Видно, грусть оставила в наследство.
Ты, о мама, девочкам своим! М. Цветаева
Марина Ивановна Цветаева поразительно талантлива, но столь же трагична. Ее дар рано проявился и многое сулил, а обернулся лишь мучительной судьбой и ранним уходом.
Дети - это взгляды боязливых.
Ножек шаловливых по паркету стук.
Дети - это солнце в пасмурных мотивах,
Целый мир гипотез радостных наук...
Дети - это отдых, миг покоя краткий.
Богу у кроватки трепетный обет,
Дети - это мира нежные загадки,
И в самих загадках кроется ответ!
Прекрасные времена детства и ранней юности оставили вдуше Марины Ивановны светлый след, а потом пришла любовь, большая, на всю жизнь, и Цветаева смело и решительно шагнула ей навстречу.
Я с вызовом ношу его кольцо!
- Да, в Вечности - жена, не на бумаге! -
Чрезмерно узкое его лицо
Подобно шпаге...
В его лице я рыцарству верна,
- Всем вам, кто жил и умирал без страху!
Такие - в роковые времена -
Слагают стансы - и идут на плаху.
Очень рано и поразительно верно она оценила характер Сергея Эфрона, своего возлюбленного и мужа, сильного и благородного человека. Свет этой любви помог Цветаевой пережить холодные и голодные революционные годы в Москве, стойко, не бросая творчества, жить в ожидании встречи. И когда ради этого пришлось уехать из России, Марина Ивановна не усомнилась. Она не родину покидала, а ехала к любимому, который нуждался в ней, но волей судьбы оказался на чужбине.
Как правая и левая рука -
Твоя душа моей душе близка.
Мы смежены, блаженно и тепло,
Как правое и левое крыло.
Но вихрь встает - и бездна пролегла
От правого - до левого крыла!
В эмиграции было очень тяжело, но не только сложности быта обременяли Цветаеву. Она понимала, что нужна своим близким, что это ее крест, и несла его, гордо подняв голову. Это было время напряженной творческой работы. Ведь поэзия для Марины Ивановны была сродни жизни. В своем творчестве она не покривила душой, не солгала, не было таких благ, ради которых можно было поступиться вдохновением, истиной. Это единственная опора в тяжелые годы скитаний по Европе, когда самоутверждался и складывался стиль Цветаевой. Она пыталась разобраться в своей душе, в поэтическом даре, за который, она была уверена, придется еще заплатить высокую цену.
Стихи растут, как звезды и как розы,
Как красота - ненужная в семье.
А на венцы и на апофеозы -
Один ответ: - Откуда мне сие?
Мы спим - и вот, сквозь каменные плиты.
Небесный гость в четыре лепестка.
О мир, пойми. Певцом - во сне - открыты
Закон звезды и формула цветка.
Цветаева жила единой мечтой - вернуться в Россию, без которой не мыслила своего существования, от которой никогда не отрекалась. Этой надеждой держалась в самые тяжелые и безрадостные периоды жизни, но прежде всего она была поэтом, чутко переживающим время, слышащим малейшие нюансы души.
Как по канату и как на свет.
Слепо и без возврата.
Ибо раз голос тебе, поэт,
Дан, остальное - взято.
Я уверена, в определенные периоды, или даже в мгновения, Цветаева была счастлива, но не той обывательской меркой, когда решающее слово за сытым и спокойным существованием, а мерой творца, оправдывающего свое существование каждодневным упорным трудом; своей необходимостью близким и любимым ею людям; осуществляющейся мечтой - возвращением в Россию.
Но временами ее охватывали сомнения, и тогда появлялись горькие, разрывающие душу строки.
Тоска по родине!
Давно Разоблаченная морока!
Мне совершенно все равно -
Где совершенно одинокой Быть...
В себя, в единоличье чувств.
Камчатским медведем без льдины
Где не ужиться (и не тщусь!).
Где унижаться - мне едино.
Мне кажется, Марине Цветаевой, как, впрочем, и каждому, для счастья нужно было очень мало и одновременно безмерно много: любовь, семья, творчество. Почти все у нее было отнято, и она отказалась от жизни, потому что никогда не шла на сделки, компромиссы. Она была максималисткой, ей нужно все - или ничего. И когда судьба отняла у нее любимых, Марина Ивановна не смогла больше жить.
Я не сужу ее и не оправдываю, у меня нет такого права. Лишь пытаюсь понять, как смогла она, довольно хрупкая и слабая физически, вынести на своих плечах столько горя, не сломаться, а перелить его в талантливые стихи - своеобразную летопись жизни, помогающую оценить масштаб ее личности.
Ни к городу и ни к селу -
Езжай, мой сын, в свою страну, -
В край - всем краям наоборот! -
Куда назад идти - вперед
Идти, особенно - тебе...
Нас родина не позовет!
Езжай, мой сын, домой - вперед -
В свой край, в свой век, в свой час,- от нас -
В Россию - вас, в Россию - масс...
К Марине Цветаевой пришла известность, но слишком поздно, она и это предвидела. Как жаль, что в России умеют ценить лишь умерших, а поэту хочется счастья и признания при жизни, короткой, как правило.
Моим стихам, написанным так рано.
Что и не знала я, что я - поэт,
Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
Как искры из ракет...
Разбросанным в пыли по магазинам.
(Где их никто не брал и не берет!).
Моим стихам, как драгоценным винам.
Настанет свой черед.
Горькое и гордое провидение, не правда ли?!


Видно, грусть оставила в наследство.
    Ты, о мама, девочкам своим! М. Цветаева
    
    Марина Ивановна Цветаева поразительно талантлива, но столь же трагична. Ее дар рано проявился и многое сулил, а обернулся лишь мучительной судьбой и ранним уходом.
    
    Дети - это взгляды боязливых.
     Ножек шаловливых по паркету стук.
     Дети - это солнце в пасмурных мотивах,
     Целый мир гипотез радостных наук...
    Дети - это отдых, миг покоя краткий.
    Богу у кроватки трепетный обет,
    Дети - это мира нежные загадки,
     И в самих загадках кроется ответ!
    
    Прекрасные времена детства и ранней юности оставили вдуше Марины Ивановны светлый след, а потом пришла любовь, большая, на всю жизнь, и Цветаева смело и решительно шагнула ей навстречу.
    
    Я с вызовом ношу его кольцо!
    - Да, в Вечности - жена, не на бумаге! -
    Чрезмерно узкое его лицо
    Подобно шпаге...
    В его лице я рыцарству верна,
    - Всем вам, кто жил и умирал без страху!
    Такие - в роковые времена -
    Слагают стансы - и идут на плаху.
    
    Очень рано и поразительно верно она оценила характер Сергея Эфрона, своего возлюбленного и мужа, сильного и благородного человека. Свет этой любви помог Цветаевой пережить холодные и голодные революционные годы в Москве, стойко, не бросая творчества, жить в ожидании встречи. И когда ради этого пришлось уехать из России, Марина Ивановна не усомнилась. Она не родину покидала, а ехала к любимому, который нуждался в ней, но волей судьбы оказался на чужбине.
    
    Как правая и левая рука -
    Твоя душа моей душе близка.
    Мы смежены, блаженно и тепло,
     Как правое и левое крыло.
    Но вихрь встает - и бездна пролегла
     От правого - до левого крыла!
    
    В эмиграции было очень тяжело, но не только сложности быта обременяли Цветаеву. Она понимала, что нужна своим близким, что это ее крест, и несла его, гордо подняв голову. Это было время напряженной творческой работы. Ведь поэзия для Марины Ивановны была сродни жизни. В своем творчестве она не покривила душой, не солгала, не было таких благ, ради которых можно было поступиться вдохновением, истиной. Это единственная опора в тяжелые годы скитаний по Европе, когда самоутверждался и складывался стиль Цветаевой. Она пыталась разобраться в своей душе, в поэтическом даре, за который, она была уверена, придется еще заплатить высокую цену.
    
    Стихи растут, как звезды и как розы,
    Как красота - ненужная в семье.
    А на венцы и на апофеозы -
    Один ответ: - Откуда мне сие?
    Мы спим - и вот, сквозь каменные плиты.
    Небесный гость в четыре лепестка.
    О мир, пойми. Певцом - во сне - открыты
    Закон звезды и формула цветка.
    
    Цветаева жила единой мечтой - вернуться в Россию, без которой не мыслила своего существования, от которой никогда не отрекалась. Этой надеждой держалась в самые тяжелые и безрадостные периоды жизни, но прежде всего она была поэтом, чутко переживающим время, слышащим малейшие нюансы души.
    
    Как по канату и как на свет.
    Слепо и без возврата.
    Ибо раз голос тебе, поэт,
    Дан, остальное - взято.
    
    Я уверена, в определенные периоды, или даже в мгновения, Цветаева была счастлива, но не той обывательской меркой, когда решающее слово за сытым и спокойным существованием, а мерой творца, оправдывающего свое существование каждодневным упорным трудом; своей необходимостью близким и любимым ею людям; осуществляющейся мечтой - возвращением в Россию.
    Но временами ее охватывали сомнения, и тогда появлялись горькие, разрывающие душу строки.
    
    Тоска по родине!
    Давно Разоблаченная морока!
    Мне совершенно все равно -
    Где совершенно одинокой Быть...
    В себя, в единоличье чувств.
    Камчатским медведем без льдины
    Где не ужиться (и не тщусь!).
    Где унижаться - мне едино.
    
    Мне кажется, Марине Цветаевой, как, впрочем, и каждому, для счастья нужно было очень мало и одновременно безмерно много: любовь, семья, творчество. Почти все у нее было отнято, и она отказалась от жизни, потому что никогда не шла на сделки, компромиссы. Она была максималисткой, ей нужно все - или ничего. И когда судьба отняла у нее любимых, Марина Ивановна не смогла больше жить.
    Я не сужу ее и не оправдываю, у меня нет такого права. Лишь пытаюсь понять, как смогла она, довольно хрупкая и слабая физически, вынести на своих плечах столько горя, не сломаться, а перелить его в талантливые стихи - своеобразную летопись жизни, помогающую оценить масштаб ее личности.
    
    Ни к городу и ни к селу -
    Езжай, мой сын, в свою страну, -
    В край - всем краям наоборот! -
    Куда назад идти - вперед
    Идти, особенно - тебе...
    Нас родина не позовет!
    Езжай, мой сын, домой - вперед -
    В свой край, в свой век, в свой час,- от нас -
    В Россию - вас, в Россию - масс...
    
    К Марине Цветаевой пришла известность, но слишком поздно, она и это предвидела. Как жаль, что в России умеют ценить лишь умерших, а поэту хочется счастья и признания при жизни, короткой, как правило.
    
    Моим стихам, написанным так рано.
    Что и не знала я, что я - поэт,
    Сорвавшимся, как брызги из фонтана,
    Как искры из ракет...
    Разбросанным в пыли по магазинам.
    (Где их никто не брал и не берет!).
    Моим стихам, как драгоценным винам.
    Настанет свой черед.
    
    Горькое и гордое провидение, не правда ли?!