Після зруйнування Запорозької Січі (1775 р.) багато колишніх запорожців розсіялось по території Південної України або емігрувало до Польщі, Туреччини. З перших днів російського панування на землях колишніх Запорозьких Вольностей офіційний Петербург та місцева російська адміністрація поступово почала розуміти власну неспроможність швидко встановити контроль над запорозькою спадщиною і перш за все - над населенням півдня України.

Незважаючи на зроблені урядом спроби протягом другої половини 1770 - початку 1780-х років вирішити цю проблему через розбудову органів місцевої влади, запровадження кругової відповідальності і паспортів, посилення прикордонної варти за рахунок донських козацьких пікетів, висока мобільність південноукраїнського населення, яка була обумовлена специфікою політичного та економічного життя, становила, на думку російської адміністрації, основну перешкоду на шляху перетворення регіону на звичайну провінцію російської держави. Більш того, опозиційність частини населення колишніх Вольностей по відношенню до російської політики в регіоні та загроза втратити позиції на українському Півдні у випадку нової російсько-турецької війни вимагали від офіційного Петербургу проведення надзвичайно зваженої політики по відношенню до козацького населення. Існування Задунайського козацького війська під патронатом Османської імперії фактично декларувало невизнання Портою територіальних надбань Росії і вважалося російською адміністрацією ворожим актом.

Як наслідок, на початку 1780-х років в оточенні князя Г.О. Потьомкіна поступово виникає думка щодо створення під керівництвом колишньої запорозької старшини з колишніх січовиків волонтерських когорт. Це тим більше ставало необхідним, що всі спроби залучити козаків до пікінерських полків під час реформування останніх у 1776 - 1777 роках виявились вкрай невдалими.

Перше офіційне запрошення козакам вступати до російської військової служби як волонтерів з боку Потьомкіна надійшло 1 липня 1783 році і було оголошено у губернських, провінційних, повітових установах. Згідно з планом князя Потьомкіна два колишні запорозькі старшини - Сидір Білий та Захарій Чепіга - повинні були сформувати з числа козаків кінний та піший полки загальною кількістю у 500 чоловік кожен на Громоклеї та Збурівському боці неподалік від російської фортеці Кінбурн та турецького Очакова. Наприкінці жовтня 1783 року у розпорядженні С.Білого вже перебувало 800 запорожців [8]. Втім, невизначеність статусу нового формування, небажання запорожців нести службу як рекрутів або "вєлєнтирив" та погане постачання призвели до різкого скорочення чисельності бажаючих (див.док. групу А).

Необхідно зазначити, що на той час і в адміністрації Потьомкіна ще повністю не було прийнято остаточного рішення щодо форми організації та можливого використання даного формування. Реалізація ідеї, яка передбачала поставити козаків під контроль російської військової та цивільної і козацької адміністрацій і посилення російської армії за рахунок добре обізнаних із майбутнім театром бойових дій вояків, вимагало від уряду певних поступок ліквідованому на півдні України устрою, а саме - створення козацького війська з числа колишніх запорожців. Добре усвідомлюючи небезпеку цього кроку для російської влади у регіоні Петербург зволікав із прийняттям рішення про створення нового козацького війська. І лише на початку російсько-турецької війни у 1787 році рішення про створення козацького війська було прийнято.

Наказ про створення "Війська вірних козаків", яке з квітня 1788 року отримало офіційну назву "Чорноморське козацьке військо", було підписано Катериною II 14 січня 1788 року (див.док. групу А). Перше бойове хрещення козацького війська відбулося вже вночі з 25 на 26 січня, коли козацький загін у кількості 200 чоловік під керівництвом А. Головатого здійснив напад на турецьке село Аджидол і повернувся без жодних втрат [9]. Після наказу від 14 січня значно збільшився наплив колишніх запорожців та інших бажаючих приєднатись до нового війська та отримати обіцяні урядом пільги - звільнення від податків, постоїв та інших зобов'язань, козацька служба під проводом колишніх запорозьких старшин, право поліпшити свій соціальний стан (навіть право одержати дворянство), грошове та харчове утримання з боку російського уряду тощо. Якщо за станом на 12 лютого 1788 року до складу війська входило 944 козаки, то на 22 червня 1788 року - вже 2 436 чоловік. На ЗО листопада 1791 року у складі Чорноморського козацького війська перебувало 12 620 козаків, з них на дійсній службі -7 500 чорноморців (№ 6.17, 6.29).

Військо складалось з двох основних частин - кінних загонів та піших козаків на човнах і поділялось на 48 куренів, які у разі необхідності об'єднувались у полки (від 4 до 6). Переважна більшість козаків була озброєна списами, широкими ножами та рушницями. При цьому слід зазначити, що шаблями були озброєні, як правило, колишні запорожці, які вже наприкінці 1790-х років не становили більшості у Чорноморському війську. Мало військо і власну артилерію. Щодо обмундирування, то принаймні до 1820-х років не можна говорити про введення уніфікованої форми для чорноморських козаків. Стосовно одягу основна маса козаків продовжувала зберігати запорозькі традиції. Лише після перших зіткнень з задунайськими козаками за наказом російського військового командування Кіш Чорноморського війська запропонував козакам носити на рукавах білі хустини, щоб відрізнити "вірних" чорноморців від задунайських козаків.

Під час війни російський уряд і Кіш проводили політику, спрямовану на повернення задунайських козаків під протекторат Росії. З російського боку надходили фінансування, гарантії нагород та пільг, в той час як емісари від Чорноморського війська, такі, як капітан Г. Чернов, проводили переговори з задунайцями, збирали інформацію розвідувального характеру про дислокацію та кількість турецько-татарських військ тощо. Втім, незважаючи на всі спроби уряду і Коша вивести основну масу "турецьких" запорожців до Росії під час війни 1787-1791 років це зробити не вдалося.

Під час російсько-турецької війни чорноморські козаки брали участь у штурмах Хаджи-бею, Очакова, здобутті Березанської фортеці, фортець Ісакчі, Тулчі, Акермана, Ізмаїла, у битвах при с. Терновці (під Бендерами) та Мачині [10]. Поміж козацьких військ, які були створені Г.О. Потьомкіним на півдні України, саме військо чорноморських козаків було найбільш організованим та боєздатним і зберегло багаті військові традиції запорозького війська. Не випадково в офіційних документах і приватних листах вищого командування російської армії до назви Чорноморського війська додавався епітет "безцінне" (№ 6.14).

Поряд з тим варто зазначити, що вже на момент створення війська чорноморських козаків у князя Потьомкіна був проект переселення цього формування з території' Південної України і поселення козаків на новому російсько-турецькому кордоні біля Дунаю або на Кубані. Незважаючи на неодноразові обіцянки князя оселити козаків на Тамані та переселення їх у 1790-1792 рр. до Очаківського степу (див.док. групу В, № 6.30), до наказу Катерини II від ЗО червня 1792 року Чорноморське військо, незважаючи на надання йому для поселення ділянки між Бугом та Дністром, фактично не мало власних військових земель. Був відсутній і чітко визначений статус війська. Все це спричиняло незадовільний економічний стан козаків та членів їх родин, призводило до соціальної напруги, викликаної знущаннями поміщиків та представників російської військової і цивільної адміністрації.

Протягом 1790-1792 років 1 759 родин (5068 душ чол. статі і 4 414 душ жін. статі) козаків Чорноморського війська та більш як 2 000 родин молдаван і волохів оселились в Очаківському степу, де заснували 25 селищ із центром у Слободзеї [11]. Козаки займали ці території до 1793-1794 років, а багато поселенців залишилось на прибузьких землях і після повного переселення чорноморців на Кубань. Основою господарства залишалось традиційне для Запорожжя скотарство, рибальство та соляний промисел, бджільництво тощо. Водночас збільшилась роль землеробства, розвивалось виноградарство, городництво. Однак, через непевність статусу війська господарство чорпоморських козаків у зазначений час знаходилось у початковому стані. Козаки та члени їх родин продовжували бути залежними від російського постачання, особливо таких продуктів та виробів як хліб, крупи, одяг, тощо.

Період в історії Чорноморського козацького війська після смерті князя Потьомкіна (05.10.1791 р.) та підписання Ясської угоди (1791 р.) і переселенням війська на Кубань характеризувався різким погіршенням соціально-економічного стану козаків. Піддавалась сумніву навіть можливість подальшого існування війська. Насамперед це було пов'язано зі смертю Потьомкіна - Гетьмана козацьких військ півдня України і загальним негативним відношенням російського уряду до козацтва в регіоні.

В червні 1788 р. за наказом генерал-губернатора Новоросійського краю князя Григорія Потьомкіна – Таврійського у місці впадіння ріки Інгул у ріку Південний Буг було закладено суднобудівну верф, навколо якої руками зігнаних сюди багатьох тисяч рекрутів та кріпосних селян разом з будівництвом першого військового корабля було збудоване і велике поселення. З самого початку воно стало втіленням задумів відомого російського архітектора І. Є. Старова – прямі, як стріла, широкі вулиці, чіткі квадрати кварталів.

Рівно через рік, у серпні 1789 р., князь Потьомкін–Таврійський повеліває нову верф і поселення навколо неї іменувати містом Миколаєвом – в пам’ять про взяття О.В.Суворовим фортеці Очаків у грудні 1788 року в день святого Миколая – покровителя моряків. Майже одночасно з цим вирушив у своє плавання по Чорному морю первісток Миколаївських корабелів – 50-гарматний фрегат «Святой Николай».

По задуму князя м. Миколаїв повинно було стати колискою і місцем базування молодого Чорноморського флоту Російської імперії.

Вдало вибране для нової верфі місце та велика увага з боку князя Г.О. Потьомкіна до становлення і зростання його улюбленого чорноморського дітища дали свої результати. На високих берегах колишнього пустинного, омитого з трьох сторін водами Південного Бугу і Інгулу півострова виросло велике, красиве місто, яке на довгі часи стало центром суднобудування і мореплавання півдня Російської імперії, а потім і Радянського Союзу.

На протязі багатьох років у м. Миколаєві розміщався штаб Чорноморського флоту Росії. З історією міста пов’язана доля багатьох уславлених російських флотоводців – адміралів: С.О. Макарова; Ф.Ф. Ушакова; Ф.Ф. Белінсгаузена; В.О. Корнілова; М.П. Лазарєва; Г.І. Бутакова; П.С. Нахімова.

Великий вклад миколаївських корабелів у морську історію Росії може підтвердити лише один з багатьох прикладів. 18 (30) листопада 1853 р. в Сінопській бухті на північному узбережжі Туреччини російська ескадра під командуванням віце-адмірала П. С. Нахімова атакувала турецьку армаду Осман-паші. Запекла битва завершилась повним розгромом турків.

Усі російські кораблі, що брали участь у цьому бою, були побудовані на Миколаївській суднобудівній верфі!

Сьогодні вже майже неможливо перелічити всі бойові кораблі та судна різноманітних типів і призначень, які зійшли із стапелів Миколаївських суднобудівних заводів. Але назвати хоча б деякі з них, найбільш відомі, треба. Це перший флагманський 90-гарматний фрегат парусного Російського флоту «Святой Павел»; легендарний броненосець «Князь Потёмкин-Таврический»; крейсери Чорноморського флоту перших радянських часів «Червона Україна» і «Красный Кавказ», які покрили себе славою у роки Великої Вітчизняної війни; це найбільші у світі китобійні бази «Советская Украина», «Советская Россия»; океанські рудовози і нафто рудовози «Зоя Космодемянская», «Микола Бажан», «Борис Бутома»; супертраулери типу «Московская Олимпиада», унікальне науково-дослідне судно «Академик Сергей Королёв». Ціла серія неперевершених по своїй бойовій могутності і технічному оснащенню сучасних бойових кораблів необмеженого району плавання, побудованих у останні радянські часи, таких як, крейсер «Слава», вертольотоносні і авіаносці крейсери «Москва», «Київ», «Минск», «Новороссийск» та інші.

Потьомкінські села

Під час першої подорожі Катерини II в 1787 р. до Криму князь Г. О. Потьомкін (1739—1791), бажаючи показати цариці «процвітання» нового, нещодавно приєднаного до Росії краю, наказав спорудити на дніпровських берегах декоративні села, палаци, фортеці, які мали цілком «справжній» вигляд. Потьомкін насаджував Парки, які гинули через кілька Днів після проїзду Катерини, одягав селян, що були зігнані для зустрічі цариці, у святкове вбрання і т. п. Усі ці дії спритного царедворця були викриті в мемуарах багатьох його сучасників.

У переносному значенні — окозамилювання.

Якщо життя цієї людини було раптовим і незбагненним злетом до слави, то смерть і передуюча їй опала здалися сучасникам таким же незбагненним падінням. «Великолепный князь Тавриды», князь Григорій Потьомкін, за словами Державіна, «пал с высот и почестей» посеред степу, між Яссами та Миколаєвом. Просто ліг на землю і помер, за офіційною версією — від «перемежающейся лихорадки». Катерина II державною і жіночою волею підштовхнула генерал-губернатора Новоросії, творця Чорноморського флоту, засновника Миколаєва та Херсона, до прірви. А причиною цього вчинку імператриці став «грецький проект» князя Тавриди, істинна суть якого й понині покрита надійною завісою таємниці.

Генеральна ідея

На сьогодні про Потьомкіна багато що відомо, але не головне. Залишається таємницею за сімома замками «генеральна ідея», якій він підпорядкував своє життя. Властолюбством і насолодами ця генеральна ідея аж ніяк не вичерпується. Від людини, котру скупа на компліменти імператриця Катерина вважала великою і геніальною, у спогадах сучасників і нащадків залишилися одні лише дивацтва: діамантові гудзики на камзолі, капелюх, до того обтяжений дорогоцінностями, що за Потьомкіним його носив ад’ютант, незрозумілі напади меланхолії, напівдитяча любов до розкоші...

Однак було й інше: Хотин, Фокшани, Ларга, Кагул і Цибри, де Потьомкін воював із турками і брав у полон турецькі судна, потім — план оволодіння Кримом, котрий князь перетворив на дійсність, генерал-губернаторство в Новоросії, спорудження міст у безлюдному степу і, звісно ж, «грецький проект».

Проект цей полягав у тому, щоб, заволодівши Кримом і Північним Причорномор’ям, знищити Туреччину і покласти корону відродженої Візантії на голову одного з онуків Катерини — цесаревича Костянтина. Ім’я для онука Катерина вибирала, пам’ятаючи про візантійські плани Потьомкіна, а сам князь, геть несподівано для імператриці, вибрав для майбутньої відродженої Візантії столицю. І не Константинополь—Стамбул, а Миколаїв, заснований ним на землі древньої Ольвії.

Любов Потьомкіна до заснованого ним Миколаєва залишилася для сучасників одним із дивацтв князя. Так, заснував посеред степу місто, так, хотів бути в ньому похованим, а заснований ним же Херсон терпіти не міг і називав «труною». Чому ж Миколаїв? Чому в останній своїй подорожі «чудовий князь Тавриди» прагнув добратися саме до цього міста? Що було особливого й дорогого для князя в цьому звичайному для Півдня Російської імперії місті-верфі? Плани Потьомкіна щодо Миколаєва так і залишилися таємницею, але деяке світло на них проливає історія любові князя до прекрасної грекині, Софії Вітт-Потоцької, майбутньої господині уманського парку.

Примха Софії

«Знаете ли вы историю Николаева? — писав 1818 року Микола Левицький. — «Он построен по повелению Князя Потемкина», — скажете вы, и вы ошиблись. Главной причиною тому, что родился и возрос, возрос и распустился сей цветок среди одичалой природы, женщина прелестная с прекраснейшей еще душою, с чувствительным сердцем, с тонким умом, словом, женщина-Гений умела привлечь сердце Гения-героя. Одно ея слово, и на диких берегах Ингула явился город, на месте бедных рыбачьих хижин огромные палаты Спасск и Богоявленск; одно ея слово, и волшебная рука искусства одела нагия скалы и песчаные холмы скромными рощицами и великолепными садами...»

Микола Левицький мав на увазі Софію Вітт, грекиню за походженням, чоловік якої за протекцією Потьомкіна став комендантом Херсона. Подружжя Віттів з’явилося в Російській імперії на запрошення князя. Софія, котра вважала себе спадкоємицею збіднілого, але знатного грецького роду, була однією з найчарівніших жінок XVIII століття. Вона ненавиділа Османську імперію і мріяла про відродження своєї батьківщини — поверженої Греції—Візантії. Потьомкін теж не належав до числа друзів Оттоманської Порти і через своїх агентів на Балканському півострові тримав руку на пульсі цієї імперії, що переживала не найкращі часи.

Потьомкіна і Софію звели спільні інтереси, але утримувала один біля одного пристрасть. Князь прагнув виконати будь-яку забаганку Софії. «Йому все було байдуже, аби задовольнити бажання або примху обожнюваної ним жінки, — писала сучасниця Потьомкіна, знаменита французька портретистка Елізабет Віже-Лебрен. — Закоханий у пані де Вітт, він осипав її найвишуканішими люб’язностями. Так, одного разу, бажаючи подарувати їй кашемірову шаль шалено високої ціни, він улаштував свято, на якому було до двохсот дам, а після обіду влаштував лотерею, але так, що кожній дісталося по шалі, а найкраща із шалей випала найпрекраснішій із дам». Чи варто говорити про те, що «найпрекраснішою з дам» виявилася Софія Вітт... Але, звісно, справа не обмежилася кашеміровою шаллю. До ніг грекині Софії Потьомкін збирався кинути відроджену Візантійську імперію.

На той час уяву князя Тавриди давно вже хвилювала легенда, за якою давньогрецька цивілізація зародилася в Північному Причорномор’ї, і звідти поширилася на територію історичної Еллади. Тому і столицю відродженої Візантії Потьомкін хотів бачити саме в Північному Причорномор’ї, неподалік древньої Ольвії. Плани князя збіглися з бажаннями Софії Вітт. Прекрасна фанаріотка ненавиділа Константинополь—Стамбул, де пізнала приниження і злидні, а потім була продана власною матір’ю заїжджому шукачу пригод. До того ж заснований Потьомкіним Миколаїв стратегічно і політично більше підходив на роль нової візантійської столиці.

Незабаром у «грецькому проекті» князя Тавриди не залишилося місця російській імператриці Катерині та її онуку Костянтину. Софія та Потьомкін вирішили обвінчатися і коронуватися на нове царство. Усвідомлюючи свою владу над князем, пані Вітт зажадала від нього негайних дій. У степах Північного Причорномор’я з’явилися сади, парки, села, верфі та міста.

У мальовничому місці злиття рік Бугу та Інгулу Потьомкін заснував місто, яке мало стати столицею відродженої Візантії. Григорій Олександрович назвав місто Миколаєвом на честь святого Миколи Мирлікійського. Тут, у мурованому соборі св. Григорія, князь збирався повести під вінець Софію, а в храмі святого Миколи Угодника — коронуватися. Палац для Софії та Потьомкіна вже закладався. Біля нього іноземець-садівник розбив парк.

І садів, і палаців у новому місті дійсно було в достатку. Щоправда, до нинішніх часів багато з цих чудес не дожили. Літній палац ясновельможного князя було спалено матросами незабаром після Жовтневої революції, «величезні палати Спаськ і Богоявленськ», згадані Левицьким, перетворилися на райони Миколаєва, а ім’я Софії Вітт стали пов’язувати не з Потьомкіним і Миколаєвом, а з графом Потоцьким і уманським парком. І сталося так тому, що візантійським планам Потьомкіна та Софії не судилося здійснитися. У гру вступила імператриця Катерина.

Хід імператриці

Государиня давно вже побоювалася «чудового князя Тавриди», котрий зосередив у своїх руках непомірну владу. Потьомкін ставав некерованим, і імператриці тепер нічого було берегти князя — її турботою й опікою користувався новий фаворит, Платон Зубов. До того ж плани Софії та Потьомкіна розгнівали Катерину: вона почала думати про усунення Григорія Олександровича.

Існує гіпотеза, що Катерина направила до князя молодого лікаря, спеціально навченого «мистецтву» поводження з отрутами, і Потьомкін був отруєний. Втім, навіть якщо такі вказівки і не були дані, раптова і незрозуміла смерть Григорія Олександровича підтверджує версію про отруєння. Щоправда, неясно, хто в даному разі виступав замовником. «Чудовий князь Тавриди» помер посеред степу, по дорозі в місто, де збирався коронуватися, а «імператрицю», котра нею так і не стала — Софію Вітт, — продали втретє і востаннє у її житті. Покупцем став граф Станіслав Потоцький.

Із коронним гетьманом, графом Ксаверієм-Станіславом Потоцьким, Софія Вітт познайомилася ще 1788 року, за три роки до смерті Потьомкіна, коли за таємним дорученням ясновельможного їздила на Варшавський сейм. Тоді вона переконала Потоцького примкнути до Тарговицької конфедерації, після чого вибухнуло повстання Костюшка, і граф змушений був залишити батьківщину. На настійну вимогу російської імператриці Вітт збув із рук свою чарівну жінку, за котру палко закоханий Потоцький виклав два мільйони польських злотих. Втім, обвінчатися вони змогли лише після смерті першої дружини графа, Жозефіни-Амалії Мнішек—Потоцької, відомої художниці, котра оспорювала лаври Елізабет Віже-Лебрен. Потоцький і Софія оселилися в Умані, де граф кинув до ніг своєї богині розкішний парк.

Імператриця Катерина усього на п’ять років пережила людину, котру спочатку пристрасно любила, а потім не менш пристрасно ненавиділа. Кажуть, вона оплакувала «князя Тавриди», а сльози ці витирав новий фаворит государині, красень Платон Зубов. Смерть Потьомкіна перегорнула найкращі сторінки катерининського царювання, яке вступало у свої неминучі присмерки. Державін написав на смерть Потьомкіна оду, а Софія — мимовільна винуватиця загибелі ясновельможного — усе життя оплакувала його, «як рідного брата».

Епілог

Потьомкін бажав бути похованим у Миколаєві, але за іронією долі та волі імператриці Катерини його поховали в Херсоні, місті, яке князь називав «труною». У Миколаївському обласному архіві, у журналі вихідних казенних листів за 1791 рік, містяться цінні історичні відомості про хворобу, смерть і похорон князя. Ці відомості присутні в копіях ордерів, листів і рапортів, написаних у вересні—листопаді 1791 року першим будівельником Миколаєва, полковником М.Фалєєвим, підлеглим йому офіцерам, вищим командним особам і особам духовного звання. Вони розповідають ось про що.

29 вересня 1791 року М.Фалєєв одержав із Ясс від довіреної особи князя Потьомкіна і начальника його канцелярії генерал-майора В.Попова звістку про те, що «...его светлости болезнь усугубилась, и все врачи сомневаются в его жизни». Того ж дня Фалєєв виїхав поштовим трактом у Ясси. 3 жовтня він повідомив звідти обер-інтенданту Миколаївського адміралтейства підполковнику С.Афанасьєву, що «...после опасного усиления болезни почувствовал его светлость облегчение и изволил дать мне знать, что вскоре отправится в Николаев и будет иметь там пребывание до совершенного выздоровления...»

4 жовтня 1791 р. хворий Потьомкін залишив Ясси і виїхав у Миколаїв. У його почті перебував і М.Фалєєв, котрий у дорозі став мимовільним свідком несподіваної смерті князя. Тіло Потьомкіна доставили назад у Ясси, де лікарі його бальзамували. Вражений цією подією, М.Фалєєв писав у Миколаїв, що «мы лишились великого и милосердного нашего начальника светлейшего князя Григория Александровича, он, ехавши в Николаев, в 37 верстах от Ясс 5 октября окончил жизнь свою в поле, оставя всем вечное сожаление, а мне неутешительную горесть, через 4 дня вынос будет его телу...»

13 жовтня відбулася жалобна церемонія, після якої М.Фалєєв виїхав у Миколаїв, а тіло Потьомкіна залишалося в Яссах до особливого на те розпорядження імператриці. 29 жовтня М.Фалєєв одержав копію найвищого рескрипту з повелінням імператриці про поховання тіла Потьомкіна в Херсоні, де в пошану заслуг князя перед батьківщиною було наказано встановити йому пам’ятник.

2 листопада М.Фалєєв відправив В.Попову лист, у якому просив посприяти у похованні тіла Потьомкіна саме у Миколаєві.. При цьому він писав, що «...лучше если б оно погребено было в городе Святого Николая, который он (Потемкин) воздвигнул в память Очаковской победы и столько любил его, что желал остатки дней своих проводить в монастыре Спасско-Николаевском, на строение которого и план мне дал подписанный своею рукой. Возрадовалась бы душа его, взирая с небес на тело, в котором она была, что оно погребено в любимом его граде, здесь же и церковь во имя его ангела воздвигнута. Херсон не мог он терпеть, почитай то место очень нездоровым, и для того там никогда ночевать не хотел и как бы поздно ни было, уезжал в Богоявленск: не рассудите ли, милостивый государь, о сем доложить государыне? А между тем сделать в Херсоне склеп, в коем положить на время тело, пока в Николаеве освятится церковь».

Однак прохання М.Фалєєва так і не задовольнили. Мало того, навіть маршрут руху жалобного кортежу з тілом Потьомкіна було прокладено із Ясс у Херсон не найкоротшим шляхом — поштовим шляхом через Миколаїв, а в об’їзд його, степом. Лише завдяки сприянню архієпископа Катеринославського Амвросія маршрут руху жалобного кортежу вдалося змінити, та й то вже на шляху його проходження. У Богоявленську жалобна церемонія була проведена в домашній церкві племінниці князя, графині А.Браницької.

26 листопада М.Фалєєв у листі В.Попову повідомив, що «сего месяца 23 числа тело покойного светлейшего князя в Херсонской соборной церкви предано земле с подобающей церемонией, место для погребения выбрано пристойное... об оном имею поднести при сем план расположения означенной церкви. Прилично бы тут было поставить бюст, сказывают, что есть в Санкт-Петербурге сделанный и очень похож, а нет, так можно бы сделать в Италии: я прилагаю при сем идею оному и ежели сия не годится, милостивый государь, прожектировать искуснейшим художникам, а подпись попрошу я Василия Петровича сделать... Не было человека, кто бы не пролил горчайших слез при сем случае, я не меньше имел побуждения к тому. Вспоминал отзывы его светлости о Херсоне, он всегда называл его гробом и будто предчувствовал, что там погребену ему быть. Отдавши последний долг усопшему, возвратился я в Николаев...»

Світлий князь Григорій Потьомкін -Таврійський, Президент Державної Військової колегії, генерал-фельдмаршал, Великий Гетьман Козацьких, Екатерінославських і Чорноморських військ, Головнокомандуючий Екатерінославською армією, легкою регулярною кіннотою, флотом Чорноморським і іншими сухопутними і морськими військовими силами; Сенатор, Екатерінославський, Таврійський і Харківський генерал-губернатор; Її імператорської Величності військ генерал-інспектор, генерал-ад`ютант, дійсний камергер, лейб-гвардії Преображенського полку підполковник, корпусу кавалергардів шеф; Орденів Андрія Первозванного, Святого Олександра Невського, Святого Георгія, Рівноапостольного князя Володимира, Святої Ганни, прусського Чорного орла, данського Слона, шведського Серафима, польського Білого Орла, Святого Станіслава кавалер.

Чудово сказав про нього принц де Лінь, що знав всіх титанів свого часу, від Фрідріха Великого до Наполеона: "Це найдивовижніша людина, якого мені довелося зустріти [...] нудьгуючий серед задоволень; нещасний від власної успішності; непомірний у всьому, філософ, що легко розчаровується, часто похмурий, непостійний, глибокий, здатний міністр, майстерний політик - і раптом десятирічна дитина [...] В чому полягала секрет його чарівництва? Геній, геній і ще раз геній; природна обдарованість, відмінна пам'ять, піднесений лад душі; глузливість без прагнення образити, артистичність без награної [...] здатність завойовувати в кращі моменти будь-яке серце, безодня щедрості [...] тонкий смак - і якнайглибше знання людської душі".

(Саймон Себаг-Монтефіоре "Потемкин")

28-й генерал-фельдмаршал князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический

Князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический, сын отставного майора, служившего в гарнизонном полку, родился Смоленской губернии Духовщинского уезда в небольшой деревне отца своего Чижове в сентябре 1736 года. Он произошел от древней дворянской фамилии, переселившейся из Польши в Россию и в малолетство Петра Великого довольно знаменитой ^[1]. Назначаемый в духовное звание, Потемкин обучался сначала в смоленской семинарии, потом отправлен в Московский университет. Здесь посещал он с большим прилежанием лекции профессоров, оказал быстрые успехи в науках, желая - как твердил товарищам своим - быть непременно архиереем или министром; получил золотую медаль (1756 г.) и вскоре соскучился единообразным учением, перестал ходить в университет, выключен из оного ^[2], обращался с одними монахами, беседуя в Заиконоспасском и Греческом монастырях о догматах веры. Казалось, юноша, одаренный от природы колоссальным ростом, мужественной красотой, умом беглым, памятью необыкновенной, готовил себя к ношению митры: вышло противное. Честолюбивый нрав его не мог довольствоваться саном пастыря церкви, желал повелевать многими, гонялся за славою и внушил ему счастливую мысль сблизиться с Двором военною службой. В числе духовных, которых посещал Потемкин, находился Амвросий Зертис-Каменский, бывший тогда архиепископом Крутицким и Можайским: он одобрил его намерение и дал ему на дорогу пятьсот рублей ^[3]. Из кельи монастырской Потемкин перенесся к берегам Невы и вскоре принят в конную гвардию; обучался французскому языку в свободное время. Он был вахмистром этого полка, когда вступила на престол Екатерина II (1762 г.), находился в ее свите и услышав, что Императрица желает иметь темляк на шпаге, сорвал свой собственный, подъехал к Государыне и осмелился поднести оный. Ретивая лошадь Потемкина, привыкшая к эскадронному учению, поравнялась с лошадью Императрицы и, несмотря на все усилия его, упорствовала удалиться. Екатерина улыбнулась, взглянула на отважного всадника, спросила о его фамилии, произвела на другой день (29 июня) Потемкина офицером гвардии, потом подпоручиком и камер-юнкером, приказав выдать ему две тысячи рублей. Он был отправлен в Стокгольм к министру нашему при шведском дворе, графу Остерману, с уведомлением о последовавшей перемене в правлении.

Возвратясь в С. Петербург, Потемкин старался сблизиться с Орловыми, которые находились во всей своей силе, был принят в общество Императрицы, где любезность и простота заменяли принужденные обыкновения, прикомандирован, потом, будучи поручиком, к обер-прокурору Св. Синода Ивану Ивановичу Мелисино. В 1768 году он имел уже чин действительного камергера и секунд-ротмистра конной гвардии. Тогда начал Потемкин обдумывать план своего возвышения и могущества, не довольствуясь полученными наградами; желал большего и, чувствуя свои преимущества перед другими, уверен был в успехе.

В 1769 году возгорелась война с Турциею. Потемкин воспользовался этим случаем, чтобы удалиться на некоторое время из столицы; служил сначала под знаменами генерал-аншефа князя Голицына, потом в армии генерал-фельдмаршала графа Румянцева: участвовал 19 июня, в поражении генерал-майором князем Прозоровским двадцатитысячного турецкого войска, перешедшего у Хотина на левый берег Днестра и желавшего пробраться к Каменец-Подольскому; в овладении, 2 июля, турецкими укреплениями под Хотиным; пожалован в генерал-майоры за оказанную храбрость и опытность в военных делах; предводительствуя отрядом конницы, отличил себя в сражении, 29 августа, на котором верховный визирь, Молдованжи-паша и крымский хан были совершенно разбиты и обращены в бегство.

Граф Румянцев, приняв главное начальство над армией после князя Голицына и угадывая, какая участь ожидала Потемкина, доставлял ему случаи пожинать лавры; он увенчал себя новою славой, в начале января 1770 года, в окрестностях Фокшан, опрокинул (4 числа) за реку Милку, вместе с генерал-майором графом Подгоричани, турецкий десятитысячный корпус, предводимый Сулиман-пашою и сераскиром Румели-Валаси; положил на месте тысячу человек, отнял пять орудий, два знамя и пять фур с порохом; содействовал (4 февраля) генерал-поручику Штофельну в овладении Журжею; преследовал неприятеля, обращенного в бегство Румянцевым, 17 июня, близ Рябой-Моги-лы; участвовал в битвах Ларгской (7 июля) и Кагульской (21 июля); отразил на последней хана крымского, намеревавшегося ударить в тыл русской армии; награжден орденами Св. Анны и Св. Георгия третьего класса; принял деятельное участие в занятии Измаила генерал-поручиком князем Репниным; первый вступил в предместье Килии, когда оно было объято пламенем; с успехом отразил (1771 г.) нападения турок на Кранов; вытеснил их из Цимбры; освободил находившихся в этом городе христиан; сжег несколько неприятельских судов на Дунае и четыре магазина, наполненные мукою и сухарями; обратил в бегство четырехтысячный отряд турецкий (17 мая) на походе к реке Ольте; держал в осаде крепость Турну, вместе с генерал-майором Гудовичем; предводительствуя небольшою флотилией (в октябре), делал поиски на правом берегу Дуная, подходил к Силистрии. В 1772 году происходили переговоры о мире, и Потемкин провел это время, большею частью, в шлафроке или лежа на софе, погруженный в размышление. Между тем он произведен в генерал-поручики за прошедшую службу.

С возобновлением военных действий (1773 г.) Потемкин снова обнажил меч свой: переправился через Дунай в виду многочисленного неприятеля, 7 июня, участвовал в разбитии Османа-паши под Силистрией, в овладении его лагерем. Эти подвиги Потемкина остались без награждения. Оскорбленный полководец, всегда предприимчивый, отправился в С. Петербург и решился написать следующее письмо к Императрице ^[4]: "Всемилостивейшая Государыня! Определил я жизнь мою для службы Вашей, не щадил ее отнюдь, где только был случай к прославлению Высочайшего Имени. Сие поставя себе простым долгом, не мыслил никогда о своем состоянии и если видел, что мое усердие соответствовало Вашего Императорского Величества воле, почитал уже себя награжденным. Находясь почти с самого вступления в армию командиром отделенных и к неприятелю всегда близких войск, не упустил я наносить оному всевозможного вреда: в чем ссылаюсь на командующего армиею и на самих турок. Отнюдь не побуждаем я завистью к тем, кои моложе меня, но получили лишние знаки Высочайшей милости, а тем единственно оскорбляюсь, что не заключаюсь ли я в мыслях Вашего Величества меньше прочих достоин? Сим будучи терзаем, принял дерзновение, пав к священным стопам Вашего Императорского Величества, просить, ежели служба моя достойна Вашего благоволения и когда щедрота и Высокомонаршая милость ко мне не оскудевают, разрешить сие сомнение мое пожалованием меня в генерал-адъютанты Вашего Императорского Величества. Сие не будет никому в обиду, а я приму за верх моего счастия, тем паче, что находясь под особливым покровительством Вашего Императорского Величества, удостоюсь принимать премудрые Ваши повеления и, вникая в оные, сделаюсь вяще способным к службе Вашего Императорского Величества и Отечества". На другой день Потемкин удостоился получить следующий собственноручный рескрипт: "Господин генерал-поручик! Письмо ваше г. Стрекалов Мне сего утра вручил и Я просьбу вашу нашла столь умеренною в рассуждении заслуг ваших, Мне и Отечеству учиненных, что Я приказала изготовить указ о пожаловании вас генерал-адъютантом. Признаюсь, что и сие Мне весьма приятно, что доверенность ваша ко Мне была такова, что вы просьбу вашу адресовали прямо письмом ко Мне, а не искали побочными дорогами. Впрочем пребываю к вам доброжелательная Екатерина ^[5]".

Вслед за тем, Потемкин получил орден Св. Александра Невского (1774 г.); начал посещать по прежнему общества Императрицы; был весел, занимал собою других; потом сделался пасмурным, задумчивым, оставил совсем Двор, удалился в Александро-Невский монастырь; объявил, что желает постричься, учился там церковному уставу, отрастил бороду, носил монашеское платье. Так необыкновенный человек этот пролагал дорогу к своему возвышению! Душевная скорбь его и уныние не остались сокрытыми от Двора, возбудили любопытство и жалость оного, и вскоре временный отшельник сбросил черную одежду и явился среди изумленных царедворцев во всем блеске любимца счастья. В том же году пожалован он генерал-аншефом, Военной Коллегии вице-президентом, лейб-гвардии Преображенского полка подполковником и (25 декабря) кавалером ордена Св. Апостола Андрея Первозванного. В следующем году (1775) получил орден Св. Георгия второго класса за ратные подвиги против турок в прошедшую кампанию; назначен генерал-губернатором Новороссийской, Азовской и Астраханской губерний, с властью и преимуществами царского наместника, а по заключении с Портою Оттоманской мира, награжден (10 июля): за споспешествование к оному добрыми советами графским достоинством Российской империи; за храбрые и неутомимые труды шпагою, осыпанною алмазами, и в знак Монаршего за то благоволения портретом Императрицы для ношения на груди.

Сначала Потемкин не имел большого влияния на дела государственные, хоть и пользовался совершенною доверенностью Екатерины, жил во Дворце, где ежедневно поклонники раболепствовали перед ним, в то время как он, лежа на диване, не обращал на них внимания. В 1776 году, Императрица пожаловала его поручиком кавалергардского корпуса и исходатайствовала ему княжеское достоинство империи Римской с титулом светлейшего. Между тем возраставшее могучество Потемкина заставило и других государей искать в нем: король польский препроводил к нему ордена Белого Орла и Св. Станислава; Фридрих Великий поручил брату своему, принцу Генриху, возложить на него ленту Черного Орла; датский король прислал орден Слона, шведский орден Серафима.

Сделавшись необходимым для Екатерины Великой, гордый вельможа, уверенный в своей силе, отправился (1777 г.) в подчиненное ему наместничество для поправления расстроенного здоровья. Царедворцы, враги Потемкина, радовались удалению его; но путешествие это было основано на утонченной политике: он уклонился на время для того только, чтобы достигнуть потом вернее преположенной цели. На дороге везде строили в честь его триумфальные ворота, говорили ему приветственные речи, давали праздники. Екатерина подарила ему Аничковский дворец и пожаловала восемьдесят тысяч рублей на поправку мебели; но Потемкин, возвратясь в столицу, остановился по прежнему в Зимнем дворце и потом переехал в смежный с оным, принадлежавший Эрмитажу (1777 г.). Здесь приступил он к давно обдуманному им плану относительно изгнания турок и татар из Европы, восстановления Греческой империи. Уверяют, будто бы Потемкин намеревался основать там независимое государство. Положено было, прежде, овладеть Крымом: Екатерина вооруженною рукою утвердила (1777 г.) ханом Шагин-Гирея, несмотря на угрозы Порты. Многие семьи греков и армян переселены из Тавриды в Россию. При устье Днепра основан Потемкиным Херсон с корабельною гаванью (1778 г.). Тщетно Фридрих Великий старался убедить Императрицу к постановлению оборонительного союза с Турцией, лаская честолюбие Потемкина Курляндским герцогством; он не переменил образа мыслей и умел склонить на свою сторону императора Иосифа II в бытность его в России (1780 г.). Столь же неудачны были и усилия английского министерства отвлечь российский Двор посредством Потемкина от вооруженного нейтралитета: верный исполнитель великих намерений Екатерины не пожертвовал выгодами Отечества для своих собственных. В 1782 году, по его представлению, как екатеринославского генерал-губернатора, многие пустыни новороссийские заселены людьми, вышедшими из разных других областей империи. Тогда Екатерина II учредила орден Св. Равноапостольного князя Владимира и возложила оный на Потемкина. Вскоре крымские дела отозвали его в Херсон. Между тем, как происходили переговоры с ханом и верховными начальниками народов кубанских, Потемкин несколько раз ездил в С. Петербург; наконец ласкою, убеждениями, золотом и грозным вооружением умел он склонить Шагин-Гирея к уступке полуострова России ^[6]. Важный подвиг этот, к бессмертной славе Потемкина, совершен (1783 г.) без всякого кровопролития. Тамань и вся страна кубанская присоединены также к империи нашей. Твердость и деятельность Булгакова ^[7] упрочили эти приобретения за Россиею на вечные времена.

В начале 1784 года (2 февраля) Екатерина, признательная к заслугам, пожаловала Потемкина президентом Военной Коллегии с чином генерал-фельдмаршала, Екатеринославским и Таврическим генерал-губернатором и шефом кавалергардского полка. Тогда открылось новое поле для избирательного ума его: он выдал (1786 г.) устав, в котором с великою точностью означены были издержки каждого полка; переменил невыгодную одежду войск русских, велел отрезать косы, бросить пудру; одел солдата в куртку, удобные шаравары, полусапожки и удобную, красивую каску; передвигал беспрестанно полки с одного места на другое, чтобы они в мирное время не приучились к неге. В Тавриде, вверенной его попечению, дикие степи превратились в плодоносные поля, где повсюду видны были многочисленные прекрасные стада, благословенные нивы, богатые селения, возвышались многолюдные города. Чтобы прикрыть границы от неприятельских нападений и содержать в страхе татар и другие хищные народы он протянул цепь войск на берегу Кубани; Севастополь и Херсон наполнились флотами; русский флаг развевался свободно на Черном море.

1787 год достопамятен в жизни Потемкина: Екатерина осчастливила своим посещением Херсон и Тавриду. Тогда большие дороги и хребты гор освещены были разноцветными огнями; Днепр покрыт великолепными галерами; везде сооружены дворцы; леса превращены в английские сады. "Путешествие Императрицы, - описывает сопровождавший ее принц де Линь, - можно назвать волшебством. На каждом почти шагу встречали мы нечаянное, неожиданное. Там видели эскадры, там конные отряды, там освещение, на несколько верст простиравшееся; здесь сады, в одну ночь сотворенные! Повсюду увенчалась Екатерина торжествами, изъявлениями благодарности, благоговения и восторгов." На воротах: в Перекопе изображена была следующая надпись, сочиненная Потемкиным: "Предпослала страх и принесла мир (1787 г.)"; в Кременчуге: "Возродительнице сих стран". В проезде через Таврическую область спутником Императрицы был Иосиф, прибывший под именем графа Фалкенштейна. Возвратясь в С. Петербург, Екатерина повелела правительствующему Сенату изготовить похвальную грамоту, с означением подвигов генерал-фельдмаршала князя Потемкина: в присоединении Тавриды к Империи Российской, в успешном заведении хозяйственной части и населении губернии Екатеринославской, в строении городов и в умножении морских сил на Черном море, с прибавлением ему именования Таврического. Англия и Пруссия вооружили в том году Порту Оттоманскую против России: в Константинополь требовали от нашего посланника Булгакова возвращения Крыма, заключили его в семибашенный замок, 9-го сентября был обнародован манифест о войне с турками. Предводителями войск назначены Румянцев-Задунайский и Потемкин-Таврический. Первому вверена Украинская армия; второму Екатеринославская.

28 июня (1788г.) Потемкин явился под Очаковым и ввиду этого города занял стан свой при Днепровском устье. 25 июля он обозревал устраиваемый редут к берегу Черного моря на пушечный выстрел от неприятеля. Ядра сыпались из крепости со всех сторон; находившиеся в свите главнокомандующего генерал-майор Синельников и казак были смертельно ранены; последний испустил жалостный вопль. "Что ты кричишь?" - сказал ему Потемкин с твердостию духа и хладнокровно распоряжался работами. Дорожа кровью себе подобных, он не хотел из честолюбивых видов жертвовать жизнью человеческою и решился тесною осадой принудить турок к сдаче. В половине августа кончены были батареи наши. Гарнизон Очаковский защищался отчаянно, повторял свои вылазки. 7 сентября Потемкин открыл сильный огонь со всех своих батарей для воспрепятствования осажденным поправлять поврежденные укрепления. Между тем турецкий флот потерпел сильное поражение на Лимане; отдельные отряды Потемкина наносили страх и опустошение за Кубанью и на берегах Анатолийских; Березанский остров с крепостью занят храбрыми черноморскими казаками (7 ноября). В великолепной землянке своей, под громом пушек, среди движений ратных, князь Тавриды находил время беседовать с музами, писал стихи, переводил Церковную историю аббата Флери. Настала сильная стужа, сопровождаемая большими снегами. Неприятель сделал из Очакова вылазку (11 ноября), но был отбит. Положение войска становилось беспрестанно тягостнее. Усилившиеся болезни каждый день похищали множество людей. Солдаты просили своего полководца вести их против нечестивого города, который хотели превратить в гроб врагам христианства. Лед, покрывший Лиман, представлял удобство напасть на Очаков с той стороны, укрепленной слабее прочих. Потемкин решился взять крепость приступом, назначил для сего день Св. Николая и накануне несколько раз осматривал неприятельские ретраншаменты, под самыми пушками; ободрял солдат: обещал им отдать город в полную волю, если только они возьмут его. Все приготовления к приступу были сделаны. Положено в одно время напасть на ретраншамент нагорный, на Гассан-пашинский замок и на самую крепость, Потемкин разделил армию на шесть колонн: четыре, под предводительством князя Репнина, должны были действовать на правом крыле; две, под начальством генерала от артиллерии Меллера ^[8] на левом; обратил остальные полки в два резерва; велел быть при них коннице, а легким войскам наблюдать со стороны Днестра. Наступил роковой день (6 декабря): главнокомандующий повторил приказание, чтобы войска, назначенные на приступ, не занимаясь перестрелкою, действовали штыками со всевозможною быстротой; отпет молебен и в семь часов утра началось нападение. Неприятель отчаянно защищался; но огонь его орудий, глубина рвов, высокие валы и палисадник, адский зев взорванных подкопов не остановили русских воинов: они шли вперед по грудам неприятельских тел и по трупам своих братьев, опрокидывали все, попадавшееся им навстречу - и Очаков завоеван!- Потемкин оставался во время приступа на одной батарее и, подперши рукою голову, повторял беспрестанно: "Господи помилуй! " Он принужден был сдержать свое роковое слово: позволил ожесточенному войску три дня грабить взятый город... Кроме богатой добычи, триста десять пушек и мортир, сто восемьдесят знамен и множество оружий достались победителям. В числе пленных находились: главный начальник крепости, трехбунчужный паша Гюссен и три чектырь-бея, командовавшие на галерах и имевшие достоинство двухбунчужных пашей. Жестокая зима не позволила зарыть в землю всех трупов: фельдмаршал приказал бросать убитых неприятелей на лед, чтобы они приплыли к турецким берегам. Многие из них служили пищей голодным волкам и хищным птицам. Он получил за взятие Очакова давно желанный им орден Св. Георгия первой степени и сто тысяч рублей; а за победы на Лимане осыпанную бриллиантами и украшенную лаврами шпагу в двадцать тысяч, с надписью: "Командующему Екатеринославскою сухопутною и морскою силою, успехами увенчанному". Она прислана к нему на золотом блюде, на котором было вырезано: Командующему Екатеринославскою сухопутною и морскою силою, яко строителю военных судов".

Осматривая в начале 1789 года Очаковскую степь, князь Таврический обратил особенное внимание на удобство места, где река Ингул впадает в Буг, и приступил к заложению при оном корабельной верфи. Место это Потемкин наименовал Николаевым, желая воздать долг благодарности покровителю русского оружия, Св. Чудотворцу Николаю. Вскоре получил он позволение явиться в С. Петербург, где ожидал его блистательный прием. Несколько дней до приезда покорителя Очакова освещаема была каждую ночь дорога, ведущая в столицу, на расстоянии двадцати верст. Императрица предупредила его своим посещением и потом объявила на придворном балу, что пришла от князя Потемкина. Так Екатерина умела награждать заслуги подданных! Царедворцы давали ему праздники, стараясь на перерыв превзойти друг друга великолепием и пышностью. Перед отъездом из С. Петербурга Потемкин получил от Государыни сто тысяч рублей, фельдмаршальский жезл, украшенный бриллиантами и обвитый богатым лавровым венком, орден Св. Александра Невского для ношения на груди, укрепленный к драгоценному солитеру, стоившему сто тысяч рублей ^[9] и шесть миллионов на продолжение военных действий.

В Турции владычествовал тогда Селим III , племянник Абдул-Гамвда, государь юный летами, но отважный. Расточая золото, чтобы щадить кровь человеческую, Потемкин умел склонить на свою сторону султаншу Валиду и капитана-пашу, который содействовал потом в умерщвлении верховного визиря, явного врага России. Победы при Галаце генерала Дерфельдена; при Фокшанах и под Рымником Суворова; на реке Салче Репнина и сдача Бендер (5-го ноября) князю Таврическому - ознаменовали кампанию 1789 года. Любопытно, что во время осады этой крепости, Потемкин осматривал работы в фельдмаршальском мундире и в орденах: ядра свистели около него; одно упало в нескольких шагах и забросало его землею. "Турки в меня целят, - сказал со спокойным видом герой, - но Бог защитник мой: он отразил этот удар". Потом не сходя с места, сел на лошадь и продолжал обозревать производимые работы. В Бендерах найдено триста орудий, двадцать пять мортир, несколько тысяч пудов пороха, множество бомб, ядер, гранат, ружей, сабель, двадцать две тысячи пудов сухарей и двадцать четыре тысячи четвертей муки. Императрица прислала завоевателю сто тысяч рублей, лавровый венок, осыпанный изумрудами и бриллиантами в полтораста тысяч и золотую медаль, выбитую в честь его ^[10]. Взятие Бендер довершило завоевание Молдавии и большой части Бессарабии. Расположив войска свои на зимних квартирах, Потемкин отправился в Яссы, где производил переговоры с Константинополем.

9 февраля 1790 года прекратилась жизнь верного союзника Екатерины II императора Иосифа. Потемкин, возведенный на степень великого гетмана казацких екатеринославских и черноморских войск, открыл в мае военные действия в пределах Турции: контр-адмирал Ушаков поразил оттоманов на водах Черного моря; генерал-майор Герман разбил на Кубани славного сераскира Батал-пашу и взял его в плен; генерал Гудович овладел Килиею; контрадмирал Рибаст Тульчею; брат его Исакчею; Суворов Измаилом. Потемкин проводил это время в Яссах с великолепием и пышностью, ему одному свойственными, но среди различных увеселений князь Таврический был мрачен, задумчив, искал рассеяния, и везде уныние, грусть преследовали его. Шестнадцать лет он первенствовал в России, не страшась совместников: явился Зубов ^[11] и могуществом своим пробудил сладостную дремоту самонадеянного вельможи. "Матушка, Всемилостивейшая Государыня! - писал тогда к Императрице Потемкин. - Матушка родная! При обстоятельствах, Вас отягощающих, не оставляйте меня без уведомления. Неужели Вы не знаете меру моей привязанности, которая особая от всех? Каково слышать мне со всех сторон нелепые новости и не знать: верить ли, или нет? Забота в такой неизвестности погрузила меня в несказанную слабость. Лишась сна и пищи я хуже младенца. Все видят мое изнурение. Ехать в Херсон сколь ни нужно, не могу двинуться. Ежели моя жизнь чего-нибудь стоит, то в подобных обстоятельствах скажите только, что Вы здоровы и проч." ^[12]. Он отправился в С. Петербург в феврале 1791 года, был принят с отличным уважением Императрицею, получил от нее в подарок дворец, известный под именем Таврического; платье, украшенное алмазами и дорогими каменьями, в двести тысяч рублей.

Все продолжали раболепствовать перед Потемкиным и со всем тем глубокая печаль не покидала его: он скучал почестями, ласками; был недоволен всеми, даже самим собою; жаловался приближенным на боль зуба, говорил, что выедет из С. Петербурга тогда только, как выдернет оный и, предаваясь горестным предчувствиям, устраивал в своем Таврическом дворце блистательный праздник для Екатерины. Особливое внимание заслуживали две огромные залы, отделенные одна от другой восемнадцатью колоннами. Первая из них назначена была для танцев: колоссальные столбы в два ряда окружали оную; между ними находились ложи, убранные гирляндами и внутри богатыми штофами; на своде висели огромные шары, служившие вместо люстр; блеск их отражался в бесчисленных зеркалах; вазы каррарского мрамора необыкновенной величины, и печи из лазуревого камня украшали эту залу. В другой находился зимний сад, наполненный лавровыми, померанцевыми и миртовыми деревьями; песчаные излучистые дорожки, зеленые холмы и прозрачные водоемы, в которых резвились золотые и серебристые рыбы; приятный запах растений; восхитительное пение птиц; грот, убранный зеркалами с мраморною купальней внутри; возвышавшийся на ступенях сквозной алтарь с восемью колоннами, поддерживающими свод его; яшмовые чаши, лампады, венки и цепи из цветов, украшавшие оный; поставленная среди колонн на порфировом подножии с златой надписью: "Матери Отечества и мне премилосердой", статуя Императрицы из пароского мрамора; лабиринт, окружавший алтарь с жертвенниками благодарности и усердия, истуканами славных мужей в древности, драгоценными сосудами, и на зеленом лугу высокая пирамида, обделанная в злато, с граненными цепочками и венцами, из разных прозрачных каменьев, с лучезарным именем Екатерины: все это напоминало о волшебных замках, изумляя взоры прелестным соединением разных климатов и времен года.

На этот праздник были приглашены князем Таврическим (28 апреля) три тысячи особ обоего пола. Все были в маскарадных платьях. Потемкин явился в алом кафтане и богатой длинной епанче из черных кружев. Одежда его блистала драгоценными каменьями, а на шляпе было их столько, что один адъютант нес оную. После шести часов прибыл туда Двор. Когда карета Императрицы подъехала к крыльцу, раздалось в воздухе: "Ура!", загремели трубы на амфитеатре, построенном против дворца, и начался народный праздник ^[13]. Потемкин и все гости его встретили Государыню со знаками глубочайшего почтения и преданности. Вступив в залу, Екатерина взошла на приготовленное для нее место, окруженное прозрачными картинами и надписями. Все собрание рассеялось под колоннами и в ложах. Торжественные звуки музыки вокальной и инструментальной ^[14] разнеслись под сводами залы. Двадцать четыре пары знатнейших дам и кавалеров начали танцевать балет, изобретенный самим хозяином. Великие князья Александр и Константин Павловичи своим участием придали более блеска этой прелестной труппе. Танцевавшие были в белых платьях, украшенных бриллиантами на десять миллионов рублей. В конце балета явился славный Ле-Пик. Императрица удалилась потом в другую залу, где богатые ковры и гобелены обратили внимание посетителей. В ближней комнате стоял искусственный золотой слон, на котором висели жемчужные бахромы и множество было алмазов, изумрудов и рубинов. Он ворочал хоботом и сидевший на нем персиянин, великолепно одетый, ударил в колокол. Тогда Потемкин повел высоких своих посетителей и прочих гостей в театр. Занавес поднялся: явилось лучезарное солнце, в середине которого в зеленых лаврах сияло вензловое имя Екатерины II-й. Поселяне и поселянки, воздевая руки к благотворному светилу, показывали движениями усерднейшие свои чувствования. За этим следовала комедия, а после оной балет, представлявший смирнского купца, торгующего невольниками всех народов между которыми не было, однако же, ни одного русского. Из театра собрание возвратилось в большую залу и зимний сад: сто тысяч огней освещали внутренность дома. Карнизы, окна, простенки были усыпаны кристальными шарами, наполненными воском. Огромные люстры и фонари умножали блеск. Везде сверкали яркие звезды или прекрасные радуги из рубинов, изумрудов, яхонтов и топазов. Бесчисленные зеркала и хрустальные пирамиды отражали это волшебное зрелище. "Ужели мы там, где и прежде были?" - спросила Императрица Потемкина с удивлением. Между тем на хорах, украшенных драгоценными китайскими сосудами и двумя позолоченными органами, заиграли польский с громом литавр, пением и пушечными выстрелами:

" Гром победы раздавайся!

Веселися, храбрый Росс!

Звучной славой украшайся:

Магомета ты потрёс.

Славься сим, Екатерина!

Славься, нежная к нам мать!

Воды быстрые Дуная

Уж в руках теперь у нас;

Храбрость россов почитая,

Тавр под нами и Кавказ.

Славься сим, Екатерина!

Славься, нежная к нам мать! и проч. ^[15] "

Во время бала Государыня играла в карты с великою княгинею Марией Федоровной. Музыка, танцы, пляски (в том числе русские и малороссийские), качели, находившиеся внутри покоев, и разные другие увеселения занимали гостей. В наружном саду, наполненном толпами любопытного народа, зажжены увеселительные огни; пруды были покрыты флотилиею, прекрасно иллюминованною; рощи и аллеи испещрены также фонарями. Голоса песенников и звуки рогов раздавались между деревьями. По данному от хозяина знаку вдруг исчез театр, а на месте его, и еще в нескольких комнатах, явились для шестисот особ накрытые столы. Они расположены были таким образом, что взоры всех обращались к лицу Государыни. Прочие гости ужинали стоя, для чего расставлено у стен множество столов. В конце залы, на самой высоте, сияли стеклянные разноогненные сосуды. Сервиз был золотой и серебряный. Кушанья и напитки соответствовали великолепному убранству дворца, богатой одежде служителей. Потемкин сам служил Императрице; но она пригласила его сесть. После ужина бал продолжался до утра. Государыня с августейшею фамилией уехала в одиннадцать часов. Никто не помнил, чтобы она пробыла где-нибудь на бале так долго. Казалось, Екатерина удалением своим боялясь нарушить блаженство хозяина. Когда она выходила уже из залы, вдруг раздалось нежное пение с тихим звуком органов, нисшедшее с хоров, которые закрыты были разноцветными стеклянными сосудами, озаренными ярким огнем. Все безмолвствовали и внимали приятной гармонии:

"Царство здесь удовольствий;

Владычество щедрот твоих;

Здесь вода, земля и воздух

Дышет все твоей душой;

Лишь твоим я благом

И живу и счастлив.

Что в богатстве и честях?

Что в великости моей,

Если мысль, тебя не зреть,

Дух ввергает в ужас.

Стой и не лети, ты, время!

И благ наших не лишай.

Жизнь наша путь есть печалей:

Пусть в ней цветут цветы" ^[16].

Императрица изъявила признательность свою Потемкину, который с благоговением пал на колена перед нею, схватил ее руку, оросил оную слезами, несколько минут держал с особенным душевным умилением...

Так удивлял Потемкин своим великолепием жителей берегов Невы; между тем берега Дуная обагрялись кровью христиан и оттоманов. Он откладывал отъезд в армию, жертвовал славой своею и без пользы терял только время. Уже Репнин разбил на голову 28 июня при Мачине верховного визиря Юсуф-пашу, подписал с турецкими полномочными 31 июля предварительные мирные статьи, как наконец прибыл в Галац князь Таврический. В досаде на храброго полководца, похитившего у него победу, Потемкин уничтожил постановленный им договор, считая оный несоответственным достоинству империи. Предписывая тягостные условия Турции, он готовился к новой брани, в то время как смерть невидимо носилась над главою его и предвестники ее, изнурение сил, тоска увеличивали душевные страдания! В Галаце скончался принц Виртембергский: выходя 12 августа из церкви, расстроенный, огорченный Потемкин сел вместо своих дрожек на дроги, приготовленные для мертвого тела... В Яссах постигла его лихорадка: искусство медиков Тимана и Массота осталось недействительным. Потемкин, своенравный, привыкший к роскошным обедам, давал пищу своей болезни. Между тем деятельность его не ослабевала: он продолжал вести обширную переписку; курьеры летали во все концы Европы чаще обыкновенного; польские вельможи, недовольные новыми переменами, последовавшими в их отечестве и бояре молдавские искали его покровительства. Но внутренняя скорбь не давала ему покоя; он чувствовал приближение своей кончины; приобщился св. тайн 19 августа и 27 сентября ^[17]; простился с окружавшими одр его и через несколько дней, изъявил желание выехать из Ясс, говоря: "По крайней мере умру в моем Николаеве".

4 октября 1791 г. в 8 часу утра положили Потемкина в коляску. Он отъехал в тот день не более двадцати пяти верст; был довольно весел; утешал себя мыслью, что оставил гроб свой ^[18]. Наступила ночь: болезнь усилилась. Потемкин беспрестанно спрашивал: "Скоро ли рассветет?" В шесть часов (5 октября) велел вынести себя в коляску; повезли далее: смертельная тоска продолжала его беспокоить; он приказывал останавливаться, вопрошал: "Нет ли вблизи деревни?" - велел ехать скорее и на тридцать восьмой версте от Ясс в двенадцатом часу по полуночи при усилившемся мучительном беспокойстве и томлении, произнес слабым голосом: "Будет. Теперь некуда ехать: я умираю. Выньте меня из коляски, хочу умереть на поле". Исполнили волю его: положили умиравшего на разостланный плащ близ дороги. Здесь лежал он три четверти часа, обращая умилительный взгляд попеременно на небо и на предстоявших и в двенадцать часов тихо опочил на руках любимой своей племянницы, графини Браницкой, в силе мужества, имея только пятьдесят пять лет от роду ^[19]. Ночью повезли его обратно в Яссы в том самом экипаже, окруженном факелами.

Екатерина оплакала кончину Потемкина, повелела в день мирного торжества с Портою Оттоманской (1793 г.): "В память его заготовить грамоту с прописанием в оной завоеванных им крепостей в прошедшую войну и разных сухопутных и морских побед, войсками его одержанных; грамоту сию хранить в Соборной церкви града Херсона, где соорудить мраморный памятник Таврическому, а в арсенале тогож града поместить его изображение и в честь ему выбить медаль".

Гробница Потемкина поставлена на катафалке в склепе, обитом черным бархатом и находящемся под алтарем Соборной церкви воздвигнутого им Херсона ^[20]. Ныне сооружен ему в этом городе колоссальный памятник, изваянный славным художником нашим Мартосом.

Князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический имел прекрасную, мужественную наружность, крепкое сложение тела, рост величественный. В молодых летах повредил он себе один глаз, но это не уменьшало красоты лица его. Он выходил из круга обыкновенных людей своего века, отличаясь разительными противоположностями: любил простоту и пышность; был горд и обходителен; хитр и доверчив; скрытен и откровенен; расточителен и часто скуп; с жестокостью соединял сострадание, робость с отважностью. Ничто не могло равняться с деятельностью его воображения и его телесною леностью. В его делах, удовольствиях, нраве, походке - приметен был какой-то беспорядок. Иногда мечтал он о герцогстве Курляндском, короне польской; в другое время желал быть архиереем, простым монахом; строил великолепные дворцы и, не окончив, продавал оные; посылал курьеров в отдаленнейшие места за некоторыми потребностями для своего стола и часто, прежде нежели посланные возвращались, терял охоту отведать привозимое ими ^[21]. То занимался он одною войной, окруженный офицерами, казаками и татарами, или политикой: хотел делить Оттоманскую империю, завоевать Персию, взволновать кабинеты европейские; в другое время проводил целый месяц вечера в гостях, забывая, по-видимому, все дела. То затмевал придворных блестящею своею одеждой, орденами разных держав, алмазами величины необыкновенной; давал без всякой причины очаровательные праздники - и после несколько недель сряду оставался дома, в кругу родных и приближенных, лежа на софе в шлафроке, с босыми ногами, обнаженной шеей, с нахмуренным челом, повислыми бровями и молча играл в шахматы или карты. Он любил обещать, но не всегда держал данное слово. Никто не читал меньше его; но не многие могли равняться с ним в занятиях. Они были поверхностны, но весьма обширны. В разговорах он изумлял литератора, артиста, богослова. Слог его был отрывистый, сильный. "Презирайте происки французов,- писал он (1783 г.) в Константинополь к посланнику нашему Я. И. Булгакову, - верьте, что все обратиться к стыду их и гибели. Французы у вас мутят, здесь кланяются, а дома погибают". Любя пламенно Отечество, он отдавал полную справедливость достоинствам Суворова, писал к нему: "Верь мне, друг сердечный!, что я нахожу мою славу в твоей". Дорожил солдатами: "Они не так дешевы, - упомянул в одном письме к тому же полководцу, - чтобы их терять по пустякам". Императрица Екатерина II удостоивала Потемкина неограниченной доверенностью, пожаловала ему кроме значительных сумм и подарков, множество деревень. Уверяют, будто в десять лет (с 1774 по 1784 г.) получено им наличными деньгами и драгоценными вещами на восемнадцать миллионов рублей. Он имел бланки от Государыни, и мог, сверх того, обращаться в казенные палаты со своими требованиями. В начале 1791 года определил он на умножение капитала Московского университета, в котором обучался, доходы с Ачуевской своей дачи ^[22].

"Потемкин был Мой воспитанник, - говорила Императрица Екатерина II. - Я произвела его во все чины: из унтер-офицера до генерал-фельдмаршала. Он имел необыкновенный ум, нрав горячий, сердце доброе; глядел волком и потому не был любим; но, давая щелчки, благодетельствовал даже врагам своим. Его нельзя было подкупить; трудно найти другого, подобного ему ^[23]".

Императрица также отзывалась о Потемкине, что он страстно любил великого князя Александра Павловича и называл его Ангелом, воплощенным для блаженства Империи; le Prince de son coeur.

Суворов говорил, что Потемкин был великий человек и человек великий; велик умом, велик и ростом; не походил на того высокого французского посла в Лондоне, о котором канцлер Бакон сказал, что чердак обыкновенно худо меблируют ^[24].

К числу знаменитых подвигов этого исполина XVIII столетия принадлежит и преобразование суровой Запорожской Сечи в общежительное сословие черноморских казаков. Он хлебнул только несколько ложек ухи с кошевым атаманом и батько Грицко (так называли князя Таврического запорожцы) сделался властелином необузданной вольницы, беспокоившей до того пределы России.

Примечания:

^[1] В числе предков князя Григория Александровича находился окольничий Петр Иванович Потемкин, известный своими посольствами в Испанию, Францию (1668 и 1680 г.). Англию (1681 г.) и в Данию. См. о нем в четвертой части моего Словаря достопамятных людей Русской земли, стр. 186-192.

^[2] Я видел в портфелях покойного моего родителя (сгоревших в московский пожар 1812 года) оторванный от Ведомостей лист, в котором было напечатано, в числе выключенных из университета за нехождение, имя Григория Потемкина. "Помните ли,- сказал потом князь Таврический профессору Барсову во время славы своей и могущества,- как вы выключили меня из университета?" "Ваша светлость тогда сего заслуживали", - отвечал бывший наставник его.

^[3] Это передал мне покойный мой родитель, родной племянник пр. Амвросия. Потемкин несколько раз вспоминал потом об этих деньгах, говоря, что он ему должен; нопостарается заплатить с процентами. Родитель мой ни о чем не просил его: тем и кончились обещания.

^[4] 27 февраля 1774 года.

^[5] Из портфелей Миллера, хранящихся в моск. архиве Министерства иностр. дел.

^[6] Шагин-Гирей удалился в Россию, где получал пенсию от Императрицы; потом, соскучась, отправился в Турцию и был удавлен, по приказанию султана.

^[7] Яков Иванович Булгаков, товарищ Потемкина по университету, находился тогда чрезвычайным посланником и полномочным министром в Константинополе. Он заключил 28 декабря с турецкими полномочными акт: об уступке России Турцией Крымского полуострова. "Вы приписываете это мне, - писал Потемкин Булгакову, - и тем увеличиваются еще более заслуги ваши! Все от Бога; но вам обязана Россия и сами турки: ваша твердость, деятельность и ум отвратили войну. Турки были бы побеждены; но русская кровь также бы потекла!"

^[8] Иван Иванович Меллер, генерал от артиллерии, кавалер орденов Св. Апостола Андрея Первозванного, Св. Георгия второго класса и Св. Владимира первой степени, возведен был, во уважение отличных заслуг, в баронское достоинство Российской империи с наименованием Меллером-Закомельским (1789 г.). Умер от полученной им раны под Килиею 10 октября 1790 года.

^[9] Орден этот возложен Императрицею на Потемкина в придворной церкви после заутрени на Св. Хр. Воскресение. Он был кавалером оного с 1774 года.

^[10] Такая же медаль была выбита в честь Потемкина за покорение Очакова.

^[11] Зубов Платон Александрович, будучи штабс-ротмистром лейб-гвардии конного полка, пожалован полковником и флигель-адъютантом (1789 г.) и вскоре генерал-майором, корнетом кавалергардского корпуса, кавалером орденов: Св. Анны, обоих Польских и Св. Александра Невского, на двадцать третьем году от рождения (1790 г.); получил через три года потом орден Св. Апостола Андрея Первозванного (1793 г.); чин генерал-фельдцехмейстера, портрет Государыни, орден Св. Владимира первой степени (1795 г.) и перед кончиною Екатерины II достоинство светлейшего князя Римской империи; скончался в 1822 году.

^[12] Подпись на этом письме (списанном мною с подлинного): "Пока жив, вернейший и благодарнейший подданный".

^[13] Кроме разных блюд и напитков, которыми угощали народ, дарили еще оному платья.

^[14] Оркестр состоял из трехсот человек музыкантов и певчих.

^[15] Слова Державина; музыка Козловского.

^[16] Этот хор, взятый из итальянской оперы, исполнен на итальянском языке.

^[17] "В оба раза когда я приобщал Св. тайне покойного, - писал духовник князя Потемкина моему родителю, - до ныне еще ни в ком не видел столь живых знаков веры".

^[18] Так называл Потемкин Яссы.

^[19] Прекрасно описал Державин в своем "Водопаде" Потемкина и его кончину:

"Чей одр - земля; кровь - воздух синь,

Чертоги - вкруг пустынны виды?

Не ты ли счастья, славы сын,

Великолепный князь Тавриды?

Не ты ли с высоты честей

Внезапно пал среди степей?" и проч.

^[20] Вход в этот склеп был сделан в государствование Императора Павла I. Уверяют, будто и останки Потемкина оттуда перенесены были в другое место.

^[21] Он посылал курьеров даже за кислыми щами и клюквою.

^[22] По кончине только Потемкина, университет узнал об этом пожертвовании, получив, в 1796 году, семь тысяч четыреста шестьдесят восемь рублей от атамана войска Донского, генерал-поручика Алексея Ивановича Иловайского, заведовавшего этой дачей.

Потемкин будет отмечен рукою истории"

Мало кто из выдающихся русских государственных деятелей и военачальников сделал больше для Херсона, чем светлейший князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический. Именно под его руководством возникли первые административные здания в нашем городе, возводился и снабжался необходимым оборудованием монетный двор, строились верфи, давшие Черноморскому флоту немало боевых кораблей. Благодаря полководческому и административному таланту князя, маленькая русская крепость «Александр-шанц» стала прекрасно укрепленным фортом, вокруг которого вырос город Херсон, а все Северное Причерноморье превратилось в мощную цитадель, защитившую юго-западные рубежи Российской империи от воинственной Оттоманской Турции.

А родился светлейший князь Потемкин-Таврический 13 сентября 1739 года в Смоленской губернии. Из дворян. Обучался в гимназии Московского университета (1756-1760 годы), откуда был исключен, вместе со знаменитым издателем Н.И.Новиковым «за леность и нехождение в классы». С 1755 года - записан в лейб-гвардию. В 1762 году участвовал в дворцовом перевороте, возведшем на русский престол супругу царя Петра III Ангальт-Цербсткую принцессу Софью-Фредерику-Августу - Екатерину Великую. С 1762 года - гвардии подпоручик. В 1767 году принимал участие в деятельности «Уложенной комиссии». С 1768-го по 1774-й год участвовал в русско-турецкой войне, где проявил себя как храбрый офицер и талантливый военачальник. С 1768 года - генерал-майор, с 1771-го - генерал-поручик. Отличился в ряде крупных сражений: под Фокшанами, Ларгой, Кагулом.

С 1770 года началось сближение Потемкина с императрицей Екатериной Великой. В 1774 году он был отозван в Петербург. В том же году произведен в генерал-аншефы и вице-президенты Военной коллегии, пожалован в графское достоинство и назначен шефом иррегулярных войск. Проявив себя талантливым администратором, Григорий Потемкин сделался незаменимым помощником царицы во многих сферах государственного строительства. В 1774 году он участвовал в организации военных действий против отрядов бунтаря и разбойника Емельяна Пугачева. В 1775 году по инициативе Григория Потемкина была ликвидирована Запорожская Сечь, являвшаяся серьезнейшим источником военной и политической нестабильности в Малороссийском крае.

В 1776 году был назначен генерал-губернатором Новороссийской, Азовской и Астраханской губерний. В 1783 году блестяще реализовал свой проект, заключавшийся в уничтожении Крымского ханства и присоединении Крыма к России. За это был пожалован титулом «Светлейшего князя Таврического». Григорий Потемкин сделал необыкновенно много для хозяйственного освоения юго-западной части Российской империи. Кроме Херсона, он основал здесь Николаев, Севастополь, Екатеринослав, а также множество деревень (например, Князь-Григорьевку).

Под руководством Г.А. Потемкина осуществлялось строительство военного и торгового флотов на Черном море. По его инициативе были произведены некоторые преобразования в строевой службе и экипировке русской армии. В 1784 году он был произведен в генерал-фельдмаршалы и назначен президентом Военной коллегии. В 1787-1791 годах командовал всеми русскими войсками, участвовавшими в войне против Турции. Его ближайшим сподвижником в этой войне был прославленный полководец (тогда еще генерал-аншеф) Александр Васильевич Суворов. Успешно проводимые мирные переговоры с Турцией в Яссах были прерваны тяжелой болезнью и смертью светлейшего князя.

Жизнь Григория Александровича Потемкина овеяна легендами и мифами. Один из мифов, глубоко врезавшихся в народное сознание, повествует о фальшивых («потемкинских») деревнях, якобы выстроенных по приказу «светлейшего» в Новороссии в 1787 году. Об этом инциденте подробно пишет в статье «Стратегическое значение «потемкинских деревень» (Новый Фаворит. 2004. Октябрь.) херсонский историк-краевед Александр Абросимов: «Императрицу сопровождали иностранные гости, которые глазам своим не верили, видя убегающие за горизонт деревни и строящиеся корабли.

Подсчитав, во сколько же могло обойтись государству такое строительство, - усомнились в ими же названных суммах. Автором и инициатором злобных статей под броским названием «потемкинские деревни» стал секретарь саксонского посольства Гельбих». Саксонии и другим западноевропейским государствам было явно выгодно опорочить Потемкина в глазах мировой общественности и таким образом подмочить репутацию России, а заодно и досадить Екатерине Великой.

Смерть Григория Потемкина, учитывая его богатырское здоровье и отнюдь не преклонный возраст, выглядит довольно странно. У него было много врагов, например Платон Зубов - последний фаворит Екатерины, имевший репутацию при императорском дворе и в среде высшего сановничества человека крайне беспринципного. Зубову была выгодна смерть «светлейшего» как никому другому.

Потемкин отмечен рукою истории. Его имя навечно записано на ее скрижали, не в последнюю очередь благодаря деятельности светлейшего князя в городе Херсоне, в Новороссийской и Таврической губерниях.

Странный Потёмкин

Два века прошло с тех пop, как перестало биться сердце одного из интереснейших людей России, о котором до сих пор не умолкают споры. Человек этот — князь Таврический, один из фаворитов Екатерины II, крупный государственный и политический деятель России, генерал-фельдмаршал, кавалер самых высоких наград России, светлейший князь Римской империи и прочая, и прочая. Необычна судьба Потемкина: из мелкопоместного дворянина он стал сановником России, достиг высот, которых не многие достигали.

И после его смерти судьба неласково обошлась с его останками: ныне историки пытаются определить, где же похоронен сам князь? Четыре населенных пункта страны претендуют на то, что именно у них находится последнее пристанище неуемного князя. Перед вами — страницы из неопубликованной книги самого яркого херсонского краеведа Августа Вирлича. Автор более четырех десятилетий собирает материалы о жизни и деятельности Григория Потемкина, исследовал много документальных данных двухвековой давности, что позволило ему иметь свое мнение о жизни и деятельности князя.

Более четырех десятков лет тому назад мне — старшему научному сотруднику Херсонского краеведческого музея и одновременно инспектору областного управления культуры по охране памятников истории и культуры — предстояло в кратчайший срок изучить все исторические памятники края, взять их на учет и представить в Министерство культуры УССР материалы о них. Работы было много, а времени — как всегда. Одним из объектов, подлежащих закрытию, был Екатерининский собор (его еще называют Спасским), построенный в Херсоне в конце ХVIII века. В марте 1962 года тогдашний директор краеведческого музея Виктор Николаевич Кравцов поручил мне принять ключи от здания собора у его настоятеля — благочинного отца Лютого, и передать эти ключи в музей. Мне и раньше приходилось бывать в самом соборе: водил туда школьников, товарищей по учебе в институте, сам заходил не раз, рассматривал иконы, иконостас, любовался строгими линиями сооружения.

Но более всего влекло туда иное: в ограде собора были захоронены военачальники не ниже звания полковника, соратники Потемкина, Суворова, Кутузова. В самом же здании собора была надгробная плита, положенная на могиле князя Потемкина-Таврического, о котором в школьных учебниках сказано ничтожно мало и еще не то, что надо. А от своей матери мне довелось слышать немало интересного об этом необычном человеке. Сама же мама эту информацию унаследовала от своей бабушки — Устиньи Емельяновны Шуваловой, в роду которой смотрели на историю совсем иначе, чем авторы учебников послереволюционных лет.

По плану работы Министерства культуры УССР необходимо было дать объективную оценку всем историческим местам области, в том числе, могилы князя Тавриды Потемкина. Одновременно с изучением исторических объектов области довелось кропотливо изучать материалы о самом Потемкине, его времени, в том числе и могиле, которая интересовала не только меня. Мы знали, что уже могила любого генерала должна стать памятником республиканского значения, Ну а фельдмаршала? А Григорий Александрович Потемкин имел воинское звание именно фельдмаршала! И награжден был высшими орденами России.

Когда в 1964 году результаты труда были доложены исполкому областного Совета, там потребовали точных данных: а здесь ли, у нас ли похоронен Потемкин? Заместитель председателя исполкома Леонид Владимирович Данилов, ведавший вопросами культуры, требовал от меня лично ответа: «А он там?» Сообщаю ему и исполкому: «Лично сам я дважды спускался в склеп Потемкина с сотрудниками. Мы осмотрели гроб и костные останки, изучили имеющиеся в архиве материалы и пришли к выводу, что Потемкина там нет!» На вопрос, что мы предлагаем, ответили, что предлагаем могилу эту считать местом первичного погребения Потемкина. Так и постановили. А основанием для этого были серьезные материалы, предоставленные нам Зорей Соломоновной Орловой. Вот один из них, который, кстати сказать, со времени его опубликования ловко игнорируется исследователями.

«Херсонские губернские ведомости», №33 от 17.08.1863 г.

Из материалов для биографии князя Потемкина Таврического. В настоящее время любителями изысканий о древностях Новороссийского края делаются дознания о месте погребения князя Таврического и о дальнейшей судьбе останков этого государственного деятеля, отличавшегося в конце минувшего столетия. Может быть, и мои небогатые сведения об этом предмете принесут какую-нибудь пользу в разъяснении темного дела. Что тело князя Таврического первоначально было погребено в Херсонском Екатерининском соборе, — в этом никогда и никаких сомнений не было. Но в каком именно месте оно погребено?

До 1859 года это осталось загадкою; равным образом, где оно находится теперь? — и на этот вопрос нельзя еще ответить с несомненною достоверностью, без более точных доказательств. Что я видел сам и слышал от других, то и передаю здесь на обсуждение лиц, более меня сведущих по части исторических изысканий. В 1859 году перемащивались полы в Херсонском Екатерининском соборе, с дозволения епархиального начальства, под ближайшим моим надзором, при содействии церковного старосты, артиллерии полковника г. Павлова.

Когда были вскрыты половые доски, по правую сторону, при обращении лицом к алтарю, амвона, между средним правым клиросом и местом сидения ИМПЕРАТРИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ II-й, то у подножия этого места показался провал, который сверху накрыт был досками, из которых некоторые обрушились от гнили и образовались расселины. Все присутствовавшие при этом, в один голос, заговорили, что это — место погребения князя Потемкина.

Август Вирлич

Журнал "Новый фаворит" октябрь 2004 г.

Стратегическое значение «Потемкинских деревень»

В самом центре Херсона стоит памятник основателю города светлейшему князю, генерал-фельдмаршалу Григорию Александровичу Потемкину.

С долей гордости, у подножия памятника 24 сентября в день рождения князя корреспондентка одной из газет обращалась к херсонцам с вопросом: «Как бы вы поздравили Григория Александровича?»

И вот прозвучало «поздравление» одного из горожан: «В восстановление памятника Потемкину была вложена огромная сумма, достойная иного применения. Все знают, что такое «потемкинские деревни», которыми, собственно, этот князь и прославился на весь мир...»

Очень коротко, быстро, но уж как-то по-солдатски... с большой иронией в голосе, основанной на... голословной легенде. К укоренившимся за много десятков лет толкованиям почти всех энциклопедий, словарей и сборников «крылатых слов» — «потемкинские деревни», добавим результаты новых исследований уникального явления и поймем, насколько оно имеет важное внешнеполитическое значение. Итак, как все происходило.

В 1787 году Екатерина II предприняла поездку на юг, во вновь приобретенные земли, включенные в состав Новороссии — владения талантливого администратора генерал-губернатора, фельдмаршала Потемкина. Он много сделал для хозяйственного освоения Северного Причерноморья, основав ряд городов, в том числе Херсон, Николаев, Севастополь, Екатеринослав, осуществлял строительство военного Черноморского флота, организовал морскую торговлю купеческих кораблей, создал армию, укрепив тем самым международную позицию России.

Смысл путешествия императрицы трактуется по разному: одни характеризуют его как увеселительное, для ознакомления, другие — как демонстрацию мощи России, вступившей на берег Черного моря, третьи — с целью «инспекторской» проверки результатов использования громадных сумм, отпускаемых ежегодно с 1776 года, с момента назначения Потемкина генерал-губернатором края, на обустройство и его заселение.

Именно последняя причина чаще других присутствовала во всех слухах за несколько лет до начала путешествия. Их источником было как родовитое дворцовое окружение императрицы — Щербатов, Голицыны, Куракины, видевшие в Потемкине выскочку, любимца случая, транжиру казенных денег, так и дипломаты ряда европейских стран, которых Светлейший не особенно жаловал и часами держал в приемной или принимал в халате и шлепанцах на босу ногу.

Екатерина II, будучи твердо уверенной в исполнительности Потемкина, абсолютно не способного прибегнуть к обману, тем более ради показного выполнения задуманных им же планов, спокойно, в сопровождении большой свиты — сенаторов, генералитета, дипломатического корпуса, отправилась в поездку. Позже присоединились и два монарха — австрийский император несуществующей Римской империи Иосиф II и польский король Станислав Август, державшийся на троне благодаря Екатерине II.

Она хотела воочию убедиться в силе империи на юге, своими глазами взглянуть на успехи в цивилизации края, его возможности противостоять не только грозному соседу — Турции, но и европейским державам, имеющим интерес на Черном море.

Кстати, план и маршрут путешествия Екатерины был составлен вице-канцлером графом Безбородко и стал известен Потемкину в общих чертах. Точно была указана только конечная цель — Севастополь. Остальное зависело от прихоти императрицы. Царский поезд, как отмечено в «Дневнике путешествия», состоял из 180 экипажей и кибиток и до Киева двигался по суше.

От Киева Екатерина II и вся ее свита плыла по Днепру на двух галерах «в римском стиле» и нескольких судах меньшего размера. Их окружали многочисленные шлюпки. Флотилия, выполняя просьбы императрицы, производила маневры и салютовала из пушек. Окружение все более и более удивлялось четкой организации и размаху подготовки на всей территории. Но настоящее потрясение все испытали, начав путешествие по дорогам необъятного края, который еще четыре года назад был пустынным, безлюдным, покрытым травами и ковылем.

Царедворцы, гости, иностранные вельможи, прочая свита разных высоких чинов и званий увидели строящиеся села, деревни, даже города, множество работающих на полях людей, пасущиеся стада. Край был явно обжит и продолжал активно заселяться. Проводились дороги, строилось новое жилье и здания фабрик.

Многоопытные дипломаты, хитроумные и пронырливые, не верили своим глазам. Привыкшие к карликовым полям и деревням из полутора десятков домов в своих карманных княжествах, все пребывали в сомнениях, видя, как расположенные вдали деревни свои окраины продолжали за горизонт. Монархи — и австрийский Иосиф II, вечно нуждавшийся в деньгах, и польский, — шевеля губами, подсчитывали, во сколько обошлось государству такое строительство и... сомневались, не веря ими же названным суммам. Дипломаты гнали курьеров с депешами в свои столицы, сообщая об увиденном, скрипели перьями, вписывая в походные дневники, сочиняя письма, скептически брюзжа и не скупясь на ядовитые замечания: «декорации вместо домов», «в амбарах мешки с песком, а не с мукой», «людей и скот перегоняют ночами на новые места».

Иосиф II, высокий, худой и желчный, во всем подозревал обман, прямое надувательство, пренебрежение его монаршим величеством. Он писал своему министру Кауницу: «Видел на верфи три корабля. Как меня уверяли, совсем готовых к спуску. На мое замечание, что они тотчас, из-за сырого леса, погрузятся в пучину, мастер сказал странную фразу, что ежели Богу будет угодно, он не будет съеден свиньей, и добавил, видимо не подозревая с кем разговаривает: «Имя ему дали царское «Иосиф», а может, святого...»

Большинство, будучи предвзято настроенными скептиками и завистниками, «видели» то, что им хотелось видеть, не говоря уже о тех, кто злорадствовал, прислушиваясь к чужим словам. А в мемуарах, сочиняемых спустя много лет, уже и «очевидцы» фантазируют, не подчиняясь рассудку и здравому смыслу, твердо веря написанному...

Только де Линь — веселый и умнейший француз, военный атташе Австрии, говорил об увиденном: «Все строится, приводимое в приличный вид...» Он единственный, кто дал наиболее правдивый и объективный описательный портрет и характеристику князя, с присущей ему эмоциональностью: «Гений, гений, гений!»

Домыслы «очевидцев» оказались на редкость живучи, хотя ни один из авторов не удосужился представить какие-либо доказательства. Один из участников поездки, сановник Ильин, сам возвращаясь из Тавриды в Санкт-Петербург тем же путем, но уже по суше, то есть проезжая непосредственно рядом с населенными пунктами, назвал рассказы о декорациях «нелепой басней».

Екатерина, которой стали известны слухи о мифических деревнях и селах, в ряде писем с дороги недвусмысленно и, следует надеяться, со знанием предмета, их опровергала и высмеяла, как лживые.

Николай Мурзакевич — член Одесского общества истории и древностей, великолепно знающий край, писал в статье, посвященной путешествию: «По смерти князя Потемкина о путешествии этом явились разные слухи, якобы он выставлял по дороге декорационные деревни и церкви. Какие должны быть декорации, чтобы с середины реки можно было их видеть за пять и за десять верст, и как их было перевозить?»

А флот из 40 боевых кораблей, салютовавших Екатерине II на Севастопольском рейде — это триумф Потемкина! Россия прочно утвердилась на Черном море, и это не оспаривал уже никто.

Князь в одном из своих ответных посланий Екатерине написал слова, которые многое объясняют: «Самой главной наградой для меня остается тот факт, что недоброжелательство и зависть не смогли принизить меня в Ваших глазах и никакое коварство не возымело успеха».

Так кто же все таки оказался автором, «инициатором» фальшивых, злобных статей под броским названием «потемкинские деревни»?

Как в русской, так и в иностранной литературе утвердилось мнение, что автор домысла — секретарь саксонского посольства Гельбиг, живший в России в 1787-1796 годах и одновременно с особым удовольствием оплевывавший весь российский народ, его религию, его ученых, писателей. Прообраз идейного нациста. Его коллеги-дипломаты отзывались о нем как о «воинствующей заурядности, основанной на невежестве, вооруженной подлостью», которая не останавливалась даже перед тем, чтобы втоптать в грязь память о человеке. Именно Гельбиг в серии статей анонимно (!) опубликован в 1797 году в гамбургском журнале «Миневра», где упомянул «потемкинские деревни», повторив свое клеветническое утверждение в книге с биографией Потемкина. Сочинение Гельбига многократно переиздавалось на немецком языке, причем всегда анонимно.

К чести заграничных исследователей деятельности князя Потемкина, там вышли книги, полностью опровергающие Гельбига.

В 1938 году в Лондоне вышла книга историка Г. Соловейчика «Потемкин», переизданная в 1951 году в Швейцарии. В ней говорится о «грубых и неправдивых измышлениях Гельбига, изобретшего злобное словечко, которое продолжает повторяться псевдоисториками и лжеучеными...»

Но об этом — в следующем номере журнала «Новый ФАВОРИТ».

Александр Абросимов

Журнал «Новый фаворит» сентябрь 2004

Гетьман Грицько Нечеса

Напевно, більшість наших сучасників лише стисне плечима, почувши про такого гетьмана. Дізнавшись, що це козацьке прізвисько Світлійшого князя Григорія Олександровича Потьомкіна, дехто обурливо вигукне почерпнутий з публікацій низької історичної якості, ще й агітаційного характеру, постулат: «Та він же руйнівник Січі!» І виявиться неправим, адже у останню чверть XVIII століття саме Потьомкін став справжнім апологетом українського козацтва.

Народився Григорій Потьомкін 13 вересня 1739 року у сім'ї бідного дворянина Смоленської губернії. На той час Смоленщина була своєрідною «зоною контакту» українців, білорусів та поляків. Російський вплив у краї був мінімальний, зате смоленська шляхта охоче родичалася з козацькою старшиною, через що багато років по тому імператриця Катерина II вживатиме заходів до русифікації як України, так і Смоленської губернії. Тож не дивно, що Гриць — а саме так називали майбутнього князя у дитинстві — знав українську мову. Згодом, коли хлопця після смерті батька взяв на виховання й перевіз у Москву його родич Г. М. Кисловський, п'ятилітньому Григорію часто дорікали за нечисту російську вимову.

Дійшовши належного віку, Потьомкін поступив до Московського університету, але раптово покинув заняття, захопився фехтуванням та верховою їздою, за що й був відрахований. Та юнак, не шкодуючи за навчанням, записався у Лейб-гвардії кінний полк. Хто знає, можливо, йому довелося б ще довго чекати першого офіцерського звання, але допоміг його величність випадок. У день державного перевороту 1762 року Потьомкін виявився серед гвардійців, що супроводжували Катерину II у верховій поїздці з Петербурга до Оранієнбаума, де перебував Петро III.

Молодий вахмістр привернув увагу імператриці, що й відкрило йому шлях до придворної кар'єри: через декілька днів він вже корнет, згодом — підпоручик, а після повернення із Стокгольму, куди його відправили у повноваженні кур'єра — поручик і камер-юнкер, й одночасно — фаворит її Величності. Здавалося б, така карколомна кар'єра мала вдовольнити Потьомкіна, але щойно розпочалася російсько-турецька війна 1768-1774 років, він покинув будуар Катерини II і вирушив на фронт.

У боях молодий генерал-майор відзначився як чудовий командир кавалерії, — чого варта була лише блискавична атака Новотроїцьких кірасирів (полк вів початок від українського козацтва), очолювана ним у битві при Рябій Могилі. В ході воєнних дій, а саме — 1772 року, Потьомкін познайомився з запорожцями і записався у Кущівський курінь під прізвиськом Грицька Нечеси, котре отримав від козаків, які сприймали його перуку за копицю нечесаного волосся.

Що ж являла собою тогочасна Січ? Після смерті у 1733 році останнього лицаря Запорожжя, гідного апофеозу Костя Гордієнка, Славне Військо Запорозьке Низове останнім з козацьких військ України присягнуло на вірність Росії. Відтоді поблизу Січі з'явилося укріплення — Новосіченський ретраншемент, де постійно перебувала російська залога. На північно-західних кордонах Запорозьких вольностей виникла ще одна проблема — Новосербія. Справа в тому, що за часів імператриці Єлизавети до Російської імперії переселилося чимало представників південнослов'янських народів: сербів, хорватів, чорногорців, македонців та інших, що втекли від переслідувань з боку турків.

Більшість з них мали, висловлюючись сучасною мовою, кримінальне минуле. Проте російський уряд був дуже радий цим біженцям: по-перше, з них сформували поселені гусарські полки, отже, Росія отримувала власну легку кінноту (адже козаки постійно підкреслювали, що вони є союзниками, а не підданцями імперії), а по-друге — створювався інструмент тиску на непокірних запорожців, оскільки саме їхні землі — північну частину Буго-Гардової та північно-західну Кодацької паланок — уряд виділив під військові поселення, давши краю назву — Новосербія.

Оскільки нові сусіди, у більшості своїй, в минулому були розбійниками, то не дивно, що їхні взаємини з січовиками були напруженими. В таких ситуаціях офіційний Петербург завжди ставав на бік сербів. Власне, Росія була зацікавлена у якнайскорішій ліквідації Запорозької Січі і зупиняла її лише турецька військова присутність у Північному Причорномор'ї, а у бойових діях проти турків і татар легка козацька кіннота та рухома флотилія були незамінними.

Сама Січ як лицарський християнський орден на той час перебувала у кризовому стані. З колишнього військового моноліту вона перетворилася на два угрупування: рядове козацтво, або «голота», та старшина, або «дуки». Типовим представником останніх був кошовий отаман Петро Калнишевський. Ось як характеризує його відомий науковий діяч української діаспори професор Нестор Король: «Тодішній кошовий надзвичайно багатий 84-річний П. Калнишевський, опираючись на заможніх сімейних запорожців, яких вже на той час на Запоріжжі було подостатку, що погірдливо і принизливо обзивав простих братчиків... не інакше, як «голитьбою» — був набагато більше ніж лояльний по відношенню до Росії.

Мабуть, йому не давали спокою успіхи козацької старшини з Гетьманщини, звідки він був родом, що в цей час вже набула російське дворянство, а до того ще й в придачу передніше вільне селянство ба навіть збіднілих козаків собі в рабів». Отже, ми бачимо, що тогочасна січова верхівка, на відміну від Гордієнка та його соратників, врахувавши гіркий досвід своїх попередників, пішла шляхом найменшого спротиву, займаючись лише самозбагаченням і при цьому тримаючи у покорі головні маси козацтва за допомогою російських залог на Запорожжі. Єдиною інституцією, не підпорядкованою Росії, залишалася тільки Запорозька церква, підлегла лише Вселенському (Костянтинодонському) патріархату.

Втім, незважаючи на такі маніпулювання старшини, лицарський дух Січі ще не згас. Саме це й імпонувало Потьомкіну, який був за натурою романтиком та авантюристом. До того ж, запорожці під його проводом виявили у боях з турками дива хоробрості, за що ряд старшин отримали іменні золоті медалі, а кошовий — оздоблений діамантами портрет Катерини II.

Проте, допомігши Росії виграти війну з Туреччиною, запорожці підписали собі смертний вирок. Справа в тому, що за Кючук-Кайнарджийською угодою, до Російської імперії, крім фортеці Кінбурн відійшли виключно козацькі землі, які до війни належали до Перевізької (Інгульської) та Прогноївської паланок. Частина запорозької старшини на чолі з Антоном Головатим розуміли, що офіційний Петербург, аби не звести нанівець результати війни, зробить все для знищення Запорозької Січі. Саме тому Головатий запропонував Потьомкіну, який у 1774 році отримав титул графа і став віце-президентом військової колегії та генерал-губернатором Новоросії, проект реформи Славного Війська Запорозького Низового, що зводився до наступного:

- вивести із Війська деструктивний елемент;

- оголосити новий устрій, подібний до Війська Донського;

- визначити постійну кількість козаків у Війську.

Потьомкіна цей проект влаштовував, але при дворі взяла гору думка сербів, які, на той час були у моді, і, до того ж, зазіхали на запорозькі землі. Безсилий щось зробити, Потьомкін, не бажаючи ризикувати кар'єрою, «вмив руки» і був змушений втілювати у життя імператорський указ про ліквідацію Запорозької Січі. Монаршу волю виконував корпус генерала П. А. Текелія, що переважно складався з південних слов'ян, угорців, молдаван та волохів. Завдяки зрадницьким діям кошового Петра Калнишевського та архімандрита Володимира (Сокальського), карателям пощастило здобути Січ без єдиного пострілу.

Вочевидь, Калнишевський та його оточення не дуже переймалися долею товариства, адже сподівалися отримати дворянські права і землі. Проте їхні надії не справдилися. Катерина II, перелякана національно-визвольним виступом яїцьких козаків та малих народів під проводом Омеляна Пугачова, вирішила вжити проти старшини всіх козацьких військ найжорстокіших репресивних заходів. Петра Калнишевського, а також військового суддю Павла Головатого та писаря Івана Глобу було засуджено на смерть. Але тут несподівано втрутився Потьомкін, подавши 14 травня 1776 року імператриці доповідь про те, що «вероломное буйство» названих старшин «столь великое, что по всяким законам они заслужили смертную казнь», але запропонував Катерині II замінити страту засланням. Петра Калнишевського було ув'язнено у Соловецькому монастирі, Івана Глобу — у Туруханському, а Павла Головатого — у Тобольському.

Останній кошовий повторив долю більшості політичних в'язнів тогочасної Росії. Спочатку його тримали у підземеллях Архангельської та Прядиненної веж, де він просидів 12 років. Але Потьомкін не забував про в'язня й у 1788 році, коли запорожці вже під назвою «вірних козаків» відзначилися у черговій російсько-турецькій війні, він добився в імператриці дозволу на переведення Калнишевського у братську келію. Займаючи у монастирі далеко не останнє приміщення, колишній кошовий тримав служників, а до того ж отримував пенсіон по 1 золотому рублю на день.

Отже, його річний прибуток нараховував 365-366 рублів, і це при тому, що у Січі жалування кошового становило лише 70 рублів. Таке становище дозволяло Калнишевському робити значні пожертвування на церкву. Ще до 1917 року в Успенському соборі Соловецького монастиря зберігалися запрестольний хрест та Євангеліє у дорогоцінній оправі, подаровані ним. У монастирських стінах Калнишевський і завершив своє життя 31 жовтня 1803 року у 112-річному віці.

Між тим Потьомкін як новоросійський генерал-губернатор зіткнувся з важливою проблемою: захистити новоприєднаний край було ніким. Запорожці після ліквідації Січі частково пішли у турецькі володіння, де заснували Задунайську Січ, а частково розійшлися по хуторах чи осіли в Нікополі, Катеринославі та Херсоні. Регулярної легкої кінноти, необхідної для війн з турками, Росія не мала. А південнослов'янські гусарські полки, на які так покладалася Катерина II, були, за висловом сучасника, «многочисленны только к получению жалования».

Спочатку Потьомкін спробував залучити запорожців до регулярної служби. Саме ними було укомплектовано як існуючі пікінерні полки — Дніпровський, Донецький, Луганський, Єлісаветградський, так і новостворені — Херсонський та Полтавський. Проте служба у пікінерних, а згодом і у легкокінних полках була вкрай непопулярною серед колишніх січовиків: почастилися випадки дезертирства. Тоді Потьомкін у 1787 році сформував «Корпус передової сторожі Катеринославських регулярних козаків» (пізніше - Катеринославське козацьке військо), до якого стали переводити легкокінні полки.

Крім того, 1 липня 1783 року у різні кінці Новоросії був розісланий циркуляр з пропозицією колишнім січовикам зібратися у Херсоні для служби у козацькому званні під проводом Потьомкіна. Так народилося «Військо вірних козаків запорозьких». Його організацією безпосередньо займалися козацькі старшини Сидір Білий (перший ватажок херсонського дворянства), Антон Головатий та Захарій Чепіга.

Катерина II дізналася про ці заходи Потьомкіна (на той час вже Світлійшого князя Таврійського) лише під час своєї подорожі до Криму, у квітні 1787 року. У Кременчуці її зустрів відділ запорожців на чолі з Сидором Білим, котрий подав імператриці прохання про відновлення Війська. Козаки супроводжували Катерину II до Херсону, і, зрештою, Білий отримав усну згоду.

Скоро по тому розпочалася російсько-турецька війна, у якій українським козакам випало взяти найдіяльнішу участь. Павлоградський та Маріупольський легкокінні полки, що входили до Катеринославського війська, билися з турками вже у першому бою під Кінбурном 1 жовтня 1787 року. У листопаді того ж року на Кінбурнську косу у розпорядження Олександра Суворова прибула команда «вірних запорожців» на чолі з Сидором Білим. Кіш новоутвореного війська розташувався в урочищі Васильковому біля Прогноїв (нині село Геройське Голопристанського району). Та офіційний дозвіл на формування Війська вірних козаків запорозьких з'явився лише 14 січня 1788 року. Кошовим, за старовинним січовим звичаєм, обрали Сидора Білого.

Навесні «вірним запорожцям» випало врятувати Херсон. 21 травня турецька ескадра, що стояла на рейді біля Очакова, знялася з якоря і рушила в бік Кінбурну. Російський флот через відсутність попутного вітру не міг зрушити з місця, тож удар прийняла на себе козацька флотилія. Найзапекліша битва сталася 17 червня 1788 року. У ній було знищено головні сили турків. У рапорті Катерині II Потьомкін писав: «6 кораблей сожжено, 2 на мели, 30 разбито!.. Запорожцы оказали великую услугу: если бы не они, то бы не могло ни одно наше судно двинуться с места». Імператриця відповіла Світлійшому так: «Что верные запорожцы верно служат, сие похвально, но имя запорожцев старайся заменить, ибо Сечь, уничтоженная манифестом, не оставила по себе умам приятного впечатления». Після цього натяку Потьомкін був змушений перейменувати Військо вірних козаків запорозьких на Чорноморське козацьке військо.

Але блискуча перемога на Дніпровському лимані мала й гіркий присмак. У бою був смертельно поранений кошовий отаман Сидір Білий, який помер на другий день. «На радость печаль! Сидору Игнатьевичу отдаем последний долг», — повідомив Суворов Потьомкіну 21 червня 1788 року.

Та все ж втрати козаків не були даремними. Після поразки на Дніпровському лимані турки остаточно полишили наміри атакувати Херсон. Головну базу Чорноморського флоту було врятовано. Наприкінці червня 1788 року «вірні запорожці», вже під назвою Чорноморського війська, на чолі з новим отаманом Захарієм Чепігою вирушили під Очаків, куди перемістився театр воєнних дій. Попереду були бої при Березані, Хаджибеї та Ізмаїлі.

Олексій Паталах

Журнал “Новый фаворит” июнь 2004 г.

(Закінчення. Початок в № 5 (червень) 2004)

У ході російсько-турецької війни 1787-1791 років Потьомкін, крім Чорноморського та Катеринославського військ, створив ще ряд українських козацьких формувань: Бузький полк, укомплектований запорожцями колишньої Буго-Гардової паланки, українцями Правобережжя та «слов'янськими вихідцями з Молдавії» (ймовірно, буковинцями); «Козацькі бригади з закордонних вихідців», що складалися з мешканців українських земель Речі Посполитої, котрі, стосовно Росії, справді були «іноземцями» (про це свідчать назви кінних полків — Смілянський та Шполянський). Також він збільшив кількість Чугуївських козацьких полків з одного до трьох, доукомплектувавши їх козаками з Гетьманщини, та створив Корпус малоросійських піших стрільців.

Тоді ж всі, без винятку, українські козацькі підрозділи отримали однострій. Вершиною діяльності Потьомкіна у сфері відродження українського козацтва стало проголошення його у 1790 році «Великим Гетьманом Катеринославських та Чорноморських козацьких військ». Напевно, Катерина II без особливого задоволення надала своєму колишньому фаворитові цей, раніше заборонений нею ж, титул. Не бракувало й «доброзичливців», серед яких, на жаль, були й українські дворяни — вихідці з козацько-старшинських родів. Так, граф Олександр Андрійович Безбородко постійно натякав імператриці на дивну, як на нього, пристрасть Світлійшого до козаків, «которая до того простиралась, что он все видимое превращал в сие название».

Проте Потьомкін був вище всіх доносів і, отримавши титул гетьмана, сформував, виключно з українських козаків, свою особисту гвардію: Конвойний, Малоросійський та Булави Великого Гетьмана полки. На Великдень же 1791 року чорноморці привітали його оригінальним, сповненим запорозького гумору віршем: Злії духи,

Власно мухи,

Всі уже послизли.

Загнав Ісус

В пекло покус,

Щоб християн не гризли.

І смерть люта,

Що нам тута

Вельми докучала,

По болотах, очеретах,

Біжучи кричала.

Там суціга

Тепер біга,

Як шалена з ляку,

Бо Бог хрестом

Чорта з хвостом

Прогнав як собаку.

Великий Гетьман був у зеніті слави, адже, фактично, він виявився сувереном Північного Причорномор'я при номінальній залежності від Петербургу. Це все не могло не занепокоїти царський уряд, але пристрасті стримувала війна з Туреччиною.

А невдовзі після укладення Яської мирної угоди Потьомкін тяжко захворів і наказав везти себе у Миколаїв. Карету гетьмана й фельдмаршала супроводжували козаки. Відчувши наближення смерті, Потьомкін наказав чорноморцям винести його з карети у степ і покласти на килим, розстелений на траві. Так він зустрів свої останні хвилини. Сталося це 5 жовтня 1791 року. Ховали князя Таврійського у Херсоні за гетьманським обрядом: за труною несли булаву, шаблю й прапор, вели коня. Зі смертю Потьомкіна закінчився й золотий вік відродження українського козацтва. Згідно указів Катерини II, у 1792 році розпочалося переселення на Кубань Чорноморського козацького війська, а у 1796 році Катеринославське козацьке військо було переформовано у регулярні кінні частини російської армії.

Але пам'ять про Потьомкіна як гетьмана жила. Мармурову плиту над його похованням у Катерининському соборі Херсона прикрашало зображення перехрещених маршальського жезлу та гетьманської булави (нині втрачені). У 1835 році Потьомкіна увічнив видатний скульптор Іван Петрович Мартос, уродженець Чернігівщини, нащадок козацького старшини Василя Мартоса. Спільно з італійським архітек¬тором Боффо він створив у Херсоні величний пам'ятник князю Таврійському, якому судилося простояти до 1922 року. Відроджено цей унікальний витвір мистецтва було лише 19 вересня 2004 року. У церемонії відкриття пам'ятника Потьомкіну брали участь і сучасні козаки, які поклали до п'єдесталу вінок з написом: «Великому Гетьману Катеринославського та Чорноморського козацьких військ від козаків Херсонщини».

Олексій Паталах

Чорноморці зберегли старовинний запорозький одяг: шапку з червоним шликом, черкеску, чекмень та шаровари. В кіннотників шаровари та чекмень мали червоний колір, черкеска — синій, у піхотинців черкеска була зеленою, у флотилії — зелені шаровари й чекмень та біла черкеска. Бузькі козаки носили сині шаровари й короткий каптан, та білий чекмень, що одночасно служив плащем. У козацьких бригадах кінні полки мали шаровари, куртку та черкеску сині, а піші — зелені.

Відрізнялись своїм одностроєм, наближеним до армійського, Катеринославські та Чугуївські полки. Перші носили блакитну куртку без фалд з червоним кантом по борту та обшлагах й двома рядами ґудзиків, темно-блакитні шаровари з дворядним червоним лампасом, високу хутряну шапку з червоним верхом та білим султаном, другі — червону куртку з синіми лацканом та обшлагами, сині шаровари з дворядним білим лампасом та шапку з білим чотирикутним верхом.

Український поет Іван Котляревський присвятив Потьомкіну кілька рядків у своїй безсмертній «Енеїді»:

Прямий, як сосна, величавий,

Бувалий, здатний, тертий, жвавий,

Такий, як був Нечеса-князь...

Не обійшов увагою «князя Нечесу» і Тарас Шевченко, котрий створив малюнок «Смерть Потьомкіна», де Світлійший князь Таврійський зображений в оточенні чорноморських козаків.

Журнал "Новый фаворит" июль-август 2004 г.

Григорий Александрович Потемкин родился 13 сентября 1739 года в селе Чижево близ Смоленска. Получил хорошее домашнее начальное образование. Поступил в Московский университет и в числе 12 лучших студентов в июле 1757 года был представлен императрице Елизавете. Однако в 1760 году был исключен за прогулы. В 1761 году поступил вахмистром в конную гвардию. За участие в перевороте 28 июня 1762 года Потемкин получил чин подпоручика, звание камер-юнкера, 400 душ крестьян и серебряный сервиз. В 1763 году он был назначен помощником обер-прокурора Священного Синода, опекуна депутатов иноверцев Комиссии 1767 года уложения и члена духовно-гражданской комиссии. В 1768 году пожалован в камергеры и отчислен от конной гвардии как числящийся при дворе. Через год, во время русско-турецкой войны 1768-1774 годов, добровольно отправился в действующую армию и в короткое время из поручиков гвардии дослужился до чина генерал-поручика. В 1774 году Потемкин был вызван в Петербург, где началась его блистательная карьера. За короткий промежуток времени он стал генерал-адъютантом, генерал-аншефом, а в 1774 году - вице-президентом Военной коллегии. В 1775 году, после заключения мира с Турцией, возведен в графское достоинство, а в марте 1776 года, по личной просьбе Екатерины 11 к Австрийскому императору. Потемкин получил титул Светлейшего князя Священной Римской империи. В 1774 году - назначен генерал-губернатором Новороссийским и Астраханским. В 1784 году занял пост президента Военной коллегии, а в 1785 - принял руководство Черноморским адмиралтейством и флотом. В 1790 году Екатерина вручила Потемкину фельдмаршальский жезл, и в том же году он получил титул «Великого Гетмана» всех казачьих войск России.

В течение 17 лет Г.А.Потемкин оказывал заметное влияние на внутреннюю и внешнюю политику России. Его военно-политический проект освобождения Европейского континента от турецкого владычества, взбудораживший европейские страны, лишь своими первыми успехами коренным образом изменил положение в Северном Причерноморье. Осуществленная программа освоения степного края, основание десятков новых городов, создание Черноморского флота поражают своим размахом и продуманностью. Триумфом Потемкина стало осуществление плана ослабления воинственного Крымского ханства и бескровного присоединения Крыма к России в 1783 году. После знаменитого путешествия Екатерины II на Юг князь Потемкин получил титул «Таврический».

Г.А.Потемкин основал несколько городов, но Херсон занял особое место в его жизни. 6 сентября 1775 года вице-президент Военной коллегии и генерал-губернатор Новороссийского края Г.А.Потемкин представил рапорт Екатерине II о построении крепости на границе с Турцией и Крымским ханством под названием Херсон. В последующие три года идея простой крепости трансформировалась в идею судостроительного центра и порта под защитой крепости. 18 июня 1778 года Екатерина II издала на имя Новороссийского генерал-губернатора князя Потемкина указ об основании Херсона. Тогда же им лично был утвержден проект города, разработанный петербургским архитектором М.Н. Ветошниковым.

Впервые Потемкин прибыл в Херсон в мае 1780 года с суммой в несколько миллионов рублей на строительство и благоустройство города. Он вызвал из России 2000 мастеровых, плотников, кузнецов и каменщиков для корабельного и городского строительства, перебросил из своей четвертой дивизии 10 пехотных полков в Херсон для строительства крепости и поселения в городе. Потемкин посещал Херсон в 1782 и в 1783 годах, а с 1786 года и до смерти бывал здесь регулярно. У него был собственный дом в Херсоне, а также дворец генерал-губернатора в крепости. Личное отсутствие в городе не мешало ему держать под контролем все городские дела: он обязывал всех своих помощников, регулярно подавать рапорты о том, что происходит в Херсоне.

К сожалению, этому начинанию, как и многим другим проектам, помешала разразившаяся в Новороссии в 1783 году эпидемия чумы. Особенно жестокой она была в Херсоне, продлившись более года. Ее последствия легли тяжелым бременем на плечи Потемкина. Многое нужно было начинать сначала и в предельно сжатые сроки. Этому были две причины. Вследствие присоединения Крыма к России Турция готовилась к войне и могла объявить ее в любой момент. Вторая – та, что Екатерина из-за многочисленных сплетен относительно Херсона выразила желание посетить город и своими глазами увидеть результаты громадных капиталовложений в «Юг». Следует отдать должное административному таланту Потемкина, который в два года сумел фактически перестроить крепость и превратить Херсон в один из красивейших городов страны. В Херсоне работали талантливые инженеры и архитекторы из Петербурга и Москвы, Франции, Голландии и Германии. Любая мелочь, будь то в архитектурном вопросе, кораблестроении, дипломатии или торговле, проходила через его канцелярию. Потемкин любил архитектуру и музыку. Доказательством этому служит архитектурный ансамбль Херсонской крепости и находившийся в адмиралтействе театр. Предоставленное Херсону право свободной торговли способствовало открытию в городе иностранных торговых контор.

Спешка в строительстве крепости была оправдана: ведь уже летом того же 1787 года началась война с Турцией, чуть не обернувшаяся трагедией для Херсона. Здесь уже сыграл свою роль А.В.Суворов, с которым, и это следует отметить, у Потемкина были дружеские, доверительные отношения и взаимопонимание. Свою роль сыграли и запорожские казаки, перешедшие на службу к Потемкину, проявившие смелость и мужество в Кинбурнском сражении. Взятие Очакова 6 декабря 1788 года явилось рубиконом в истории Новороссии. Мирный договор, заключенный с Турцией в 1791 году, отодвинул границу России далеко на запад, и Херсон оказался в глубоком тылу. Многие планы Потемкина относительно Херсона так и остались нереализованными - 5 октября 1791 года Светлейший князь Григорий Александрович Потемкин умер.

23 ноября Г.А.Потемкин по указу Екатерины II был погребен в Екатерининском соборе города Херсона. Тогда Екатерина II повелела воздвигнуть памятник Потемкину и похоронить его в Херсоне, городе который он построил. Но вновь вопрос о памятнике был поднят только при внуке Екатерины II Александре I. В 1825 году И.П.Мартос выполнил первый эскиз скульптуры Потемкина. В 1831 году литейщик В.П.Екимов отлил статую. И через пять лет памятник в кавалергардской форме Екатерининского времени был установлен на свое место. В 1838 году вокруг памятника был разбит Потемкинский сквер. В 60-70 годы в сквере находился фонтан, украшенный фигурой бронзового мальчика с птицей в руках.

Пьедестал для Потемкина был выполнен итальянским архитектором Францем Карловичем Боффо, который в 20-30-е годы 19 века разрабатывал постамент для памятника Ришелье в Одессе. В середине 20 века памятник Потемкину вошел в пятерку лучших исторических памятников СССР. Печальная судьба ожидала памятник основателю Новороссийского края. В 1917 г. памятник "любимчику Екатерины" накрытый брезентом был превращен в "херсонское привидение". Начиная с 1941 г. памятник стоял во дворе историко-археологического музея, а во время II Мировой Войны бесследно исчез. В 1922 году пьедестал Потемкина был занят бюстом Карла Маркса, а позже и скульптурой автора "Капитала". Лишь в 2003 году памятник был возрожден. Памятник великому полководцу основателю Новороссийского края восстанавливал херсонский скульптор Юрий Степанян, член Национального союза художников Украины, а также главный архитектор Херсона в течение 22 лет Вячеслав Громыхин. Скульптура "отца Херсона" Потемкина была воспроизведена Степаняном за один год. В честь празднования 225-годовщины основания Херсона двухтонная копия Потемкинского памятника была возведена на свой пьедестал 19 сентября 2003 года.

Потемкин Григорий Александрович (1739-1791). Сын офицера, Потемкин получает превосходное образование, изучает древние языки, историю, философию, увлекается богословием. В 1756 он вместе с другими блестящими молодыми людьми направлен графом Шуваловым в Санкт-Петербург, где представлен императрице Елизавете Петровне.

Будучи отчислен из Московского университета за отсутствие прилежания, он поступает служить в гвардейский полк и принимает участие в перевороте 1762, за что ему жалуют 10 тыс. руб., 4 тыс. крепостных и чин поручика. Сблизившись с братьями Орловыми, он участвует в 1767 в работе законодательной комиссии, занимаясь в основном религиозными вопросами и инородцами, жизнь которых будет интересовать его неизменно. Во время первой русско-турецкой войны он отличается при Фокшанах, Браилове и Силистрии. Став в 1772 генерал-лейтенантом, он входит в число приближенных Екатерины II, а после того как Григорий Орлов впал в немилость, удостаивается звания фаворита, переселяется в Зимний дворец, получает титул графа и входит в Совет. В 1776 он назначен губернатором Новороссии, Азова и.Астрахани. Энергично принявшись за заселение этих территорий, он приглашает туда славян и православных с Балкан и основывает город Екатеринослав (1776).

Уже с 1780 он толкает Екатерину II на завоевание Крыма, а после его присоединения в 1783 организует там местное управление и основывает Симферополь и Севастополь с морской базой для созданного им же Черноморского флота. Заняв пост президента Военной коллегии в 1784, он вводит новый военный устав. Поездка Екатерины II в Крым в 1787 знаменует собой апофеоз Потемкина, "вице-короля юга" и светлейшего князя Таврического. Потемкин уделяет внимание развитию экономики (благодаря ему в 1786 заключен торговый договор с Францией) и, вновь вернувшись к своему увлечению религиозными вопросами, составляет проект присоединения старообрядцев к русской церкви. Умирает он скоропостижно 5 (16) октября 1791.

Потёмкин Григорий Александрович [13 (24).9.1739, с. Чижово, ныне Духовщинского р-на Смоленской обл.,-5(16).10.1791, близ г. Яссы, ныне в Румынии], русский гос. и воен. деятель, дипломат, ген.-фельдмаршал (1784). Обучался в гимназии Моск. ун-та (1756-60). Записанный в рейтары конной гвардии в 1755, вахмистр П. за участие в дворцовом перевороте 1762, к-рый возвёл на престол Екатерину II, получил чин подпоручика гвардии. В ходе русско-тур. войны 1768-1774 отличился в боях под Хотином, успешно участвовал в сражениях при Фокшанах, Ларге и Кагуле, за что получил чин генерала. В 1774 П. был отозван в Петербург, произведён в ген.-ашпефы, назначен вице-президентом Воен. коллегии, возведён в графское достоинство и определён шефом иррегулярных войск. Будучи прибли- жённым Екатерины II, занял высокое положение при дворе и в гос. аппарате. Проявил себя талантливым администратором, организатором строительства армии и флота, стал ближайшим помощником Екатерины II в проведении политики укрецления абсолютистского гос-ва, занимался вопросами экономич. жизни России, укрепления её междунар. позиций. В 1774 возглавлял организацию карат, действий против Е. И. Пугачёва. В 1775 по инициативе П. была ликвидирована Сечъ Запорожская как возможный очаг новых массовых выступлений. В 1776 был назначен ген.-губернатором Новороссийской, Азовской и Астраханской губ. В 1783 реализовал свой проект присоединения Крыма к России, получив за это титул «светлейшего князя Таврического». Много сделал для хоз. освоения Сев. Причерноморья и стр-ва в этом крае гг. Херсон, Николаев, Севастополь н Екатеринослав (Днепропетровск). Под руководством П. осуществлялось стр-во воен. и торг, флотов на Чёрном море, к-рые в войне с Турцией сыграли важную роль в боевых действиях. Провёл некоторые преобразования в строевой службе и экипировке рус. армии (прекратил использование пудры, уничтожил косички и букли, ввёл для солдат лёгкие сапоги и т. д.). В 1784 был назначен президентом Воен. коллегии. В решении стратег, вопросов опирался на полководческое иск-во П. А. Румянцева, А. В. Суворова, Н. В. Репнина и др. рус. военачальников. Во время рус.-тур. войны 1787-91 командовал армией, но действовал нерешительно, занимался гл. обр. снабжением действующей армии, её укомплектованием и подготовкой резервов.

Использованы материалы Советской военной энциклопедии в 8-ми томах, том 6.

Потемкин Григорий Александрович (13.9.1739-5.10.1791), государственный деятель, светлейший князь Таврический. Сын петровского штаб-офицера, участника Полтавского сражения, впоследствии полковника, Александра Васильевича Потемкина (умер в 1746) и его второй жены Дарьи Васильевны (умерла в 1780). Бездетный в первом браке А.В. Потемкин влюбился в 20-летнюю вдову Д.В. Скуратову (урожденная Кондырева) и посватался, объявив себя вдовцом (ему было 50 лет). Уже будучи на сносях первым ребенком, молодая женщина уговорила первую жену Потемкина постричься в монастырь. Из-за тяжелого характера отца маленького Григория взял на воспитание двоюродный брат отца - президент Камер-коллегии Григорий Матвеевич Кисловский, живший в Москве. В 1746 в Москву переселилась и его мать с пятью другими детьми. Потемкин учился сначала в частном училище Литкена, затем в гимназии при Московском университете. Уже в годы учебы проявил блестящие способности к наукам и феноменальную память. В 16 лет записан в Конную гвардию, но проходил чины с дозволением «не являться в полк до окончания наук. В 1756 удостоен золотой медали. В 1757 в числе 12 лучших учеников прислан в Санкт-Петербург по приглашению И.И. Шувалова и представлен императрице Елизавете Петровне (именно тогда Потемкин впервые увидел 28-летнюю великую княгиню Екатерину Алексеевну). Вернувшись в Москву, Потемкин прекратил занятия и в 1760 был отчислен, одновременно с Н.И. Новиковым, «за леность и нехождение в классы». На взятые взаймы деньги Потемкин отправился в Санкт-Петербург; переворот 1762, приведший к власти Екатерину, он встретил в чине вахмистра и в должности адъютанта принца Георга Голштинского, дяди императора Петра III. Екатерина лично написала на представлении полка о производстве Потемкина в корнеты - «быть подпоручиком», т. е. повысила его через чин. Вскоре он был пожалован в камер-юнкеры и вошел в узкий круг личных друзей императрицы. Потемкин выполнял различные служебные обязанности по Конногвардейскому полку. В 1763 Екатерина II подписала указ Синоду, в котором повелевала «в Синоде безпрерывно при текущих делах, особливо при собраниях быть нашему камер-юнкеру Григорию Потемкину и место свое иметь за оберпрокурорским столом...». В 1767 командирован в Москву в Комиссию по составлению нового Уложения как «опекун от иноверцев и член комиссии духовно-гражданской». В 1768 он был пожалован в камергеры и по повелению императрицы вскоре отчислен из Конной гвардии «как состоящий при дворе». С началом русско-турецкой войны 1768 поступил «волонтиром» в армию. Уже 19 июня он отличился в авангардном бою, 2 июля в сражении под Хотином под ним была убита лошадь. «За оказанную храбрость и опытность в военных делах» пожалован в генерал-майоры. В кампании 1770 Потемкин выполнял ответственные задачи; награжден орденами Св. Анны и Св. Георгия 3-й степени. Сам главнокомандующий граф П.А. Румянцев способствовал продвижению Потемкина по службе. Осенью 1770 Потемкин был в Санкт-Петербурге, где был «отменно принят при дворе», участвовал на первом празднике георгиевских кавалеров, ставшем с тех пор традиционным. Возвратясь в армию, он в 1771 отразил нападение турок на Крайов, вытеснил их из Цимбры, освободив находившихся в этом городе христиан. В декабре 1773 Потемкин получил письмо императрицы, которая вызывала его в Санкт-Петербург. По приезде в столицу назначен подполковником в лейб-гвардии Преображенский полк. Сблизился с графом Н.И. Паниным, который, в свою очередь, поддержал Потемкина, видя в его возвышении важный противовес влиянию своих противников - Орловых и Чернышева. Прусский посол в Санкт-Петербурге граф В.Ф. Сольмс доносил в это время Фридриху II: «По-видимому, Потемкин сумеет извлечь пользу из расположения к нему императрицы и сделается самым влиятельным лицом в России». В апреле 1774 Потемкин переезжает в специально отделанные для него покои. 30 мая последовал указ о назначении его вице-президентом Военной коллегии, и он был произведен в генерал-аншефы. Вскоре ему поручено управление Новороссийской губернией. Круг обязанностей Потемкина очень широк. Как глава Военной коллегии он ведал кадровыми перемещениями и назначениями в армии, награждениями, производством в чин, пенсиями, отпусками, утверждением важных судебных приговоров. Как генерал-губернатор Новороссии принимал меры к укреплению границ, заселению края. Участвовал в организации мероприятий для борьбы с пугачевским восстанием. 8.6.1774 в церкви Св. Сампсония на Выборгской стороне, в Санкт-Петербурге, состоялось тайное венчание Екатерины II и Потемкина (свидетелями были доверенные лица императрицы М.С. Перекусихина и Е.А. Чертков). Награды следовали одна за другой: 10.7.1774 возведен в графское достоинство Российской империи; 25 декабря стал кавалером ордена Св. Андрея Первозванного. В марте 1776 возведен в княжеское достоинство Священной Римской империи и получил титул светлейшего. В 1776 назначен генерал-губернатором Новороссийской, Азовской и Астраханской губерний. В 1781 участвовал в учреждении Саратовского наместничества и стал именоваться генерал-губернатором уже четырех наместничеств. В 1783 реализовал свой проект присоединения Крыма к России, получив за это титул «светлейшего князя Таврического». Потемкин сделал очень много для хозяйственного освоения Северного Причерноморья. Им основаны города Херсон, Николаев, Севастополь, Екатеринослав. Под руководством Потемкина осуществлялось строительство военного и торгового флотов на Черном море. В Херсоне он основал морские училища, в Новороссийске планировал создание университета, консерватории, 12 фабрик. В 1787, во время своего путешествия по Россия, Екатерина II собственноручно заложила в Севастополе Преображенский собор. 2.2.1784 произведен в генерал-фельдмаршалы и президенты Военной коллегии. Во время русско-турецкой войны 1787-1791 командовал русской армией, но действовал часто нерешительно и сковывал наступательные операции русских войск. В последний свой приезд в Санкт-Петербург в феврале 1791 получил от императрицы в подарок дворец, известный как Таврический (ранее уже принадлежавший ему и приобретенный в казну за 460 тыс. руб.), фельдмаршальский мундир и 200 тыс. руб. наличными. В июле Потемкин выехал из Санкт-Петербурга в Крым. Успешно проводимые мирные переговоры с Турцией в Яссах были прерваны тяжелой болезнью и смертью Потемкина. Дочь Потемкина и Екатерины II Елизавета Григорьевна Темкина (родилась 12 или 13 июля 1775) воспитывалась в семье племянника Потемкина А.Н. Самойлова, одного из трех свидетелей тайного брака ее родителей.

Использованы материалы книги: Сухарева О.В. Кто был кто в России от Петра I до Павла I, Москва, 2005

Светлейший князь ненавидел показуху, но стал жертвой собственного трудолюбця вести двадцать лет назад - в марте 1785 года Екатерина II приняла решение о поездке в южные области России. Наместником Новороссии был князь Потемкин. Он упросил "матушку" подождать пару лет, чтобы достроить "потемкинские деревни".

К нам едет ревизор!

Выражение "потемкинские деревни" стало синонимом неистребимой показухи, желания начальника рангом пониже продемонстрировать своему боссу, что "все хорошо, прекрасная маркиза"!

- К нам едет ревизор (царь, генсек, президент - ненужное зачеркнуть)! И сотни чиновничков, ломая каблуки, бегут исполнять (наконец-то!) свои пряме обязанности. Спешно, на скорую руку, перекрашиваются фасады. Прямо на заледенелые ямы кидают асфальт. Снег укладывают кубиками. Траву красят в зеленый цвет. Улицы очищают от проституток и мусора. На домах вывешивают флаги, играют духовые оркестры, танцуют нарядные дети, а в магазины на случай "внезапных посещений" завозятся самые разнообразные товары:

Южное путешествие Екатерины II было первой такой поездкой. Перед взорами изумленной императрицы и ее окружения, а также сопровождавших иностранных монархов предстали благополучные деревни и разодетые поселяне, английские парки и десятки кораблей Черноморского флота. Все это выросло словно из-под земли, на месте вчерашнего дикого поля благодаря неустанным трудам "ночного імператора России" - Григория Потемкина.

Дикое поле: Сегодня Россию, даже уменьшившуюся, невозможно представить без миллионного Ростова, субтропического Сочи, солнечного Краснодара. Но два с половиной века назад южная граница великой империи лишь слегка "царапала" плодородные черноземы. Со времен Киевской Руси жить южнее Воронежа и Тамбова означало играть со смертью. Воинов убивали, женщин и детей уводили на невольничьи рынки Анапы и Феодосии. Даже Петр I не сумел закрепиться на берегах

Азовского моря. Только после Кучук-Кайнарджийского мирного договора 1774 года юг окончательно отошел к России, а крымский хан Сагиб-гирей стал ручным и безобидным. Губернатором Новороссии Екатерина II назначила своего любимца Потемкина.

Талантливый циклоп

Завистникам и врагам Потемкина казалось невероятным, что какой-то одноглазый выскочка за десять лет сделал дело, которое девять веков было не по плечу князьям, царям и императорам! Еще при жизни его начали обвинять в показухе:

- Никаких крестьян тут нет! Потемкин привез несколько тысяч душ из центральних губерний. А потом бросил, и все мужики померли от голода!

- А дома, что матушка на Днепре видела, - фанерные! Их театральные декораторы нарисовали и тоже туда-сюда возили!

- Мельницы и сараи - бутафорские! Фи! Одним словом, "потемкинские деревни"!

А что же было на самом деле?

На самом деле Григорий Потемкин был личностью неоднозначной. В нем уживались величие и мелочность, лень и деловитость, храбрость и робость, честолюбие и беззаботность. И в то же время Потемкин действительно был самым выдающимся и талантливым из всех сподвижников императрицы, самым блистательным ее фаворитом.

Родился Потемкин в 1739 году в семье бедного смоленского помещика, но с детства мечтал о славе.

- Когда вырасту - непременно стану архиереем или министром, - говорил отцу маленький Гриша. В 1757 году Потемкин поступил в Московский университет. Там, с одной стороны, проявились его неординарные дарования, а с другой - странности в поведении: то он проявлял живейший интерес к наукам, просиживая ночи над книгами, то вдруг вообще переставал посещать занятия.

В год восшествия Екатерины II на престол двадцатитрехлетний смолянин лишился глаза. По одной из версий, сей прискорбный факт был следствием дуэли. По другой

- Потемкин потерял его, получив сильный удар от Алексея Орлова. Самая достоверная версия звучит так.

Вначале Потемкин заболел конъюнктивитом, а когда знахарь стал исцелять око с помощью примочек, на глазу появился нарост. Будущий фаворит проткнул его иголкой и: превратился в уродливого циклопа.

Красивый от природы Григорий сильно переживал. С горя заперся в темной спальне, отрастил бороду и полтора года не выходил из дому. Решил, что теперь можно забыть об удачной женитьбе. Однако после "выхода в свет" попался на глаза уже немолодой императрице и чем-то пленил ее сердце. Уставшая от солдафона Орлова

Екатерина давно искала ему замену - не просто очередного красавца гренадерського роста, но и умного человека, единомышленника. Потемкин, на счастье, оказался умом не обделен. Уже в 1763 году Екатерина назначает его поморником обер-прокурора Синода. В 1768 году делает камергером и, наконец, фаворитом.

Австрийский дипломат Де Линь о Потемкине: "Показывая вид ленивца, трудится беспрестанно. Не имеет стола, кроме своих колен, другого гребня, кроме своїх ногтей, часто лежит, но не предается сну ни днем ни ночью, філософ глубокомысленный, искусный министр, тонкий политик и избалованный девятилетний ребенок, любит Бога, боится сатаны".

Миф с обманом Потемкина назначили губернатором Новороссии 31 марта 1774 года - еще до заключения Кучук-Кайнарджийского мира. Императрица предоставила ему почти диктаторские полномочия. И князь, засучив рукава, сразу взялся за дело, используя преимущественно пряник, а не кнут.

Он объявил, что теперь любой желающий может приехать на юг и получить безплатно землю. Формально крестьяне не могли этого сделать, фактически Потемкин принимал убежавших от помещиков крепостных. Просто притворялся незнающим, откуда в России взялось столько вольных землепашцев.

Губернию разбили на участки по 60 десятин. Первых поселенцев освободили от уплаты любых налогов на много лет. А если в край переезжал со своими крестьянами богатый помещик - ему выделяли уже 12 000 десятин земли! Вербовщики переселенцев получали денежное вознаграждение, а наиболее активные из них – дворянское звание!

Настоящие, а не "потемкинские" деревни возводили русские, молдавские, болгарские, греческие, армянские поселенцы. К примеру, на территории будущей Одессы обосновалось столько евреев, что пришлось присоединить эту губернию к черте их оседлости. Князь не был националистом, считая, что в его владениях может жить кто угодно, лишь бы приносил пользу и был лоялен.

В 1778 году князь Потемкин заложил новый город - Херсон, построив морской порт, верфи, Черноморский флот. Предварительно в центральных губерниях России были завербованы плотники, каменщики, кузнецы. Уже через год в Херсоне спустили на воду 60-пушечный корабль "Слава Екатерины".

Позже Потемкин основал Севастополь, положил первые камни в основание Екатеринослава. За четыре года в городе на Днепре появились два училища: для детей дворян и для простолюдинов, кожевенный и свечной заводики, и фабрика, изготовлявшая тончайшие чулки для самой Екатерины.

Потемкин планировал превратить этот город едва ли не в третью столицу России - создать там университет, обсерваторию, 12 промышленных предприятий и построить колоссальных размеров храм наподобие собора Святого Петра в Риме, а также "судилище, наподобие древних базилик", огромные склады и магазины. "Южная столица" вскоре действительно возникла, но чуть западнее. Это город Одесса.

8 апреля 1783 года Потемкин уговорил крымского хана отказаться от власти в пользу России и, разумеется, в свою. Татар тут же попотчевал пряником: Григорий

Александрович распорядился выделить деньги на ремонт мечетей, школ и общественных фонтанов, а татарской знати дал все права русских дворян. Починил ханский дворец в Бахчисарае, приказал строить новые соляные склады в Перекопе, сажать каштановые деревья вдоль дорог.

Звучит невероятно, но сыну бедного смолянина за десятилетие действительно удалось сделать то, что не смогли ни Рюриковичи, ни Романовы!

Просто политическое шоу

Лучше всех деятельность Потемкина охарактеризовала сама Екатерина после его внезапной смерти: "Заменить невозможно, нужно родиться таким человеком, а конец нынешнего столетия не представляет больше гениев". Даже Массой, давний недоброжелатель Потемкина, признавал: "Его кончина оставила громадный пробел в империи"...

Сама Екатерина II и ее окружение знали, что крестьянские дома не каждый день украшают гирляндами из живых цветов. Что поселенцы не каждый день носят чистое платье и казаки в лихо заломленных шапках не каждый день праздно гарцуют вдоль Днепра. Тучные стада совсем необязательно пасутся вдоль реки и вдоль наезженных дорог.

Она поняла, что это всего лишь, говоря современным языком, политическое шоу.

Возможно, первое в русской истории. Но императрица увидела главное - что и дома, и поселенцы, и казаки, и коровы - все настоящее! Подделать подобное изобилие в таких масштабах было просто невозможно!

В пользу Потемкина свидетельствовала и экономика - в херсонский порт приходили иностранные корабли, заморские купцы закупали и вывозили хлеб. Несмотря на то что население Новороссии выросло во много раз и приблизилось к миллиону человек, край кормил уже не только себя, а превратился в житницу России.

- Врагам своим ты ударил по пальцам, - так охарактеризовала императрица деятельность своего фаворита.

"Потемкинские деревни" Запада

Удивительно, что понятие "потемкинские деревни" стало ассоциироваться с Россией.

В нашей стране как раз не принято хвастаться своими успехами, а вот культура Запада вся пропитана показухой! Даже на простой вопрос "как дела?" в США прийнято отвечать "прекрасно" и изображать идиотскую улыбку, потому что самое ругательное слово в Америке - "неудачник".

Подготовил Сергей ПЕТРУНИН c ИД "Провинция", 1999 - 200318-06-2009

Тайна погребения Светлейшего князя Григория Потемкина

История города Херсона хранит много тайн и интересных фактов.

Какое-то время в городе в 1820 году гостил Александр Пушкин, Херсон вызвал у него живой интерес, поскольку к его строительству имел отношение прадед поэта – Абрам Петрович Ганнибал. Был в Херсоне и знаменитой ловелас, гусар Денис Давыдов.

Побывав в Херсоне и впечатленный увиденным в ночлежном доме, Максим Горький написал свою известную пьесу «На дне». Именно херсонская ночлежка стала прототипом ночлежки в этой пьесе Горького.

Перечислять известных людей, чья судьба была связана с Херсоном можно бесконечно долго. Но одной из самых больших загадок истории города, является погребение Светлейшего князя Таврического Григория Потемкина.

Если заглянуть в классическую историю Херсона, то можно узнать, что Светлейший князь Григорий Потемкин погребен в Свято-Екатериненском Соборе, который входит в ансамбль Херсонской крепости.

На сегодня сохранились двое ворот крепости – Очаковские и Московские, крепостной колодец, здание арсенала и Свято-Екатериненский собор с часовней и акрополем.

Собор был заложен в 1781 году на месте деревянной церкви Святого Архистратига Михаила.

С Свято-Екатериненский собор связана еще одна историческая загадка Херсона – историки так и не могут по сей день прийти к общему мнению, кто является автором проекта церкви: одни считают, что это Иван Старов, другие – Василий Баженов. Единственное, что можно сказать точно – строительство Свято-Екатериненский собор осуществлялось под руководством известного архитектора Ивана Ситникова. Строительные работы были завершены через 5 лет после их начала – в 1786 году. На фронтоне собора надпись – «Спасителю рода человеческого Екатерина II посвящается». Во внешних нишах Свято-Екатериненского собора находятся статуи работы известного скульптора Гавриила Замараева – апостолы Петр и Павел, а так же святые мученицы Варвара и Екатерина.

Рядом с собором находится часовня. Это уже четвертое сооружение по счету. Первая была деревянная, и построили ее к моменту освящения церкви в 1786. В 1800 на месте деревянной была построена каменная, но простояла она только два года, поскольку после землетрясения в 1802 году она сильно пострадала, и на ее месте возвели временную – снова деревянную. Только в 1815 году была построена существующая по сей день часовня.

Похоронен Потемкин в Херсоне или нет?

Я очень люблю свой город, и версия о том, что основатель города и одна из ключевых фигур Екатерининских времен Григорий Потемкин покоится в Херсоне очень тешит. Но, как сказал Сервантес "Amicus Plato, sed magis amica veritas" - "Платон мне друг, но истина дороже".

Формально Потемкин до сих пор покоится в Свято-Екатериненском соборе, об этом говорит и надгробная доска, которая там находится.

Надпись на ней гласит: Фельдмаршал Светлейший князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический Родился 30 сентября 1739 года Умер 5 октября 1791 года Похоронен в сем храме 23 ноября 1791 года

Тут же по краям находятся медальоны с названиями взятых Потемкиным городов.

Но так ли это на самом деле?

Скончался фаворит императрицы Екатерины II Григорий Потемкин в 1791 году по дороге из Ясс в Николаев. Светлейший князь завещал похоронить его на родине в Чижево, но Императрица решила по-своему – прах Григория Потемкина должен покоится в одном из построенных ним городов.

Гроб с телом Потемкина 23 ноября 1791 года из Ясс был привезен в Херсон и поставлен в склепе Свято-Екатериненского собора. В этом же склепе находилась и богато украшенная икона Иисуса Христа, именно ею императрица Екатерина II благословляла Князя Потемкина в 1774 году на Новороссийское генерал-губернаторство. Правда, эту реликвию в 1793 году у Свято-Екатериненского собора вытребовал племянник Григория Потемкина граф Александр Самойлов, несмотря на то, что время от времени перед образом Спасителе проходили служения.

Когда на престол взошел сын Екатерины II Павел I, который питал личную неприязнь к Григорию Потемкину, узнав, что тело Светлейшего князя не предано земле, тут же подписал приказ генерал-прокурору Александру Куракину «все тело, без дальнейшей огласки, в самом же том погребу погребено было в особо вырытую яму, а погреб засыпан землею и изглажен так, как бы его никогда не бывало». Людская молва говорила, что император был зол и приказал Куракину не просто засыпать склеп, а разбросать кости князя недалеко от собора – в Чертовой балке. Приказ императора был исполнен – склеп засыпали землей, а вход заложили каменной кладкой, правда прах оставили на месте.

«Наказал» Павел I и библиотеку Григория Потемкина – он выслал ее в Казань. Справедливости ради следует сказать, что не только Потемкина так не любил молодой царь. Павел I относился презрительно ко всему, что сделала Екатерина II, например Таврический дворец превратил в казармы конногвардейского полка, а в Зимнем саду устроил конюшни.

После того как склеп был засыпан, стали ходить слухи, будто-бы Потемкина было погребено где-то во рву Херсонской крепости. Удостоверится в том, что тело Григория Потемкина все еще находится в Свято-Екатериненском соборе 4 июля 1818 года решил архиепископ Иов, который приходился князю племянником. Вскрыв склеп он удостоверился в том, что в гробу находится тело его дядюшки.

В 1859 году могила князя была вскрыта еще раз – череп и несколько костей Потемкина были переложены с развалившегося гроба в специальный ящик с задвижкой и оставлены в склепе.

Через 15 лет в 1874 году склеп в Свято-Екатериненском соборе был вскрыт опять, на сей раз это была Особая ученая комиссия Одесского общества истории и древностей. 19 августа комиссия во главе с Николай Мурзакевич вошли в усыпальницу князя Григория Потемкина. Был найден ящик, в котором находился череп с выпиленною с задней стороны треугольною частью и наполненный массою для бальзамирования, так же в затылочной части на черепе были видны клочки темно-русых волос. Кроме этого в ящике были еще несколько костей. В склепе обнаружили остатки деревянного и свинцового гробов, куски золотого позумента, серебряные гробовые скобы и три шитые канителью орденские звезды первой степени: Андрея, Владимира и Георгия. Комиссия вынесла вердикт - нет сомнения, что все это принадлежало могиле светлейшего князя Потемкина-Таврического.

После тога как Павел I был убит, на престол взошел Александр I – князя Григория Потемкина было реабилитировано. Уже в 1837 году по проекту известного скульптора Ивана Мартоса в городском саду установили огромный бронзовый памятник Григорию Потемкину. Князь в римских доспехах и с мечем, в шлеме с плюмажем был водружен на высоком пьедестале.

В период гражданской войны петлюровцы убрали памятник из городского сада и перенесли его во двор одного из музеев Херсона. А во время Великой Отечественной войны памятник бесследно исчез вообще.

Сейчас памятник Григорию Потемкину восстановлен, Потемкинский сквер стал излюбленным местом отдыха херсонцев, а молодожены обязательно приезжают к графу пофотографироваться и возложить цветы, а так же загадать самое сокровенное желание – существует поверье, что, потерев герб, который находится на пьедестале памятника, все задуманное обязательноисполнится.

Но вернемся к истории. После того как в Херсон вошли большевики акрополь в Свято-Екатериненском соборе был раскопан, вскрыли и могилу Потемкина. В соборе открыли музей атеизма, а кости и череп князя выставили на всеобщее обозрение.

В 1984 году начальником Херсонского отделения службы судебно-медицинской экспертизы Леонидом Богуславским склеп был вскрыт в очередной раз. Комиссия обнаружила 31 человеческую кость, принадлежащую мужскому скелету ростом около 185 см и возрастом — 52-55 лет. Возраст скелета определили приблизительно двумя столетиями.

На удивление в гробу были эполеты английского офицера времен Крымской войны, а на крышке гроба (который был не особо старым), был кроме православного еще и католический крест.

У многих историков проведенная экспертиза вызвала сомнения, но Леонид Богуславский заверил всех, что сомневаться в том, что это скелет Потемкина не стоит, оригинальные гробы были утрачены в период революции, а английские эполеты из другого захоронения – ведь большевики полностью провели вскрытия всех могил на территории Свято-Екатериненского собора.

Потемкина в Херсоне нет.

Известный херсонский краевед и историк Август Вирлич утверждает в своих книгах, что практически после погребения в Свято-Екатериненском соборе, тело Светлейшего князя было перезахоронено и говорить о том, что в Херсоне находится могила Григория Потемкина нет смысла.

Замену тела произвел племянник Потемкина архиепископ Иов, вскрыв склеп он вместо князя положил в гроб другого умершего, а Светлейшего князя отправил в Белую Церковь в имение Браницких – его племяннице Александре Броницкой, которая в последние годы была его любовницей и сопровождала в походах. Слухи об исчезновении тела начали распространяться в империи, вследствие чего в Херсон была направлена специальная комиссия, которая наличие тела в склепе подтвердила. Исчез только сосуд, в котором находились внутренности Потемкина после бальзамирования. Возможно, он был отправлен на родину Князя в Чижево Смоленской губернии.

В имении Браницких была сооружена ротонда, а вокруг нее был разбит парк имени Григория Потемкина. В период гражданской войны войска Симона Петлюры захватив имение Броницких от прислуги узнали о том, кто погребен в ротонде. Петлюра приказал разложить костер и сжечь прах Потемкина в наказание за уничтожение Запорожской Сечи.

Кто покоится под могильной плитой, на которой написано Григорий Потемкин в Херсоне говорить с уверенность не приходится. После стольких вскрытий склепа до революции и разграблений Свято-Екатериненского собора большевиками, ответить на вопрос кому принадлежит скелет, может только дорогостоящая экспертиза, которую, увы, в нынешнее время проводить никто не будет. Да и разрушать миф о том, что Светлейший князь Таврический Григорий Потемкин покоится в Херсоне не выгодно местным властям. Могила известного исторического лица, как магнит притягивает в город многочисленных туристов. Вот и получается, человек один, а могил у него несколько.

Екатерина Черник

Материал предоставлен: Романтический отдых www.sea-adventures.ru для Вас и Вашей семьи

Борис ЛАВРЕНЁВ

Вторичное погребение потёмкина

В 1930 году я был вызван телеграммой матери к заболевшему отцу и попал в свой родной город Херсон, в котором не был пять лет.

Отец болел долго и мучительно. Настроение у меня было тяжелое. В те редкие моменты, когда отцу становилось легче, я бесцельно бродил по улицам, на которых прошли моё детство и юность.

Херсон, как известно, был основан Суворовым* , как город, которому предназначалось стать местом строительства кораблей новорождённого Черноморского флота. И жизнь города началась с постройки доков и стапелей и небольшой, но мощной по тем временам крепости Александершанц** .

Впоследствии кораблестроительная верфь и доки были перенесены в соседний город Николаев на Южном Буге и Херсон утратил своё военно-морское значение. Крепость опустела, и к моему времени от неё остались лишь полуразвалившиеся валы и могучие крепостные ворота из дикого камня, да множество подземных ходов, проходящих через весь город и напоминающих одесские катакомбы. В русско-японскую войну мы, будучи гимназистами, играли на этих валах в войну до тех пор, пока взрывом заложенной “крепостной мины” из трёх фунтов охотничьего пороха не был обожжён один из штурмующих “японцев”. “Бойцы русской и японской армии” получили в четверти по тройке зa поведение, и “бои” прекратились сами собой. Жаль, что этим действенным способом нельзя прекращать настоящие войны.

Внутри крепости, по проекту знаменитого зодчего Старова, был построен военный гарнизонный собор. В его ограде погребены многие участники осады и штурма Очакова, а в самом соборе, под средним куполом, окружённая бронзовой решёткой, лежала мраморная плита с надписью: “Фельдмаршал, светлейший князь Григорий Александрович Потёмкин-Таврический”. В склепе под плитой покоился прах одного из “екатерининских орлов”, чудака и самодура, но талантливого государственного деятеля и дипломата. В городе, однако, упорно держался слух, что после смерти Екатерины вступивший на престол Павел I, ненавидевший Потёмкина, приказал выбросить его останки в Чёртову балку, отделявшую город от военного форштадта.

В самом центре Херсона на Потёмкинском бульваре стоял памятник Потёмкину работы известного скульптора И.П.Мартоса, сходный с памятником Суворову на Марсовом поле в Ленинграде. Потёмкин был изображён, как и Суворов, в одеянии полководца Древнего Рима, в латах и короткой тунике, с плащом на плечах, с украшенным перьями шлемом, лежащим у ног статуи.

После революции петлюровцы сбросили Потёмкина с пьедестала, как угнетателя Запорожской Сечи*** . Статуя была увезена во двор археологического музея и много лет валялась там без призора, пока её не утащили уже в Великую Отечественную войну немецко-фашистские бандиты.

Блуждая по Херсону, я забрёл как-то в крепость. Ещё издали увидел на прекрасном классическом фронтоне собора вылинявшую кумачовую тряпку, на которой кривыми буквами с подтёками было выведено: “Херсоньский антирелигийный музей”. Я решил зайти посмотреть это учреждение. Первые же шаги внутри собора повергли меня в недоумение, которое сменилось нарастающим раздражением. За неимением сколько-нибудь серьёзных экспонатов по стенам были развешаны вырезанные из старых журналов репродукции картин мастеров итальянской и голландской школ, изображающие религиозные сюжеты. Тут были Сикстинская Мадонна, Голгофа, Снятие с креста, Воскресение, Христос у Марии и Марфы, Мария Магдалина, Вознесение, Сошествие святого духа на апостолов работы Тициана, Веронезе, Рубенса, Ван-Дейка и других художников. Под каждой репродукцией на неряшливых клочках бумаги были приклеены напечатанные лиловым шрифтом на машинке надписи совершенно идиотического содержания. Я хотел уже уходить, но вдруг в глаза мне бросилась пирамидальной формы застекленная витрина, в которой лежал какой-то круглый коричневый предмет. Подойдя, я увидел, что это человеческий череп. Внизу витрины была приклеена табличка: “Череп полюбовника Катерины II Патьомкина”. Я протёр глаза, но видение не исчезло.

Череп оставался по-прежнему в витрине и глядел на меня пустыми впадинами. Я оглянулся и увидел вторую такую же витрину, но уже продолговатой формы. В ней лежал скелет с прилипшими местами клоками ссохшихся мускулов. Надпись гласила: “Кистки полюбовника Катерины II Патьомкина”. Рядом, в третьей витрине, лежали остатки зелёного бархатного кафтана с потускнелыми позументами, затем что-то неразличимое, в пятнах гнили, бывшее когда-то белыми атласными короткими штанами, такие же сгнившие чулки и туфли. “Шматки одягу полюбовника Катерины II Патьомкина”, - прочел я, наклонясь к надписи.

Я поднялся и полном бешенстве. Вытащенный из склепа и разложенный на три экспоната Потёмкин - это было уже нечто неслыханное по варварству и идиотизму.

Со мной был фотоаппарат. Я навел объектив на череп и сделал снимок. Но тут ко мне подбежал какой-то вахлак с багровым от пьянства носом и закричал, что “снимать суворо заброняеться”. Послав его к чёрту, я пошёл разыскивать заведующего музеем, но по дороге наткнулся ещё на одну витрину. В ней, в крепком и не пострадавшем от времени дубовом гробу, лежал хорошо сохранившийся, видимо, набальзамированный труп человека с окладистой рыжей в проседи бородой, одетый в длинный парчовый халат, подпоясанный вышитым поясом. На голове трупа был навит из тонкого шёлкового тюля головной убор, похожий на чалму, с небольшой пряжкой из камней, в которую было воткнуто пёрышко цапли. Под витриной тоже была надпись, содержание которой передаю на память на русском языке: “Здесь нaxодится труп молдавского господаря князя Иосифа Россета. Продажное русское духовенство, соблазнённое взяткой, разрешило похоронить мусульманина в ограде православного собора”.

Я остолбенел. Молдавские господари испокон веков были православными. Лежащий передо мной труп, был трупом отца известной приятельницы Жуковского и Пушкина Александры Осиповны Смирновой-Россет**** . Неведомые дикари, основавшие этот невероятный “музей”, обнаружив на голове покойника похожий на чалму головной убор, решили свинцовыми мозгами, что это мусульманин, и выставили его с такой аттестацией себе на посмешище.

Я бурей влетел в правый придел собора, где, как мне сказал пьяный вахлак, находился кабинет заведующего. Там за столом сидел унылый, длиннолицый человек, тупо уставясь взглядом в окно.

Я обрушился на него, спрашивая, кто разрешил подобное издевательство над трупами, кто мог позволить, сделать из Потёмкина три экспоната, кто превратил православного Россета в поклонника Магомета, какое, наконец, отношение к борьбе с религией имеет эта чудовищная глупость? Ошарашенный человек с тем же унылым видом сказал мне, что он неделю тому назад назначен заведовать и сам не может понять, что происходит в подведомственном ему “музее”.

Я выскочил из собора и помчался в ближайшее отделение связи. Там я составил огромную телеграмму в Наркомпрос с копией в Комитет по охране памятников искусства и старины, изложив всё обнаруженное мною в музее.

Дней десять спустя, когда отец начал поправляться, я уехал в Ленинград. А вскоре получил письмо от одного из старых гимназических товарищей, который писал, что в один прекрасный день “музей” был закрыт, Потёмкин снова собран воедино, положен в новый гроб, опущен в склеп и замурован с наложением на известку казённой печати, а Иосиф Россет обрёл покой в своей старой могиле.

И от всей этой нелепой и дикой истории остался только лежащий у меня в коробке со старыми негативами снимок пирамидальной витрины с большим черепом и таблицей внизу: “Череп полюбовника Катерины II Патьомкина”.

Так в 1930 году в городе Херсоне состоялось вторичное погребение бывшего экспоната “Херсоньского антирелигийного музея” - фельдмаршала, светлейшего князя Григория Александровича Потёмкина-Таврического.

Лавренёв Б.А. Вторичное погребение Потёмкина. // Памятники Отечества, №2, 1991. -С.154-155.

Примечания от «тотема»:

* Основателем Херсона, на самом деле, является князь Г. А. Потёмкин, первым строителем - И. А. Ганнибал. А. В. Суворов был назначен Потёмкиным 8 августа 1787 года к руководству обороной Херсон-Кинбурнского района. Он занимался укреплением Херсона и строительством укреплений на подступах к нему.

** Укрепление Александр-Шанц появилось задолго до основания Херсона, ещё в 1737 году. Но в 1778 г. в его границах действительно начало устраиваться Херсонское адмиралтейство с верфью.

*** Петлюровцы не сбрасывали памятник, в те годы он был лишь накрыт брезентом. Скульптуру с пьедестала сняли при Советской власти, 27 апреля 1921г.

**** Погребённый у собора Эммануил Россете родственником А. О. Смирновой-Россет не является.

Чудово сказав про нього австрійский дипломат де Лінь, що знав всіх титанів свого часу, від Фрідріха Великого до Наполеона: "Це найдивовижніша людина, якого мені довелося зустріти [...] нудьгуючий серед задоволень; нещасний від власної успішності; непомірний у всьому, філософ, що легко розчаровується, часто похмурий, непостійний, глибокий, здатний міністр, майстерний політик - і раптом десятирічна дитина [...] В чому полягала секрет його чарівництва? Геній, геній і ще раз геній; природна обдарованість, відмінна пам'ять, піднесений лад душі; глузливість без прагнення образити, артистичність без награної [...] здатність завойовувати в кращі моменти будь-яке серце, безодня щедрості [...] тонкий смак - і якнайглибше знання людської душі"."Показывая вид ленивца, трудится беспрестанно. Не имеет стола, кроме своих колен, другого гребня, кроме своїх ногтей, часто лежит, но не предается сну ни днем ни ночью, філософ глубокомысленный, искусный министр, тонкий политик и избалованный девятилетний ребенок, любит Бога, боится сатаны".

Родился светлейший князь Григорій Александрович Потемкин-Таврический 13 сентября 1739 года в Смоленской губернии. Из дворян. Обучался в гимназии Московского университета (1756-1760 годы), откуда был исключен, вместе со знаменитым издателем Н.И.Новиковым «за леность и нехождение в классы». С 1755 года - записан в лейб-гвардию. В 1762 году участвовал в дворцовом перевороте, возведшем на русский престол супругу царя Петра III Ангальт-Цербсткую принцессу Софью-Фредерику-Августу - Екатерину Великую. С 1762 года - гвардии подпоручик. В 1767 году принимал участие в деятельности «Уложенной комиссии». С 1768-го по 1774-й год участвовал в русско-турецкой войне, где проявил себя как храбрый офицер и талантливый военачальник. С 1768 года - генерал-майор, с 1771-го - генерал-поручик. Отличился в ряде крупных сражений: под Фокшанами, Ларгой, Кагулом. В боях генерал-майор отличился как прекрасный командир кавалерии. В 1772 г Потемкин познакомился из запорожцами и записался в Кущевский курень под прозвищем Грыцька Нечесы (козаки восприняли его парик за копну нечесаных волос) С 1770 года началось сближение Потемкина с императрицей Екатериной Великой. В воспоминаниях современников вспоминается про его чудачества: бриллиантовые пуговицы на камзоле, шлята в такой мере обвешанная драгоценностями, что за Потемкиным ее носил адъютант. Императрица Екатерина II удостоивала Потемкина неограниченной доверенностью, пожаловала ему кроме значительных сумм и подарков, множество деревень. Уверяют, будто в десять лет (с 1774 по 1784 г.) получено им наличными деньгами и драгоценными вещами на восемнадцать миллионов рублей. Он имел бланки от Государыни, и мог, сверх того, обращаться в казенные палаты со своими требованиями. В 1774 году он был отозван в Петербург. В том же году произведен в генерал-аншефы и вице-президенты Военной коллегии, пожалован в графское достоинство и назначен шефом иррегулярных войск. Проявив себя талантливым администратором, Григорий Потемкин сделался незаменимым помощником царицы во многих сферах государственного строительства. В 1774 году он участвовал в организации военных действий против отрядов бунтаря и разбойника Емельяна Пугачева. В 1775 году по инициативе Григория Потемкина была ликвидирована Запорожская Сечь. За его инициативы был возведен Херсон в 1778 г., он основал здесь Николаев, Севастополь, Екатеринослав, а также множество деревень . Став в 1772 генерал-лейтенантом, он входит в число приближенных Екатерины II, а после того как Григорий Орлов впал в немилость, удостаивается звания фаворита, переселяется в Зимний дворец, получает титул графа и входит в Совет. В 1776 он назначен губернатором Новороссии, Азова и.Астрахани. Уже с 1780 он толкает Екатерину II на завоевание Крыма, а после его присоединения в 1783 организует там местное управление и основывает Симферополь и Севастополь с морской базой для созданного им же Черноморского флота. Заняв пост президента Военной коллегии в 1784, он вводит новый военный устав. Поездка Екатерины II в Крым в 1787 знаменует собой апофеоз Потемкина, "вице-короля юга" и светлейшего князя Таврического. 8 апреля 1783 года Потемкин уговорил крымского хана отказаться от власти в пользу России и, разумеется, в свою. Татар тут же попотчевал пряником: Григорий

Александрович распорядился выделить деньги на ремонт мечетей, школ и общественных фонтанов, а татарской знати дал все права русских дворян. Починил ханский дворец в Бахчисарае, приказал строить новые соляные склады в Перекопе, сажать каштановые деревья вдоль дорог. Потемкин уделяет внимание развитию экономики (благодаря ему в 1786 заключен торговый договор с Францией) и, вновь вернувшись к своему увлечению религиозными вопросами, составляет проект присоединения старообрядцев к русской церкви. В 1787-1791 годах командовал всеми русскими войсками, участвовавшими в войне против Турции. Его ближайшим сподвижником в этой войне был прославленный полководец (тогда еще генерал-аншеф) Александр Васильевич Суворов. В 1789 г. он основал город Николев, в память про взятие А.В. Суворовым крепости Очаков в декабре 1788 г. в день святого Николая.

Князь был инициатором т.н. «Греческого проекта», суть которго заключалась в следующем: освобождение Северного Причерноморья, Крыма и балканских славянских народов от власти Османськой империи. А корону возрожденной Византии положить на голову цесаревича Константина. Потемкин столицу нового государства планировал обосновать в построенном посреди степей городе Николаеве, основанном близ древней Ольвии. Роль Потемкина в государсвенных делах напрямик зависела от расположения самой императрицы. А оно вскоре исчезло. Причин было несколько: увлечение самого Потемкина Софией Витт (гречанки по происходжению, мечтающей о возрождении бывшей Византии, жены коменданта Херсонской крепости). Даже в Николаеве уже начали строить дворец для них и парк. В то же время у Катерины появился новый фаворит – Платон Зубов. В феврале 1791 года Потемкин отправился в С. Петербург был принят с отличным уважением Императрицею, получил от нее в подарок дворец, известный под именем Таврического; платье, украшенное алмазами и дорогими каменьями, в двести тысяч рублей, но прежнего расположения императрица ему не оказывала.Существует версия, что Потемкин умер внезапно не от лихорадки, а от яда, который подсыпал направленный от Екатерины лекарь. София стала женой Станислава Потоцкого (построил для нее Софиевский парк). Умер Потемкин по дороге из Ясс в николаев посреди степи. Тело доставили опять в Яссы, где оно было забальзамировано. Князь желал, чтобы его похоронили в Николаеве, но императрица распорядилась, чтобы его похоронили в Херсоне.

"Потемкин был Мой воспитанник, - говорила Императрица Екатерина II. - Я произвела его во все чины: из унтер-офицера до генерал-фельдмаршала. Он имел необыкновенный ум, нрав горячий, сердце доброе; глядел волком и потому не был любим; но, давая щелчки, благодетельствовал даже врагам своим. Его нельзя было подкупить; трудно найти другого, подобного ему ".

Родился светлейший князь Григорій Александрович Потемкин-Таврический 13 сентября 1739 года в Смоленской губернии. Из дворян. Обучался в гимназии Московского университета (1756-1760 годы), откуда был исключен, вместе со знаменитым издателем Н.И.Новиковым «за леность и нехождение в классы». С 1755 года - записан в лейб-гвардию. В 1762 году участвовал в дворцовом перевороте, возведшем на русский престол супругу царя Петра III Ангальт-Цербсткую принцессу Софью-Фредерику-Августу - Екатерину Великую. С 1762 года - гвардии подпоручик. В 1767 году принимал участие в деятельности «Уложенной комиссии». С 1768-го по 1774-й год участвовал в русско-турецкой войне, где проявил себя как храбрый офицер и талантливый военачальник. С 1768 года - генерал-майор, с 1771-го - генерал-поручик. Отличился в ряде крупных сражений: под Фокшанами, Ларгой, Кагулом. В боях генерал-майор отличился как прекрасный командир кавалерии. В 1772 г Потемкин познакомился из запорожцами и записался в Кущевский курень под прозвищем Грыцька Нечесы (козаки восприняли его парик за копну нечесаных волос). С 1770 года началось сближение Потемкина с императрицей Екатериной Великой. В воспоминаниях современников вспоминается про его чудачества: бриллиантовые пуговицы на камзоле, шлята в такой мере обвешанная драгоценностями, что за Потемкиным ее носил адъютант. Императрица Екатерина II удостоивала Потемкина неограниченной доверенностью, пожаловала ему кроме значительных сумм и подарков, множество деревень. Уверяют, будто в десять лет (с 1774 по 1784 г.) получено им наличными деньгами и драгоценными вещами на восемнадцать миллионов рублей. Он имел бланки от Государыни, и мог, сверх того, обращаться в казенные палаты со своими требованиями. В 1774 году он был отозван в Петербург. В том же году произведен в генерал-аншефы и вице-президенты Военной коллегии, пожалован в графское достоинство и назначен шефом иррегулярных войск. Проявив себя талантливым администратором, Григорий Потемкин сделался незаменимым помощником царицы во многих сферах государственного строительства. В 1774 году он участвовал в организации военных действий против отрядов бунтаря и разбойника Емельяна Пугачева. В 1775 году по инициативе Григория Потемкина была ликвидирована Запорожская Сечь. За его инициативы был возведен Херсон в 1778 г., он основал здесь Николаев, Севастополь, Екатеринослав, а также множество деревень . Став в 1772 генерал-лейтенантом, он входит в число приближенных Екатерины II, а после того как Григорий Орлов впал в немилость, удостаивается звания фаворита, переселяется в Зимний дворец, получает титул графа и входит в Совет. В 1776 он назначен губернатором Новороссии, Азова и.Астрахани. Уже с 1780 он толкает Екатерину II на завоевание Крыма, а после его присоединения в 1783 организует там местное управление и основывает Симферополь и Севастополь с морской базой для созданного им же Черноморского флота. Заняв пост президента Военной коллегии в 1784, он вводит новый военный устав. Поездка Екатерины II в Крым в 1787 знаменует собой апофеоз Потемкина, "вице-короля юга" и светлейшего князя Таврического. 8 апреля 1783 года Потемкин уговорил крымского хана отказаться от власти впользу России и, разумеется, в свою. Татар тут же попотчевал пряником: Григорій Александрович распорядился выделить деньги на ремонт мечетей, школ и общественных фонтанов, а татарской знати дал все права русских дворян. Починил ханский дворец в Бахчисарае, приказал строить новые соляные склады в Перекопе, сажать каштановые деревья вдоль дорог. Потемкин уделяет внимание развитию экономики (благодаря ему в 1786 заключен торговый договор с Францией) и, вновь вернувшись к своему увлечению религиозными вопросами, составляет проект присоединения старообрядцев к русской церкви. В 1787-1791 годах командовал всеми русскими войсками, участвовавшими в войне против Турции. Его ближайшим сподвижником в этой войне был прославленный полководец (тогда еще генерал-аншеф) Александр Васильевич Суворов. В 1789 г. он основал город Николев, в память про взятие А.В. Суворовым крепости Очаков в декабре 1788 г. в день святого Николая.

Князь Григорий Александрович Потемкин-Таврический имел прекрасную, мужественную наружность, крепкое сложение тела, рост величественный. В молодых летах повредил он себе один глаз, но это не уменьшало красоты лица его. Он выходил из круга обыкновенных людей своего века, отличаясь разительными противоположностями: любил простоту и пышность; был горд и обходителен; хитр и доверчив; скрытен и откровенен; расточителен и часто скуп; с жестокостью соединял сострадание, робость с отважностью. Ничто не могло равняться с деятельностью его воображения и его телесною леностью. В его делах, удовольствиях, нраве, походке - приметен был какой-то беспорядок. Иногда мечтал он о герцогстве Курляндском, короне польской; в другое время желал быть архиереем, простым монахом; строил великолепные дворцы и, не окончив, продавал оные; посылал курьеров в отдаленнейшие места за некоторыми потребностями для своего стола и часто, прежде нежели посланные возвращались, терял охоту отведать привозимое ими. То занимался он одною войной, окруженный офицерами, казаками и татарами, или политикой: хотел делить Оттоманскую империю, завоевать Персию, взволновать кабинеты европейские; в другое время проводил целый месяц вечера в гостях, забывая, по-видимому, все дела. То затмевал придворных блестящею своею одеждой, орденами разных держав, алмазами величины необыкновенной; давал без всякой причины очаровательные праздники - и после несколько недель сряду оставался дома, в кругу родных и приближенных, лежа на софе в шлафроке, с босыми ногами, обнаженной шеей, с нахмуренным челом, повислыми бровями и молча играл в шахматы или карты. Он любил обещать, но не всегда держал данное слово.

Родился светлейший князь Григорій Александрович Потемкин-Таврический 13 сентября 1739 года в Смоленской губернии. Из дворян. Обучался в гимназии Московского университета (1756-1760 годы), откуда был исключен, вместе со знаменитым издателем Н.И.Новиковым «за леность и нехождение в классы». С 1755 года - записан в лейб-гвардию. В 1762 году участвовал в дворцовом перевороте, возведшем на русский престол супругу царя Петра III Ангальт-Цербсткую принцессу Софью-Фредерику-Августу - Екатерину Великую. С 1762 года - гвардии подпоручик. В 1767 году принимал участие в деятельности «Уложенной комиссии». С 1768-го по 1774-й год участвовал в русско-турецкой войне, где проявил себя как храбрый офицер и талантливый военачальник. С 1768 года - генерал-майор, с 1771-го - генерал-поручик. Отличился в ряде крупных сражений: под Фокшанами, Ларгой, Кагулом. В боях генерал-майор отличился как прекрасный командир кавалерии. В 1772 г Потемкин познакомился из запорожцами и записался в Кущевский курень под прозвищем Грыцька Нечесы (козаки восприняли его парик за копну нечесаных волос)

Родился светлейший князь Григорій Александрович Потемкин-Таврический 13 сентября 1739 года в Смоленской губернии. Из дворян. Обучался в гимназии Московского университета (1756-1760 годы), откуда был исключен, вместе со знаменитым издателем Н.И.Новиковым «за леность и нехождение в классы». С 1755 года - записан в лейб-гвардию. В 1762 году участвовал в дворцовом перевороте, возведшем на русский престол супругу царя Петра III Ангальт-Цербсткую принцессу Софью-Фредерику-Августу - Екатерину Великую. С 1762 года - гвардии подпоручик. В 1767 году принимал участие в деятельности «Уложенной комиссии». С 1768-го по 1774-й год участвовал в русско-турецкой войне, где проявил себя как храбрый офицер и талантливый военачальник. С 1768 года - генерал-майор, с 1771-го - генерал-поручик. Отличился в ряде крупных сражений: под Фокшанами, Ларгой, Кагулом. В боях генерал-майор отличился как прекрасный командир кавалерии. В 1772 г Потемкин познакомился из запорожцами и записался в Кущевский курень под прозвищем Грыцька Нечесы (козаки восприняли его парик за копну нечесаных волос). Казачество импониравало Потемкину, который по натуре был романтиком и авантюристом. За Кючук-Кайнарджиским мирным договором 1774 г. в состав Российской империи ввошли земли от Днепра до Южного Буга. В том числе и земли Перевозной и Прогоноевской казачьих паланок. Потемкину запорожская старшина предложила реформировать Сечь, но он не рискнул своей карьерой и выполнил приказ Екатерины ІІ о ликвидации Запорожской Сечи. После возниконовения Задунайской Сечи на територии Турции было принято решение о создании «Войска верных казаков», которое официально возникло в 1788 г. в начале следующей Российско-турецкой войны и стало называться Черноморский казачьим войском. Потемкин писал: «6 кораблей сожжено, 2 на мели, 30 разбито!.. Запорожцы оказали великую услугу: если бы не они, то бы не могло ни одно наше судно двинуться с места». После этого поражения на Днепровском лимане турки оставили затею атаковать Херсон. Запорожцы сиграли не последнюю роль в осаде Очакова. В 1790 г. Потемкина было провозглашено «Великим Гетьманом Катеринославских и Черноморских казацких войск». Приближенные Екатерины часто наменкали императрице про странное восхищение Потемкина казаками. Даже хоронили Потемкина за казацким обычаем: за гробом несли булаву, саблю и флаг, вели коня. Даже мраморную плиту в Екатериненском соборе украшали маршальский жезл и гетьманская булава. Статую Потемкину сделал потомок казачьего рода Иван Мартос. Она простояла до 1922 г. и была возрождена в 2003 г.

С 1770 года началось сближение Потемкина с императрицей Екатериной Великой. В воспоминаниях современников вспоминается про его чудачества: бриллиантовые пуговицы на камзоле, шлята в такой мере обвешанная драгоценностями, что за Потемкиным ее носил адъютант. Императрица Екатерина II удостоивала Потемкина неограниченной доверенностью, пожаловала ему кроме значительных сумм и подарков, множество деревень. Уверяют, будто в десять лет (с 1774 по 1784 г.) получено им наличными деньгами и драгоценными вещами на восемнадцать миллионов рублей. Он имел бланки от Государыни, и мог, сверх того, обращаться в казенные палаты со своими требованиями. В 1774 году он был отозван в Петербург. В том же году произведен в генерал-аншефы и вице-президенты Военной коллегии, пожалован в графское достоинство и назначен шефом иррегулярных войск. Проявив себя талантливым администратором, Григорий Потемкин сделался незаменимым помощником царицы во многих сферах государственного строительства. В 1774 году он участвовал в организации военных действий против отрядов бунтаря и разбойника Емельяна Пугачева. В 1775 году по инициативе Григория Потемкина была ликвидирована Запорожская Сечь. За его инициативы был возведен Херсон в 1778 г., он основал здесь Николаев, Севастополь, Екатеринослав, а также множество деревень . Став в 1772 генерал-лейтенантом, он входит в число приближенных Екатерины II, а после того как Григорий Орлов впал в немилость, удостаивается звания фаворита, переселяется в Зимний дворец, получает титул графа и входит в Совет. В 1776 он назначен губернатором Новороссии, Азова и.Астрахани. Уже с 1780 он толкает Екатерину II на завоевание Крыма, а после его присоединения в 1783 организует там местное управление и основывает Симферополь и Севастополь с морской базой для созданного им же Черноморского флота. Заняв пост президента Военной коллегии в 1784, он вводит новый военный устав. Поездка Екатерины II в Крым в 1787 знаменует собой апофеоз Потемкина, "вице-короля юга" и светлейшего князя Таврического. 8 апреля 1783 года Потемкин уговорил крымского хана отказаться от власти в пользу России и, разумеется, в свою. Татар тут же попотчевал пряником: Григорий

Александрович распорядился выделить деньги на ремонт мечетей, школ и общественных фонтанов, а татарской знати дал все права русских дворян. Починил ханский дворец в Бахчисарае, приказал строить новые соляные склады в Перекопе, сажать каштановые деревья вдоль дорог. Потемкин уделяет внимание развитию экономики (благодаря ему в 1786 заключен торговый договор с Францией) и, вновь вернувшись к своему увлечению религиозными вопросами, составляет проект присоединения старообрядцев к русской церкви. В 1787-1791 годах командовал всеми русскими войсками, участвовавшими в войне против Турции. Его ближайшим сподвижником в этой войне был прославленный полководец (тогда еще генерал-аншеф) Александр Васильевич Суворов. В 1789 г. он основал город Николев, в память про взятие А.В. Суворовым крепости Очаков в декабре 1788 г. в день святого Николая.

О организаторских талантах Потемкина свидетельствует тот факт, что в 1784 году за заслуги в военном деле ему было пожалована должность президента Военной Коллегии с чином генерал-фельдмаршала. , Екатеринославским и Таврическим генералом-губернатором. Он провел реформу в армии: переменил невыгодную одежду войск русских, велел отрезать косы, бросить пудру; одел солдата в куртку, удобные шаравары, полусапожки и удобную, красивую каску; передвигал беспрестанно полки с одного места на другое, чтобы они в мирное время не приучились к неге. В военном деле выбирал подкуп и осаду, нежели кровь своих солдат, которыми он очень дорожил. Это его сближало с полководцесм А.В. Суворовым, с которым он находился в дружеских отношениях". Любя пламенно Отечество, он отдавал полную справедливость достоинствам Суворова, писал к нему: "Верь мне, друг сердечный!, что я нахожу мою славу в твоей". Дорожил солдатами: "Они не так дешевы, - упомянул в одном письме к тому же полководцу, - чтобы их терять по пустякам". Вместе с тем удачи на суше сопровождались постоянными военным победами в морских сражениях под предводительством Ф. Ушакова. Не последнюю роль в них сыграли корабли, построенныйе на Херсонской верфи. Взятие Очакова осуществилось, когда лед сковал Лиман и к городу открылся путь из наименее защищенного места. Жестокая зима не позволила зарыть в землю всех трупов: фельдмаршал приказал бросать убитых неприятелей на лед, чтобы они приплыли к турецким берегам. Он получил за взятие Очакова давно желанный им орден Св. Георгия первой степени и сто тысяч рублей; а за победы на Лимане осыпанную бриллиантами и украшенную лаврами шпагу в двадцать тысяч, с надписью: "Командующему Екатеринославскою сухопутною и морскою силою, успехами увенчанному". Она прислана к нему на золотом блюде, на котором было вырезано: Командующему Екатеринославскою сухопутною и морскою силою, яко строителю военных судов".

6 сентября 1775 года вице-президент Военной коллегии и генерал-губернатор Новороссийского края Г.А.Потемкин представил рапорт Екатерине II о построении крепости на границе с Турцией и Крымским ханством под названием Херсон. В последующие три года идея простой крепости трансформировалась в идею судостроительного центра и порта под защитой крепости. 18 июня 1778 года Екатерина II издала на имя Новороссийского генерал-губернатора князя Потемкина указ об основании Херсона. Тогда же им лично был утвержден проект города, разработанный петербургским архитектором М.Н. Ветошниковым.

Впервые Потемкин прибыл в Херсон в мае 1780 года с суммой в несколько миллионов рублей на строительство и благоустройство города. Он вызвал из России 2000 мастеровых, плотников, кузнецов и каменщиков для корабельного и городского строительства, перебросил из своей четвертой дивизии 10 пехотных полков в Херсон для строительства крепости и поселения в городе. Потемкин посещал Херсон в 1782 и в 1783 годах, а с 1786 года и до смерти бывал здесь регулярно. У него был собственный дом в Херсоне, а также дворец генерал-губернатора в крепости. Личное отсутствие в городе не мешало ему держать под контролем все городские дела: он обязывал всех своих помощников, регулярно подавать рапорты о том, что происходит в Херсоне. К сожалению, этому начинанию, как и многим другим проектам, помешала разразившаяся в Новороссии в 1783 году эпидемия чумы. Особенно жестокой она была в Херсоне, продлившись более года. Ее последствия легли тяжелым бременем на плечи Потемкина. Многое нужно было начинать сначала и в предельно сжатые сроки. Этому были две причины. Вследствие присоединения Крыма к России Турция готовилась к войне и могла объявить ее в любой момент. Вторая – та, что Екатерина из-за многочисленных сплетен относительно Херсона выразила желание посетить город и своими глазами увидеть результаты громадных капиталовложений в «Юг». Следует отдать должное административному таланту Потемкина, который в два года сумел фактически перестроить крепость и превратить Херсон в один из красивейших городов страны. В Херсоне работали талантливые инженеры и архитекторы из Петербурга и Москвы, Франции, Голландии и Германии. Любая мелочь, будь то в архитектурном вопросе, кораблестроении, дипломатии или торговле, проходила через его канцелярию. Потемкин любил архитектуру и музыку. Доказательством этому служит архитектурный ансамбль Херсонской крепости и находившийся в адмиралтействе театр. Предоставленное Херсону право свободной торговли способствовало открытию в городе иностранных торговых контор.

Спешка в строительстве крепости была оправдана: ведь уже летом того же 1787 года началась война с Турцией, чуть не обернувшаяся трагедией для Херсона. Здесь уже сыграл свою роль А.В.Суворов, с которым, и это следует отметить, у Потемкина были дружеские, доверительные отношения и взаимопонимание. Свою роль сыграли и запорожские казаки, перешедшие на службу к Потемкину, проявившие смелость и мужество в Кинбурнском сражении. Взятие Очакова 6 декабря 1788 года явилось рубиконом в истории Новороссии. Мирный договор, заключенный с Турцией в 1791 году, отодвинул границу России далеко на запад, и Херсон оказался в глубоком тылу. Многие планы Потемкина относительно Херсона так и остались нереализованными - 5 октября 1791 года Светлейший князь Григорий Александрович Потемкин умер.

23 ноября Г.А.Потемкин по указу Екатерины II был погребен в Екатерининском соборе города Херсона. Тогда Екатерина II повелела воздвигнуть памятник Потемкину и похоронить его в Херсоне, городе который он построил. Но вновь вопрос о памятнике был поднят только при внуке Екатерины II Александре I. В 1825 году И.П.Мартос выполнил первый эскиз скульптуры Потемкина. И через пять лет памятник был установлен на свое место. В 1838 году вокруг памятника был разбит Потемкинский сквер. В 60-70 годы в сквере находился фонтан, украшенный фигурой бронзового мальчика с птицей в руках. Пьедестал для Потемкина был выполнен итальянским архитектором Францем Карловичем Боффо, который в 20-30-е годы 19 века разрабатывал постамент для памятника Ришелье в Одессе. В середине 20 века памятник Потемкину вошел в пятерку лучших исторических памятников СССР. Печальная судьба ожидала памятник основателю Новороссийского края. В 1917 г. памятник "любимчику Екатерины" накрытый брезентом был превращен в "херсонское привидение". Начиная с 1941 г. памятник стоял во дворе историко-археологического музея, а во время II Мировой Войны бесследно исчез. В 1922 году пьедестал Потемкина был занят бюстом Карла Маркса, а позже и скульптурой автора "Капитала". Лишь в 2003 году памятник был возрожден. Памятник великому полководцу основателю Новороссийского края восстанавливал херсонский скульптор Юрий Степанян, член Национального союза художников Украины, а также главный архитектор Херсона в течение 22 лет Вячеслав Громыхин. Скульптура "отца Херсона" Потемкина была воспроизведена Степаняном за один год. В честь празднования 225-годовщины основания Херсона двухтонная копия Потемкинского памятника была возведена на свой пьедестал 19 сентября 2003 года.

Жизнь Григория Александровича Потемкина овеяна легендами и мифами. Один из мифов, глубоко врезавшихся в народное сознание, повествует о фальшивых («потемкинских») деревнях, якобы выстроенных по приказу «светлейшего» в Новороссии в 1787 году. Императрицу сопровождали иностранные гости, которые глазам своим не верили, видя убегающие за горизонт деревни и строящиеся корабли. Подсчитав, во сколько же могло обойтись государству такое строительство, - усомнились в ими же названных суммах. Автором и инициатором злобных статей под броским названием «потемкинские деревни» стал секретарь саксонского посольства Гельбих. Живший в России в 1787-1796 годах и одновременно с особым удовольствием оплевывавший весь российский народ, его религию, его ученых, писателей. Его коллеги-дипломаты отзывались о нем как о «воинствующей заурядности, основанной на невежестве, вооруженной подлостью», которая не останавливалась даже перед тем, чтобы втоптать в грязь память о человеке. Именно Гельбиг в серии статей анонимно (!) опубликован в 1797 году в гамбургском журнале «Миневра», где упомянул «потемкинские деревни». Саксонии и другим западноевропейским государствам было явно выгодно опорочить Потемкина в глазах мировой общественности и таким образом подмочить репутацию России, а заодно и досадить Екатерине Великой. Дипломаты гнали курьеров с депешами в свои столицы, сообщая об увиденном, скрипели перьями, вписывая в походные дневники, сочиняя письма, скептически брюзжа и не скупясь на ядовитые замечания: «декорации вместо домов», «в амбарах мешки с песком, а не с мукой», «людей и скот перегоняют ночами на новые места». Смысл путешествия императрицы трактуется по разному: одни характеризуют его как увеселительное, для ознакомления, другие — как демонстрацию мощи России, вступившей на берег Черного моря, третьи — с целью «инспекторской» проверки результатов использования громадных сумм, отпускаемых ежегодно с 1776 года, с момента назначения Потемкина генерал-губернатором Новоросии, на обустройство и его заселение.

Именно последняя причина чаще других присутствовала во всех слухах за несколько лет до начала путешествия. Их источником было как родовитое дворцовое окружение императрицы — Щербатов, Голицыны, Куракины, видевшие в Потемкине выскочку, любимца случая, транжиру казенных денег, так и дипломаты ряда европейских стран, которых Светлейший не особенно жаловал и часами держал в приемной или принимал в халате и шлепанцах на босу ногу. Екатерина II, будучи твердо уверенной в исполнительности Потемкина, абсолютно не способного прибегнуть к обману, тем более ради показного выполнения задуманных им же планов, спокойно, в сопровождении большой свиты — сенаторов, генералитета, дипломатического корпуса, отправилась в поездку. Позже присоединились и два монарха — австрийский император несуществующей Римской империи Иосиф II и польский король Станислав Август, державшийся на троне благодаря Екатерине II. Кроме того, Потемкину не был известен точный маршрут поездки. Точно была указана только конечная цель — Севастополь. Только де Линь — веселый и умнейший француз, военный атташе Австрии, говорил об увиденном: «Все строится, приводимое в приличный вид...» Он единственный, кто дал наиболее правдивый и объективный описательный портрет и характеристику князя, с присущей ему эмоциональностью: «Гений, гений, гений!» Домыслы оказались на редкость живучи, хотя ни один из авторов не удосужился представить какие-либо доказательства. Один из участников поездки, сановник Ильин, сам возвращаясь из Тавриды в Санкт-Петербург тем же путем, но уже по суше, то есть проезжая непосредственно рядом с населенными пунктами, назвал рассказы о декорациях «нелепой басней».

Николай Мурзакевич — член Одесского общества истории и древностей посвященной путешествию: «По смерти князя Потемкина о путешествии этом явились разные слухи, якобы он выставлял по дороге декорационные деревни и церкви. Какие должны быть декорации, чтобы с середины реки можно было их видеть за пять и за десять верст, и как их было перевозить?» А флот из 40 боевых кораблей, салютовавших Екатерине II на Севастопольском рейде — это триумф Потемкина!

В 1783 реализовал свой проект присоединения Крыма к России, получив за это титул «светлейшего князя Таврического». Он объявил, что теперь любой желающий может приехать на юг и получить безплатно землю. Формально крестьяне не могли этого сделать, фактически Потемкин принимал убежавших от помещиков крепостных. Просто притворялся незнающим, откуда в России взялось столько вольных землепашцев.

Губернию разбили на участки по 60 десятин. Первых поселенцев освободили от уплаты любых налогов на много лет. А если в край переезжал со своими крестьянамибогатый помещик - ему выделяли уже 12 000 десятин земли! Вербовщики переселенцевполучали денежное вознаграждение, а наиболее активные из них – дворянское звание!Настоящие, а не "потемкинские" деревни возводили русские, молдавские, болгарские, греческие, армянские поселенцы. К примеру, на территории будущей Одессы обосновалось столько евреев, что пришлось присоединить эту губернию к черте их оседлости. Князь не был националистом, считая, что в его владениях может жить кто угодно, лишь бы приносил пользу и был лоялен. В 1778 году князь Потемкин заложил новый город - Херсон, построив морской порт, верфи, Черноморский флот. Предварительно в центральных губерниях России были завербованы плотники, каменщики, кузнецы. Уже через год в Херсоне спустили на воду 60-пушечный корабль "Слава Екатерины". Позже Потемкин основал Севастополь, положил первые камни в основание Екатеринослава. За четыре года в городе на Днепре появились два училища: для детей дворян и для простолюдинов, кожевенный и свечной заводики, и фабрика, изготовлявшая тончайшие чулки для самой Екатерины. Потемкин планировал превратить этот город едва ли не в третью столицу России -создать там университет, обсерваторию, 12 промышленных предприятий и построить колоссальных размеров храм наподобие собора Святого Петра в Риме.

Сама Екатерина II и ее окружение знали, что крестьянские дома не каждый день украшают гирляндами из живых цветов. Что поселенцы не каждый день носят чистое платье и казаки в лихо заломленных шапках не каждый день праздно гарцуют вдоль Днепра. Тучные стада совсем необязательно пасутся вдоль реки и вдоль наезженных дорог. В пользу Потемкина свидетельствовала и экономика - в херсонский порт приходили иностранные корабли, заморские купцы закупали и вывозили хлеб. Несмотря на то что население Новороссии выросло во много раз и приблизилось к миллиону человек, край кормил уже не только себя, а превратился в житницу России.