План
Введение
1 Юность Карла VI (1380—1388)
1.1 Детство
1.2 Регентство
1.3 Коронация Карла VI
1.4 Внутренняя политика при регентстве
1.5 Внешняя политика
1.6 Результаты регентства
1.7 Брак

2 Эпоха «мармузетов» (1388—1392)
3 Безумие
3.1 Предыстория
3.2 Король в лесу под Ле-Маном
3.3 Второй приступ безумия — «бал объятых пламенем»
3.4 Последующие тридцать лет
3.5 Одетта де Шамдивер
3.6 Гипотезы о причинах королевской болезни
3.6.1 Версия первая — психическое расстройство
3.6.2 Версия вторая — отравление


4 Затишье перед бурей. Время внешнего и внутреннего мира (1392—1404)
5 Гражданская война между арманьяками и бургиньонами — первый период (1404—1415)
6 Возобновление Столетней войны. Гражданская война между арманьяками и бургиньонами — второй период (1415—1420)
7 Фактический распад Франции (1420—1422)
8 Смерть и погребение
9 Итоги царствования
10 Брак и дети
11 В культуре
12 Источники

Список литературы

Введение

Карл VI Безу́мный, официальное прозвище Возлю́бленный (фр. Charles VI le Fol, ou le Bien-Aimé; (3 декабря 1368 — 21 октября 1422) — король Франции с 1380 г., из династии Валуа.

Сын и преемник Карла V Мудрого.

1.6. Результаты регентства

Эпоха всевластия (1380—1388) дядей Карла VI характеризовалась безраздельным разгулом личных амбиций принцев крови.^[4] Неаполитанский поход (1382—1384) Людовика I Анжуйского, фландрский поход Филиппа Смелого, меценатство Жана Беррийского оплачивались из королевской казны, также огромные средства были среди прочего выброшены на неудавшуюся экспедицию в Англию. Победа при Роозенбеке мало что дала французской короне. Для того, чтобы оплатить необходимые на ведение войны и амбиции принцев крови расходы, были резко подняты косвенные налоги и вновь введена подымная подать. Восстания в Париже, Руане, Реймсе были подавлены с редкой жестокостью, на мятежные города были наложены крупные штрафы.

1.7. Брак

В 17 лет Карл превратился в статного юношу, крепкого и сильного настолько, что без труда мог сломать руками подкову. Дядьями было решено устроить его брак. На выбор ему были предложены принцессы лотарингская, ланкастерская, австрийская и баварская. Регенты немедленно отвергли возможность брака короля с англичанкой, и склонялись к дочери герцога лотарингского, так как считалось, что она «наиболее привычна к французским манерам», но герцоги Беррийский и Бургундский предпочли в этом случае последовать воле покойного короля, прочившего в жены наследнику немку. С политической точки зрения, брак преследовал цель заручиться немецкой поддержкой против англичан, причем особенно привлекали королевских дядей в этом вопросе баварские Виттельсбахи.^[5] Ко всем принцессам были направлены художники, и конечно же, самым красивым оказался портрет Изабеллы Баварской. Но король, проявив неожиданную твёрдость, настоял на том, чтобы лично увидеться с предполагаемой невестой, так как «ему придётся провести с ней в любви всю жизнь». Потому было решено, что герцогиня Брабантская отправится в Амьен вместе с Изабеллой, якобы для поклонения святыням, и туда же как бы невзначай, прибудет король. Принцессу сопровождали её дядья Баварские, но перед встречей с королем французы настояли на том, чтобы возможную невесту переодели, так как «её платье было слишком простым с точки зрения французов».

Карл действительно был увлечён красивой немкой и после первой же аудиенции приказал немедленно готовиться к свадьбе, так как по собственным его словам до венчания «не сможет глаз сомкнуть из-за неё». Во время той же аудиенции коннетабль проницательно заметил сеньору де Куси: «клянусь честью, эта дама приберёт короля к рукам целиком и полностью, — он уже смотрит на неё влюблёнными глазами».

18 июля амьенский епископ обвенчал молодых, в тот же день Изабелла была коронована.

Эпоха «мармузетов» (1388—1392)

3 ноября 1388 года Карл VI на заседании королевского совета заявил, что, не будучи более ребёнком, принимает власть в свои руки.^[6] Дядья были удалены из совета, их требования компенсировать их затраты по управлению страной оставлены без внимания. Оба герцога уехали в свои владения, по всей видимости спокойно, однако же, на следующий день без видимой причины скончался кардинал Лаонский, как считалось, подвинувший короля к этому шагу. В том, что его смерть была результатом отравления, не сомневался никто.

Фактически апатичный и слабохарактерный король передоверил власть другой придворной партии, получившей название «мармузетов» (Оливье де Клиссон, Жан де Вьенн, Жан ле Мерсье, Жан де Монтагю, Бюро де ла Ривьер).^[4] Это были, в основном, оставшиеся не у дел советники Карла V, мечтавшие вернуться к методам правления покойного короля. Они поделили между собой власть следующим образом: коннетабль возглавил армию, де ла Ривьер взял на себя управление дворцовым хозяйством, Жан де Мерсье и Жан де Монтагю взяли на себя управление финансами. Единственным из прежних правителей остался у власти герцог де Бурбон, дядя короля с материнской стороны. Из парламента и органов управления сторонники дядьёв были удалены. Для пресечения коррупции основные государственные должности должны были впредь замещаться лицами, избранными королевским советом. Были реформированы финансовые органы, в том числе созданы Палата эд и Курия казны и приняты меры по возврату к полноценной монете. В ходе поездки короля в Лангедок в конце 1389 года мармузеты выявили ряд чудовищных финансовых злоупотреблений, имевших место в наместничество Жана Беррийского.

Были частично отменены введённые во времена регентства налоги, Парижу возвратили его древние привилегии, купеческим прево Парижа был назначен будущий биограф короля Жювеналь дез Юрсе. Он приложил все силы, чтобы восстановить речной флот, восстановил спокойствие, и постепенно привел экономику к более устойчивому состоянию.

Канцлером стал Арно де Корбье, изменивший структуру парламента, в который были на равных основаниях введены представители духовенства и светской власти, с англичанами было заключено трёхлетнее перемирие, и постепенно прежние беды стали забываться — во всём произошедшем ранее народ винил жадность и неразборчивость принцев. Сам король, казалось, достиг всего, о чем можно было желать. Как пишет хронист, он «превосходил всех мужчин в королевстве — высокий, крепко сбитый, кровь с молоком, с ярким, проницательным взглядом и шапкой светлых волос. Среди придворных никто не мог соперничать с ним в стрельбе из лука или метании дротика. Он был добр и прост в обращении и не отказывал в аудиенции никому, даже самым незнатным из народа, многих помнил по имени и никогда не забывал оказанных ему услуг. Бывало, он гневался, но никогда не проявлял несправедливости, помня, как веско звучит любое слово, сказанное принцем, и как может осчастливить или повергнуть в отчаяние подданного один его взгляд».

Именно в это время король выбрал своей резиденцией Отель Сен-Поль, у реки, на улице Сен-Антуан. Внутри эта резиденция состояла из прихожей, зала для аудиенций, спальни, двух кабинетов и гардеробной. Также здесь была «неаполитанская комната», комната для занятий, ванная, голубятня, зал Совета, где иногда собирался Парламент, две часовни — большая и малая, парильная комната или, как он сам её называл «комната, чтобы греть спину», вольер, зал для игры в теннис и зоопарк, где держали львов.

Тем временем продолжалась война за Неаполитанское королевство, в которой Карл также решил принять участие, но сначала было решено устроить по всем правилам посвящение в рыцари Людовика II Анжуйского, кузена короля, и по этому случаю устроить рыцарский турнир, а вслед за тем торжественно короновать свою жену и устроить ей триумфальный въезд в столицу. Грандиозные празднества требовали средств, и постепенно король стал забывать собственные обещания и вновь вводить ранее отменённые налоги.

В 1389 году решено было предпринять поход в Неаполитанское королевство, с целью утвердить на троне Людовика II Анжуйского, король также собирался отправиться туда, чтобы по пути проинспектировать все французские провинции. Он прошел через Бургундию, посетил Лион, затем Авиньон, где был принят Климентом VII.^[2] 1 ноября состоялась коронация Людовика. 15 ноября король отправился в Лангедок, жители которого неоднократно жаловались на тиранию герцога Беррийского. Герцог предпочел на время уехать, но его казначей Бетизак, наворовавший лично для себя 100 тыс. франков и обвинённый в ереси был сожжён живьём. В дальнейшем король посетил Тулузу и графство Фуа, и наконец вернулся в Париж.

5 февраля 1392 года королева родила сына, объявленного дофином Франции, по поводу чего вновь были устроены пышные празднества. Ребёнок получил имя Карл, вслед за своим старшим братом, который однако, смог прожить только три месяца.

В том же году король сосватал свою дочь Изабеллу за сына герцога Бретонского, дав за ней приданого 500 тыс. золотых франков.

Оборотной стороной правления мармузетов стало всё возрастающее влияние брата короля — Людовика Орлеанского (1370—1407). Теперь уже этот принц, оказавшись у кормила власти, беззастенчиво злоупотреблял ею.

В целом, правление мармузетов не достигло декларируемых целей. Налоговая система осталась неизменной, административные реформы не были доведены до конца.^[7]

3. Безумие

3.1. Предыстория

Первые тревожные симптомы стали проявляться в апреле 1392 года, когда король впервые перенёс «лихорадку, сопровождавшуюся длительной горячкой», как то называет его личный врач. В дальнейшем стали замечать, что суверен время от времени страдал болезненной раздражительностью, выходя из себя по причине любого громкого или резкого звука, но достаточно быстро успокаиваясь. Отмечали также, что во время этих приступов он делал «движения и жесты, несовместимые с его королевским достоинством». Однако, ситуации не было уделено должного внимания, и она продолжала ухудшаться.

3.2. Король в лесу под Ле-Маном

Пьер де Краон, уроженец Анжу, был королевским кузеном. Этот человек имел очень дурную славу с тех пор, как Людовик Анжуйский послал его к жене с просьбой привезти сколь возможно денег для продолжения войны в Италии, а Краон, получив от его жены сотню миллионов франков, как считается, прокутил их в компании венецианских куртизанок. Так или иначе, после смерти мужа, герцогиня Анжуйская начала против него судебный процесс, который завершился в её пользу, и Краону было приказано возместить украденное. Герцоги Беррийский и Бургундский ненавидели его, и неоднократно угрожали выбросить из окна, но Краона взял под свое покровительство брат короля, герцог Туреньский, вероятно, из желания насолить обоим дядьям, но и с ним он рассорился, как считается, открыв глаза герцогине на амурные похождения её мужа. По настоянию брата короля, Краону было приказано вернуться в Анжу, но тот затаился в Париже, сняв дом на улице Шартон. Неизвестно, чем вызвал его ненависть Оливье де Клиссон, хроникёры предполагают, что это был результат зависти, но так или иначе, Краон атаковал коннетабля на улице Сен-Антуан, наняв для успеха своего плана несколько бретеров. Клиссон, проходивший по улице только в сопровождении двух безоружных лакеев, вначале принял Краона за брата короля и пытался уговорить оставить свою затею, затем, поняв, кто перед ним, обнажил клинок. Кираса, которую Клиссон всегда носил под одеждой, спасла ему жизнь, однако, раненый коннетабль упал с коня, и убийцы, сочтя его мёртвым, бежали. Клиссона подобрал на пороге своего дома некий пекарь, и послал за помощью в королевскую резиденцию.

К счастью, раны оказались не опасны, хирурги заверили короля, что через 15 дней коннетабль будет здоров. Прево Парижа немедленно организовал погоню за убийцами, трое из которых были схвачены и повешены на следующий день. Краон был заочно приговорён к ссылке, лишению имущества. Краон бежал в Бретань, где герцог гостеприимно отнесся к нему и отказался выдать королю.

В этом случае король и его совет были единодушны — решено было собрать войско и атаковать Бретань, местом сбора был назначен город Ле-Ман. К походу присоединились оба дяди короля, причем по этому случаю герцог Беррийский получил прощение и с него взято было слово впредь не притеснять своих подданных.

Герцог Бретонский тем временем прислал письмо, в котором клялся, что не знает, куда бежал из его владений Краон, и в подтверждение своих слов, был готов открыть перед королевскими войсками ворота всех городов, чтобы дознание было проведено на месте. В то же время королева Арагонская прислала письмо, что при попытке бежать в Африку в Барселоне был арестован некий французский рыцарь, который, видимо, и был Краоном. Герцоги Беррийский и Бургундский были склонны прервать поход, но коннетабль настоял на его продолжении.

5 августа 1392 года армия покинула Ле-Ман и направилась к Нанту. Король уже накануне похода плохо себя чувствовал, в Амьене он второй раз пролежал несколько дней в постели из-за «лихорадки, сопровождавшейся сильной горячкой», и с тех пор казался печальным и рассеянным. Встревоженные слуги уговаривали его принять лекарство, но он отказался неожиданно резко. День был очень жаркий, по словам летописца король был одет «в черную бархатную куртку, в которой вскоре покрылся потом, ярко-алую шапку, держал в руке жемчужные четки, которые королева дала ему в дорогу».

Он успел отъехать около одного лье от города, когда некий оборванец пустился ему вслед, крича изо всех сил: «Остановись, король! Тебя предали!» Ситуация усугубилась тем, что один из пажей короля как раз в этот момент заснул, или отвлекся, и выпавшее из его рук копье с лязгом ударило по шлему одного из пехотинцев.

Стоит отметить, что о старике «босоногом, с непокрытой головой, одетом в разорванный дублет», пишет лишь Фруассар, узнавший всю историю из вторых рук. Мишель Пуантен, бенедиктинский монах, сопровождавший короля в этом походе, со своей стороны говорит лишь о копье, выпавшем из рук пажа, и о том, что всё произошло «в одном лье от города, недалеко от местного лепрозория».

Так или иначе, известно, что сразу вслед за этим король выхватил из ножен шпагу и с воплем «Вперед, вперед на предателей!» проткнул пажа, затем бросился на собственных рыцарей. Он успел убить бастарда де Полиньяка, ранил ещё троих и погнался за собственным братом, который, однако, успел укрыться в лесу. В течение часа король рыскал среди собственной армии, пока шпага в его руке не сломалась, а кастелян двора Гийом Мартел, не бросился на круп лошади и обхватил его сзади. Короля повалили на землю, после чего он впал в забытьё, и был на повозке доставлен в город. Следующие два дня он пробыл в коме, причем по сообщению личного врача, тело короля постепенно остывало, лишь грудь оставалась тёплой, и с трудом прослушивались тоны сердца. Все ждали смерти Карла, но на третий день он пришел в себя. Первый приступ безумия остался позади.

Очнувшись, король немедленно назначил пенсии для вдов и детей убитых, и далее, по настоянию врачей вернулся в Париж. Передав бразды правления в руки дядей, которые «не оставили его в беде» он дни напролет проводил в своей парижской резиденции, развлекаясь игрой в теннис и охотой на птиц. К делам правления он отказывался возвращаться, раздражаясь, если ему это предлагали. Окружающие были скорее склонны объяснять такое поведение леностью, но отнюдь не рецидивом болезни.

3.3. Второй приступ безумия[&][#]160[;]— «бал объятых пламенем»

29 января 1393 года королева устроила бал-маскарад по поводу свадьбы одной из своих фрейлин — Катерины де Фастоврин. Праздник проходил либо в Отеле Сен-Поль в Париже, либо, по другим источникам, в парижском районе Сен-Марсель, в отеле королевы Бланки, вдовы Филиппа VI. Согласно бытовавшему в то время обычаю, во время свадьбы вдовы, повторно выходящей замуж, устраивали «шаривари» — шуточный бал, с оглушительной игрой на кастрюлях и мисках, танцами с непристойными движениями и всякого рода дурачествами. Король явился в сопровождении графа Жана де Жуаньи, бастарда Ивена де Фуа, Эймара де Пуатье, Ожье де Нантуйе и Гуго де Гисе, одного из своих оруженосцев. Король и его спутники были в масках и «костюмах дикарей» — надетых прямо на тело льняных мешках, обмазанных воском (или пеком) с приклеенной сверху растрёпанной пенькой, изображавшей шерсть. Все «дикари», кроме короля, были поочередно скованы цепями.

По воспоминаниям современников, он подошёл поздороваться к герцогине Беррийской, своей тётке, которая была заинтригована тем, кто это, но не смогла узнать короля под маской. Остальные «дикари» стали приглашать на танец дам.

Не менее заинтригованный брат короля, Людовик Орлеанский, поднес факел к одному из ряженых и случилось неизбежное. Костюм, пропитанный воском, вспыхнул, пламя передалось от одного «дикаря» к другому, начался пожар, и гости в панике бросились к дверям, где немедленно образовалась толкотня и давка. Бастард де Фуа нашел в себе силы крикнуть «Спасайте короля!», но единственная, кому удалось не потерять голову, была герцогиня Беррийская, которая закутала короля своими юбками и так потушила на нем пламя. Ожье де Нантуйе сумел спастись, освободившись от цепей и бросившись в таз с водой для мытья посуды, остальные получили смертельные ожоги и умерли несколько дней спустя.

В раскаянии герцог Орлеанский винил в произошедшем исключительно самого себя, и приказал выстроить на свои деньги Орлеанскую часовню, располагавшуюся возле Целестинской церкви, где молился за души погибших. От вида горящих заживо людей рассудок короля вновь помутился, и в течение нескольких дней он не узнавал никого вокруг, отказывался от своего имени и королевского сана, уверял, что никогда не был женат и не имеет детей, раздражался, когда к нему пыталась подойти королева Изабелла, и громко требовал «убрать от него эту женщину, которая за ним следит»^[8].

Болезнью короля была встревожена вся страна, ради его выздоровления служились мессы, устраивались паломничества, во имя спасения души короля из Парижа были изгнаны все живущие там евреи. Родившаяся в тот же год принцесса Мария была «обещана Богу» — то есть обречена стать монахиней, чтобы молитвы юной девочки искупили грехи её отца. К королю была отправлена делегация парижских ремесленников и купцов.

3.4. Последующие тридцать лет

В дальнейшем болезнь короля приобрела цикличный характер, периоды умопомешательства сменялись просветлениями, когда ничто не напоминало о произошедшем, и Карл мог вполне успешно заниматься своими обязанностями — принимать вассальные присяги, диктовать письма и собирать королевский совет. К сожалению, с годами периоды просветления становились всё короче, а помрачения — тяжелей и продолжительней. Всего было подсчитано, что за тридцать лет до кончины, король перенес от 44 до 52 приступов, во время которых его запирали в его собственной резиденции, где ради безопасности были забраны решетками окна и балкон.

Летописцы обращают внимание, что король сам чувствовал приближение рецидива, и бросив все дела, спешил назад в Париж, чтобы в течение нескольких месяцев прожить взаперти, затем два или три — снова провести в достаточно вменяемом состоянии. Адвокат двора Жан Жювеналь дез Юрсен так вспоминал о начале одного из приступов:

Как тяжко было слушать сетования и жалобы доброго короля, когда он чувствовал, что вновь погружается в пучину безумия, и взывал к милосердию Господа, и Божьей матери и всех святых, и громко молился; благородные кавалеры, дамы и девицы горько плакали от сострадания и жалости к нему.

Подробности отдельных приступов нам известны лишь за период первых пяти лет, в дальнейшем, как замечает Бертран Гине, посвятивший безумию короля специальную работу «к его болезни все привыкли, и история двигалась вперёд уже без участия короля».

Известно, что во время следующего периода затмения, случившегося летом того же года, король стал уверять, что его зовут Жорж, и на его гербе изображен лев, пронзённый шпагой. Безумец доходил до того, что пытался соскребать с посуды подлинный герб Валуа, гримасничал и отплясывал что-то бравурное.

В приступах умопомрачения, он бывало орудовал кулаками, бросаясь на любого, находящегося поблизости — впрочем, уже не доходил до убийства. Особенно доставалось королеве Изабелле, в конечном итоге, опасаясь за свою жизнь, она сочла за лучшее поселиться отдельно, лишь время от времени навещая короля во время просветлений. По слухам, герцог Орлеанский советовал ей, забрав с собой детей, бежать из страны.^[8]

Иногда приступ характеризовался непомерной веселостью, во время которой король вел себя как шкодливый мальчишка, разрывая в клочья занавеси, ломая стулья и швыряя посуду в камин, или наоборот, с воплями бежал от неизвестной опасности.

Несколько раз случалось так, что король воображал, будто сделан из стекла, и громко требовал облачить его в железные латы, чтобы не быть случайно разбитым. В 1405 году он в течение пяти месяцев отказывался мыться и не давал себя стричь и брить, отказывался от еды. В это время, как считается, его должны были обслуживать от 10 до 12 дюжих лакеев, в кирасах, надетых под рубашки, и почти насильно переодевать и мыть короля, менять постельное белье.

3.5. Одетта де Шамдивер

Одетта (Удина, Одинетта) де Шамдивер была дочерью королевского конюшего, наследственные владения ее отца находились в Бургундии — сеньоры де Шамдивер были вассалами местного герцога. Считается, что её представил ко двору в 1405 году брат короля, и, возможно, какое-то время она была его любовницей. В дальнейшем королева, обратив внимание на юную фрейлину, приставила её сиделкой и наложницей к душевнобольному королю.

Вероятно, Одетта привязалась к нему, и два года спустя родила от короля дочь по имени Маргарита, в дальнейшем признанную Карлом VII и выданную замуж за сеньора де Белльвилль. Некоторые авторы «нетрадиционных теорий» считают, что Маргарита была той, кого мы знаем под именем Жанны д’Арк, а сыграв свою роль, тихо исчезла с исторической сцены.

Так или иначе, Одетта провела рядом с безумным королем 16 лет, практически не отходя от него до самой кончины. Ей одной удавалось успокаивать приступы ярости, по свидетельству летописцев, одного укоризненного взгляда или, в худшем случае, угрозы разлюбить и уйти, хватало, чтобы купировать самый тяжелый рецидив.

Одетте де Шамдивер приписывается введение во Франции игральных карт, которые она заказала некоему художнику, причем из казны за работу было уплачено «шесть су парижской чеканки».

Король увлёкся игрой, причём ставкой в ней служили плотские утехи — проиграв, Одетта должна была разделить постель с королем. Чтобы успокоить больного, она часто уступала ему, и каждый выигрыш король сопровождал радостным криком «Я победил англичан!»

3.6. Гипотезы о причинах королевской болезни

К сожалению, источники, описывающие состояние короля, очень скудны и содержат, в основном, не симптомы и врачебные наблюдения, а результаты, которыми оборачивалось то или иное состояние. Как метко заметил Бертран Гине, «описывалось состояние не человека — но короля», потому из имеющихся отрывочных данных можно сделать во многом взаимоисключающие выводы.

Версия первая — психическое расстройство

Авторы, придерживающиеся этой версии, в первую очередь вспоминают, что расстройствами психики страдала мать Карла — Жанна Бурбонская, к тому же, обращается внимание, что Карл V женился на кузине — близкородственный брак тоже мог повлиять на состояние психики потомков. Стоит отметить, что слабоумие проявилось и у внука Карла, сына короля Генриха V и дочери Карла Катерины Валуа — Генриха VI — объявленного в младенческом возрасте королем Англии и Франции. Так же как безумие его деда едва не привело к гибели французского королевства, безумие внука стало началом едва не погубившей феодальную Англию войны Роз.

Потому, если принять версию психического расстройства, состояние Карла отождествляют с наследственной шизофренией, спусковым механизмом которой послужило некое вирусное заболевание («лихорадка, сопровождаемая длительной горячкой») на которую единодушно ссылаются источники.

Другой вариант диагноза — маниакально-депрессивный психоз, но и в том и в другом случае обращается внимание на «нетипичность» протекания.

Версия вторая — отравление

Слухи о том, что «короля околдовали и отравили» начали ходить с первого же приступа болезни — ярости, охватившей Карла в лесу под Ле-Маном.

Привычные методы лечения, состоявшие в то время в исповеди, утешении, назначении успокаивающих средств, не давали эффекта, потому, в полном отчаянии, для излечения короля призывались алхимики и откровенные шарлатаны, один из которых стал потчевать пациента среди прочего — растёртым в порошок жемчугом, что привело, конечно же, не к выздоровлению, но к жестоким болям в желудке. Король в момент просветления однажды обратился к собравшимся придворным и принцам крови:

Ради Бога, если в этом зале присутствует некто или нечто, виновные в моей болезни, прошу не мучить меня далее, а помочь скорее умереть.

Возможно, ещё одним толчком к упорным слухам об отравлении послужило дело некоего Першье, мошенника и убийцы, который под личиной странствующего монаха занимался явно криминальной деятельностью. Однажды, будучи в Париже, монах выпил лишнего, и неосторожно проговорился, что желает отравить короля. Возможно, за этим заявлением ничего не стояло, кроме пьяного бахвальства, но монаха схватили, и среди прочих улик при обыске отняли мешочек с травами, который он носил на шее. Осмотрев содержимое, лекарь короля пришел к выводу, что «одна из трав способна излечивать безумие, вторая — безусловно ядовита, остальные безвредны». За оскорбление величества монах был повешен.

Но слухи продолжали множиться, и в 1395 году Валентина Висконти, жена герцога Орлеанского была изгнана из дворца, так как её открыто обвиняли в отравлении и «порче», которую она якобы напускала на короля. Оснований тому было два — первое, её происхождение из Милана «страны интриг и ядов», второе — то, что не узнавая никого и питая враждебность к собственной семье, король тем не менее сохранял нежную привязанность к Валентине, которую звал своей «дорогой сестрой».

Интересно, что гипотеза об отравлении не потеряла своей актуальности и поныне, хотя считается во многом маргинальной. Её сторонники придерживаются мнения, что короля травили спорыньёй, и выдвигают на роль злодейки Изабеллу Баварскую и брата короля — Людовика, якобы желавшего таким образом занять французский престол.

Затишье перед бурей. Время внешнего и внутреннего мира (1392—1404)

Приступ безумия Карла VI в лесу под Ле-Маном позволил дядьям короля — Жану Беррийскому, Филиппу II Смелому Бургундскому, Людовику II Бурбонскому — вернуть себе власть. Хотя уже в сентябре 1392 года к Карлу VI вернулся рассудок, это было лишь временной передышкой. Уже в следующем году приступ повторился, в дальнейшем приступы становились всё более частыми и продолжительными. Тем не менее, дядьям короля удалось стабилизировать внутреннее положение страны.

В 1389 году между Англией и Францией было заключено трехлетнее перемирие, затем неоднократно продлеваемое. Ричард II, сломив сопротивление недовольных, последовательно усиливая свою власть, желал мира с Карлом VI, на дочери которого — Изабелле — женился в 1396 году.^[9]

Свержение Ричарда II в 1399 году Генрихом IV Ланкастером привело к продолжительным смутам в Англии. В результате Генрих IV, пришедший к власти под воинственными лозунгами, так и не смог возобновить войну с Францией.

Так неожиданно после долгой и неудачной первой половины Столетней войны Франция стала ведущей державой в Европе.

Французская дипломатия активно участвовала в решении вопроса о преодолении Великой схизмы. Дважды в 1398 году и 1408 году Франция отказывала в повиновении соперничающим папам, богословы Парижского Университета при поддержке власти активно проповедовали приоритет соборов над папами, предвосхищая идеи Констанцского и Базельского соборов.

Возрождается идея крестовых походов. В 1391 году дядя короля Людовик II Бурбонский возглавил неудачный поход против тунисских мусульман. В 1396 году французские рыцари, возглавляемые Иоанном Бесстрашным, сыном Филиппа II Смелого Бургундского, принимали активное участие в крестовом походе Сигизмунда против турок, закончившемся катастрофой под Никополем. Чуть позже французы под командованием маршала Бусико пробились в Константинополь, единственные из европейских рыцарей, откликнувшиеся на призыв о помощи Мануила II.

В 1401 г. умер дофин Карл, и титул перешел к его младшему брату Людовику, графу Гиеньскому.

Гражданская война между арманьяками и бургиньонами — первый период (1404—1415)

После смерти Филиппа II Смелого Бургундского в 1404 году идиллии пришел конец. С одной стороны, к власти рвался сын покойного Иоанн Бесстрашный, опиравшийся на всё расширявшиеся владения в Нидерландах. С другой стороны, брат короля Людовик Орлеанский, опираясь на поддержку Изабеллы Баварской, жены Карла VI, добился неограниченного влияния на больного короля. В 1405 году дело дошло до вооруженного столкновения: войска Иоанна Бесстрашного шли на Париж, Людовик Орлеанский и Изабелла Баварская пытались похитить наследника престола Людовика Гиенского. Конфликт удалось погасить, но стычки в Совете между Людовиком Орлеанским и Иоанном Бесстрашным продолжались, при этом обе стороны продолжали собирать войска. К 1407 году конфликтующие стороны удалось склонить к миру, но в ноябре 1407 года Людовик Орлеанский был убит по приказу Иоанна Бесстрашного.^[4]

Сразу после убийства своего врага Иоанн Бесстрашный, опасаясь мести, бежал в свои владения. Убийство Людовика Орлеанского на время сплотило всех принцев крови. Сложившаяся партия противников Иоанна Бесстрашного в разное время включала в себя вдову Людовика Орлеанского Валентину Висконти, их сына Карла Орлеанского (1391—1465), Жана Беррийского, Людовика II Анжуйского, Людовика II Бурбонского и его сына Иоанна I Бурбонского, сыновей Карла VI Людовика Гиеньского, Иоанна Туреньского и будущего Карла VII. Эта партия первоначально называлась орлеанской, но своё более распространённое название — арманьяки — она получила от имени наиболее активного своего члена графа Бернара VII Арманьяка, с 1410 года тестя Карла Орлеанского, с 1416 года коннетабля. Именно Бернар VII Арманьяк приведет на помощь своей партии грозные гасконские банды, носившие на груди фамильный знак графов Арманьяков — белый крест. Сторонники Бургундских герцогов Филиппа II, Иоанна Бесстрашного и Филиппа III Доброго называются в русскоязычной литературе бургиньонами, то есть буквально «бургундцами».

Поскольку арманьяки на первых порах ограничивались лишь моральной поддержкой вдовы и сына Людовика Орлеанского, Иоанн Бесстрашный перешёл в наступление. Вскоре после убийства он уже вёл сепаратные переговоры с Жаном Беррийским, Людовиком II Анжуйским о своём прощении. В феврале 1408 года Иоанн Бесстрашный, договорившийся с принцами, вернулся в Париж, в марте 1408 года доктор Университета Жан Пти перед королем и двором прознёс речь, обвинявшую убитого Людовика Орлеанского в тирании и оправдывавшую его убийство. В Шартре 9 сентября 1409 года перед королем все принцы поклялись забыть обиды.

Между тем, Иоанн Бесстрашный, опираясь на свою партию и поддержку парижского населения, вскоре фактически захватил власть. В популистских целях Иоанн Бесстрашный издал от имени короля ряд ордонансов, упорядочивавших систему управления, провёл массовые увольнения в государственных органах, судах, казначействе, сократил жалование королевским чиновникам. Вершиной реформ бургиньонов стал изданный 26 — 27 мая 1413 года так называемый Великий реформаторский ордонанс. Этот ордонанс должен был вернуть к жизни идеи Карла V и мармуазетов, но фактически он так и остался мертвой буквой.

Между тем возобновившаяся в 1410 году гражданская война между бургиньонами и арманьяками, лидеры которых были объявлены вне закона, закончилась в 1412 года капитуляцией Жана Беррийского и последующим подчинением остальных принцев из партии арманьяков. В августе 1412 года враждующие принцы в очередной раз примирились друг с другом в Оксерре. В ходе этой войны обе стороны просили Генриха IV о вооружённом вмешательстве.

Созыв Иоанном Бесстрашным в 1413 году Штатов Лангедойля неожиданно приблизил конец его диктатуры. Бургиньоны, оказавшиеся в подавляющем большинстве в Штатах, и подогреваемые ими парижские низы вели себя вызывающе. 27 апреля 1413 года мятежники во главе с парижским мясником Кабошем ворвались во дворец Людовика Гиеньского, наместника больного короля, перебили его друзей, а затем убили всех найденных ими в Париже арманьяков. В течение последующего месяца мятеж следовал за мятежом, бунтовщики требовали от безумного короля и Штатов всё больших уступок. В результате этого и был издан ранее упомянутый Великий реформаторский ордонанс. Будучи делом рук одной партии, изданный в условиях террора, этот ордонанс только вызвал ответную реакцию арманьяков.

В течение июля 1413 года все лидеры арманьяков пришли к соглашению с Людовиком Гиеньским, бежавшим из Парижа в Понтуаз. 4 августа 1413 года Людовик Гиеньский, приветствуемый населением столицы, уставшим от террора бургиньонов, вернулся в Париж. 23 августа 1413 года Иоанн Бесстрашный, в свою очередь, бежал из Парижа. 1 сентября 1413 года в Париж вступили отряды арманьяков, возглавляемые принцами. 5 сентября 1413 года Великий реформаторский ордонанс был отменён, Иоанн Бесстрашный был торжественно объявлен вне закона. Теперь уже торжествующие арманьяки обрушили репрессии на бургиньонов, многие из которых лишились имущества и жизни.

В феврале 1415 года враги вновь подписали Аррасский мир, по которому приговор об изгнании Иоанну Бесстрашному был отменён, но ни власти, ни компенсаций он не получил. Пятьсот его ближайших сторонников были исключены из списка амнистированных.

Возобновление Столетней войны. Гражданская война между арманьяками и бургиньонами — второй период (1415—1420)

Во время междоусобной войны арманьяки и бургиньоны тайно вели переговоры с Англией, желая получить помощь для уничтожения соперников. Генрих IV не имел возможности вмешаться во французские дела, поглощённый собственными неурядицами. Его сын Генрих V, вступивший на престол в 1413 году, сумел покончить с уэльскими мятежниками и собственно английскими заговорщиками и решил возобновить войну с Францией. Официальные переговоры между французским и английским двором, ведшиеся в 1413—1415 годах, зашли в тупик по вине Генриха V, выставлявшего всё большие требования.

14 августа 1415 года Генрих V во главе английской армии высадился в устье Сены. 14 сентября 1415 года после месячной осады пал Арфлёр. Приближение зимы заставило Генриха V вести армию на север в Кале. Между тем правительство арманьяков, добившихся в 1414 году полного контроля над Карлом VI, собрало в районе Руана французскую армию, намного превосходившую по числу и боевому духу отступавших к Кале англичан. Уставший от французской погони Генрих V принял бой 25 октября 1415 года около Азенкура, в Артуа. Его пехота выстроила укрепления, лучники отличались меткой стрельбой, почва была размыта проливным дождём. Французские рыцари были вынуждены броситься в атаку спешенными и были перебиты английскими лучниками. После победы при Азенкуре Генрих V поспешно отступил в Кале и 16 ноября 1415 года отплыл в Англию.

Это, по существу, заурядный грабительский набег англичан имел роковые последствия для Франции. Множество французских дворян оказались в плену, за них было необходимо внести выкуп. Королевская казна, опустошённая враждующими партиями, попеременно сменявшимися у кормила власти, была пуста. Напротив, Генрих V, пользуясь своей победой, приобрёл новых союзников: сторону Англии в конфликте принял, в частности, император Сигизмунд.

В довершение всех бед, в том же 1415 г. умер от затяжной болезни дофин Людовик, и наследником престола стал его младший брат Карл (будущий Карл VII).^[1]

В августе 1417 года Генрих V вновь высадился в Нормандии. На этот раз речь шла не об очередном набеге, началось планомерное завоевание Нормандии. В течение 1417—1419 годов англичанам покорилась вся Нормандия кроме монастыря Мон-Сен-Мишель. Последним нормандским городом, сдавшимся после шестимесячной осады 13 января 1419 года, был Руан.

Между тем партия арманьяков рассыпалась. Одни её вожди, в том числе Карл Орлеанский и Иоанн I Бурбон, находились в английском плену, другие (Иоанн Беррийский, Людовик II Анжуйский, сыновья Карла VI — Людовик Гиеньский и Иоанн Туреньский) умерли. С июня 1417 года номинальным главой арманьякского правительства с титулом генерального наместника короля стал последний сын Карла VI дофин Карл, не обладавший никакими талантами руководителя и не имевший опыта в делах. За его спиной правил деспотичный и жестокий коннетабль Бернар VII Арманьяк. Но террор арманьяков уже не страшил измученное всё возраставшими налогами население. Большая часть городов Шампани и Пикардии, получив обещание от Иоанна Бесстрашного об освобождении от налогов, впустили гарнизоны бургиньонов. В апреле 1416 года восстание парижан против арманьяков было подавлено с беспримерной жестокостью.

Но Бернар VII Арманьяк и дофин Карл совершили роковую ошибку, — воспользовавшись очередным периодом просветления, им удалось обвинить перед королем его жену в распущенности и откровенном сожительстве с герцогом Орлеанским, и таким образом добиться приказа о ее высылке из Парижа в Тур, где королева должны была находиться на положении пленницы.^[1] 8 ноября 1417 года она бежала из Тура в Труа, где примирилась с Иоанном Бесстрашным. Здесь Изабелла Баварская была провозглашена регентшей на время болезни Карла VI, возглавив тем самым правительство бургиньонов, противостоявшее правительству арманьяков во главе с дофином Карлом. 29 мая 1418 года в Париже вспыхнуло восстание, горожане открыли ворота бургиньонам. Находившиеся в Париже арманьяки были вырезаны, погибли канцлер, коннетабль Бернар VII Арманьяк, и лишь начавшаяся в городе чума заставила граждан успокоиться..^[1] Дофину Карлу едва удалось бежать. Карл VI оказался вновь в руках бургиньонов.

Однако правительство бургиньонов было также неспособно остановить распад государства. Иоанн Бесстрашный из популистских соображений отменил важнейшие налоги — эд и талью, правительство с трудом существовало в основном за счет конфискаций и принудительных займов у сторонников арманьяков.`

В декабре 1418 года дофин Карл провозгласил себя регентом королевства. Тем временем, полностью покорив Нормандию, Генрих V приближался к Парижу и 31 июля 1419 года взял Понтуаз. Перед лицом опасности арманьяки и бургиньоны начали запоздалые переговоры. Иоанн Бесстрашный намеревался, примирившись с дофином Карлом, изгнать из его окружения последних арманьяков и править в дальнейшем от его имени. Но этим планам не суждено было сбыться. Во время второй встречи между лидерами партий 10 сентября 1419 года на мосту в Монтеро приближенные дофина Карла под предводительством Таннеги дю Шателя убили Иоанна Бесстрашного.

Убийство в Монтеро, запоздалая месть за смерть Людовика Орлеанского, дискредитировала арманьяков и их лидера дофина Карла в Северной Франции. Новый герцог Бургундский Филипп III Добрый, желая отомстить за смерть своего отца, начал совместно с Изабеллой Баварской переговоры с Генрихом V, завершившиеся договором в Труа (21 мая 1420 года. Париж открыл ворота перед англичанами.^[10]

В соответствии с этим договором Генрих V, женившийся на последней дочери Карла VI Екатерине, становился наследником французского престола и наместником Карла VI на время болезни последнего.^[11] Генрих V становился также герцогом Нормандским и принимал оммаж от герцога Бретонского. Дофин Карл навеки отстранялся от престола за «ужасные и громадные преступления и проступки» — считается, что королеве удалось добиться от супруга подобной уступки, обвинив младшего сына в практической узурпации трона.

Фактический распад Франции (1420—1422)

Таким образом, результатом растянувшейся на пятнадцать лет борьбы за власть между двумя группировками стало фактическое поражение Франции в Столетней войне, потеря престола национальной династией Валуа и переход короны к английским Ланкастерам. По условиям договора Франция не теряла в прямом смысле независимости, но в созданной двойной монархии она отходила на второй план. От Франции фактически отторгались провинции, из-за которых с XII века велась борьба с Англией, — Гиень, Нормандия, Бретань, полновластным сувереном которых становился Генрих V. Филипп III Добрый, ценой своего предательства, становился практически независимым государем, удерживая помимо своих наследственных владений Шампань и Пикардию. Арманьяки, сгруппировавшиеся вокруг слабовольного и неопытного дофина Карла, удерживали за собой свои апанажи к югу от Луары. Центральной власти во Франции фактически не стало.

В декабре 1420 года Карл VI в сопровождении своего зятя и намеченного преемника Генриха V, а также Филиппа III Доброго вернулся в Париж. Парламент одобрил договор в Труа, вызвал дофина Карла на суд и затем заочно осудил его, приговорив к вечному изгнанию из Франции.

Отъезд Генриха V в Англию вновь оживил надежды арманьяков. 22 марта 1421 года в битве при Боже погиб от рук арманьяков брат и предполагаемый наследник Генриха V Кларенс. Рассеянные по Северной Франции гарнизоны арманьяков продолжали партизанскую войну против англичан и бургиньонов, дофин Карл во главе новой армии двинулся на Париж. Генрих V был вынужден вернуться во Францию в июле 1421 года, последующий год ушел у английского короля на деблокирование Парижа. Неожиданная смерть Генриха V 31 августа 1422 года прервала его победную поступь, королем Франции он так и не стал.

8. Смерть и погребение

Карл VI пережил своего зятя на два месяца. Он скончался 21 октября 1422 года в Париже, во дворце Сен-Поль, брошенный всеми, даже своей женой, в окружении нескольких верных слуг. Причиной смерти была малярия, продолжавшаяся 37 дней, в течение которых от него не отходили верная Одетта, и её дочь Маргарита. Король не узнавал их, как впрочем, уже не способен был узнать никого другого. Последним оказался, по воспоминаниям современников, третий или четвёртый приступ болезни. Впрочем, сознание Карла прояснилось за несколько минут до смерти. Адвокат дез Юрсен так передаёт его последние слова:

Король прошептал: Моя дочь... я тебе отдаю... отдаю... а! Я позабыл, у короля Франции ничего нет... Благословение, вот и все, чем он может одарить... Одетта!... Одетта!..

^[12]

Карла оплакивал Париж, по всему пути следования процессии были открыты окна, и люди плакали и молились за успокоение его души. Король был погребён в Сен-Дени, причём, сопровождавшая его процессия была «слишком скромной для короля Франции». Рядом с гробом шли герцог Бедфордский, кастелян, канцлер двора, королевский духовник и несколько мелких чиновников. Возле открытой могилы герольды, как то полагалось по обычаю, сломали свои жезлы и бросили их на гроб короля, Берри, их глава, громким голосом возгласил смерть Карла VI и начало правление его преемника — Генриха Английского, как то прямо вытекало из заключённого в Труа договора. Новому королю исполнился в то время год.

Одновременно своими сторонниками был провозглашён королем Франции Карлом VII и дофин Карл.

9. Итоги царствования

Таким образом, закономерным итогом 42-летнего царствования Карла VI — сначала малолетнего, потом вялого и не интересующегося государственными делами, затем безумного — стал распад Франции как единого государства. Его преемникам предстояло начать с нуля — изгнать англичан, обуздать принцев крови, ставших фактически независимыми государями, реанимировать государственный механизм. Эту задачу предстояло решить сыну и внуку Карла VI — Карлу VII и Людовику XI.

10. Брак и дети

Жена: (с 17 июля 1385, Амьен) Изабелла Баварская (ок. 1370 — 24 сентября 1435). Она родила ему 12 детей:

1. Карл (26 сентября 1386 — 28 декабря 1386), дофин в 1386
2. Жанна (14 июня 1388 — 1390), родилась в Сен-Уене, похоронена в аббатстве Монбийон.
3. Изабелла (1389 — 1409); 1-й муж: с 1396 Ричард II (1367 — 1400), король Англии в 1377 — 1399; 2-й муж: с 1406 Карл I (1394 — 1465), герцог Орлеанский в 1407 — 1465
4. Жанна (24 января 1391 — 27 сентября 1433); муж: Жан VI (V) Мудрый (1389 — 1442), герцог Бретонский с 1399.
5. Карл (6 февраля 1392 — 13 января 1401), дофин с 1392
6. Мария (24 августа 1393 — 19 августа 1438), приоресса Пуасси, умерла в Париже от чумы.
7. Мишель (11 января 1395 — 8 июля 1422); муж: с 1409 Филипп III Добрый (1396 — 1467), герцог Бургундии
8. Людовик (22 января 1397 — 18 декабря 1415), дофин с 1401, герцог Гиеннский, номинальный глава партии арманьяков, наместник при своем отце.
9. Жан (31 августа 1398 — 4 апреля 1417), герцог Туреньский, дофин с 1415
10. Екатерина (27 октября 1401 — 3 января 1438); 1-й муж: с 2 июня 1420 Генрих V (1387 — 1422), король Англии с 1413 г., наследник французской короны по договору в Труа (1420); 2-й муж: с 1429 Оуэн Тюдор (ок. 1385 — 1461). Ее сын от первого брака — Генрих VI (1421 — 1471), король Англии в 1422 — 1461 и 1470 — 1471, последний из династии Ланкастеров. Ее внук от второго брака — Генрих VII (1457 — 1509), король Англии с 1485 г., основатель династии Тюдоров.
11. Карл VII (22 февраля 1403 — 22 июля 1461), граф Понтье, дофин с 1417, глава арманьяков после смерти своих старших братьев, с 1422 г. король Франции
12. Филипп (род. и ум. 10 ноября 1407)

Внебрачная связь: Одинетта де Шамдивер (1390 — 1424), одна дочь:

1. Маргарита де Валуа (1407 — 1458), узаконена в 1428; муж: с 1428 Жан де Бельвиль, сеньор де Монтегю.

11. В культуре

• Является одним из героев исторической хроники У. Шекспира «Генрих V» и нескольких ее экранизациях, последняя из которых датируется 2007 г.

• Поэт-романтик Жерар де Нерваль (1808—1855) посвятил безумному королю поэму «Сон Карла VI». Также Карл VI появляется в его романе «Король шутов».

• Также выступает героем в романе А. Дюма-отца «Изабелла Баварская».

• «Бал объятых пламенем» стал основой рассказа Эдгара Алана По «Прыг-скок».^[13]

• Последние годы жизни короля описываются в единственном романе Райнера Марии Рильке «Записки Мальте Лауридса Бригге» (1910).

• Жизни и безумию Карла VI посвящен роман современной голландской писательницы Хеллы С. Хаассе «Блуждание в темном лесу» (1949 г.)

• Французский романист Ги Бретон посвятил Карлу и Изабелле Баварской несколько глав в первом томе своих «Историй любви в истории Франции».(1954 г.) ^[14]

• Фильм под названием «Предательство королевы, преданный король Карл VI Французский» был снят в 1911 году Луисом Фейядом (Франция).

• Карл VI также выступает одним из персонажей в телесериале «Возраст королей» (1960 г.), , посвященном жизни Генриха V Английского. В роли Карла снимались Джон Уорнер и Алан Роу. В «Хронике короля Генриха V, и битве при Азенкуре» (1944) эту роль исполнил Харкорт Уильямс.^[15]

12. Источники

1. Басовская, Наталия «Столетняя война: Леопард против лилии» М.: Олимп, 2002, c.428, ISBN 5-8195-0725-8
2. Перруа, Эдуард «Столетняя война» СПб, 2002
3. Рыжов, Константин «Западная Европа» (из серии «Все монархи мира») М. 2001
4. Генеалогическое древо Валуа

СсылкиСкульптурный портрет Карла (надгробие)Список литературы: