ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
СИБИРСКАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ
Юридический факультет
Кафедра гражданского права и процесса
Контрольная работа


по дисциплине «Медицинское право»
на тему: «Международное медицинское право»
Выполнил:

Студент 4 курса гр.0411д

дневного отделения

специальности 030501.65

«Юриспруденция»

Иванов И.И.
Научный руководитель:

Степанов А.С.
Новосибирск

2010
Право граждан на здоровье, в отличие от других прав человека, сравнительно недавно стало законодательно закрепляться в правовых актах, в том числе в конституциях, стран мирового сообщества. Вплоть до середины прошлого столетия в конституциях государств всего мира отсутствовало упоминание о праве граждан на здоровье, хотя многие другие права человека уже были провозглашены.

Право на здоровье, как одно из основных прав человека впервые нашло свое юридическое закрепление в международно-правовых актах по окончанию Второй Мировой Войны. Конференция Ассоциации международного права, проходившая в 1956 г. в Дубровниках (Югославия), учредила Комитет по международному медицинскому праву. Основным содержанием данной отрасли права Комитет считал нормы, направленные на гу­манизацию войны, на оказание медицинской помощи жертвам войны. В наиболее кон­центрированном виде эта точка зрения выражена в резолюции, принятой 47-й конферен­цией Ассоциации международного права. В резолюции подчеркивается, что главная цель международного медицинского права «состоит в усилении юридической гарантии более эффективной охраны жертв вооруженных конфликтов»[1]. В 1960 г. в утвержденном Ко­митетом докладе говорилось: «Эта ветвь международного права всемерно развивается, чтобы занять значительное место в рамках международного права войны».[2] Такую же позицию члены Комитета заняли и на 51-й конференции Ассоциации, состоявшейся в августе 1964 г. в Токио.

Между тем задачи международного медицинского права должны пониматься зна­чительно шире. Среди огромного количества норм, регулирующих межгосударственные отношения, имеется много таких, которые касаются вопросов здравоохранения и ме­дицины. Все они в совокупности представляют целую систему, направленную к одной и той же цели — к улучшению здоровья всех людей на земле. Совокупность этих норм и является международным медицинским правом.

Чтобы четко представить себе содержание рассматриваемой отрасли права, следует обратиться к Уставу Всемирной Организации Здравоохранения (далее ВОЗ), в котором записано, что главной целью организации провозглашается «достижение всеми народами воз­можно высшего уровня здоровья» (ст. 1). Под термином «здоровье», как указывается в преамбуле Устава, понимается «состояние полного физического, душевного и социаль­ного благополучия, а не только отсутствие болезней или физических дефектов»[3]. Именно данные положения Устава ВОЗ лежат в основе международного медицинского права и определяют его главное содержание. Разработка таких правовых норм, которые бы наиболее эффективно способствовали улучшению здоровья всего населения планеты, — вот в чем заключается важнейшая задача международного медицинского права[4].

Международное медицинское право — это часть международного права, которая регулирует межгосударственные отношения по вопросам здравоохранения и медицины. Исходя из этого, следует источниками этой отрасли права считать те международные договоры и конвенции, нормы которых направлены, прежде всего, на улучшение здо­ровья народов в мирное время и, кроме того, на охрану здоровья людей в случае войны[5].

Главная задача - создать систему здравоохранения, регулируемую основным законодательством и другими правовыми актами, позволяющую оказывать необходимую медицинскую помощь всему населению и обеспечивающую профилактику и диагностику болезней, специальные меры по защите здоровья матерей, детей и лиц пожилого возраста, а также общие меры, направленные на «предотвращение загрязнения воздуха и воды, защиту от радиации и шума, контроль качества продуктов питания и состояния окружающей среды и борьбу с алкоголизмом и наркоманией» (причем все эти меры, по мнению европейского сообщества должны финансироваться главным образом государством).

В число задач обеспечения права на здоровье входит также охрана здоровья лиц, проживающих в непосредственной близости от атомных электростанций; меры по предотвращению распространения СПИДа; создание системы просвещения в области охраны здоровья; предоставление консультативных и просветительских услуг в целях укрепления здоровья и развития у людей чувства личной ответственности за свое здоровье; предотвращение, насколько это возможно, распространения эпидемических, эндемических и другие заболеваний; а также наличие медицинских служб широкого профиля во всех начальных и средних школах. Объектами контроля являются также стандарты качества оказываемой медицинской помощи, в т.ч. качества продуктов питания и др.

Международные правовые документы ООН, защищая гарантированное право на здоровье и равный доступ к медицинским услугам, посвящены защите отдельных субъектов права, например, «Декларация о правах умственно отсталых лиц» (1971 г.), «Декларация о правах инвалидов» (1975 г.), «Декларация прав ребенка» (1989 г.).

В соответствии с ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации каждый (человек и гражданин) имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь[6]. Правовое содержание рассматриваемого конституционного установления раскрывается в самом тексте Основного закона, а также в нормативных правовых актах, принятых в целях реализации указанных конституционных положений. Кроме того, конституционную основу права на медицинскую помощь составляют международные правовые акты, которые в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации являются составной частью правовой системы нашей страны[7]. В этом своем качестве положения указанных международно-правовых актов имеют статус, аналогичный статусу норм конституционного права.

Как было указано выше в послевоенном международном праве появились новые по своей нормативной природе правовые институты, в первую очередь - институт принципов международного права, ставший юридической базой всей современной системы международных отношений[8]. Принципы закреплены в Уставе ООН и международных документах многостороннего характера[9], в первую очередь в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений между государствами в соответствии с Уставом ООН (1970 г.) и Заключительном акте СБСЕ (1975 г.)[10].

По своей природе принципы международного права являются императивными нормами общего (универсального) международного права - нормами jus cogens (статья 53 Венской конвенции о праве международных договоров). Особенность их заключается в том, что они создают обязательства для неограниченного круга субъектов международного права (сочетание ст. 34, 38, 53 и 64 Конвенции) и регулируют правоотношения erga omnes.

Исключительное значение имело формирование в международном праве принципа уважения прав человека и основных свобод (формально закреплен в 1975 г.)[11]. Результатом его утверждения стало расширение сферы международного правового регулирования. Теперь мировое сообщество, по замечанию Г.И.Тункина, получило возможность «вторгаться» в сферу внутреннего регулирования государств. Посмотрим, как это происходило на практике.

Принятая в 1948 г. Всеобщая декларация прав человека[12] (формально политический, а не юридический документ) установила конкретный перечень прав и свобод, которые должны соблюдаться всеми членами мирового сообщества. Согласно ст. 25 Декларации каждый человек имеет право на такой жизненный уровень, включая пищу, одежду, жилище, медицинский уход и необходимое социальное обслуживание, который необходим для поддержания здоровья и благосостояния его самого и его семьи, и право на обеспечение на случай безработицы, болезни, инвалидности, вдовства, наступления старости или иного случая утраты средств к существованию по не зависящим от него обстоятельствам. Необходимо обратить внимание, что текстологически «медицинский уход» обозначен после пищи, одежды и жилища, но до социального обслуживания. В этом можно усматривать своего рода иерархию приоритетов для правового и социального государства. В то же время ст. 25 Всеобщей декларации прав человека выделяет две составляющих достойного жизненного уровня - здоровье и благосостояние. Очевидно, здоровье человека невозможно без пищи, одежды и жилища, то есть определенного уровня благосостояния. В то же время непосредственно здоровье человека обеспечивается медицинским уходом, а гарантией надлежащего восстановления здоровья в случае его утраты является прежде всего медицинская помощь. По нашему мнению, это означает, что перечисленные в ст. 25 Всеобщей декларации прав человека социальные блага должны классифицироваться по «важности» (значимости) с большой осторожностью. Полагаем, в отдельных случаях медицинский уход окажется важнее жилища или одежды.

Перечень основных прав и свобод был юридически закреплен Международными пактами 1966 г., которые вместе с Всеобщей декларацией прав человека составляют Международный билль о правах человека. 16 декабря 1966 г. был, в частности, принят Генеральной Ассамблеей ООН и открыт для подписания, ратификации и присоединения Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах. Пакт вступил в силу для государств-участников 3 января 1976 г.

Согласно ст. 11 Пакта участвующие в нем государства признают право каждого на достаточный жизненный уровень для него самого и его семьи, а также на непрерывное улучшение условий жизни. Статья 12 Пакта раскрывает правовое содержание ст. 11 в части, касающейся права человека на охрану здоровья и медицинскую помощь. Так, рассматриваемая норма Пакта предписывает участвующим в нем государствам признавать право каждого человека на наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья. Государства-участники должны принимать меры для полного осуществления этого права, включая мероприятия, необходимые для сокращения мертворождаемости, детской смертности, для обеспечения здорового развития ребенка, улучшения всех аспектов гигиены, предупреждения и лечения эпидемических, эндемических, профессиональных и иных болезней обеспечивали бы всем медицинскую помощь и медицинский уход в случае болезни. Согласно п. 2 ст. 10 Пакта особая охрана должна предоставляться матерям в течение разумного периода до и после родов.

Как видим, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах разграничивает право на охрану здоровья и право на медицинскую помощь, а кроме того, трактует последнее шире, чем Конституция Российской Федерации. Последняя не говорит, к примеру, о необходимости достижения наивысшего уровня физического и психического здоровья нации и отдельного индивида. Таким образом, учитывая, что Российская Федерация является участником указанного Пакта, в силу ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации органы государственной власти и органы местного самоуправления должны обеспечивать реализацию права на медицинскую помощь в объеме не ниже установленного Пактом. Это существенно расширяет правовое содержание права российских граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь.

После принятия Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах Генеральной Ассамблеей ООН была провозглашена Декларация социального развития и прогресса (11 декабря 1969 г.). Этот документ является международным политическим актом и не содержит норм права. Однако его принятие имеет немалое значение для утверждения и развития международных правовых стандартов в области социально-экономических и культурных прав человека.

Как и Международный пакт, Декларация призывает мировое сообщество обеспечить достижение самого высокого уровня здравоохранения и охраны здоровья всего населения по возможности бесплатно (п. «d» ст. 10). Целями социального развития и прогресса согласно Декларации являются также охрана прав матери и ребенка, забота о воспитании и здоровье детей, проведение мероприятий, направленных на охрану здоровья женщин и особенно работающих матерей во время беременности и младенческого возраста их детей (п. «b» ст. 11). Средствами достижения указанных целей, обозначенными в Декларации, являются планирование социального прогресса и развития, учреждение национальных систем по разработке и проведению в жизнь социальных политики и программ на основе широкого общественного участия. Отдельное внимание в Декларации уделено национальным системам здравоохранения (ст. 19).

Они должны основываться на предоставлении бесплатного обслуживания в области здравоохранения всему населению и обеспечении того, чтобы соответствующие профилактические и лечебные учреждения, а также медицинское обслуживание были доступны всем.

Следует отметить, что статус Декларации социального развития и прогресса 1969 г. как международного политического акта не должен, на наш взгляд, служить поводом для придания этому документу меньшего политического и правового значения, чем собственно международным правовым актам. С учетом установления аналогичных правовых стандартов в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах можно предположить, что по поводу рассмотренных выше положений Декларации в мировом сообществе складывается opinio juris, то есть они приобретают обязательную силу для государств-членов ООН.

Выше были рассмотрены международные правовые и политические акты, регулирующие право на медицинскую помощь на универсальном уровне. Теперь необходимо изучить акты регионального уровня, имеющие правовое или политическое значение для Российской Федерации.

Как отмечалось выше, Россия является членом Совета Европы и участником Европейской социальной хартии 1961 г. (в редакции 1996 г.). Нормы Европейской социальной хартии являются составной частью стандартов Совета Европы в области прав человека, под которыми принято понимать совокупность юридических норм, содержащихся в правовых актах Совета Европы или выводимых из практики Европейского Суда по правам человека, которые затрагивают права и свободы человека и механизмы их обеспечения и защиты. В таком понимании доктрина Совета Европы - это доктрина единого правового и социального государства, в котором права человека имеют учредительный характер: иногда говорят, что они легитимируют государственную власть, если она их уважает[13].

В основе стандартов Совета Европы в области прав человека лежат либеральные ценности послевоенной Европы (в их широкой трактовке)[14], базирующиеся на идее «the open society» (открытого общества), недопустимости возрождения тоталитаризма. Поэтому уставные принципы Совета Европы - защита «плюралистической» демократии, уважение прав и свобод человека, обеспечение верховенства права[15]. В современной Европе к этим основным идеям прибавились «социальные» вопросы, которые и нашли свое отражение в Европейской социальной хартии: осуществление принципов социального государства, ликвидация бедности и маргинализма (как непосредственной угрозы демократическому государству)[16]. В числе рассматриваемых социальных «вопросов» не последнее место занимает обеспечение права на медицинскую помощь.

В отличие от классических институтов права международных договоров стандарты Совета Европы в области прав человека представляют собой односторонние обязательства признающих их государств. В этом смысле составляющие их нормы являются нормами jus cogens (ст. 53 Венской конвенции о праве международных договоров). Другая важная особенность стандартов Совета Европы в том, что они закрепляют не столько обязательства государств по отношению друг к другу (здесь они могут рассматриваться как выражение общих интересов всех европейских народов, их коллективных обязательств), сколько к частным лицам, находящимся под их юрисдикцией[17].

Особая природа стандартов Совета Европы предопределяет их соотношение с национальным правом. В литературе отмечается приоритет права Совета Европы над национальным правом, указывается на большие изменения, которые претерпевало право отдельных государств под влиянием Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод и практики ее применения. И это не случайно. Как отмечал Л.-Э.Петтити, судья Европейского Суда по правам человека, сам смысл системы европейских стандартов в области прав человека заключается в том, чтобы основные права и свободы человека возобладали над национальным суверенитетом[18].

В настоящее время, когда в связи с последними событиями в мире вновь приобрел большую актуальность доктринальный спор о соотношении норм международного и внутригосударственного права, международно-правовых институтов и государственного суверенитета, проблема всеобщего признания прав и свобод человека также оказалась на повестке дня. От ее решения во многом зависит фактический социальной статус отдельной личности в каждом государстве. Полагаем, что наиболее оптимальным было бы сохранение института международного контроля за состоянием прав и свобод человека при условии, что их вмешательство во внутренние дела государств будет соразмерно поставленной перед ними гуманитарной задаче. Иначе в случае восстановления «железного занавеса» возможны уход от доктрины социального государства (или ликвидация демократического правового государства при обеспечении минимальных социальных стандартов) и деградация гарантий полноценного социального развития свободной личности в современном государстве.

В связи со сказанным полагаем, что нормы Европейской социальной хартии, в том числе закрепляющие право на медицинскую помощь, должны рассматриваться как нормы преимущественной юридической силы по сравнению с нормами внутригосударственного права. В этом смысле следует говорить о сходстве природы «социальных» стандартов Совета Европы и норм Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (в их «Лимбургской» трактовке[19]).

Это тем более важно, что роль Европейской социальной хартии в системе стандартов Совета Европы неуклонно возрастает. Европейская доктрина рассматривает ее как дополнение к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод[20], поскольку оба документа имеют единый предмет правового регулирования (права и свободы человека). Как представляется, в его основе лежит принцип единства, взаимосвязи и взаимообусловленности гражданских, политических, социально-экономических и культурных прав и свобод.

Однако механизм реализации норм Конвенции и Хартии различен, поскольку последняя не имеет самостоятельной юрисдикционной защиты и контроль по ней ограничивается представлением докладов.

Учитывая структурные целостность и единство стандартов Совета Европы в области прав человека, хотелось бы высказать предложение об ускорении объединения права и практики применения Европейской конвенции о защите прав и свобод человека и Европейской социальной хартии. Как представляется, для успешной «реанимации» Хартии необходимо распространить на закрепленные ею обязательства государств юрисдикцию Европейского Суда по правам человека. Такая мера будет самым лучшим образом способствовать быстрому и эффективному претворению в жизнь социальных стандартов Совета Европы. Как в свое время Европейский Суд в тесном взаимодействии с Европейской комиссией по правам человека «вдохнул жизнь»[21] в Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, так может он обеспечить «новую жизнь» и Европейской социальной хартии. Рассматриваемое нововведение может оказаться полезным и с точки зрения реализации конституционного права российских граждан на медицинскую помощь, поскольку Суд, вероятно, выработает конкретные требования к праву социального обеспечения в демократических государствах, в том числе и в части гарантий права на охрану здоровья и права на медицинскую помощь.

Согласно п. 11 ч. 1 Хартии каждый человек имеет право пользоваться всеми средствами, способствующими достижению им наилучшего возможного для него состояния здоровья. При этом в соответствии с п. 13 указанной части каждый человек, не имеющий достаточно средств к существованию, имеет право на социальную и медицинскую помощь. Кроме того, все трудящиеся имеют право на условия труда, отвечающие требованиям безопасности и гигиены (п. 3 ч. 1 Хартии).

Перечисленные нормы Хартии составляют основные принципы правовых стандартов Совета Европы в области права на медицинскую помощь. Их содержание раскрыто во второй части Хартии, которая достаточно подробно регламентирует реализацию этого права.

Так, согласно ст. 11 ч. 2 Хартии государства-участники в целях обеспечения эффективного осуществления права на охрану здоровья обязаны принять непосредственно или в сотрудничестве с государственными или частными организациями меры, направленные, в частности, на устранение причин ухудшения здоровья, предоставление услуг консультационного и образовательного характера, а также предотвращение эпидемических, эндемических и других заболеваний.

Статья 13 Европейской социальной хартии устанавливает право на социальную и медицинскую помощь. В контексте рассматриваемого положения Хартии Договаривающиеся Стороны обязуются обеспечить, чтобы каждому лицу, которое не имеет достаточно средств к существованию и которое не в состоянии добыть их собственными усилиями, ни получить их из других источников, в частности благодаря выплатам в рамках системы социального обеспечения, была бы предоставлена соответствующая помощь, а при болезни - необходимый уход.

Если сравнить рассмотренные выше положения Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах и Европейской социальной хартии можно установить, что трактовка права на медицинскую помощь в европейском праве отличается от трактовки в универсальных международно-правовых актах, прежде всего по объему. Как отмечалось выше, Международный пакт и Декларация социального развития и прогресса указывали на необходимость обеспечения наивысшего, максимально возможного уровня физического и психического здоровья каждого индивида и, кроме того, содержали ряд конкретных предписаний государствам-участникам по реализации вышеизложенного требования. В то же время Европейская социальная хартия оставляет конкретную трактовку права на медицинскую помощь на усмотрение государствам-участникам и содержит массу оговорок, позволяющих толковать ее положения ограничительно.

По всей видимости, изложенный выше подход связан с особенностями правового регулирования в рамках Совета Европы. Необходимо отметить, что немаловажную роль в развитии европейской интеграции сыграло укрепление механизма юрисдикционной защиты прав и свобод человека в соответствии с Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод (1950 г.).

Признавая международную правосубъектность индивида, Европейский Суд по правам человека (дело Вермейер, 1991 г.) указал, что нормы Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод технически приспособлены для прямого, в том числе «горизонтального», применения во внутригосударственных отношениях[22]. Вместе с тем реализация норм Конвенции обеспечивается юрисдикционным механизмом Совета Европы во взаимодействии с национальными законодателем и правоприменителем. Ведь согласно Конвенции только «на основании закона» (т.е. норм национального права) вводятся ограничения прав или устанавливаются конкретные условия их осуществления (ст. 8, 10). В то же время свобода внутреннего усмотрения государств ограничивается принципами "демократического общества". Как отметил Европейский Суд в деле Санди Тайме (1979 г.), общество является таковым, если оно основано на принципах плюрализма, терпимости, открытости, верховенства права, уважения прав личности и если в нем обеспечен контроль независимой судебной власти и парламента за исполнительными органами.

Несколько иной подход характерен для европейских сообществ, которые традиционно рассматривали себя как «новый международный правопорядок, в пользу которого государства ограничили свои суверенные права». В практике и доктрине сообществ неоднократно подчеркивалось, что ратифицированный и опубликованный международный договор по своей природе «выше» норм конституции и национального законодательства (что, впрочем, было поставлено под сомнение конституционным судом Италии[23]).

В последнее время намечается сближение правовых систем Совета Европы и европейских сообществ на базе права и практики применения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, прорабатывается основа единой европейской конституции. Для закрепления ее основных принципов принята Хартия основных прав человека (Европейский Союз, 2000 г.).

Таким образом, доктрина права Совета Европы в основном исходит из того, что создаваемые европейские правовые институты до достижения более или менее определенных результатов в формировании многополярного мира должны играть, скорее, субсидиарную роль по отношению к внутригосударственному праву, а органы международной юрисдикции - работать во взаимодействии с национальным законодателем и правоприменителем. Этот подход прослеживается и в положениях Европейской социальной хартии. Поэтому уровень установленных ею социальных гарантий ниже, чем уровень соответствующих гарантий, закрепленных Международным биллем о правах человека.

Возвращаясь к вопросу о международных правовых стандартах в области права на медицинскую помощь, необходимо отметить, что это право было закреплено также международными правовыми актами на уровне СНГ. В частности, Конвенция о правах и основных свободах человека, подписанная в Минске 26 мая 1995 г., содержат положения (ст. 15 и 16 в соответствующей части), практически полностью повторяющие ст. 11 и 13 ч. 2 Европейской социальной хартии. Таким образом, для Российской Федерации, являющейся участником как Европейской социальной хартии, так и Конвенции СНГ, соответствующие нормативные положения действуют в «двойном объеме» - как для члена Совета Европы и как для участника СНГ. Следовательно, данные положения обеспечиваются юрисдикционной защитой на уровне Совета Европы и на уровне СНГ.

Завершая анализ международных правовых актов, которые в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции Российской Федерации составляют конституционную основу права человека на медицинскую помощь (наряду с положениями Конституции Российской Федерации, непосредственно закрепляющими это право), полагаем необходимым отметить, что указанные правовые акты более широко трактуют рассматриваемое право, чем соответствующие конституционные положения. Это означает, что Российское государство обязано обеспечивать более высокий уровень гарантий права на медицинскую помощь, чем тот, который прямо вытекает из Конституции Российской Федерации.

 Итогом более чем полувековой деятельности стало то, что в настоящее время нормы медицинского права становятся неотъемлемой частью международного и внутригосударственного законодательства. Сегодня международное медицинское право объединяет социальные права человека, охватывая значительный круг вопросов, чем медицинское законодательство конкретного государства.
Список использованных источников

Номативно-правовые акты

1. Конституция Российской Федерации от 12 дек. 1993 г. // Рос. газета - 1993. – 25 декабря. - № 237.

2. «Устав (Конституция) Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ)» (принят в г. Нью-Йорке 22.07.1946) // СПС Консультант Плюс.

3. «Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека» (заключена в Минске 26.05.1995) (вместе с "Положением о Комиссии по правам человека Содружества Независимых Государств", утв. 24.09.1993) // СПС Консультант Плюс.

4. «Конвенция о защите прав человека и основных свобод» (Заключена в г. Риме 04.11.1950) (с изм. от 13.05.2004) // СПС Консультант Плюс.

5. Федеральный закон от 03.06.2009 № 101-ФЗ «О ратификации Европейской социальной хартии (пересмотренной) от 3 мая 1996 года» (принят ГД ФС РФ 20.05.2009) // СПС Консультант Плюс.

6. «Конвенция о защите прав человека и основных свобод и реализация ее требований в УИС Российской Федерации через решения Европейского Суда по правам человека» (утв. ФСИН РФ) // СПС Консультант Плюс.

Литература

7. Беляков А. В. Право на здоровье как одно из основных прав человека (международно-правовые аспекты). «Медицинское право», 2009, № 3.

8. Броунли Я. Международное право. В 2 т. Т. 2. М., 1977. С. 266.

9. Вестник МГУ. Серия 11.1996. № 2. С. 76-89.

10. Всемирная Организация Здравоохранения. Основные документы. 13-е издание. Женева, 1962, С. 1—2.

11. Гомьен Д., Харрис Д., Зваак Л. Европейская конвенция о правах человека и Европейская социальная хартия: право и практика. М., 1998. С. 27, 31, 490.

12. Действующее международное право. В 3 т. Т. 1. М., 1996.

13. Дженис М., Кэй Р., Брэдли Э. Европейское право в области прав человека (практика и комментарии). М., 1997. С. 4-6.

14. Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод: проблемы реализации в России. Материалы Международного семинара. Т. I. Нижний Новгород, 1999. С. 23-25.

15. Игитова И.В. Механизм реализации Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод // Государство и Право. 1997. № 1. С. 82.

16. Кавалеров Ю. Ю. Международно-правовая основа конституционного права на медицинскую помощь. «Медицинское право». 2006, № 2.

17. Карташкин В.А. Международное право и защита прав человека в условиях перехода к рынку // Социальное государство и защита прав человека. М., 1994. С. 47.

18. Карташкин В.А. Права человека в международном и внутригосударственном праве. М., 1995. С. 9.

19. Курс международного права. В 7 т. Т. 2 / Г.В.Игнатенко, В.А.Карташкин, Б.М.Клименко и др. М., 1989. С. 5, 19.

20. Лукашук И.И. Международное право: особенная часть: учебник для студентов юридических факультетов и вузов М.: Волтерс Клувер, 2005. – С. 45-59.

21. Лукашук И.И. Механизм международно-правового регулирования. Киев, 1980. С. 58-59.

22. Мазов В.А. Принципы Хельсинки и международное право. М., 1980. С. 18.

23. Манов Б.Г. ООН и содействие осуществлению соглашений о правах человека. М., 1986. С. 19.

24. Михайлов, В. С. О содержании и источниках международного медицинского права //Правоведение. -1965. - № 2. - С. 178 – 180.

25. Мовчан А.П. Права человека и международные отношения. М., 1982. С. 15.

26. Права человека: постоянная задача Совета Европы. М., 1996. С. 3-14, 102-106.

27. Талалаев А.Н. Хельсинки: принципы и реальность. М., 1985. С. 17-20.

28. Тиунов О.И. Международное гуманитарное право. М., 1999. С. 209.

29. Энтин М.Л. Международные гарантии прав человека (практика Совета Европы). М., 1992. С. 8-11.

---