н. Фигнер, С.Л. Перовская, Н.А. Морозов, С.М. Кравчинский. Главным направлением деятельности землевольцы считали пропагандистскую работу в деревне. Члены организации стали инициаторами “хождения в народ” — переселения революционной интеллигенции в деревню с целью подготовки революции. Но большинство народников, став учителями, фельдшерами, земскими служащими, не смогли добиться ощутимых успехов. Более того, крестьяне крайне подозрительно относились к пропагандистам и нередко сами сдавали “студентов” в полицию.

Одновременно внутри “Земли и воли” выделилась “дезорганизаторская” группа, в 

обязанности которой входила охрана организации от провокаторов и подготовка покушений на считавшихся наиболее жестокими чиновников. Группа из 10—15 человек с марта 1878 по апрель 1879 года провела ряд громких покушений, среди которых было убийство шефа жандармов Мезенцева, генерал-губернатора Харькова и др.

В результате внутри “Земли и воли” начались дискуссии о целесообразности дальнейшей работы в деревне и необходимости перехода к индивидуальному террору как основному методу деятельности организации. Летом 1879 года на Воронежском съезде “Земля и воля” раскололась на “пропагандистов” и “политиков” и перестала существовать как единая организация. Возникли две новые организации: “Черный передел”, члены которой продолжали заниматься пропагандистской работой, и “Народная воля”, взявшая курс на террористическую деятельность.

Примечательно, что и либералы, и народники по своим идейным корням и целям действия существовали в одной и той же идейно-политической парадигме, восходящей корнями к чуждой для России гуманистической философии. Они даже не понимали значимости духовных вопросов для жизни России. И, естественно, ни либералы, ни народники не ставили никаких духовных задач перед обществом, но с упорством, достойным иного применения, добивались исключительно социальных, экономических и политических преобразований. И либералы, и народники по своим философским пристрастиям были или позитивистами, или материалистами. Поэтому традиционная духовность и религиозность русского народа для них были как кость в горле, ибо именно их российские либеральные и революционные деятели считали главным препятствием на пути торжества собственных идей — народ был слишком “тёмным” и косным. Зато перенесение на русскую почву заморских социально-политических идеалов почиталось за огромное благо. Ни либералов, ни революционеров совершенно не интересовала безопасность и устойчивость Российского государства, но все свои, надо признаться, недюженные силы они отдавали тому, чтобы восторжествовал “материальный прогресс” — экономический, социальный, политический… “Прогресс” стал настоящим идолом русской интеллигенции в XIX веке, и с тех пор только ему она и поклоняется. И в этом была великая трагедия и русской интеллигенции, и России в целом — отечественные интеллектуальные силы на долгие сто пятьдесят лет отдались во власть исключительно социально-экономическим и политическим идеалам, окончательно отринув традиционный русский духовно-политический опыт.

Естественным было и то, что официальная идеология, выражаемая триадой 

“Православие. Самодержавие. Народность”, не просто не признавалась либералами и народниками, а намеренно и жестоко третировалась как “реакционная”, “тираническая” и “мракобесная”. Так, российская интеллигенция разошлась и с собственным государством, и с собственным народом, и с собственным историческим прошлым, и... с собственным будущим.

***

Резкий подъем общественного движения, ширящийся размах подпольных революционных организаций вызывали ответную реакцию властей. Тем более что народники, избрав террор главным орудием действия, объявили своей главной мишенью самого императора.

Первое покушение на царя совершил в апреле 1866 года студент Д.В. Каракозов. Второе, в мае 1867 года — поляк Березовский (в Париже). После этих покушений были ужесточены репрессии против революционного движения и пересмотрены многие либеральные начинания.

В апреле 1879 года в государя в Петербурге стрелял А.К. Соловьев. После этого “Народная воля” устроила настоящую охоту на императора Александра II.

Во главе “Народной воли” стоял Исполнительный комитет, в который входили А.Д. Михайлов, А.И. Желябов, С.Л. Перовская, Н.А. Морозов, В.Н. Фигнер, М.Ф. Фроленко и др. “Народная воля” отличалась высоким уровнем организации и конспирации. Она насчитывала около 500 человек, имела свои ячейки во многих крупных городах страны, в армии и на флоте. Агенты организации проникли даже в полицию. По мнению народовольцев, убийства наиболее активных и влиятельных представителей власти должны были внести дезорганизацию в деятельность правительственного аппарата и всколыхнуть народные массы. Главной своей целью народовольцы считали свержение самодержавия. Затем они планировали созыв Учредительного собрания, наделение граждан демократическими правами и свободами, проведение социальных реформ.

Осенью 1879 года было организовано два покушения на Украине и в Москве — народовольцы пытались взорвать царский поезд. В феврале 1880 года народоволец С. Халтурин произвел взрыв в Зимнем дворце, унесший многие жизни. Но, по счастливой случайности, император остался жив.

Шесть покушений… Господь хранил Александра Николаевича… 

***

А дел у император и так хватало, ведь помимо забот внутренних, необходимо было заботиться и о международном престиже. Министром иностранных дел в эти годы стал Александр Михайлович Горчаков (1798—1883), которому государь полностью доверил ведение внешней политики. А цель Александра II и Горчакова была одна — ни в коем случае не втягиваться в европейские войны, пока Россия еще к ним не готова. Как любил говорить Горчаков: “Россия не сердится, Россия сосредотачивается”.

Зато на Востоке Российская империя значительно расширилась. К концу 1860-х годов к ней были присоединены среднеазиатские земли — Бухара, Хива, Коканд. На Дальнем Востоке — огромная Амурская область.

Четырнадцать долгих лет ждали Александр II и Горчаков удобного момента. И наконец 19 октября 1870 года во все страны Европы было сообщено — Россия отказывается соблюдать условия Парижского мира. Это произвело впечатление разорвавшейся бомбы! Но ослабленные войнами между собой, европейские государства не смогли остановить Россию. Так Российская империя вернулась в число великих мировых держав.

С начала 1870-х гг. Россия создавала в центральной Европе политическую коалицию России, Германии и Австрии — в 1873 году был основан оказавшийся недолговечным “Союз трех императоров”. В 1875 году царь помешал германскому правительству Бисмарка развязать новую захватническую войну против Франции. Победоносно завершив русско-турецкую войну 1877—1878 гг., Александр II укрепил влияние России на Балканах и освободил южнославянские народы от многовекового османского ига. Единственная территориальная потеря — Русская Америка (Аляска и Алеутские острова), которую Россия продала США за 7 миллионов долларов.

***

После взрыва в Зимнем дворце Александр II наделил чрезвычайными правительственными полномочиями генерала М.Т. Лорис-Меликова. Но либерально настроенный генерал безуспешно пытался покончить с “Народной волей” и “революцией”. В январе 1881 года Лорис-Меликов представил монарху проект созыва в Петербурге выборных земских деятелей для участия в работе “подготовительных комиссий”, которые предполагалось учредить при Государственном Совете. Утром 1 марта 1881 года Александр II предварительно одобрил доклад Лорис-Меликова, но…

Через несколько часов на набережной Екатерининского канала в Петербурге император Александр II был смертельно ранен при взрыве бомбы, брошенной 

народовольцем Гриневицким. Седьмое покушение оказалось удачным…

Действие “рокового закона”, сформулированного Ф.И. Тютчевым, оказалось смертельным для царя-Освободителя. Сколь пророческими оказались слова русского поэта! Сколь точно предсказал он все беды, которые обрушились на Россию и на ее государя-реформатора! Но вот ведь что важно: до сих пор никто не знает — можно ли избежать этого “рокового закона”?..

***

Удивительно, как повторяется история! Если государю Николаю I пришлось в первый же день своего царствования усмирять декабристский мятеж, то его внуку императору Александру III Александровичу (1845—1894), пришлось сразу же начать решительную борьбу с революционным подпольем. И вскоре практически вся верхушка “Народной воли” была арестована, а затем, за активное участие в подготовке и осуществлении цареубийства, пятерых народовольцев казнили.

И царствование самого Александра III было в чем-то похоже на времена правления его деда: если Николай Павлович “удерживал” Россию от революции, то Александр Александрович поставил своей задачей “подморозить” империю после осуществленных его отцом реформ. А главная цель была все та же — Россия, по убеждению императора Александра III и его ближайших советников, должна была выступать удерживающей силой в мире, силой, спасающей мир от многоголовой революционной гидры.

Но… судьба отвела Александру III всего тринадцать с половиной лет на царствование. Да-да, столь славный император и самодержец всероссийский провел на престоле гораздо меньший срок, нежели все его предшественники. Александр I правил более 25 лет, Николай I — почти 30 лет, Александр II — чуть больше 26 лет… И сын Александра III, последний русский император Николай II царствовал почти 24 года… Однако сколь много было сделано за столь краткий исторический срок, отведенный Александру Александровичу!

Александр III Александрович был вторым сыном императора Александра II. С детства его готовили к военной карьере. Воспитателем великого князя был генерал Н.В. Зиновьев, а с 1860 года — генерал Б.А. Перовский. Наставниками Александра были историк С.М. Соловьев, экономист А.И. Чивилев, литератор Я.К. Грот, юрист К.П. Победоносцев, военный ученый М.И. Драгомиров, экономист И.К. Бабст. Наследником Александр Александрович был объявлен в 1865 году, после смерти старшего брата, цесаревича Николая Александровича. 

В 1866 году Александр Александрович вступил в брак с дочерью датского короля Христиана IX, принцессой Луизой-Софией-Фредерикой-Дагмарой, которая приняла православие под именем Марии Федоровны. В этом браке родилось пятеро детей.

С конца 1860-х гг. наследник принимал активное участие в государственном управлении империи. В 1868 году он был председателем Особого комитета по сбору и распределению пособий голодающим в Смоленской и других губерниях Европейской России. Александр Александрович участвовал в заседаниях Государственного Совета и Комитета министров, являлся атаманом казачьих войск. Проходя действительную военную службу, он дослужился до должности командира Гвардейского корпуса. Знал и любил русскую культуру, литературу, историю. Собирал исторические коллекции и заботился о восстановлении исторических памятников. Был одним из создателей и председателем Русского исторического общества. В конце 1870-х гг. создал Общество Добровольного флота (председатель — К.П. Победоносцев), собиравшее пожертвования на строительство нового поколения военных судов России.

В годы русско-турецкой войны 1877—1878 гг. Александр Александрович командовал Рущукским отрядом, который препятствовал продвижению турецких войск от крепостей Силистрия и Шумла, охранял тыл действующей русской армии. После войны приглашался на все важные совещания министров по вопросам внутренней политики, борьбы с революционным движением.

Едва вступив на престол, император Александр III оказался в центре борьбы в правительстве между либеральными и консервативными министрами. Чтобы прекратить споры, уже 8 марта 1881 года государь вынес на рассмотрение Комитета министров “конституцию Лорис-Меликова”. Либералы прежнего царствования и вновь утвердившиеся консерваторы спорили о целесообразности либеральных политических реформ. Решающим оказалось выступление К.П. Победоносцева, сказавшего в заключение: “В такое ужасное время надобно думать не об учреждении новой говорильни, в которой произносились бы новые растлевающие речи, а о деле... нужно действовать!” И император, дважды прерывавший речь Победоносцева одобрительными выражениями, закрыл заседание и более не возвращался к этой теме. Стало ясно — на троне воцарился император, которому претят либеральные новшества. Это мнение подтвердили и ближайшие события.

29 апреля 1881 года, вопреки мнению большинства министров, Александр III повелел обнародовать составленный К.П. Победоносцевым и М.Н. Катковым Манифест “О незыблемости Самодержавия”. Этот Манифест стал основой для изменения либерального реформаторского курса предшествующего царствования. После появления 

Манифеста подали в отставку М.Т. Лорис-Меликов, Д.А. Милютин и другие либеральные деятели прежнего царствования.

Из Манифеста 29 апреля 1881 года “О призыве всех верных подданных к служению верою и правдою Его Императорскому Величеству и государству, к искоренению гнусной крамолы, к утверждению веры и нравственности, доброму воспитанию детей, к истреблению неправды и хищения, к водворению порядка и правды в действии учреждений России”: “Объявляем всем верным Нашим подданным: Богу, в неисповедимых судьбах Его, благоугодно было завершить славное Царствование Возлюбленного Родителя Нашего мученическою кончиной, а на Нас возложить Священный долг Самодержавного Правления.

Повинуясь воле Провидения и Закону наследия Государственного, Мы приняли бремя сие в страшный час всенародной скорби и ужаса, пред Лицом Всевышнего Бога, веруя, что, предопределив Нам дело Власти в столь тяжкое и многотрудное время, Он не оставит нас Своею Всесильною помощью. Веруем также, что горячие молитвы благочестивого народа, во всем свете известного любовию и преданностью своим Государям, привлекут благословение Божие на Нас и на принадлежащий Нам труд Правления.<...>

Посвящая Себя великому Нашему служению, Мы призываем всех верных подданных Наших служить Нам и Государству верой и правдой, к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую, — к утверждению веры и нравственности, — к доброму воспитанию детей, — к истреблению неправды и хищения, — к водворению порядка и правды в действии учреждений, дарованных России Благодетелем ее, Возлюбленным Нашим Родителем <…>

Посреди великой нашей скорби глас Божий повелевает нам стать бодро на дело правления, в уповании на Божественный Промысел, с верою в силу и истину самодержавной власти, которую мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений”.

Интересно, что год спустя к идеям созыва народного представительства обратился новый министр внутренних дел Н.П. Игнатьев, сочувствовавший славянофильским идеям о совещательном Земском соборе. Он предложил царю созвать Земский собор по случаю коронации. Но этот замысел был подвергнут резкой критике К.П. Победоносцевым, и в мае 1882 года Игнатьев был уволен в отставку.

Итак, с первых дней царствования Александр III заявил о своей приверженности к 

консервативному образу мысли и консервативным же принципам правления. Большую роль в приверженности императора к консерватизму сыграл его учитель правоведения К.П. Победоносцев.

Константин Петрович Победоносцев (1827—1907) — один из крупнейших государственных деятелей времен Александра III. Он родился в Москве, в семье профессора Московского университета П.В. Победоносцева. Окончив в 1846 году Императорское училище правоведения, служил в московских департаментах Сената. В 1860—1865 гг. был профессором кафедры гражданского права в Московском университете и в 1864 году принял деятельное участие в разработке судебной реформы. Как юрист К.П. Победоносцев был автором капитального труда “Курс гражданского права”, в котором представил сравнительный анализ римского, французского, германского права и русских законов. Позднее за свои научные труды К.П. Победоносцев был избран почетным членом Петербургской и Французской Академий Наук.

Оставив в 1865 году профессорскую должность, Победоносцев переехал в Петербург и всецело посвятил себя государственной деятельности, в 1868 году стал сенатором, а в 1872 году — членом Государственного Совета. С 1880 года он исполнял должность обер-прокурора Священного Синода, который возглавлял в течение 26 лет. Был одним из создателей тайной правительственной организации “Священная дружина” (1881—1883), призванной бороться с экстремизмом народников.

К.П. Победоносцев — крупный мыслитель консервативного направления. Наиболее полно его мировоззрение изложено в “Московском сборнике”, опубликованном в 1896 году. Он резко критиковал основные устои культуры и принципы государственного устройства стран Западной Европы. Особо К. П. Победоносцев осуждал западную демократию и парламентаризм, который называл “великой ложью нашего времени”. Всеобщие выборы, по его мнению, рождают продажных политиканов и понижают нравственный и умственный уровень управленческого слоя.

Среди положительных идеалов К.П. Победоносцева главное место занимала православная вера, которую народ “чует душой”. С позиций православия он убедительно критиковал материализм и позитивизм. Из понимания веры он строил и свое представление о господстве Православной Церкви над другими в государстве. К.П. Победоносцев последовательно отстаивал идеал монархического государственного устройства. Свое мнение он обосновывал тем, что традиционные институты государственной власти в России созданы самой исторической жизнью народа, а не придуманы в кабинетах ученых. 

В позднейшей марксистской литературе мероприятия правительства Александра III по укреплению государственных устоев Российской империи получили именование “контрреформы”. Уже само это именование подразумевало “реакционный характер” всего правления Александра Александровича. Но в марксистской литературе и не могло быть иных оценок, ведь именно этот император более чем на двадцать лет задержал распространение в России самого марксизма. А точнее — удержал Россию от неминуемого падения в бездну революции! Странно другое — до сих пор деяния Александра III продолжают именовать “контрреформами”, а самого его продолжают осуждать за “реакционность”. Вот где проявляется неизбывная, родовая связь марксистского радикализма и нынешнего либерализма — всякое упрочение Российского государства на традиционных основах вызывала и вызывает ненависть как радикалов, так и либералов!

В чем же состояли “контрреформы”, а вернее, повторимся, мероприятия Александра III по укреплению Российского государства? Главными задачами во внутренней политике Александр III считал борьбу с революционно-террористическими организациями, укрепление основ самодержавия, усиление централизации власти, а также борьбу с либеральными и революционными настроениями в русском обществе. Все эти мероприятия осуществлялись Министерством внутренних дел, которым руководили Д.А. Толстой (в 1882—1889 гг.) и И.Н. Дурново (с 1889 г.).

Дмитрий Андреевич Толстой (1823—1889) — граф, сенатор, действительный тайный советник. В 1843 году окончил Императорский Александровский (Царскосельский) лицей первым по списку с золотой медалью. С 1848 года состоял при департаменте духовных дел иностранных исповеданий, с 1851 года — вице-директор этого департамента. Занимался изучением истории иностранных исповеданий, за научные исследования в этой области Лейпцигским университетом возведен в степень доктора философии. В 1853 году Толстой был назначен директором канцелярии морского министерства. В 1865—1880 гг. — обер-прокурор Священного Синода и, одновременно в 1866—1880 гг. являлся министром народного просвещения. В 1867— 1868 гг. Толстой преобразовал академии и семинарии в духовном ведомстве. В 1871—1872 гг. Д.А. Толстой провел реформу среднего образования: ввел классическое образование, усилив преподавание латинского и греческого языков, преобразовал реальные гимназии в реальные училища. Открыл несколько новых высших учебных заведений. В 1882 году император Александр III назначил Д.А. Толстого Президентом Петербургской Академии  

Наук и одновременно министром внутренних дел и шефом жандармов.

Утверждая новый консервативный курс, Александр III принял несколько документов, которые усилили полицейский контроль в стране. 14 августа 1881 года были опубликованы “Положения о мерах к охранению государственной безопасности и общественного спокойствия”, в соответствии с которыми в любой губернии разрешалось вводить чрезвычайное положение “для водворения спокойствия и искоренения крамолы”. Губернаторы получили право закрывать торговые и промышленные предприятия, учебные заведения, приостанавливать деятельность земств. В 1882 году были введены “временные правила” о печати, устанавливавшие так называемую карательную цензуру. Вскоре были закрыты почти все печатные издания либерального толка.

В социальном отношении правительство Александра III заботилось прежде всего об укреплении сословного строя империи. Считалось, что недвижность сословий может исключить рождение революционных настроений. Появился закон о “кухаркиных детях”, в котором рекомендовалось ограничить поступление в гимназии детей лакеев, поваров, прачек, за исключением одаренных необыкновенными способностями, чтобы не “выводить из среды, к коей они принадлежат”. Одновременно с 1884 года стало увеличиваться число церковно-приходских школ. В них детей обучали в первую очередь Закону Божиему, воспитывали в них преданность Богу, государю и Отечеству, уважение к Церкви и священникам.

В 1884—1887 гг. была проведена реформа высшего образования. По новому уставу была упразднена университетская автономия, ведь именно университеты стали при прежнем императоре главными рассадниками революционных организаций. Из университетов были уволены либеральные профессора, резко повысилась плата за обучение, закрылись высшие женские курсы. В интересах дворянства был учрежден Дворянский земельный банк (1885 г.), принят закон о найме сельскохозяйственных рабочих (1886 г.).

Деятельность Александра III неизменно вызывала ненависть в революционных кругах, затаившихся на время в глубоком подполье. Но однажды они вышли на свет... Вновь созданная тайная “Террористическая фракция Народной воли”, идейным мотором которой был студент Петербургского университета Александр Ульянов, начала готовить покушение на императора. 1 марта 1887 года предполагалось закидать Александра III и его семейство бомбами, причем среди бела дня, на Невском проспекте, когда императорская семья должна была направиться в Петропавловский собор на 

панихиду по убиенному отцу. Сами бомбы были начинены отравленными сильнейшим ядом пулями... Заговор был раскрыт в самом начале, его участники казнены... Зато ненависть к Александру III на всю жизнь сохранил младший брат главного заговорщика, семнадцатилетний Владимир Ульянов. Ох, и отзовется России эта юношеская ненависть!

В середине 1880-х гг. был поставлен вопрос об общем пересмотре законодательства 1860—1870-х гг. В этом отношении особенно важным стал закон о земских участковых начальниках от 12 июля 1889 года. Земские начальники утверждались министром внутренних дел по представлению губернатора и предводителя дворянства из числа местных дворян, имевших определенный имущественный и должностной ценз. Чтобы как можно больше дворян могло участвовать в выборах, имущественный ценз для них понижался. Земские начальники сочетали административную и судебную власть. Закон упразднял мировые суды в уезде. Большая часть их дел передавалась земским начальникам, остальные оказывались в ведении волостного суда, целиком подчиненного земскому начальнику. Его решения считались окончательными.

Второй по значению акт — это земское положение от 12 июня 1890 года. По нему в земствах увеличилось число дворянских представителей. В земских учреждениях стали работать только те крестьяне, которых назначал губернатор. Была создана новая организация, которая с 1892 года называлась Губернское по городским и земским делам присутствие.

В 1892 году была принята и новая городская реформа. Из городских избирателей исключались низшие слои — приказчики и мелкие торговцы. Отдавалось предпочтение владельцам городской недвижимости (стоимостью от 300 до 3000 рублей). В результате усиливалась власть дворянства, немногочисленного в городах, увеличивался контроль администрации над городским самоуправлением.

Изменения были внесены и в судебную реформу 1864 года. В 1887 году, чтобы увеличить число представителей от дворянства и отстранить людей из менее состоятельных слоев, был изменен ценз для присяжных заседателей. В 1889 году из ведения суда присяжных изъяли часть дел, в первую очередь все виды дел “о сопротивлении властям”. В судах ограничили публичность заседаний. Однако полностью новая судебная реформа не была проведена.

И вновь удивительно, сколь точно повторял Александр III ошибки своего деда — вместо того, чтобы наладить связь “Самодержавия” с “Народностью”, “Власти” с 

“Землей”, т.е. с земствами, и дать развиться местному самоуправлению, сами земства были подчинены жесточайшему государственному контролю. Возможно, в этом тотальном контроле государства над земствами заключалась одна из главных трагедий всего царствования Александра III и всего русского XIX века — “Земля” и “Власть” так и не услышали друг друга, так и не смогли опереться друг на друга, подставить друг другу плечо. А ведь государство, даже сильное государство без народного наполнения, без учета народного мнения, без народного самоуправления — лишь хрупкая оболочка, которую любая буря, любой первый сильный ураган может смыть и разорвать. Что и случится уже вскоре…

Императора Александра III нередко и справедливо называют “самым русским царем” за весь XIX век. Так оно и было.

Из воспоминаний С.Ю. Витте: “Император Александр III понимал, что он есть император всех своих подданных. Более всех своих подданных он, конечно, любил русских. Император Александр III был русским патриотом, но высокоблагородным, и с точки зрения благородства его души он, конечно, был и русским императором, потому что он, наверное, был благороднее нежели все его верноподданные”.

К примеру, он единственный из всех государей XVIII—XIX столетий, который, по старорусской традиции, начал вновь носить бороду. В русской армии была введена новая и очень удобная форма одежда, основанная на традициях русской одежды: шаровары, гимнастерка (от русской косоворотки), высокие и удобные сапоги. Обязательной частью новой формы стала и меховая шапка с отложным низом, в просторечии “ушанка”.

Император Александр III всеми силами защищал русское население, особенно на национальных окраинах, способствовал усилению здесь русского элемента, что было призвано укрепить государственное единство. В Остзейском крае он положил конец засилью немецких дворян, без зазрения совести угнетавших и русских и местных, эстонских, литовских и латышских, крестьян. В Прибалтике ведь просто шла германизация населения! В Великом княжестве Финляндском и Царстве Польском он также нетрепетной рукой защитил права русских, которых теснили с государственной службы.

И везде император особое внимание уделял восстановлению авторитета и значения Православной Церкви и православия. К примеру, в Финляндии православная вера оказалась в подчинении и зависимости от лютеранского правительства и подвергалась всевозможным стеснениям, а духовные лица нередко — и оскорблениям. Конечно же, 

русский православный царь не мог смириться с такой ситуацией! Кроме того, правительство ввело ряд ограничений в отношении религиозных сект, строго пресекало их противозаконные действия. В 1882 году были утверждены ограничительные “временные положения” об иудеях.

В годы царствования Александра III значение Русской Православной Церкви вообще продолжало увеличиваться. Особую роль в этом сыграл обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев. Улучшилось материальное положение духовенства, росло число храмов и монастырей, значительно оживилось духовное образование, развивалось издательство духовно-нравственной литературы. В 1890 году была введена должность протопресвитера военного и морского духовенства, который возглавил управление духовной жизнью русской армии и флота. Тем не менее Церковь продолжала оставаться подчиненной светской государственной власти.

Консервативный поворот в правительственной политике Александр III сопровождал непременной заботой об экономическом развитии России. Продолжалась крестьянская реформа. В 1881 году был издан закон об обязательном выкупе крестьянами надельной земли и понижении выкупных платежей. Через год, в 1882 году, учредили Крестьянский банк, который начал действовать с 1883 года и стал предоставлять крестьянам ссуды для покупки земли в частную собственность. В 1882 году в России была отменена подушная подать, а в 1883 году получили льготы старообрядцы. Были завершены “военная” реформа и реформа Министерства внутренних дел, начатые в 1870-е гг.

Правительство занялось и решением “рабочего вопроса”, ведь развитие промышленности привело к росту числа рабочего класса. В 1880-х гг. издали ряд законов, определявших права рабочих и условия их найма. Для контроля за исполнением владельцами-работодателями фабричного законодательства учреждалась фабричная инспекция. Министры финансов Н.Х. Бунге, И.А. Вышнеградский и С.Ю. Витте начали крупные экономические и финансовые реформы, которые получили одобрение и поддержку царя. Таможенный тариф 1891 года оградил отечественную промышленность от нового притока ненужных, но дешевых иностранных товаров широкого потребления, наводнявших русский рынок.

В результате всех этих мероприятий в России начался бурный промышленный подъем, быстро вырос и окреп курс российского рубля. Неизменно год от года возрастало благосостояние народа. Единственным трудным испытанием, пережитым в правление Александра III, стал вызванный неурожаем массовый голод 1891 года. Но правительство справилось с последствиями природного катаклизма, а в последующие годы урожайность 

вновь стала высокой.

В конце XIX столетия крайне популярной стала статистика, позволявшая точно диагностировать состояние народной жизни. Вот и воспользуемся трудами отечественных статистиков, и приведем всего лишь несколько цифр, показывающих, сколь возросла экономическая мощь России за время царствования Александра III. Резко увеличилась производительность сельского хозяйства, да так, что экспорт зерновых возрос в 1,5 раза: с 287 млн пудов в 1876—1880 гг. до 444 млн пудов в 1896-1900 гг. Выплавка чугуна увеличилась на 190% (в США — на 50%, в Германии — на 72%), производство железа — на 116% (в США — на 63%, в Германии — на 78%), каменноугольная промышленность возросла на 131% (в США — на 61%, в Германии — на 52%). В России активно строились железные дороги — Закаспийская и Закавказская. Было положено начало крупнейшему проекту, доселе непревзойденному никем в мире — строительству Великого Сибирского пути (Транссибирской магистрали), сооруженной в итоге всего за 15 лет! И в целом, к началу XX столетия Россия вырвалась на одно из первых мест в мире по темпам экономического роста.

В этом отношении царствование Александра III доказало одну великую и непреложную вещь — все стенания либеральных экономистов о том, что экономика развивается только в либерально-демократических странах и по либеральным лекалам, оказались ложью! В России главным условием экономического подъема является духовно-созидающая, крепкая, национально-ориентированная и консервативно-настроенная государственная власть! Опора на русскую традицию — сколь же благодарен и благоденственен этот принцип для России!

Столь же удачной была и внешняя политика Александра III. Российская империя не воевала тринадцать лет, благодаря тому огромному авторитету, которым пользовались в мире Александр III и русская армия. Крылатыми стали слова императора Александра III о том, что у России в мире есть только два союзника — русская армия и русский флот.

К примеру, в 1885 году афганские войска, подстрекаемые англичанами, развязали с Россией пограничный военный конфликт, но были наголову разбиты войсками генерала Комарова на реке Кушке. Англия попыталась использовать этот пограничный инцидент как повод для начала большой войны против России. Но твердая позиция императора Александра III показала Англии, что Россия не боится никакой войны. Англия, эта “владычица морей”, вынуждена была отступить. В результате за Россией были закреплены земли Средней Азии.

В 1881 году Александр III восстановил в Европе “Союз трех императоров”. Но формальный политический союз России с Германией и Австро-Венгрией просуществовал 

недолго — до 1887 года. Тогда русский царь прервал союзнические отношения с австрийцами и воспрепятствовал Германии в подготовке нового военного вторжения во Францию, вынудив кайзера Вильгельма I отвести крупную германскую армию от французской границы.

В 1891—1893 гг. Александр III удивил весь мир, оформив военный и политический союз России с республиканской Францией. Притчей во языцех стало известие о том, что русский самодержавный царь при торжественном приеме французских гостей спокойно и почтительно выслушал “Марсельезу” — революционный гимн новой дружественной державы.

Стараниями Александра III великая и могущественная Россия обеспечила и Европе длительный и прочный мир. И не случайно в историю Александр III вошел под почетным прозванием “Миротворец”. Причем русского императора так именовали не только в России, но и за границей.

Легендой стал один случай. Рассказывали, что однажды Александр III в одиночестве ловил рыбу на удочку, ибо очень любил это занятие. Генерал-адъютант подошел к нему и почтительно доложил, что представитель одной великой державы давно уже дожидается его приема. Император, оторванный от любимого увлечения, раздраженно бросил: “Пока русский царь ловит рыбу, Европа может обождать…” Так оно и было на самом деле, пока царь-Миротворец правил Россией.

17 октября 1888 года царь пережил страшное событие — у села Борки под Харьковом потерпел крушение царский поезд. Александр III и его семья чудом остались живы. Государь долгое время руками подпирал один из вагонов, не давая ему упасть с железнодорожного полотна, пока люди выбирались из-под обломков…

По мнению многих современных исследователей, эпоха правления Александра III была едва ли не самой счастливой в истории России Нового времени. Действительно, Россия не испытывала ни войн, ни внутренних смут, шло плавное и быстрое развитие народного хозяйства, подъем промышленности и сельского хозяйства, рост благосостояния населения. Впервые за весь XIX век в сбалансированное состояние были приведены финансы, началось стремительное создание современного морского флота — военного и гражданского. Русская национальная культура переживала один из лучших периодов в своей истории, достигнув высочайшего мирового уровня.

Росло и само население, и по подсчетам великого ученого Д.И. Менделеева, если бы сохранились тенденции, развитые при Александре III, то во второй половине XX 

столетия число русского народа возросло бы до 400 млн человек со 125 млн в конце XIX века!

Д.И. Менделеев, на основе тщательных расчетов, составил самый благодатный прогноз развития России в XX столетии, в том случае, “если она продолжит Петром Великим завещанный, Александром III реально начатый порядок развития всех видов промышленности, в том числе земледелия”. В 1905 году Д.И. Менделеев в своей книге “Заветные мысли” писал: “Если с промышленностью русский народ начнет хоть немного богатеть, как он явно богатеет у меня на глазах в Клинском уезде, то он не перестанет плодиться и еще умножит прирост... удваиваясь примерно в 40 лет...”

Но в последующие годы внезапная болезнь почек поразила русского монарха. 20 октября 1894 года он скончался. Ему было всего сорок девять лет…

С.Ю. Витте, чья государственная карьера взлетела при Александре III, но сам придерживавшийся либеральных убеждений, писал: “Я убежден в том, что если бы императору Александру III было суждено продолжить царствование еще столько лет, сколько он процарствовал, то царствование его было бы одним из великих царствований в Российской империи...”

Думается, С.Ю. Витте был прав. Вступив на престол в обстановке глубокого общественного кризиса, Александр III передал своему наследнику бразды правления страной, находящейся в состоянии экономического подъема и внутренней стабильности. И столь ранняя смерть государя императора Александра III стала истинной трагедией для России. При нем многих катаклизмов, постигших наше Отечество в XX столетии, нам наверняка удалось бы избежать. Однако, что делать...