Реферат Дуализм 2
Работа добавлена на сайт bukvasha.net: 2015-10-28Поможем написать учебную работу
Если у вас возникли сложности с курсовой, контрольной, дипломной, рефератом, отчетом по практике, научно-исследовательской и любой другой работой - мы готовы помочь.
Предоплата всего
от 25%
Подписываем
договор
Дуализм — философское учение, которое признаёт равноправие идеального и материального, но не признаёт их относительность. В философии сознания дуализм — это дуализм души и тела, точка зрения, согласно которой сознание (дух) и материя (физическое тело) представляют собой две взаимодополняющие друг друга и равные по значению субстанции. Как правило, основывается на общефилософском дуализме. Основоположниками являются Аристотель и Декарт.
Создав глубоко противоречивое дуалистическое учение об источниках познания, Кант дал мощный толчок для дальнейшего развития философской мысли, попытавшейся в принципе по разному устранить эту половинчатость.
Жизнь и сочинения Аристотеля. Аристотель о предмете философии: "первая философия" как метафизика и теология. Панлогизм Аристотеля. Учение о сущности: мыслимость, или познаваемость, в понятии и "способность к отдельному существованию" - два критерия сущности; категория "сущность", ее отличие от иных категорий; первая сущность и вторая сущность (синонимичность первой сущности и формы); формы как вечные и неизменные виды, вносимые в материю Богом; каждое отдельное (например, вещь) как слагаемое из активной формы и пассивной материи. Материя в учении Аристотеля: бесформенность и неопределенность "первой материи"; материя как то, из чего вещь состоит; дуализм Аристотеля - вечность форм и материи; материя как источник преходящности и индивидуализации вещей; материя как носитель возможности; форма как действительность. Движение как осуществление возможного в действительности. Энтелехия (осуществление) и телеология. Учение Аристотеля о четырех первоначалах: формальная причина (отвечает на вопрос "Что это есть?"), материальная причина (отвечает на вопрос "Из чего?"), целевая причина (отвечает на вопрос "Ради чего?"), движущая причина (отвечает на вопрос "Откуда начало движения?"). Сводимость формальной, движущей и целевой причин к одной причине - Богу: в качестве формальной причины Бог - вместилище всех сверхприродных сущностей; в качестве движущей причины - перводвигатель; в качестве целевой причины Он то, к чему всё стремится. Нематериальность Бога. Платон и Аристотель (общее и различное в учениях): "Платон мне друг, но истина дороже"; критика Аристотелем теории идей. Философия математики у Аристотеля. Учение Аристотеля о предмете физики и о природе. Учение Аристотеля о душе. Гносеология: опровержение скептицизма и субъективного идеализма, сенсуализм и эмпиризм в теории познания Аристотеля, принижение чувственного знания и преобладание рационализма. Аристотель - отец логики как систематизированной науки о мышлении и его законах: установление Аристотелем двух законов логики - закона запрещения противоречия и закона исключенного третьего; категории - наиболее общие роды высказываний: сущность, количество, качество, отношение, место, время, положение, обладание, страдание; силлогизм; доказательство; индукция. Этика и политика в философии Стагирита: этика и связанная с нею политика как практические науки; произвольное и непроизвольное; нравственность - приобретенное качество души; структуры души и виды добродетели; государство и его состав: государство как энтелехия общества, разделение властей, происхождение государства, формы политического устройства, социально-политический идеал Аристотеля, проблема рабства. Эстетика Аристотеля: мимесис - искусство как подражание; поэзия как искусство слова вообще; трагический катарсис (очищение).
Аристотель
АРИСТОТЕЛЬ лат. Aristoteles. Стагирит (родился в 384, Стагир, умер в 322 до н.э., Халкида, остров Эвбея), древнегреческий философ и ученый-энциклопедист, основатель перипатетической школы; из семьи врачей при дворе македонских царей. Семнадцати лет Аристотель вступил в Академию Платона, где пробыл в течение 20 лет как слушатель, преподаватель и равноправный член содружества философов-платоников. После смерти Платона в 347 до н.э. Аристотель оставил Афины по политическим соображениям, путешествовал, затем стал учителем Александра Македонского. В 335 Аристотель основал учебное заведение в Ликее (Афины). Обучение происходило во время прогулок, благодаря чему оно получило назв. “Перипата” (отсюда название школы). После смерти Александра Македонского Аристотеля преследовали за промакедонскую ориентацию, он отправился в свое владение в Халкиде, где вскоре умер. Аристотель изучал почти все проблемы развития природы и общества, ввел терминологию, не утратившую своего значения и поныне. Аристотель популяризировал философские вопросы в искусно стилизованных диалогах, которые утрачены. Сохранились некоторые лекции и многочисленные труды. Согласно Аристотелю, многообразие наук соответствует формам бытия, которые иерархически упорядочены и образуют органически-функциональное единство мира. “Сущее, поскольку оно сущее” является предметом “первой философии”, или онтологии; со времен Андроника по издательским соображениям этот труд Аристотеля именуется “Метафизикой”. Действительность определяется 4 основными причинами: материей (hyle); пассивной возможностью становления; активной формой (morphe, eidos), которую приобретает материя, а также действующей (kinoyn) и целевой (telos) причинами, которые связаны с формой. Изменение и развитие есть осуществление формы, потенциально заложенные в материи. В результате деятельности (energeia—энергия) формы, воздействующей на материю при онтогенезе, возникают виды, подобно тому, как при работе художника возникает статуя, потенциально существующая в бронзе. Аристотель принял платоновскую “идею” как имматериальный принцип “сущего в себе”. Вместе с тем он стремился преодолеть идеализм своего учителя, как и механический материализм Демокрита, “атомный круговорот” которого не мог объяснить целесообразной организованности и приспособленности живых существ, требовавший объяснения принципа управления. Аристотелю удалось ослабить, но не преодолеть дуализм Платона. Форма онтологически и ценностно приоритетна по отношению к материи и абсолютизирована в божественном “неподвижном перводвигателе” как чистая действенность и кульминационный пункт Вселенной. Она расчленяется, кроме того, и через дуалистические отношения субординации: душа—тело, муж—жена, господин—раб и т. д. Труды по логике, содержащие также теорию познания, позднее объединены в т. н. “Органон”. К нему принадлежат “Категории”, “Первая и Вторая Аналитика”, “Топика” и т.д. Вопреки Платону Аристотель толкует восприятие как основу теории познания, которая требует познавать формы и их взаимосвязь в качестве цели научного познания, условием которого является соединение индукции и дедукции; истинность познания заключается в соответствии высказываний объективным обстоятельствам. Аристотель стремился построить теорию науки и классификацию на основе “аксиомы —доказательства—структуры”. Информация, получаемая от вещей, может быть сведена к основным формам или категориям: 1) сущность в смысле субстанции, 2) количество, 3) качество, 4) отношение, 5) место, 6) время, 7) образ действий, 8) страдание. Узловой пункт заключительного итога Аристотеля состоит в силлогизме, “вынуждающе определенном” способе доказательства, сообразно чему в специальных науках (например, в геометрии) из их очевидных аксиом вытекают все частные высказывания.
Аристотель впервые в истории мышления исследовал все существ, формы дедуктивных заключений и сформулировал логические законы тождества, противоречия и исключенного третьего. В этике Аристотель постулировал в качестве дели всех человеческих поступков счастье (eudaimonia), которое состоит в осуществлении сути человека в соответствии с принципом формы. Если сущность человека —душа, то его эвдемония состоит в ее активности, т. е. в мышлении и познании. В соответствии с этим обосновывается преимущество духовной работы перед физической. Деятельность в науке и искусстве принадлежит к т. н. дианоэтическим добродетелям, достигаемым через подчинение страстей разуму. Добродетели суть среднее (мужество—среднее между безрассудной отвагой и малодушием). Среднее играет роль также в его политической теории, к которой он подходил с различных точек зрения: из абстрактво-этических категорий, а также из отношений собственности. Оптимальное государственное устройство представляет собой смесь олигархии и демократии, в которой демократические элементы должны преобладать. Их носителями должны быть крепкие слои средних собственников, которые не были бы ни богаты, ни бедны, т.к. и те и другие склонны к развращенности и несправедливости. Аристотель сознавал, что человек может реализоваться лишь как член общества, которое он мыслил как современный ему полис. Идеологические предрассудки, обусловленные социальной действительностью, заставляли Аристотеля оправдывать рабство как порождение самой природой. Это противоречит его учению о едином принципе формы человека. С эстетикой Аристотеля мы знакомы меньше; сохранился лишь его анализ поэтического искусства в “Поэтике”. Функции искусства так же многообразны, как и формы выражения. Имеется в виду подражание (mimesis), которое на основе частного выражает общие типы и их сущность; следовательно, познание осуществляет позитивное психологическое действие, очищение (khatarsis) души от аффектов и т. д. Учение о мимезисе и катарсисе имело влияние вплоть до нового времени. Согласно натурфилософским воззрениям Аристотеля, которые представлены в “физике” и “О небесах”, Вселенная вечна, но ограничена концентрическими сферами космоса, по ту сторону которого не существует тел, а следовательно, также и пространства, времени и движения. Все вещи определяются своим качеств, характером, своим “естественными движением” и своим “естественным местом”. В “надлунной области” вещи состоят из эфира, в “подлунной”—из огня, воздуха, воды и Земли, которая покоится в центре Вселенной. В земной природе существует иерархия различных субстанциальных форм, которые ведут от неорганического к человеку. В этой шкале бытия высшие ступени зависят от низших, но имеют со своей стороны специфические закономерности. Растениям присуща воспроизводящая душа, животным—способность ощущения, желания и движения, наконец, человеку сверх того—разум. Из вечности и неизменности субстанциальных форм следует постоянство видов и отсутствие эволюционного развития. Аристотель оказал огромное влияние на философские направления средневековья и нового времени. Его учение, в котором он стремился связать сильные стороны учения Демокрита с достижениями Платона, может иметь и последовательно материалистическое и объективно-идеалистическое истолкование. Материалистическая переработка началась в его школе уже Страбоном и привела в арабской философии Авиценны и Аверроэса к Материалистическому пантеизму. В схоластике “неподвижный перводвигатель” был отождествлен с христианским понятием бога. Учение о бессмертной части души было использовано схоластикой, и вся философия Аристотеля была канонизирована Альбертом Великим и Фомой Аквинским. Большое влияние оказал Аристотель на новую схоластику (Ф. Брентано), так же как и на современный неотомизм.
Аристотель – дуализм – материя и форма. Материя пассивна, она не может ничего создать активное начало образующее разные вещи – форма (пример, глина). Заложил начало средневекового мышления.
Смысл истории
Одно из ключевых понятий философии истории, характеризующее ту цель, которая стоит перед человечеством и которую оно стремится реализовать в ходе своей постепенной эволюции. Цель — как истории, так и любой человеческой деятельности — представляет собой одну из разновидностей ценностей. С.и. означает, т.о., направленность ее на какие-то ценности.
Выделяют четыре основные позиции в решении вопроса о С.и.:
1) история наделена объективным смыслом, поскольку она является средством для достижения определенных ценностей (таких, как, скажем, свобода, всестороннее развитие человека, его благополучие и т.п.), реализация которых хотя и является итогом исторического развития, но не зависит от планов отдельных людей и их групп, от их понимания истории и от их сознательной деятельности;
2) у истории объективно есть смысл, т.к. она является ценной сама по себе, в каждый момент ее существования, причем эта внутренняя ценность совершенно на зависит от людей и их групп, которые могут как понимать смысл и ценность истории, так и не понимать их;
3) история имеет субъективный смысл как средство достижения тех идеалов, которые вырабатывает само человечество и которые оно стремится постепенно воплотить в жизнь в ходе своей деятельности;
4) у истории есть субъективный смысл, поскольку она позитивно ценна сама по себе, и эта ее ценность придается ей не извне, а самими людьми, живущими в истории, делающими ее и получающими удовлетворение от самого процесса жизни.
О первых двух позициях можно сказать, что история наделена смыслом, независимым ни от человека, ни от человечества в целом. Ход истории предопределен, ее ценность в качестве средства или самой по себе существует независимо от к.-л. планов или действий людей. Согласно двум последним позициям, сам человек придает истории смысл, делая ее средством достижения каких-то своих идеалов или считая ценностью сам по себе процесс исторического существования. Первые две позиции характерны для сторонников коллективистических (закрытых) обществ, полагающих, что история реализует определенное предназначение. Позиции, усматривающие в истории субъективный, задаваемый самими людьми смысл, разделяются обычно сторонниками индивидуалистических (открытых) обществ, исходящими из идеи самоконституирующегося человечества (см.; Индивидуалистическое общество и коллективистическое общество).
Хорошими примерами первой позиции в вопросе о С.и. служат религиозные концепции истории. Так, иудеи, исходя из своего понимания призванности, отраженного в книгах пророков, усматривали объективный С.и. в установлении господства Яхве над всеми народами. Человек может пытаться способствовать этому процессу или, напротив, препятствовать ему — от этого ничего не зависит. История, написанная в соответствии с христианскими принципами, также является провиденциальной и апокалиптической. Она приписывает исторические события не мудрости людей, но действиям Бога, определившего не только основное направление, но и все детали человеческой деятельности. В философии истории Г.В.Ф. Гегеля, являющейся модификацией христианской философии истории, история рассматривается как целеполагающее и смыслообразующее поступательное движение. «Мир не предоставлен случаю и внешним случайным причинам, но управляется провидением» (Гегель). Ход и развитие мировой истории раскрываются как «разумный прогресс в сознании свободы». Знающая саму себя свобода способна самостоятельно стать действительным миром свободы. Объективный смысл придает истории и К. Маркс: целью и тем самым смыслом истории является будущее «царство свободы», для достижения которого необходимо уничтожение частной собственности и создание бесклассового общества.
Вторая из указанных позиций в вопросе о С.и. видит цель истории не в будущем, а в самой длящейся истории, и вместе с тем полагает, что внутренняя ценность придается истории не человеком, а присуща ей независимо от него. Эта позиция является редкой, поскольку она плохо приложима к реальной истории, переполненной угнетением, войнами и насилием. Можно отметить, что для Маркса объективную внутреннюю ценность имеет не только жизнь в постистории, при коммунизме, но и жизнь в реальной истории, однако только при условии, что эта жизнь сознательно посвящена борьбе за высокие коммунистические идеалы, т.е. идет по линии действия законов истории и согласуется с ее конечной целью.
Согласно третьему из возможных ответов на вопрос о С.и., история имеет инструментальную цель и является средством достижения тех идеалов, которые вырабатывает сам человек. Эти идеалы могут быть коллективистическими (построение некоего совершенного общества, способного безоблачно существовать тысячелетия), или индивидуалистическими (последовательное и постепенное усовершенствование имеющегося общества), или промежуточными между открытым коллективизмом и ясно выраженным индивидуализмом. В частности, К. Ясперс в числе тех субъективных внешних ценностей, или целей, которые чаще всего выдвигаются индивидуалистическим обществом в качестве основных ориентиров своей деятельности, называет: цивилизацию и гуманизацию человека; свободу и сознание свободы; величие человека; открытие бытия в человеке и др. Все эти цели историчны. Они «могут быть достигнуты в каждую эпоху, и действительно — в определенных границах — достигаются; постоянно теряясь и будучи потерянными, они обретаются вновь. Каждое поколение осуществляет их на свой манер» (Ясперс). Субъективный смысл придает истории К. Поппер: «Хотя история не имеет цели, мы можем навязать ей свои цели, и хотя история не имеет смысла, мы можем придать ей смысл». Поппер отбрасывает старую, коллективистическую по своей сути идею о том, что высший суд — это суд истории. Высшим судьей своей жизни и своей истории является сам человек, поскольку именно он своей деятельностью, направленной на реализацию определенных идеалов, делает историю оправданной или неоправданной.
В основе представления об истории как средстве реализации идеалов, выработанных самим человеком, лежит идея самосоздающегося человечества, будущее которого определяется им самим, а не божественной волей или непреложными законами истории. Человечество, подобно Богу в еретической мистике, должно совершить парадоксальное действие: опираясь на свои собственные, ограниченные (в отличие от божественных) силы, оно должно возвыситься над самим собой.
Согласно четвертой позиции в вопросе о С.и., история является позитивно ценной сама по себе, как текущий ход событий, приносящий удовлетворение тем, кому выпала удача жить и быть погруженным в него. Этот смысл можно назвать автаркическим (от греч. autarkeia — самоудовлетворение) и передать словами: «История ради истории». История оказывается самоосмысленной в том же самом значении, в каком самоосмысленны индивидуальная жизнь, познание, любовь и иные «практические» действия. Автаркический смысл истории получил свое классическое выражение в др.-греч. мышлении. С т.зр. последнего, история движется по кругу, постоянно возвращаясь к своему исходному пункту, она не имеет никакой, находящейся в конце ее или вне ее цели. В моменты триумфа народов и гос-в им следует думать о возможных ударах судьбы. «Чем больше обдумываю я события старого и нового времени, тем больше видится мне во всех делах и свершениях слепота и ненадежность всех человеческих дел» (Тацит). Поскольку будущее случайно и не может придать смысл настоящему, история имеет ценность лишь сама по себе, в самом непосредственном ее течении.
Гегель Г.В.Ф. Собр. соч. М., 1935. Т. VIII; Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980; Поппер К.Р. Открытое общество и его враги. М., 1991. Т. 1—2; Трёльч Э. Историзм и его проблемы. М., 1994; Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994; Философия истории. Антология. М., 1995; Сорокин П.А. Главные тенденции нашего времени. М., 1997; Гобозов И.А. Введение в философию истории. М., 1999; Ивин А.А. Философия истории. М., 2000.
А.А. Ивин
Источник: «Философский энциклопедический словарь".
Используемые сокращения.
Николай Карпицкий
Смысл истории
1. Вопрос о смысле истории не просто проблема философии истории, это вопрос о теоретических основаниях историософии. Специфика историософии заключается в том, что значение конкретного исторического события определяется главным образом не в связи с другими историческими событиями, историческими закономерностями, политико-идеологическими установками, социологическими моделями и т.п., а в своей причастности к высшему смыслу. Задачей моей статьи будет исследование смысла не отдельных событий, а онтология смысла как таковая.
2. Смысл как сперматическое тождество.
В начале мне необходимо определить, как я понимаю смысл. Представим конкретного человека, к примеру Ивана Ивановича. Сейчас, допустим, у него хорошее настроение, а вчера было плохое. На работу он ходит в костюме и галстуке, а по утрам бегает в трико, с начальством он один, а в семье другой. Почему же мы продолжаем считать, что все эти разнообразные проявления один и тот же Иван Иванович?
Если обратимся к его сознанию, то оно в каждый момент имеет новое содержание, если к его душе – то она представляет собой стихию постоянно меняющихся чувств, если к его телу – то обнаружим постоянный обмен веществ с окружающей природой. Но, даже абстрагировавшись от телесной материи, столкнемся с тем, что у него нет единой телесной формы: когда он был младенцем, у него было одно тело, когда вырос – совсем другое, и все же он остается одним и тем же человеком.
Дабы выйти из тупика, необходимо показать, что Иван Иванович – не момент состояния сознания, психики, тела, а все это одновременно, как целое. Но в потоке времени возможна данность каждый раз лишь одного из моментов этого целого. Следовательно, бытие самого этого целого не может быть ограниченно временем, в котором наличествуют все проявления Ивана Ивановича. И те его явленности, которые когда-либо были, и те, которые когда-либо будут, открыты в конкретной данности настоящего.
Прошлое и будущее – способы сокрытия истинного бытия, имеющего вечный характер и не зависящего от формы собственной выраженности в потоке времени. Локализация во времени есть такой способ ограничения, который носит условный характер, вторичный по отношению к бытию вечному. Жизнь вечная в христианском понимании есть такая полнота человеческой жизни, которая не ограничена тем или иным моментом времени, и открывает в настоящем всю временную последовательность как таковую.
Для того, чтобы ту или иную выраженность внутри временного потока мы признали в качестве Ивана Ивановича, необходимо, чтобы все многообразие его существования осуществленное в вечности, было каким-то образом дано в этом отдельном моменте времени. Но актуально это многообразие не может вместиться в моменте, зажатом между прошлым и будущим. Следовательно, оно присутствует в нем потенциально, будучи нераскрытым, в сперматическом виде. Это и есть присутствие в моменте смысла, благодаря которому мы и осознаем наличие Ивана Ивановича, а не игру калейдоскопа времени.
Используя традиционную терминологию, смысл человека я буду называть духом. Дух – это тот неизменный стержень личности, который содержит в себе в сперматическом виде все многообразие душевного и телесного существования. Когда через лицо человека мы видим его внутреннюю жизнь, его прошлое, глубину его личности, т. е. когда лицо приоткрывает сокрытый в себе смысл, тогда мы называем такое лицо одухотворенным. И всегда замираем в благоговении перед одухотворенностью, в какой бы форме не являлся нам высший смысл: в природе ли, в храме, в человеке ли.
Смысл, таким образом, можно определить как данность в каждом моменте времени вечного, как данность актуального многообразия в своем органическом единстве, но в потенциальном, сперматическом виде.
Сказанное можно представить и в платоновской парадигме. Актуально данное многообразие во внутреннем единстве, имеющем вечное бытие – эйдос. Явленность эйдоса во времени – слово или вещь, а связь, соединяющая слово или вещь с эйдосом – смысл. Иначе говоря, смысл – это присутствие целого вечного эйдоса в отдельном моменте времени.
Графически смысл можно выразить в виде треугольника с бесконечным количеством лучей, спадающих с вершины на основание, где основание будет олицетворять актуально данное многообразие, а вершина – потенциально данное многообразие, или сперматическое тождество.
3. Вечность как живое тождество.
Если бы нам удалось разложить музыку на последовательность самостоятельных обособленных звуков, то саму мелодию, как таковую, мы бы не услышали, подобно тому, как ребенок, прочитав отдельные буквы, порой не может соединить их в слово. Музыка несводима на последовательность отдельных звуков, ибо представляет собой такой звуковой организм, внутри которого каждый отдельный звук обретает новое содержание, новый смысл.
Но для акта слушания мало того, чтобы каждый отдельный звук в сперматическом виде содержал всю музыку в целом.
В музыке необходимо, чтобы целое звучало в каждом отдельном звуке, звучало как актуально данное многообразие. Для музыкального восприятия важно не только звучание сменяющих друг друга звуков, но и звучание в каждом из этих звуков всех других, составляющих музыкальный организм. Иными словами, музыку делает возможной данность всех звуков в наличности настоящего, облекающаяся каждый раз в новую форму звучания отдельного звука. В музыке это становится возможным через сопричастность каждого звука каждому другому звуку.
Гармонию мы воспринимаем тем ярче, чем ярче выражается в каждом звуковом моменте вся музыка в целом. Более подробный анализ музыки можно найти у А.Ф.Лосева*.
Музыкальная сопричастность звуков отражает принцип взаимосвязи различных моментов в вечности. Если во времени момент дан как нечто обособленное от других моментов, относящихся к нему как прошлое и будущее, то в вечности каждый момент помимо собственной данности возводит к наличности настоящего всякого другого момента. Если во времени момент А тождественен сам себе: А=А, то в вечности он тождественен каждому другому моменту, хотя и остается отличным от него (что позволяет органическому единству сохранять индивидуальность собственных составляющих и выражать себя через них каждый раз в новой форме): А=А, А=В, А=С и т.д. Такое тождество, которое раскрывается как актуально данное многообразие я называю живым тождеством. Аналогичное понимание живого тождества применительно к вечной Истине можно найти у о.Павла Флоренского**.
4. Ритуал как субстанциальное восхождение к смыслу.
Теперь обратимся к истории как последовательности событий. Если во времени в наличности настоящего может быть представлено каждый раз лишь отдельное событие, то в вечности – вся последовательность событий как таковая. Но, помимо этого, в вечности еще должна быть явлена сопричастность каждого события каждому другому событию. Иными словами, каждое событие будет содержать в себе другое событие.
Теперь посмотрим как проецируется это живое тождество событий в вечности на временную последовательность, то есть, как будет осуществляться принцип живого тождества: А=А, А=В, А=С... во времени. Ряд событий: В, С и прочие, должны являть через себя при этом событие А. Такую данность мы находим в ритуальных праздниках. Так, в празднике Рождества вместе с наличествующим событием присутствует и событие рождения Христа. Актуализация этого события в Рождестве осуществляется через ритуал.
В ритуале какое-либо особенно важное событие актуализируется в историческом процессе с определенной цикличностью. Иными словами, живое тождество в потоке времени будет раскрываться как цикличность, ритм.
Вместе с тем ритуал возводит не только к какому-либо определенному событию, но и ко всей цикличной последовательности, к ритму как таковому. Через ритуал циклическая последовательность событий образует новое органическое единство, не сводимое на совокупность этих событий, подобно тому, как это мы видели на примере музыки. Открывается некая внеисторическая реальность, которая через ритуал присутствует в каждом отдельном событии.
Так, праздник Ивана Купалы несводим на восхваления языческого бога либо на простое напоминание об Иоанне Крестителе, но возводит к иной реальности, к сущности стихии воды. Подобно этому всякий исторический ритм открывает трансцендентное бытие. Так, в ритме: 1905 год, 1917, 1929, 1941, 1953, 1965, 1977, 1989... присутствует некая трансцендентная реальность, которая, в частности, может олицетворяться, согласно восточному календарю, и в символе змеи.
Через ритуал новое органическое единство исторических событий должно являться в каждом отдельном событии как нечто целое. Это становится возможным, как это я указывал выше, если это органическое единство будет дано в сперматическом тождестве, т.е. как смысл.
5. Макроистория.
Теперь я попробую показать взаимосвязь используемых мною понятий по отношению к истории.
Смысл – это выраженное во времени сперматическое тождество органического единства исторических событий.
Ритуал – субстанциальное восхождение от отдельного события к смыслу.
История – раскрытие смысла во времени через свободное творчество людей. История имеет свой прообраз в вечности, кой присутствует в ней через ритуально открываемый смысл.
Тут можно провести аналогию между музыкой и историей. По музыкальному опыту мы знаем, что в восприятии звука может быть разной степень раскрытости смысла и его выраженность в мелодии как актуализированном органическом многообразии, и чем больше эта степень, тем ярче чувство гармонии. Вершиной музыкального переживания является экстаз – разрушение временных границ и выход в вечность.
Подобно этому и в ритуале может быть разной степень раскрытости смысла, как предзаданного в сперматическом тождестве органического единства исторических событий. Если я указываю, что в историческом процессе человек через собственное свободное творчество участвует в раскрытии смысла, то при этом должен добавить: “в определенной степени”. В ритуале же он может также через свободное творчество участвовать в процессе раскрытия смысла, но в иной степени, на ином уровне. Исторический процесс, раскрывающий смысл на ином уровне, я называю макроисторией.
Макроистория связана с историей единым смыслом или смыслами, но содержание потока событий разное. Так, каждое макроисторическое событие представляет собой единоданный акт целого организма событий, раскрытых в истории в определенном ритме. Макроистория представляет собой такой же временной поток, что и история, только более высокого порядка. Отличие макроисторического времени от исторического заключается в степени способности момента времени актуализировать в себе то многообразие, которое потенциально наличествует в смысле.
6. Макроисторическая личность.
Концепция макроистории заставляет вспомнить иерархию эйдосов платоновской традиции и ангельскую иерархию – христианской. В контексте христианского платонизма я попытаюсь философски обосновать идею макроисторической личности.
Живое тождество личностей предполагает единство и раздельность, переживание другого как себя и осознание отличности другого от себя. Такое живое тождество есть любовь (понимаемая не как эмоциональное состояние, а как принцип человеческого существования). В совершенной любви человек неразрывен с другим, растворяется в нем, переживает внутренний мир другого как свой. Но любовь это одновременно и направленность, она предполагает существование отличного от себя. При полном растворении одного в другом любовь невозможна. В любви человек переживает и тождество и различие с другим. Но если мы будем понимать любовь как принцип бытия, то должны это тождество и различие истолковать онтологически.
Так, откровение “Бог есть Любовь” является откровением о том, что Бог есть живое тождество Своих Ипостасей. Применительно к людям живое тождество раскрывается как соборность, когда в каждом человеке во всей полноте воплощены другие люди.
Это соборное единство людей выражено на ином уровне как единый организм различных личностей – новая личность. Так, Адам есть самостоятельная личность, но вместе с тем это и организм личностей, когда либо живших на земле; сущность каждого человека.
Если мы обратимся к Библии, то обнаружим, что там повествуется не только об исторических, но и о макроисторических событиях того или иного уровня. Увидеть это мешают попытки иносказательного толкования Библии, что является симптомом интеллектуальной немощи, ибо представляют собой такую редукцию содержания, которая позволила бы воспринимать прочитанное в соответствии с собственными рассудочными стереотипами.
Признание необходимости иносказания есть отвержение откровения, отвержение мистического содержания. Ибо высшая трансцендентная реальность воплощается в том, что явлено реально, а не является головоломками для абстрактно-интеллектуальных игр. Соответственно, если мы признаем за Библией исторический смысл и понимаем ее повествование как откровение, то мы должны понимать содержание Библии буквально, независимо от собственных интеллектуальных установок.
В качестве опровержения буквальному пониманию Библии выставляются кажущиеся нелепости и противоречия. Но совершенно очевидно, что подобный эффект возникает вследствие совмещения макроисторического и исторического повествования в одной линейной форме изложения.
7. Миф как макроисторическая память.
Макроисторическое повествование должно пониматься буквально, как безусловная реальность, и, вместе с тем, как нечто отличное от реальности, в которой живет человек; как историческая последовательность событий, но носящая внеисторический, и даже вневременной характер. Иными словами, макроисторическое повествование есть миф.
Но макроистория может не только пониматься, но и переживаться как безусловная реальность, если человек через ритуал субстанциально восходит к ней, участвует в ее процессе. Миф, таким образом, становится воспоминанием об этом субстанциальном восхождении.
Макроистория может быть связана единым смыслом со всякой другой историей: историей народа, историей культуры, историей человеческой жизни. Отдельные события истории и макроистории становятся связанными едиными смысловыми линиями, как, например, рождение и умирание Осириса связано с ритмом жизни в долине Нила, а битва между Индрой и Вритрой – с соотношением сил света и тьмы в течении годового цикла.
Ф.Б.Я.Кейпер трактовал некоторые мифы как припоминание момента зачатия***. Так, убийство Индрой Вритры он истолковывал как символический пересказ воспоминания оплодотворения сперматозоидом яйцеклетки. Рождение из яйца предка людей – Праджапати – еще более недвусмысленно указывает на оное событие. Подобным образом можно истолковать миф об изгнании из рая как воспоминание момента рождения.
Однако эти мифы можно интерпретировать не как иносказание пережитых событий, а как соединение исторического и макроисторического в единой символике. Такое соединение возможно в силу того, что два параллельных событийных процесса раскрывают один и тот же смысл. В данном случае момент рождения человека связан единым смыслом с началом общечеловеческой макроистории.
Данные мифы дают такую систему символов, через которую человек осознает причастность собственной жизни к макроистории, а воспоминание собственных жизненных событий соединяется с макроисторической памятью.
8. Логос.
Определенный цикл событий, исторический ритм причастен к определенному смыслу, и в этом плане следует говорить о множестве смыслов, раскрывающихся в истории. Однако, с точки зрения вечности эти смыслы предзаданы. Следовательно, необходимо говорить об организме всех возможных смыслов, в котором содержатся все возможные исторические и макроисторические события. Такой смысловой организм есть Логос. Вся история тварного мира есть ни что иное, как развертывание Логоса – Слова Божия.
Ранее я иллюстрировал смысл в виде треугольника. Развертывая эту иллюстрацию, Логос можно изобразить в виде окружности, соединяющей вершины всех возможных треугольников.
На данной схеме я помимо прочего изобразил три основные смысла истории, к которым причастно всякое событие: креационистский смысл, связанный с моментом творения, эсхатологический смысл, связанный с концом истории, вторым пришествием, воскресением мертвых, и центральный смысл всей истории – искупление.
Если искупительную жертву Христа понимать только лишь как сугубо историческое событие, тогда становится непонятным ее общемировое значение: как быть с теми, кто жил до Рождества Христова? Но если мы будем понимать ее как смысл всей истории, то становится ясным, что к искупительной жертве причастны не только последующие, но и предшествующие события. Через Христа спасаются не только те, кто жил после Его крестной смерти. но и те, кто умер до Его рождения.
9. Всеобщее спасение как онтологическая основа истории.
Теперь я подхожу к главному вопросу этой работы: Каким образом совместима свобода человека и предзаданность смысла, осуществленность истории с точки зрения вечности?
Смысл истории раскрывается как свободное творчество людей. Следовательно, смысл истории возможно определить как реальное согласование воль людей, но исторически отдаленное от человека, чья жизнь протекает во времени, в неопределенное будущее или во внеисторическую реальность.
Если мы обратимся к центральному смыслу истории – к искуплению, то осуществлением этого смысла будет всеобщее спасение. Но всеобщее спасение возможно при свободном единении всех личностей в любви. С точки зрения истории – это бесконечно удаленное будущее. С точки зрения вечности – это свершившееся событие.
В искуплении реально осуществилось всеобщее спасение, ибо искупление – это не только эпизод в истории, но выражение в конкретном историческом событии осуществленного в вечности возвращения всех людей ко Христу.
Спасение человека, воскресение в нетленном теле, вечная жизнь – реально осуществившийся в вечности факт. Бытие исторического человека есть лишь один из моментов бытия уже спасенного человека. Если отрицать данность в вечности всей полноты человеческого бытия, то надо отрицать и проявления моментов этого бытия как человека исторического.
Человек исторический может открыть в себе полноту бытия через свободное творчество. И от его свободной воли зависит раскрытие того истинного бытия, которое охватывает все моменты, все время, но уже в отдельно взятом конкретном моменте, который может быть дан непосредственно, а может быть удален до бесконечности.
Подобно этому вся история человечества есть раскрытие смысла спасения. От свободы воль всех зависит удаление или приближение спасения, хотя оно с точки зрения вечности реально осуществлено.
Такое понимание позволяет преодолеть дилемму, которую ставит вопрос об осуществимости спасения. Если мы скажем, что спасутся все, то отвергнем необходимость напряжения духовных сил для осуществления спасения: делай что хочешь – все равно результат будет один. Если же скажем, что спасутся не все, то тогда принизим жертву Христа, утверждая, что тот пошел на крестную смерть не ради всех. Да и вообще, неполное спасение не следует считать спасением как таковым.
В контексте сотериологического истолкования смысла истории эти две позиции преодолеваются. Вторая позиция преодолевается признанием всеобщего спасения как свершившегося факта, а первая – осознанием того, что человек волен раскрывать или не раскрывать смысл предзаданного спасения. Так, для примирившегося с грехом спасение удаляется до бесконечности, хотя святой видит его как свершившееся. В математике можно провести аналогию с раскрытием в потенциальной бесконечности уже данной актуальной бесконечности.
10. Противосмысл истории.
Трагичность истории – в необходимости постоянного выбора между раскрытием и отрицанием смысла. Отвержением смысла является перевертывание всей смысловой иерархии, противопоставление части целому, момента человеческого бытия – всей полноте бытия, т.е. гордыня, считающаяся в христианстве самым главным грехом, ибо все прочие грехи – следствия грехопадения, в то время как гордыня это то, что привело к грехопадению.
Онтологически гордыня – самозамкнутость обособившейся части. Но часть вне органического целого обречена на саморазрушение. Как метафизическая сила, гордыня есть противосмысл истории, или, иначе говоря – эйдическая скорлупа, которая столь же активно проявляется в историческом процессе, что и прочие смыслы.
Действие эйдической скорлупы обнаруживается не только в злой воле исторических личностей, но и в связи с волей внеисторической, представленной в иерархии демонов. Однако последних не следует понимать как момент раскрытия предзаданного смысла в определенной иерархии бытия, – они вне ее, ибо лишены внутреннего бытия в силу своей противопоставленности смыслу и способны лишь паразитировать на ином бытии. Противосмысл истории – это участвующая в историческом процессе воля, лишенная собственного бытийного содержания.
11. Внутримировое раскрытие смысла.
Всеобщее спасение в сперматическом виде содержится в каждом моменте истории. Подобно тому, как в звуке может быть явлена музыкальная гармония, так и в отдельном событии всеобщее спасение из сперматического тождества в той или иной степени может переходить в тождество живое.
В отношении к человеку это видно, когда он через собственный поступок, направленный на всеобщее спасение, раскрывает смысл оного в конкретном моменте.
Полнота спасения может явиться не как конечный результат человеческой жизни, а как раскрытие содержания того или иного человеческого действия. В каждом моменте может зазвучать гармония всеобщего спасения, и от человека зависит способность слышать эту гармонию.
Зрительное явление спасения – открытие красоты в безобразном, реального – в условном. Полное осуществление спасения – в вечной жизни, но для раскрытия содержания вечной жизни не важно местоположение во времени момента, обращенного к ней. Спасение – это музыка истории, и слышащий ее уже здесь имеет жизнь вечную.
12. Симметричное и асимметричное раскрытие смысла истории.
Всеобщее спасение, как центральный смысл истории, имеет два момента: искупительный и эсхатологический, связанный с концом истории.
Ожидание конца света и второго пришествия Христа становится главным смыслом истории в христианском сознании. И тут мы сталкиваемся с двумя традициями понимания конца света, сосуществующих бок о бок: ожидание внезапного разрушения мира и наказания не успевших раскаяться и надежда на мирное обращение всех ко Христу, и через это – преображение всего мира.
Эти традиции определяются различным пониманием эсхатологического смысла истории. Для одной – этот смысл отождествляется с одним из исторических моментов, он внутри истории, в то время как для другой – он вне истории, не связан ни с каким историческим моментом в отдельности, но связан со всей историей как целым.
Ярко показал, как эти два истолкования смысла определили характер Восточного и Западного христианства, и раскрыл культурно-исторический контекст возникновения этих традиций С.С.Аверинцев****. Для Восточного христианства характерно внеисторическое понимание смысла истории, где каждый исторический момент в равной степени приближен к эсхатологическому смыслу.
Такое равно приближенное к каждому историческому моменту раскрытие эсхатологического смысла, я, вслед за Аверинцевым, называю симметричным раскрытием*****.
Соответственно, для Западного христианства характерно внутриисторическое истолкование эсхатологического смысла. Моменты истории могут быть ближе или дальше от момента, который отождествляется с этим смыслом. Эсхатологический смысл раскрывается в истории неравномерно – асимметрично.
Теперь следует обратить внимание, какие именно архетипы мышления формируются симметричным и асимметричным истолкованием смысла истории.
Асимметричное истолкование смысла противопоставляет тех, кто удален от этого смысла и тех, кто приближен к нему. В христианской сотериологии это выражается на дуалистическое расчленение на спасенных и не спасенных. Если конец света связан с определенным моментом истории, то все спастись не успеют. Бог, как Всемогущий, предвидит это, предвидит обреченность на вечную гибель некоторых людей.
Вспоминается, сколько сил потратил крупнейший богослов Западного христианства Блаженный Августин, мучившийся над этой проблемой и вынужденный признать со стоической мужественностью предопределенность к гибели не предизбранных ко спасению. В протестантизме идея предопределенности спасения и гибели доводится до логического конца.
Подобным образом и на протяжении человеческой жизни можно быть ближе или дальше от спасения. Приблизиться ко спасению – значит заслужить его. Бог понимается как судья, определяющий, кто заслужил, а кто нет, искупление превращается в изменение юридического отношения между Богом и человеком. В последствии возникла даже нелепая идея о том, что оные заслуги можно перепродавать в виде индульгенций.
Симметричное истолкование раскрытия смысла истории, более характерное для Восточного христианства, снимает противопоставление на спасенных и не спасенных, ибо все люди во все моменты жизни в равной степени приближены ко спасению.
Неудивительно, что идею о всеобщем спасении впервые высказал представитель Восточной традиции – Ориген Александрийский. Однобокое ее истолкование несло соблазн пассивного ожидания спасения, и потому было отвергнуто, хотя подспудно всегда присутствовало в православной святоотеческой традиции.
В каждый момент жизни человек остается в равной степени близок ко спасению, независимо от того, какие заслуги или грехи он накопил. В любой момент грешник может покаяться и обратиться к Богу, получив от Него спасение, в то время как праведник может согрешить и отпасть от Бога, а может просто жить, так и не обращаясь к Нему, довольствуясь своей праведностью. Такое понимание ориентирует на необходимость постоянного выбора между добром и злом в каждый момент жизни. Важным становится не то, кто совершает выбор – грешный или праведный, а то, какой выбор он делает.
Если для западного человека достаточно руководствоваться заповедями, верить в Бога и быть праведным, дабы быть уверенным в правильности пути, то восточный человек лишен этой уверенности будучи обречен быть свободным, обречен постоянно делать заново выбор, и от ошибки его не могут застраховать ни предшествующие заслуги, ни праведность, ни вера в Бога.
Даже в своей вере он постоянно делает выбор, ибо всегда может ошибиться, впасть в прелесть, принять дьявола за Бога. Вера православного – это не самодовольная умиротворенность, она подобна огню, нечто движущееся, меняющееся, требующее постоянного напряжения всех духовных сил, постоянного преодоления сомнения, беспрерывного поиска Истины.
Православный видит мир не только в плане исторического потока, но и в плане внеисторической реальности. Каждый элемент этого мира связан не только с прошлым или будущим, но и с высшим и низшим. Мир превращается в систему символов, через которую человек соединяется со всей внеисторической смысловой иерархией. И в этой системе символов он обречен постоянно делать выбор между раскрытием смысла и той эйдической скорлупой, которая, как злая воля участвует наряду с человеком в истории.
_________
*А.Ф.Лосев Музыка как предмет логики // А.Ф.Лосев Из ранних произведений, М.: Правда, 1990
**П.Флоренский Столп и утверждение Истины, М.: Правда, 1990
***Ф.Б.Я.Кейпер Труды по ведийской мифологии, М.: Наука, 1986
****С.С.Авернцев Поэтика ранневизантийской литературы, М.: Наука, 1977
*****Там же
