Конди́ции (от лат. condicio — соглашение) — документ околоконституционного содержания^[1], предложенный к подписанию Анне Иоанновне при её вступлении на престол так называемыми «верховниками» (членами Верховного тайного совета). Был составлен в собрании ими в период с 18 по 20 января 1730 года: сразу после смерти Петра II и до их отправки в Митаву на представление Анне Иоанновне. Любопытной особенностью этого документа является то, что он так и остался не опубликованным «верховниками»: основная масса дворянства могла только догадываться о его содержании — до того момента, как кондиции были зачитаны в собрании чинов 2 февраля 1730 года. И только с этого момента в среде российского дворянства наметился очевидный раскол — приведший, в частности, к появлению программ дворянской оппозиции.^[1]

Кондиции, по свидетельствам современников, были лишь предварительным документом. «Верховники» не предложили собственного проекта будущего государственного устройства, но предложили составить их самим дворянам, которые съехались в Москву на несостоявшуюся свадьбу Петра II. Появилось семь основных проектов, причём ни один из них не предусматривал сохранения абсолютизма. Одни предлагали ограничить монарха властью парламента по английскому или шведскому образцу, другие — сделать императора выборным, как в Польше, некоторые выступали за создание аристократической республики. Самый популярный проект, который поддержали 364 человека, предусматривал создание «Вышнего правительства» из 21 человека и ввести выборность членов этого правительства, сенаторов, губернаторов и президентов коллегий (в этом проекте упразднялся Верховный тайный совет, поэтому большинство «верховников» выступили против него).^[2] Дмитрий Голицын, основной автор кондиций, не сообщал прямо о том, что власть Верховного тайного совета временная, в результате многие высокопоставленные деятели, а также многие молодые низшие офицеры подумали, будто Голицын и Верховный Тайный совет хотят узурпировать власть.^[1] Подобные неверные толкования усугублялись абсолютистской агитацией Прокоповича. Начались выступления; когда Анна прибыла в Москву, к ней стали прибывать дворянские делегации, требовавшие отмены кондиций и возвращения к абсолютизму.

Согласно официальным источникам, 25 февраля 1730 года в Лефортовском дворце собрались императрица, Верховный Тайный совет и дворянская делегация (около 800 человек). Было зачитано прошение, в котором говорилось, что в кондициях «…заключаются обстоятельства, заставляющие опасаться впредь для народа событий неприятных, которыми враги отечества могут воспользоваться». Тотчас после этого прибыла ещё одна делегация. Поначалу она принесла императрице просьбу «соизволить собраться всему генералитету, офицерам и шляхетству по одному или по два от фамилий, рассмотреть и все обстоятельства исследовать, согласно мнениям по большим голосам форму правления государственного сочинить», которую та приняла. Однако гвардейцы, сагитированные Прокоповичем, стали угрожать оппозиционерам смертью, и после этого было сочинено второе прошение, зачитанное Антиохом Кантемиром: «…всеподданнейше приносим и всепокорно просим всемилостивейше принять самодержавство таково, каково ваши славные и достохвальные предки имели, а присланные к вашему императорскому величеству от Верховного совета и подписанные вашего величества рукою пункты уничтожить».^[2] После этих слов офицеры закричали: «Не хотим, чтоб государыне предписывались законы; она должна быть такою же самодержицею, как были все прежние государи». В четвёртом часу пополудни статский советник Маслов принёс Анне Иоанновне кондиции и она публично их разорвала. На следующий день он по поручению императрицы написал присягу на условиях абсолютной монархии, которая была одобрена.^[3] Почти все оппозиционеры после окончательного утверждения Анны на престоле были репрессированы — только Голицын был помилован, вероятно потому что от него исходила инициатива призыва Анны на престол (правда, в 1736 году он был брошен в Шлиссельбургскую крепость за заступничество к репрессированному зятю, где умер).

Оценки

Попытку введения в России конституционной монархии обычно ошибочно рассматривают как попытку введения олигархической власти Верховного тайного совета и как аргумент за естественность самодержавия в России. Екатерина II подчёркивала, что «безрассудное намерение Долгоруких при восшествии на престол императрицы Анны неминуемо повлекло бы за собой ослабление и — следственно, и распад государства; но, к счастью, намерение это было разрушено здравым смыслом большинства».^[2] Однако распространены и другие мнения на этот счёт. Так, Михаил Щербатов в своём памфлете «О повреждении нравов в России» расценивает попытку «верховников» как «великое намерение» и пишет: «Ежели бы самолюбие и честолюбие оное не помрачило, то есть учинить основательные законы государству и власть государеву сенатом или парламентом ограничить».^[4] Программа одной из первых декабристских организаций, «Ордена русских рыцарей», (1814) буквально повторяла пункты кондиций.^[2] Валерия Ильинична Новодворская считает попытку Голицына сделать Россию конституционной монархией одним из величайших событий русской истории:

— ^[5]

Текст кондиций

Список литературы: