Родина часто бывает неблагодарной по отношению к своим великим сыновьям. Так случилось и с великим римским полководцем и политическим деятелем Публием Сципионом Африканским, победителем великого Ганнибала, и его братом Луцием Сципионом Азиатским, победителем Антиоха. Правда, следует заметить, что Луций не получил бы командования в войне с Антиохом, если бы не поддержка его великого брата. Публий агитировал за Луция, вызвался быть легатом в его войске, и благодаря его имени к войску присоединилось около пяти тысяч ветеранов.

Но успехи, достигнутые братьями, породили множество завистников. Особенно выделялся среди них Марк Порций Катон, которого любят (да и он сам это любил) выставлять бескорыстным поборником старинных традиций Республики. Хотя, если бы кто-нибудь взялся написать беспристрастную биографию этого деятеля, то читатели были бы удивлены, увидев, насколько реальный облик человека расходится с общепринятым представлением о нем. Это можно сравнить с широко известным заблуждением о личности Томаса Джефферсона: все знают славного президента, одного из отцов-основателей США и авторов "Декларации независимости", и только ученые знают подлинное лицо этого нечистоплотного политика, но очень не любят об этом говорить.

Но я отвлекся... Плебс устал от величия Сципионов, особенно Публия, у него стали появляться новые герои, популярность братьев стала падать. Ее (популярность) ненадолго оживил удачный азиатский поход, но уже через год после его окончания, в 187 году до Р.Х. вокруг Сципионов разгорелся крупный скандал. Братья были привлечены к суду по обвинению в хищениях и государственной измене. Все знали, что за спиной обвинителей стоял Катон, но сам он открыто выступить против героев не решился, чтобы не потерять своей популярности при неудачном для него исходе дела.

Восстановить точную картину судебного преследования Сципионов не представляется возможным. Дело в том, что древние авторы дают очень подробные описания сципионовских процессов, но эти описания плохо стыкуются друг с другом, а детали расходятся так, что цельной картины не получается. Так что я дам одну из возможных реконструкций этих событий. Все авторы единодушны в том, что Луция Сципиона обвинили в сенате в присвоении части контрибуции, полученной от Антиоха, а Публия Сципиона обвинили в том, что за взятку и освобождение своего сына из плена, он согласился на очень мягкие для Антиоха условия мира.

Когда в сенате разбиралось дело Луция Сципиона, защищать его взялся сам Публий. Вот как это описывает Авл Геллий:

"В другой раз плебейские трибуны Петилии были натравлены на Сципиона его давним врагом Марком Катоном Старшим. Они настоятельно требовали, чтобы он отчитался в добыче, захваченной в войне с Антиохом, и в Антиоховых деньгах. Он перед этим был легатом у своего брата Луция Сципиона Азиатского, возглавлявшего провинцию Азия. Сципион присутствовал при этом публичном обвинении. Он величественно встал, вынул из складок тоги свиток и сказал, что в нем есть перечни всех платежей и всей добычи. Ему предложили публично зачитать этот свиток, а затем передать его в государственный архив для дальнейшего разбирательства. Оскорбленный Сципион ответил:

"Я не сделаю этого и не унижу себя подобным поступком!"

После этого он своими руками разорвал и изорвал в клочья этот свиток. При этом он досадовал на то, государство требует отчета в собранной у противника контрибуции у того, кому государство должно быть обязано своим спасением и спасением власти над провинциями".

Многие сенаторы одобрили этот величественный жест Публия Сципиона, но народные трибуны Петилии, под давлением Катона, провели закон об уже судебном расследовании этого дела (а не сенатском, которое уже провалилось). Вместе с Луцием Сципионом под следствием оказались и его легаты Луций и Авл Гостилии Катионы и квестор Фурий Акулеон. При расследовании только с Луция Гостилия сняли все обвинения, а остальные подследственные были приговорены к крупным штрафам.

Луций Сципион отказался внести залог и громко отрицал справедливость вынесенного приговора. Тогда на него наложили оковы и приготовились отвести в тюрьму. Публий Сципион сначала лично защищал брата, а потом обратился к народным трибунам с просьбой о помощи. Отозвался только один из них, притом тот, от которого помощи можно было ожидать меньше всего. Старый враг Сципионов Тиберий Семпроний Гракх, в будущем отец известных братьев, оказался человеком благородного характера (один из всех народных трибунов!): он наложил "вето" на арест Луция Сципиона и его товарищей. Потом он произнес речь, в которой заявил, что не допустит, чтобы в тюрьме, в которую Публий Сципион поместил столько вражеских полководцев, сидел его родной брат, который к тому же недавно победил Антиоха. По одному из рассказов в этот же день на торжественном обеде на Капитолии Публий Сципион и Тиберий Гракх публично помирились, а через некоторое время Тиберий Гракх женился на одной из взрослых дочерей Публия Сципиона, правда, уже после смерти последнего, хотя обручение произошло вскоре после того знаменательного обеда. Одну из версий этого события я уже излагал в 24-м выпуске своих "Исторических анекдотов".

Луций Сципион все же вынужден был заплатить огромный штраф. Все его имущество было распродано, дом совершенно опустел. Родственники и друзья выкупили самые необходимые вещи, но от более щедрой помощи Луций Сципион отказался. К стыду обвинителей (вот чего опасался Катон!) при описи имущества Луция Сципиона не было обнаружено никаких следов якобы похищенных им царских сокровищ. Такая грубая расправа над невинным человеком вызвала огромное сочувствие сограждан к Луцию Сципиону. В 186 году он провел обетные игры на общественные средства, которые были ему выделены по постановлению народа.

Публия Сципиона Африканского вызывали в суд примерно в то же время, что и его брата Луция, но дела эти рассматривались отдельно. Так уж получилось, что дело Публия Сципиона слушалось в тот же день, когда пятнадцать лет назад он победил при Заме. Публий Сципион предстал перед судом не в смиренном одеянии просителя, а в праздничных одеждах. Вот как это описывает тот же Авл Геллий:

"Однажды плебейский трибун Марк Невий перед народным собранием обвинял Сципиона в том, что он получил от царя Антиоха большую сумму денег. За это он от имени Римского народа, якобы, заключил с ним чересчур мягкий и невыгодный республике мир. Кроме того, он ставил ему в вину и другие проступки, позорящие честь такого великого человека. В ответ Сципион произнес краткую речь:

"Квириты! Я вспомнил, что сегодня день, когда я в решающем сражении в Африке разбил ненавистнейшего врага вашей державы Ганнибала Пунийского и добыл вам выдающуюся победу и мир. Так не будем же неблагодарны к богам и, думаю, оставим этого мошенника здесь, а сами тотчас пойдем поблагодарим наилучшего и величайшего Юпитера".

Тогда весь народ, собравшийся для голосования по этому делу, двинулся провожать Сципиона на Капитолий, а оттуда шел за ним к его дому, предаваясь радости и веселью".

Другие авторы добавляют, что Публий Сципион во время своей речи дал отчет о своей жизни и перечислил все свои победы. Не только народ, но и судьи, оставили обвинителей (за которыми стоял все тот же Катон) и отправились праздновать славную победу. Тит Ливий пишет, что

"этот день засиял для Сципиона последним светлым днем".

Он же так рисует Сципиона:

"Он был по природе слишком благородного образа мыслей и привык к слишком высокому положению для того, чтобы уметь быть подсудимым и снизойти к смирению тех, которым приходится защищаться".

Публий Сципион Африканский хотел избежать дальнейших судебных преследований, которые могли возникнуть (он слишком хорошо знал Катона), и удалился в свое кампанское поместье близ Литерна. Катон мог торжествовать: он устранил своего врага и из политики, и из Рима! Но ему этого было мало. В конце 185 года народный трибун Невий, только что вступивший в должность, возобновил судебное преследование Публия Сципиона. Опять все увидели уши Катона! В описании дальнейшего хода событий историки разделились: одни говорят, что Публий не явился на суд, а Луций объяснял это тяжелой болезнью брата; другие же говорят, что Публий произнес блестящую речь против Невия.

Общество разделилось на две партии. Большинство граждан возмущались травлей знаменитого героя и спасителя отечества, другие же утверждали, что все граждане равны, и можно требовать ответа от любого. Все же возмущение народа было столь сильным, что второй процесс не состоялся, и Публия Сципиона оставили в покое. Правда, напоследок, Катон еще раз царапнул Публия Сципиона. В 184 году Катон уже был цензором, и он записал в принцепсы сената другого человека, а Сципиона вычеркнул и отнял у него положенного тому государственного коня. Вот вам и великий римлянин: мелочный и злобный интриган, который годится в герои комедий Мольера.

Публий Сципион тихо доживал свои дни на скромной вилле, уйдя из общественной жизни, но он все еще оставался народным героем. С этим периодом его жизни связана следующая легенда. Однажды к усадьбе Публия Сципиона подошла большая банда разбойников. Перепуганные слуги и домочадцы бросились закрывать окна и двери, но главарь разбойников смиренно подошел к дому и поклялся в своих мирных намерениях. Он только просил позволения для себя и своих людей взглянуть на победителя Ганнибала. Сципион велел открыть двери и принял эту несколько необычную делегацию. Разбойники благоговейно смотрели на великого героя, потом торжественно поклонились ему и благоговейно удалились.

Здоровье у Публия Сципиона и так было подорвано многочисленными походами, а в отрыве от Рима он быстро угасал. По свидетельствам древних он умер в 183 году до Р.Х. в возрасте пятидесяти двух лет. Публия Сципиона Африканского похоронили в его поместье около Латерна. Он запретил хоронить себя в Риме, а по обычаю рода Корнелиев тела покойников предавали земле, а не огню. Через двести лет после смерти героя Тит Ливий собственными глазами видел его гробницу в Латерне и опрокинутую временем или ветрами статую. На могильной плите, по желанию Сципиона, была высечена надпись:

"Неблагодарное отечество, да оставит тебя и прах мой".